Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №17. 27.04.2012

Взгляд немца

Ро­ман Ми­ха­и­ла Ги­го­лаш­ви­ли по­свя­щён пре­бы­ва­нию двух экс­тра­ва­гант­ных нем­цев в Рос­сии. Сту­дент-линг­вист Фре­ди про­во­дит дни в Пе­тер­бур­ге и Моск­ве с це­лью по­зна­ния тайн рус­ско­го язы­ка, по­пут­но втя­ги­ва­ясь в раз­ные кри­ми­наль­ные ис­то­рии. В XVI ве­ке Ге­н­рих фон Шта­ден, да­лё­кий пре­док сту­ден­та, без­бед­но жи­вёт в Мос­ко­вии дол­гие го­ды, слу­жа оп­рич­ни­ком у Ива­на Гроз­но­го, прой­дя шко­лу об­ма­на и гра­бе­жа, на­си­лия и убийств. Есть и тре­тий не­мец – гру­зин Май­су­рад­зе, пол­ков­ник мос­ков­ской ми­ли­ции, ко­то­рый спо­со­бен не толь­ко рас­пу­ты­вать кри­ми­наль­ные ис­то­рии, но и со­зда­вать их. Ес­ли Фре­ди, ко­то­ро­му предъ­яв­ле­ны об­ви­не­ния по не­сколь­ким ста­ть­ям, по­пал в пе­ре­плёт по при­чи­не соб­ст­вен­но­го без­во­лия и иди­о­тиз­ма, то фон Шта­ден и Май­су­рад­зе – те ещё ша­ка­лы: бес­ко­неч­но ви­тий­ст­ву­ют, строя из се­бя ари­с­то­кра­тов, пред­ста­ви­те­лей выс­шей ра­сы, и на­гло тво­рят без­за­ко­ния, пре­зри­тель­но ком­мен­ти­руя раз­ные фор­мы рус­ско­го ха­о­са. Всех тро­их Рос­сия долж­на при­хлоп­нуть, ведь да­же бе­зо­бид­ный Фре­ди в ка­кой-то спе­ци­аль­ной на­ив­но­с­ти яв­ля­ет­ся ма­я­ком для пре­ступ­ни­ков. Но бес­печ­ность Рос­сии не зна­ет гра­ниц: пер­вым дво­им поз­во­ле­но уе­хать, су­дя по все­му, удаст­ся смыть­ся и пол­ков­ни­ку Май­су­рад­зе, ко­то­рый где-ни­будь в не­мец­кой про­вин­ции бу­дет спо­кой­но тра­тить на­граб­лен­ные в Мос­ко­вии мил­ли­о­ны под соб­ст­вен­ные ре­чи о рус­ских бе­зо­б­ра­зи­ях.

Ги­го­лаш­ви­ли мно­го лет про­фес­си­о­наль­но за­ни­ма­ет­ся До­сто­ев­ским. Но, по­жа­луй, за­мет­нее в ро­ма­не кон­такт с со­вре­мен­ни­ка­ми – Со­ро­ки­ным («День оп­рич­ни­ка»), Ко­ля­ди­ной («Цве­точ­ный крест»), Сто­го­вым («Рус­ская кни­га»), ко­то­рые раз­ны­ми сло­ва­ми со­об­ща­ют о том, что наш на­ци­о­наль­ный мир – про­ст­ран­ст­во то­та­ли­та­риз­ма, ус­т­ра­и­ва­ю­ще­го свой су­ро­вый кар­на­вал в лю­бую эпо­ху. Вну­т­ри аван­тюр­но­го сю­же­та «За­хва­та Мос­ко­вии» от­кры­ва­ет­ся гро­те­ск­ное эс­се о Рос­сии. Русь – аб­сурд­ная же­с­то­кость: наш мир – сред­не­ве­ко­вье, где да­же Бог – часть са­дист­ско­го ри­ту­а­ла, свя­зы­ва­ю­ще­го всех гру­бой, зве­ри­ной си­лой, по­мно­жен­ной на ти­ра­ни­че­с­кие идеи. Чем боль­ше сме­ёшь­ся над при­клю­че­ни­я­ми Фре­ди, тем боль­ше по­ни­ма­ешь, что пе­ред то­бой ро­ман о рус­ской без­на­дёж­но­с­ти. При Ива­не Гроз­ном оп­рич­ни­на раз­ры­ва­ет че­ло­ве­ка. Сей­час лек­си­ка дру­гая (Ги­го­лаш­ви­ли – ма­с­тер на­блю­де­ния за тем, как в гра­ни­цах ли­те­ра­тур­но­го язы­ка за­во­дит­ся монстр – сленг, по­жи­ра­ю­щий вы­со­кие смыс­лы), но оп­рич­ни­на бла­го­по­луч­но со­хра­ня­ет­ся и в но­вых сло­вах. Рус­ский че­ло­век – си­ро­та: Бог, царь и си­ло­вые струк­ту­ры все­гда про­тив не­го.

По­зна­ние Рос­сии – важ­ная за­да­ча на­пи­сан­но­го Ги­го­лаш­ви­ли тек­с­та. Один из ме­то­дов по­зна­ния – анек­дот, хлё­ст­кая фра­за, ко­то­рые стре­мят­ся сде­лать­ся прит­чей. Лю­ди у нас хо­ро­шие, всё ос­таль­ное дерь­мо, а в Гер­ма­нии на­обо­рот. Чем страш­нее ре­ал, тем силь­нее вир­ту­ал, по­это­му так зна­чи­тель­но рус­ское ис­кус­ст­во. Здесь кто ох­ра­ня­ет, тот и во­ру­ет, а в от­де­ле по рас­сле­до­ва­нию убийств убий­ст­ва как раз и про­из­во­дят­ся. Сло­жен рус­ский язык, но чем слож­нее язык, тем тя­же­лее и ли­це­мер­нее жизнь, поз­во­ля­ю­щая че­ло­ве­ку по­ды­с­ки­вать но­вые зна­че­ния слов, объ­яс­ня­ю­щих про­ис­хо­дя­щий бес­пре­дел.

Про­зре­ний нет, есть то, что мож­но на­звать по­эти­кой ис­то­ри­о­соф­ско­го штам­па. Мысль о не­воз­мож­но­с­ти су­ще­ст­во­ва­ния Рос­сии зре­ет на про­тя­же­нии все­го ро­ма­на. Но сту­дент Фре­ди, по-сво­е­му влюб­лён­ный в стра­ну изу­ча­е­мо­го язы­ка, при­хо­дит к па­ра­док­саль­но­му вы­во­ду: «Ни­че­го нель­зя сде­лать со стра­ной, ко­то­рая са­ма с со­бой ни­че­го сде­лать не мо­жет. Анар­хия ле­жит в серд­це­ви­не рус­ской ду­ши, её не по­да­вить по­ряд­ком». Рус­ская жизнь оце­ни­ва­ет­ся как не­ис­ся­ка­е­мый ис­точ­ник сю­же­тов, по­став­щик чу­до­вищ­ных и страш­но ин­те­рес­ных ис­то­рий, спо­соб­ных под­дер­жать ли­те­ра­ту­ру, впав­шую в кри­зис по при­чи­не ску­ки и пред­ска­зу­е­мо­с­ти за­пад­ной жиз­ни. При­мер­но так оце­ни­вал Фран­цию XVI ве­ка Фра­ну­са Раб­ле в ро­ма­не «Гар­ган­тюа и Пан­та­г­рю­эль», Гер­ма­нию XVII ве­ка – Ганс Грим­мельсга­у­зен в ро­ма­не «Симп­ли­ций Симп­ли­цис­си­мус», ко­то­рый за­мет­но по­вли­ял на мо­дель, по­ст­ро­ен­ную в «За­хва­те Мос­ко­вии».

В со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ре фа­шизм бо­лее по­пу­ляр­ная те­ма, чем гу­ма­низм. Фре­ди по­сто­ян­но ком­плек­су­ет, чув­ст­вуя от­вет­ст­вен­ность за учи­нён­ное Гер­ма­ни­ей в XX сто­ле­тии. По Пи­те­ру и Моск­ве пе­ре­ме­ща­ют­ся бой­цы на­ци­о­нал-линг­ви­с­ти­че­с­кой пар­тии, го­то­вые бить чу­жих за не­зна­ние язы­ка, сво­их – за его ис­ка­же­ние, за ис­поль­зо­ва­ние ино­ст­ран­ных слов. Ги­го­лаш­ви­ли ин­те­ре­су­ет те­ма рус­ско­го фа­шиз­ма – же­с­то­ко­с­ти и зло­бы, ко­то­рая на­ча­лась при мон­го­лах, про­дол­жа­лась при ца­рях и ген­се­ках, не утих­ла и се­го­дня. Не­од­но­крат­но по­яв­ля­ет­ся в ро­ма­не мысль о том, что Гер­ма­ния, пре­сле­ду­е­мая этой зло­бой, унич­то­жа­ла даль­них, жи­ву­щих за пре­де­ла­ми сво­ей стра­ны, а Рос­сия ус­т­ра­и­ва­ет фа­шизм преж­де все­го для соб­ст­вен­ных граж­дан, втя­ги­вая всех в кри­ми­наль­ный сю­жет, за­став­ляя иг­рать в па­ла­ча и жерт­ву, пре­ду­с­ма­т­ри­вая и воз­можность за­ме­ны вну­т­ри этой об­ре­чён­ной па­ры. Ги­го­лаш­ви­ли сов­сем не по­хож на об­де­лён­но­го слож­но­с­тью пуб­ли­ци­с­та, сма­ку­ю­ще­го крас­но-ко­рич­не­вую те­му, но яс­но, что ро­ман мо­жет по­нра­вить­ся тем, кто с 90-х го­дов лжет, что фа­ши­с­ты – рус­ские, а не те, кто их унич­то­жа­ет.

Ис­то­ри­о­со­фия, за­бот­ли­во под­дер­жи­ва­е­мая ав­то­ром, плав­но пе­ре­те­ка­ет в бо­го­сло­вие. Это ха­рак­тер­но для со­вре­мен­но­го тек­с­та, ко­то­рый же­ла­ет быть се­рь­ёз­ным. Фре­ди счи­та­ет, что глу­по ве­рить в ра­зум­но­го Бо­га, раз все во­круг по­жи­ра­ют друг дру­га. Ре­ли­гия для нем­ца-фи­ло­ло­га – яв­ле­ние ли­це­ме­рия и смер­ти: «не­на­ви­жу по­пов, над­гро­бия и па­ни­хи­ду».

Я, к сло­ву, по­сто­ян­но слы­шу, буд­то Ги­го­лаш­ви­ли весь по­гру­зил­ся в мир До­сто­ев­ско­го. Вряд ли. Не­слож­но за­ме­тить, что в от­ри­ца­нии ре­ли­ги­оз­но­го со­дер­жа­ния ми­ра ге­рои, раз­ные по по­ло­же­нию, схо­дят­ся. Бол­тов­ни, об­ме­на реп­ли­ка­ми, ре­че­вых ка­зу­сов, вы­ра­жа­ю­щих суть то­го или ино­го со­ци­аль­но­го ти­па, в ро­ма­не мно­го. Под­лин­но­го ди­а­ло­га нет, так как нет спо­ра о че­ло­ве­ке. Есть об­щее со­гла­сие в том, что всё в Рос­сии пло­хо до не­ис­пра­ви­мо­с­ти.

Кста­ти, не прав Лев Да­нил­кин («Афи­ша»), счи­та­ю­щий, что за­го­ло­вок не­уда­чен. За­го­ло­вок че­ст­но вы­ра­жа­ет са­мую об­суж­да­е­мую в ро­ма­не мысль. За­хват Мос­ко­вии не­об­хо­дим, за­хват не­воз­мо­жен, – та­ков па­ра­докс, под­дер­жи­ва­е­мый Ми­ха­и­лом Ги­го­лаш­ви­ли. Фон Шта­ден, Май­су­рад­зе и да­же Фре­ди зна­ют, что не­пра­виль­но жи­вёт рус­ский че­ло­век. Всех их по-раз­но­му вы­но­сит из стра­ны. Как и Хор­сто­ви­ча, то­ва­ри­ща сту­ден­та-линг­ви­с­та, ко­то­рый при­ез­жал в Рос­сию поль­зо­вать­ся жен­щи­на­ми и в кон­це кон­цов силь­но по­лу­чил по шее, на дол­гую па­мять. У па­мя­ти, кста­ти, бы­ва­ют про­свет­ле­ния. Фре­ди ча­с­то вздра­ги­ва­ет от судь­бы клас­си­че­с­ких на­ци­с­тов – глав­но­го ге­не­ти­че­с­ко­го кош­ма­ра дей­ст­ви­тель­но про­иг­рав­ших нем­цев.

И всё же за­хват Мос­ко­вии – не­кое тре­бо­ва­ние ра­зу­ма, ви­дя­ще­го всё это – то, что пред­став­ле­но в ро­ма­не как мно­го­ве­ко­вое гро­те­ск­ное пре­ступ­ле­ние на­шей стра­ны про­тив са­мой се­бя.

«За­хват Мос­ко­вии» – в кон­тек­с­те гло­баль­но­го рус­ско­го по­ра­же­ния, к ко­то­ро­му нас при­уча­ют уже боль­ше двад­ца­ти лет. А бы­ло ли это по­ра­же­ние? Или нам на­вя­зы­ва­ют идею, что мы – аут­сай­де­ры все­лен­ной, что из­на­чаль­но про­иг­ра­ли уже по­то­му, что су­ще­ст­ву­ем? Ро­ман на­ста­и­ва­ет на мыс­ли, что Рос­сия – во тьме: и в XVI ве­ке, и се­го­дня. А мне ка­жет­ся, что при­хо­дит эта мысль из сим­во­ли­че­с­кой Гер­ма­нии, ко­то­рая всё ещё хо­чет вла­с­ти, бо­ит­ся Рос­сии и тре­бу­ет её по­ра­же­ния – хо­тя бы в сю­же­те дей­ст­ви­тель­но ин­те­рес­но­го ро­ма­на.


Ги­го­лаш­ви­ли М. За­хват Мос­ко­вии. На­ци­о­нал-линг­ви­с­ти­че­с­кий ро­ман. – М.: Экс­мо, 2012.



Алексей ТАТАРИНОВ,
г. КРАСНОДАР




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования