Архив : №28. 13.07.2012

Я рассчитываю на непредсказуемый ход истории

 

Валерия Пустовая дебютировала как литературный критик в 2003 году. Вроде бы, недавно, но с тех пор случилось немало, наша словесность заметно изменилась, да и так называемая общественно-политическая жизнь страны не стояла на месте. Что же именно изменилось, в какую сторону? Это мы и попытались выяснить с Валерией Пустовой.

 

– В се­ре­ди­не ну­ле­вых ты бук­валь­но во­рва­лась в ли­те­ра­ту­ру с же­ла­ни­ем пе­ре­оце­нить цен­но­с­ти то­го вре­ме­ни, встрях­нуть вя­ло­те­ку­щий лит­про­цесс. Как счи­та­ешь, что-то уда­лось?

– Как здо­ро­во, я уже и не по­мню тог­даш­них сво­их це­лей, а ока­зы­ва­ет­ся, пе­ре­оце­нить и встрях­нуть. Точ­но, встрях­нуть уда­лось. Мо­ло­до­му, но­во­му ав­то­ру во­об­ще это лег­че сде­лать, чем уже при­знан­но­му или дав­но пи­шу­ще­му. Труд­нее ос­та­вать­ся но­во­стью всю жизнь – го­во­рят, да­же Пе­ле­вин не справ­ля­ет­ся.

Да и встрях­нуть лег­че, чем убе­дить. Со вре­ме­нем да­же ос­тав­ля­ешь эту уто­пи­че­с­кую за­да­чу – убеж­дать, на­чи­на­ет ка­зать­ся, что до­ста­точ­но за­деть, спро­во­ци­ро­вать чи­та­те­ля и де­ло мож­но счи­тать сде­лан­ным. Так, по­мню, что са­мой чи­та­е­мой и об­суж­да­е­мой мо­ей ста­ть­ёй ста­ло эс­се о «но­вом ре­а­лиз­ме», на­пи­сан­ное на вол­не вдох­но­ве­ния за па­ру дней. Се­рь­ёз­ные ста­тьи, к ко­то­рым дол­го го­то­вишь­ся, ску­па­ешь и про­чи­ты­ва­ешь стоп­ки книг, – рань­ше я ещё и вы­пи­с­ки де­ла­ла, есть у ме­ня где-то фот­ка: весь стол усы­пан ку­соч­ка­ми ис­пи­сан­ной бу­ма­ги, – не по­лу­ча­ют та­ко­го от­кли­ка.

В бло­гах это ста­ло сов­сем оче­вид­ным: на­пи­шешь хо­ро­шо и ос­но­ва­тель­но – ну что те­бе ска­жут, кро­ме «плюс один»? А ка­кую-ни­будь глу­пость черк­нёшь – сра­зу на­бе­гут об­щать­ся.

Что ка­са­ет­ся пе­ре­оцен­ки цен­но­с­тей, то она ско­рее про­ис­хо­ди­ла вну­т­ри. Для ме­ня цен­но­ст­ный ас­пект в ли­те­ра­ту­ре, во­об­ще в ис­кус­ст­ве, очень ва­жен. Я люб­лю кни­ги, ко­то­рые пе­ре­во­ра­чи­ва­ют вос­при­я­тие ми­ра, та­кие, по­сле ко­то­рых нель­зя жить по-преж­не­му, буд­то их не чи­тал.

– На­сто­я­щие кри­ти­ки име­ют дар оча­ро­вы­вать­ся. Ты это­му то­же под­вер­же­на. А ра­зо­ча­ро­ва­ния есть?

– Ра­зо­ча­ро­ва­ния все­гда след­ст­вие оча­ро­ва­ний. Ни­как ина­че. Ес­ли бы я не счи­та­ла, что За­хар При­ле­пин кру­той эс­се­ист, вряд ли бы ме­ня за­де­ло, что его ро­ман «Чёр­ная обе­зь­я­на», мно­го­обе­ща­ю­щий в язы­ко­вом от­но­ше­нии, раз­ва­ли­ва­ет­ся на ку­с­ки и сам не зна­ет, че­му по­свя­щён и что ему де­лать с вы­ве­ден­ной ав­то­ром ора­вой де­тей. И ес­ли бы не счи­та­ла Льва Да­нил­ки­на вир­ту­оз­ным кри­ти­ком, вряд ли бы мне по­ка­за­лось не­до­б­ро­со­ве­ст­ным его за­ме­ча­ние, что При­ле­пин, мол, «оп­рав­дал все вос­тор­жен­ные аван­сы в «Чёр­ной обе­зь­я­не». И ес­ли бы не влю­би­лась в ум­ный блог Сер­гея Куз­не­цо­ва, раз­ве бы­ла бы огор­че­на тем, как он в ро­ма­не для под­ро­ст­ков «Жи­вые и взрос­лые» спе­ку­ли­ру­ет на иде­ях, вы­ра­жен­ных ку­да бо­лее тон­ко и ху­до­же­ст­вен­но в его се­мей­ной са­ге «Хо­ро­вод во­ды»? На­ко­нец, моя и во­все лю­би­мая пи­са­тель­ни­ца Ан­на Ста­ро­би­нец, ко­то­рая пер­вые свои ми­с­ти­че­с­кие ве­щи со­зда­ла на та­ком раз­дра­жён­ном нер­ве, поч­ти ин­стинк­те ужас­но­го, в ро­ма­не «Жи­ву­щий» вдруг взя­лась хлад­но­кров­но, ло­ги­че­с­ки сво­дить кон­цы с кон­ца­ми, про­ва­лив, как мне ка­жет­ся, вто­рую по­ло­ви­ну. Этот её ро­ман вы­ст­ро­ен слож­но – а зву­чит на­ив­но. В бо­лее ран­ней по­ве­с­ти «До­мо­сед» бы­ло на­обо­рот.

Ра­зо­ча­ро­ва­ние – по­то­му что по­ни­ма­ешь: ав­тор обе­щал боль­шее. С дру­гой сто­ро­ны, по­то­му и ли­те­ра­ту­ра – про­цесс, что жизнь идёт, ав­тор ме­ня­ет­ся. Ес­ли ог­ля­ды­вать­ся всё вре­мя на то, ка­кие ты там раз­дал в де­бют­ной ве­щи аван­сы и че­го от те­бя ожи­да­ют, луч­ше во­об­ще бро­сить пи­сать. По­это­му я к сво­им и чу­жим ра­зо­ча­ро­ва­ни­ям от­но­шусь сни­с­хо­ди­тель­но. Глав­ное – по­чув­ст­во­вать, что в че­ло­ве­ке ис­кра, све­че­ние, тог­да мож­но пре­спо­кой­но ждать ве­щей, до­стой­ных его та­лан­та.

– Ты сра­зу на­чи­на­ла как тол­сто­жур­наль­ный кри­тик. Что се­го­дня для те­бя тол­стые жур­на­лы?

– От­лич­ная пло­щад­ка для де­бю­та, преж­де все­го. В жур­на­ле в са­мом де­ле лег­че де­бю­ти­ро­вать, по­сколь­ку к ав­то­рам там от­но­сят­ся до­ста­точ­но бес­ко­ры­ст­но, не ожи­дая от них при­бы­ли. К то­му же ни­ка­кая дру­гая ли­те­ра­тур­ная сре­да так рев­но­ст­но не сле­дит за но­вы­ми име­на­ми. Ну и ес­ли го­во­рить об от­де­ле, где я сей­час под­ви­за­юсь, – ни в ка­ком дру­гом ме­с­те так ра­бо­тать с мо­ло­дым кри­ти­ком, идя на­вст­ре­чу его ин­те­ре­сам и уга­ды­вая скры­тый по­тен­ци­ал, не бу­дут.

Что ка­са­ет­ся мо­ей ори­ен­та­ции на тол­стые жур­на­лы – в ка­кой-то мо­мент я по­чув­ст­во­ва­ла её как ог­ра­ни­че­ние. Нор­маль­но ведь как? Пи­шет кри­тик ре­цен­зии в га­зе­ту, ко­лон­ки на сайт – тут при­хо­дит ре­дак­тор тол­сто­го жур­на­ла и го­во­рит: а на­пи­ши всё это обоб­щён­но, рас­ска­жи про кар­ти­ну в це­лом. У ме­ня всё на­обо­рот бы­ло. Я та­кая бы­ла де­воч­ка с длин­ны­ми ста­ть­я­ми, длин­ны­ми мыс­ля­ми, со­чи­не­ния в шко­ле пи­са­ла на те­т­рад­ку, дип­лом в уни­вер­си­те­те – на дис­сер­та­цию, ста­тьи – в сред­нем по­лос на двад­цать. И вот од­наж­ды слу­чил­ся, прям как у пи­са­те­лей, рань­ше бы не по­ве­ри­ла – кри­зис язы­ка. До не­мо­ты, не мог­ла фра­зы вы­да­вить. Ста­ла с этим ра­бо­тать, учи­лась пи­сать мо­биль­нее, лег­че, ём­че. ЖЖ на этой вол­не за­ве­ла. И по­сте­пен­но вер­ну­лось за­бы­тое уже удо­воль­ст­вие от са­мо­го про­цес­са пись­ма, ощу­ще­ние вы­ска­зы­ва­ния как твор­че­ст­ва. Са­мой ве­се­лее ста­ло.

По­это­му те­перь я ста­ра­юсь не толь­ко в жур­на­лы, но и в га­зе­ту и на сай­ты пи­сать. Что­бы бо­лее жё­ст­кие рам­ки чув­ст­во­вать. И что уди­ви­тель­но – длин­но пи­сать да­же ра­зу­чи­лась. Не мо­гу пред­ста­вить, как рань­ше по­лу­ча­лось.

Кста­ти, у ме­ня же толь­ко что книж­ка вы­шла! В из­да­тель­ст­ве РГГУ. Так и на­зы­ва­ет­ся: «Тол­стая кри­ти­ка». В ней со­бра­ны ста­тьи, на­пи­сан­ные для тол­стых жур­на­лов. Каж­дая ста­тья как ма­лень­кая по­весть про ли­те­ра­ту­ру. Про вой­ну, сказ­ки, ан­ти­уто­пию, ге­роя и на дру­гие по­пу­ляр­ные у пи­са­те­лей сю­же­ты. С глав­ка­ми. На сай­те из каж­дой та­кой жур­наль­ной ста­тьи сде­ла­ли бы пять.

– Есть ли се­го­дня пи­ща для ли­те­ра­тур­ной кри­ти­ки?

– Боль­ше, чем ког­да-ли­бо. Са­мые раз­ные на­прав­ле­ния ужи­ва­ют­ся, сме­ши­ва­ют­ся и на книж­ных пол­ках, и в про­из­ве­де­ни­ях. Ли­те­ра­ту­ру ожи­ви­ла и эта но­вая её ори­ен­та­ция на зло­бу дня. Но­вый, бо­лее при­клад­ной ста­тус ли­те­ра­ту­ры, да и ис­кус­ст­ва в це­лом. Слу­жа об­ще­ст­ву, от­кли­ка­ясь на его ин­те­ре­сы, ли­те­ра­ту­ра по­сба­ви­ла са­мо­до­воль­ст­ва, оза­бо­ти­лась чем-то по­ми­мо се­бя. Это, я счи­таю, на поль­зу. Сло­ву луч­ше быть про­вод­ни­ком, а не идо­лом. В то же вре­мя мгно­вен­ная ре­ак­ция ис­кус­ст­ва на со­бы­тия: по­яв­ле­ние ху­до­же­ст­вен­ных книг об ак­ту­аль­ной си­ту­а­ции на Кав­ка­зе, рас­цвет граж­дан­ской ли­ри­ки, рост дра­ма­тур­гии на по­ли­ти­че­с­кие те­мы – ук­ре­пи­ла ав­то­ри­тет ли­те­ра­ту­ры в гла­зах пуб­ли­ки.

– Как по­жи­ва­ет «По­пу­ган»?

– Спа­си­бо, здо­ро­вы. Про­ект раз­ви­ва­ет­ся. Вот впер­вые с Али­сой Га­ни­е­вой (тре­тья уча­ст­ни­ца груп­пы, Еле­на По­го­ре­лая, по­ехать не смог­ла) про­ве­ли ве­чер на­ших ли­те­ра­тур­но-кри­ти­че­с­ких игр и за­га­док на ан­г­лий­ском язы­ке. Это бы­ло в Нью-Йор­ке, в рам­ках дней рус­ских ис­кусств, под­го­тов­лен­ных не­ком­мер­че­с­кой ор­га­ни­за­ци­ей «Causa Artium». На ве­че­ре при­сут­ст­во­ва­ли про­за­и­ки Сер­гей Шар­гу­нов и Алек­сандр Сне­ги­рёв – они то­же уча­ст­во­ва­ли в нью-йорк­ской про­грам­ме – так они сна­ча­ла от­се­ли от нас на са­мый даль­ний стол (де­ло бы­ло в уни­вер­си­тет­ской ау­ди­то­рии), но­ги све­си­ли да­же в про­ти­во­по­лож­ную сто­ро­ну. Ти­па они с эти­ми дву­мя чу­дач­ка­ми – в пё­с­т­рых пла­ть­ях, с плю­ше­вым мед­ве­дем в ру­ках – не зна­ко­мы. А в те­че­ние ве­че­ра – ни­че­го, раз­вер­ну­лись, вклю­чи­лись в про­цесс.

Но фор­мат иг­ро­вых ве­че­ров нам уже не­мно­го при­ел­ся. Сей­час мы за­хва­че­ны но­вой иде­ей, ре­зуль­та­ты на­де­ем­ся пред­ста­вить осе­нью.

– Я встре­чал те­бя на про­те­ст­ных ше­ст­ви­ях и ми­тин­гах. За­чем ты их по­се­ща­ешь?

– А ты за­чем?.. Ну, что­бы со­здать у вла­с­ти ус­той­чи­вое ощу­ще­ние, что её ре­ше­ния в об­ще­ст­ве вос­при­ни­ма­ют­ся не­од­но­знач­но и с этим ей нуж­но счи­тать­ся. По­ка­зать своё не­рав­но­ду­шие.

Глав­ным же об­ра­зом хо­чет­ся по­быть сре­ди че­ст­ных, ду­ма­ю­щих, ини­ци­а­тив­ных и изо­б­ре­та­тель­ных лю­дей. Это ок­ры­ля­ет.

Во­об­ще я своё по­ли­ти­че­с­кое не­рав­но­ду­шие не пе­ре­оце­ни­ваю. Есть на­сто­я­щие граж­дан­ские ак­ти­ви­с­ты, ко­то­рые по­ли­ти­ку, борь­бу за пра­ва, от­сле­жи­ва­ние не­спра­вед­ли­во­с­ти сде­ла­ли вто­рой про­фес­си­ей. Я бес­ко­неч­но ува­жаю этих лю­дей, но са­му ме­ня боль­ше во­оду­шев­ля­ет ис­кус­ст­во, чем пра­во. К то­му же я во­об­ще не ве­рю ни в ре­во­лю­цию, ни в воз­мож­ность кар­ди­наль­но и на­дол­го улуч­шить ту­тош­нее су­ще­ст­во­ва­ние. По­то­му что тут зем­ля, мир во зле, вол­ки зай­чи­ка гры­зут, ну и по­доб­ные уже ба­наль­но­с­ти, ко­то­рые я, од­на­ко, жи­во чув­ст­вую на опы­те. На зем­ле всё не на­всег­да, всё вы­те­ка­ет из рук, и дей­ст­ви­тель­ный итог лю­бо­го по­ступ­ка ни­ког­да не про­счи­тать. Ина­че как бы так по­лу­чи­лось, что в про­шлом ве­ке по­бе­да над не­ра­вен­ст­вом окон­чи­лась за­ка­ба­ле­ни­ем на­ро­дов?

Ну и да, я тот жал­кий, сво­ей ду­шой оза­бо­чен­ный объ­ект са­ти­ры При­ле­пи­на. Бле­с­тя­щий у не­го, ри­то­ри­че­с­ки бе­зу­преч­ный ро­лик на «Дож­де» – про то, что на­до на­ка­зы­вать по­дон­ка, а не се­бя. Это пря­мо в мой ого­род, и, яс­но, та­ких, как я, – ко­то­рые ду­ма­ют, что, ме­няя се­бя, мож­но что-то из­ме­нить в Рос­сии.

Про­бле­ма в том, что ро­лик При­ле­пи­на име­ет и об­рат­ную ло­ги­ку. Он го­во­рит, что не обя­за­тель­но ста­но­вить­ся сча­ст­ли­вым, что­бы сде­лать сча­ст­ли­вой стра­ну. Вер­но и об­рат­ное: в сча­ст­ли­вой стра­не ты не обя­за­тель­но бу­дешь до­во­лен со­бой и ми­ром.

В ча­ст­ной, обы­ден­ной жиз­ни пра­ви­ло «нач­ни с се­бя» ра­бо­та­ет, как я мно­го раз убеж­да­лась. В ча­ст­ной жиз­ни, что­бы одо­леть по­дон­ка – бы­ва­ет до­ста­точ­но его про­стить. И ни­ког­да ни­че­го ни­ко­му нель­зя до­ка­зать, вну­шить, вме­нить – толь­ко се­бе, по­это­му ре­ше­ние вся­кой си­ту­а­ции и при­хо­дит­ся на­чи­нать с се­бя, что ты – един­ст­вен­ная ре­аль­ность, по-на­сто­я­ще­му на­хо­дя­ща­я­ся в тво­ей во­ле.

Ра­бо­та­ет ли это в боль­ших мас­шта­бах го­су­дар­ст­ва – во­прос. И При­ле­пин не на­прас­но его ста­вит, он мо­ло­дец. И всё же я про­дол­жаю ве­рить, что лю­бой от­дель­ный сча­ст­ли­вый, ре­а­ли­зо­вав­ший­ся, че­ст­ный че­ло­век уже спа­са­ет мир.

– Ме­ня в по­след­нее вре­мя вол­ну­ет та­кой во­прос: чем кон­крет­но мож­но объ­яс­нить не­лю­бовь не­ма­лой ча­с­ти ли­те­ра­то­ров к су­ще­ст­ву­ю­щей вла­с­ти? Ведь, су­дя по их ху­до­же­ст­вен­ным про­из­ве­де­ни­ям, при­чин-то осо­бых нет…

– По ка­ким имен­но ху­до­же­ст­вен­ным про­из­ве­де­ни­ям су­дя? Дми­т­рий Бы­ков дав­но ве­дёт борь­бу с ре­жи­мом ста­биль­но­с­ти и теп­ло­хлад­но­го ну­ля, под­кла­ды­вая под не­го за­мед­лен­ные бом­бы «Эва­ку­а­тор» и «ЖД». Иль­дар Абу­зя­ров что ни ро­ман на­пи­шет, то о ре­во­лю­ци­о­не­рах, бро­сив­ших вы­зов гло­баль­но­му об­ще­ст­ву сы­тых, – «ХУШ», «Аг­ро­бле­ние по-ол­бан­ски». Алек­сей Ива­нов в «Блу­де и МУ­ДО», Па­вел Кру­са­нов в «Во­ро­не бе­лом», Ири­на Бо­га­ты­рё­ва в «Сек­тан­тах» ищут аль­тер­на­тив­ные фор­мы со­ци­аль­но­го ус­т­рой­ст­ва. Твои вот про­из­ве­де­ния по­чи­та­ешь – во­об­ще хо­чет­ся рос­сий­ские го­ро­да и де­рев­ни сбрыз­нуть вто­рым По­то­пом.

Не­до­воль­ст­во, не­бла­го­по­лу­чие, уду­ша­ю­щая, не твор­че­с­кая, не сво­бод­ная жизнь – глав­ная те­ма ли­те­ра­ту­ры «ну­ле­вых». Пре­до­щу­ще­ние или гро­зы, или кол­лап­са. Дру­гое де­ло, что не­до­воль­ст­во для пи­са­те­ля – во­об­ще глав­ный твор­че­с­кий им­пульс. И для че­ло­ве­ка, при­ча­ст­но­го к ис­кус­ст­ву, очень это ха­рак­тер­но – ото­звать­ся на про­те­ст­ные на­ст­ро­е­ния в об­ще­ст­ве.

Про­сто не пи­са­тель­ское это де­ло – ре­жим под­дер­жи­вать. Пи­са­тель, как, кста­ти, и ин­тел­ли­гент, дол­жен быть не­мно­го в сто­ро­не, что­бы объ­ём­но и ос­т­ро вос­при­ни­мать си­ту­а­цию. Что­бы не знать за­ра­нее, что он хо­чет ска­зать.

– Ны­неш­ние пер­вые ли­ца го­су­дар­ст­ва в кон­це кон­цов со­ста­рят­ся, не смо­гут ру­лить или во­все уй­дут в мир иной. Что, по тво­им про­гно­зам, бу­дет даль­ше, ес­ли нефть и газ не упа­дут в це­не и не за­кон­чат­ся, – длин­ная ве­ре­ни­ца пре­ем­ни­ков или не­что иное?

– Я рас­счи­ты­ваю на не­пред­ска­зу­е­мый ход ис­то­рии. На­де­юсь, что этим хо­дом не ста­нет ми­ро­вая вой­на, тог­да но­во­го рас­цве­та ци­ви­ли­за­ции при­дёт­ся ждать очень дол­го и боль­но. В лю­бом слу­чае мно­гие мои дру­зья ощу­ща­ют, что гря­дут пе­ре­ме­ны, на фо­не ко­то­рых сме­на рос­сий­ской вла­с­ти – толь­ко де­таль па­но­ра­мы. Власть, так упор­но со­хра­ня­ю­щая преж­ние при­выч­ки, ори­ен­ти­ро­ван­ная на ржа­вые тех­но­ло­гии, ока­ме­не­лую куль­ту­ру и ус­та­рев­шие мо­де­ли эко­но­ми­ки, не удер­жит­ся в но­вых ус­ло­ви­ях. 

Беседовал Роман СЕНЧИН