Архив : №20. 18.05.2012

Мама и парад Победы

9 мая во­зи­ла ма­му и на­шу со­сед­ку тё­тю Га­лю (им обе­им по 86 лет) как уча­ст­ни­ков вой­ны на па­рад По­бе­ды. Па­рад про­хо­дил на пло­ща­ди Ко­ро­лё­ва. Их по­са­ди­ли на три­бу­ну, где си­де­ли ве­те­ра­ны вой­ны. По­том при­гла­си­ли в ка­фе, на­ли­ли фрон­то­вые сто грамм, ко­то­рые они одо­леть, ко­неч­но, не смог­ли. На­да­ри­ли им цве­тов, пе­ли пес­ни во­ен­ных лет, сфо­то­гра­фи­ро­ва­лись с ге­не­ра­лом, од­ним из ос­но­ва­те­лей ра­кет­но­го по­ли­го­на Ка­пу­с­тин Яр. Вер­ну­лись очень до­воль­ные.

Ма­ма, Ва­си­лен­ко Ма­рия Са­ве­ль­ев­на, встре­ти­ла вой­ну 15-лет­ней дев­чон­кой в кол­хо­зе «Крас­ная За­ря» Бо­ков­ско­го рай­о­на Рос­тов­ской об­ла­с­ти. Че­рез год ту­да при­шли нем­цы. На со­сед­нем ху­то­ре, где жи­ла род­ная тёт­ка ма­мы – без­но­гая тёт­ка Ха­ри­та, скры­ва­лись на­ши со­вет­ские раз­вед­чи­ки. Они со­вер­ша­ли ди­вер­сии в ты­лу вра­га: пу­с­ка­ли под от­кос по­ез­да, взры­ва­ли во­ен­ные объ­ек­ты, пе­ре­ре­за­ли эле­к­т­ри­че­с­кие про­во­да. Всё это они опи­сы­ва­ли в сво­ём днев­ни­ке.

Ма­ма с млад­шей се­с­т­рён­кой Ма­ри­ной но­си­ла им на ху­тор еду. Од­наж­ды, ког­да она шла об­рат­но, её до­гнал на те­ле­ге ста­ро­ста, на­зна­чен­ный нем­ца­ми, и при­гла­сил под­вез­ти до до­ма. Меж­ду раз­го­во­ром он ска­зал: «Де­воч­ка, а что это у тво­ей тёт­ки сол­дат­ские гим­на­с­тёр­ки на ве­рёв­ке су­шат­ся? Или она сов­сем ни­че­го не бо­ит­ся? Нем­цы же при­дут, про­ве­рят». Ма­ма от­го­во­ри­лась тем, что ни­че­го не зна­ет.

В ту же ночь аре­с­то­ва­ли всех раз­вед­чи­ков вме­с­те с тёт­кой Ха­ри­той и ма­му. От­пра­ви­ли их в тюрь­му в го­ро­де Мил­ле­ро­во в той же Рос­тов­ской об­ла­с­ти. Сна­ча­ла ма­му по­са­ди­ли в оди­ноч­ку, по­том пы­та­ли (сжи­ма­ли же­лез­ным об­ру­чем го­ло­ву, за­со­вы­ва­ли пи­с­то­лет в рот, гро­зя при­ст­ре­лить), за­став­ля­ли её рас­ска­зать о том, что она зна­ет о раз­вед­чи­ках и чем она им по­мо­га­ла. Ма­ма мол­ча­ла. Она уже из га­зет зна­ла о Зое Ко­с­мо­де­мь­ян­ской и хо­те­ла быть, как она. Од­наж­ды на до­прос при­та­щи­ли без­но­гую тёт­ку Ха­ри­ту. Та прон­зи­тель­но кри­ча­ла нем­цам: «Де­лай­те со мной, что хо­ти­те, толь­ко дэ­ты­ну не тро­гай­те!» Тёт­ку Ха­ри­ту в тот же день рас­ст­ре­ля­ли. Ха­ри­ти­на Ива­нов­на Ва­си­лен­ко по­хо­ро­не­на в брат­ской мо­ги­ле, ко­то­рая на­хо­дит­ся в го­ро­де Мил­ле­ро­во.

Ма­ма слу­чай­но в тю­рем­ном ко­ри­до­ре уви­де­лась и с од­ним из раз­вед­чи­ков – Са­шей. Он дал ей при­пря­тан­ный в кар­ма­не хлеб и ска­зал, что они во всём при­зна­лись, так как нем­цы на­шли их днев­ник, где бы­ли опи­са­ны все их дей­ст­вия. Там же бы­ло на­пи­са­но и о ма­ме, что она при­но­си­ла им еду. Ма­ме ска­за­ли, что всех раз­вед­чи­ков рас­ст­ре­ля­ли. Са­шу то­же рас­ст­ре­ля­ли, но ма­ма до сих пор ве­рит, что он жив.

Ма­му же от­пра­ви­ли в конц­ла­герь для по­ли­ти­че­с­ких плен­ных под Мил­ле­ро­во. Уже на­шей по­бе­дой за­кон­чи­лась Ста­лин­град­ская бит­ва и на­ча­лось на­ступ­ле­ние на за­пад. Там, в ла­ге­ре, ма­ма вме­с­те с дру­ги­ми уз­ни­ка­ми вы­хо­ди­ла в степь и под пу­ля­ми ко­па­ла мо­ги­лы для уби­тых нем­цев. Од­наж­ды уви­де­ли в не­бе воз­душ­ный бой двух са­мо­лё­тов – на­ше­го с не­мец­ким. Наш са­мо­лёт этот бой вы­иг­рал, и плен­ные гром­ко ра­до­ва­лись это­му. Один из плен­ных, по­жи­лой муж­чи­на, их ос­те­рёг, мол, нем­цы уви­дят, ти­ше, мо­ло­дёжь.

В один из дней при­ле­те­ли со­вет­ские са­мо­лё­ты и на­ча­ли бом­бить Мил­ле­ро­во. В го­ро­де и ла­ге­ре на­ча­лась па­ни­ка. Нем­цы и ру­мы­ны бе­жа­ли из го­ро­да на гру­зо­ви­ках и ав­то­мо­би­лях. Ла­герь на вре­мя ос­тал­ся без ох­ра­ны, и мно­гие плен­ные ста­ли раз­бе­гать­ся. Ма­ма с од­ной из де­ву­шек, с ко­то­рой сдру­жи­лась уже в ла­ге­ре, то­же бе­жа­ла. Де­вуш­ку зва­ли Же­ней, она бы­ла стар­ше ма­мы на во­семь лет и бы­ла ком­му­ни­ст­кой. Она жи­ла в ста­ни­це Вё­шен­ской, им с ма­мой бы­ло в од­ну сто­ро­ну, и они ре­ши­ли до­би­рать­ся вме­с­те.

Был фе­в­раль. Шли, об­хо­дя на­се­лён­ные пунк­ты сто­ро­ной, скры­ва­ясь от нем­цев. Но­чью по­про­си­лись в од­ну из хат ста­ни­цы. Хо­зяй­ка дверь не от­кры­ла, ста­ла их про­го­нять. Но ма­ма с Же­ней очень ус­та­ли, за­мёрз­ли, ого­ло­да­ли, сил ид­ти даль­ше у них не бы­ло. Они се­ли, ук­рыв­шись ла­гер­ным оде­я­лом, ко­то­рое взя­ли с со­бой, на сту­пень­ки крыль­ца и ре­ши­ли здесь за­но­че­вать. Но на­ча­ла бре­хать хо­зяй­ская со­ба­ка. Че­рез ка­кое-то вре­мя хо­зяй­ка вы­шла вновь, вы­нес­ла им по­есть и по­про­си­ла уй­ти, ина­че рас­ст­ре­ля­ют се­мью. Де­лать не­че­го, по­ш­ли даль­ше.

Ви­ди­мо, от бе­зы­с­ход­но­с­ти Же­ня пред­ло­жи­ла зай­ти к её бра­ту, по­ли­цаю, ко­то­рый жил в этой ста­ни­це. Же­ня счи­та­ла, что брат се­с­т­ру не вы­даст. Ма­ма со­мне­ва­лась, но де­вать­ся бы­ло не­ку­да: или за­мер­зать, или ид­ти к бра­ту Же­ни. Брат их встре­тил при­вет­ли­во, Же­ню на­по­ил ча­ем. Ма­ма как сто­я­ла на по­ро­ге, так и ос­та­лась сто­ять. Ей чаю не пред­ло­жи­ли, и она му­чи­тель­но за­ви­до­ва­ла Же­не. Брат рас­спра­ши­вал се­с­т­ру про жизнь в ла­ге­ре, со­чув­ст­во­вал, а сам по­слал сы­на за нем­ца­ми, и че­рез пол­ча­са за ма­мой и Же­ней при­шли по­ли­цаи и аре­с­то­ва­ли их. От­вез­ли опять в Мил­ле­ро­во, но уже не в ла­герь, а в ту тюрь­му, где ма­ма си­де­ла сна­ча­ла.

По­сле Ста­лин­град­ской бит­вы ру­мы­ны ста­ли от­но­сить­ся к уз­ни­кам тюрь­мы луч­ше, да­же за­ис­ки­ва­ли пе­ред ни­ми, го­во­ри­ли, что они не ви­но­ва­ты в раз­вя­зы­ва­нии вой­ны, кор­ми­ли га­ле­та­ми. По­том на­ча­лась бит­ва за Мил­ле­ро­во, ко­то­рая про­дол­жа­лась трое су­ток. И ру­мын­ские и не­мец­кие ох­ран­ни­ки тюрь­мы сбе­жа­ли, ма­ма с дру­ги­ми уз­ни­ка­ми си­де­ли трое су­ток го­лод­ны­ми, не зная, что бу­дет даль­ше. Слы­ша­лись толь­ко раз­ры­вы гра­нат, свист пуль, ар­тил­ле­рий­ские зал­пы. На­ко­нец две­ри тюрь­мы от­кры­лись: на по­ро­ге сто­я­ли на­ши, рус­ские со­вет­ские сол­да­ты! Сколь­ко бы­ло ра­до­с­ти! Каж­до­му уз­ни­ку сол­да­ты раз­да­ли не­мец­кие га­ле­ты и вы­пу­с­ти­ли на сво­бо­ду.

Ма­ма с Же­ней опять по­ш­ли до­мой вме­с­те, вез­ли до­мой сан­ки с га­ле­та­ми. По до­ро­ге их по­до­б­рал гру­зо­вик. Сна­ча­ла во­ди­тель от­вёз ма­му до «Крас­ной за­ри», по­том по­вёз Же­ню до Вё­шен­ской.

Отец ма­мы, мой дед Сав­ва, страш­но пла­кал, уви­дев ма­му жи­вой и не­вре­ди­мой: он ду­мал, что её рас­ст­ре­ля­ли.

С Днём По­бе­ды, на­ши ма­мы, па­пы, де­душ­ки и ба­буш­ки! Сча­с­тья, здо­ро­вья, дол­го­ле­тия всем тем, кто спас на­шу стра­ну от фа­шиз­ма, тем, кто по­да­рил нам жизнь и сво­бо­ду!

Светлана ВАСИЛЕНКО,
Астраханская обл.