Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №33-34. 10.08.2012

Меня научили правильно выбирать среду…

Дмитрий Быков – один из самых известных отечественных писателей не только в современной России, но и за рубежом. Казалось бы, при таком успехе у читателей можно зазнаться, забыть о том, как когда-то был студентом журфака МГУ им. М.В. Ломоносова,  хватать с неба звёзды пригоршней, не особо заботясь о том, что о тебе подумают окружающие.

Но не таков Дмитрий Львович. Он всегда улыбчив, прост в общении и готов часами рассказывать не о себе-любимом, а о других – о живых и уже давно ушедших коллегах-писателях, о друзьях-журналистах, о своих поездках по стране и ещё о миллионе всяких мелочей, из которых состоит наша жизнь.

Мы встретились с Димой в один из летних вечеров, чтобы поговорить о текущих творческих делах и планах на будущее.

Юлия КА­ЧАЛ­КИ­НА


 

ПИСАТЕЛЬ НОМЕРА
ПИСАТЕЛЬ НОМЕРА

– Вы на за­висть мно­гим ли­те­ра­то­рам од­но­вре­мен­но ра­бо­та­е­те в не­сколь­ких на­прав­ле­ни­ях – про­за, сти­хи, пуб­ли­ци­с­ти­ка. Толь­ко что за­вер­ши­ли но­вый ро­ман, а уже на под­хо­де кни­га про де­ло Бей­ли­са. Рас­ска­жи­те, по­жа­луй­ста, от­ку­да ро­ди­лась идея та­кой кни­ги и по­че­му для вас се­го­дня де­ло Бей­ли­са важ­но? Ес­ли че­ло­век до это­го сло­во «Бей­лис» увя­зы­вал толь­ко лишь с на­зва­ни­ем ли­кё­ра, а про ри­ту­аль­ное убий­ст­во рус­ско­го маль­чи­ка ев­ре­я­ми ни­че­го не слы­шал, – про­чтёт ли он ва­шу кни­гу и что из неё вы­не­сет?

– У ме­ня уже бы­ла ис­то­ри­че­с­кая «О-три­ло­гия» – из трёх срав­ни­тель­но боль­ших ро­ма­нов на бук­ву «О». Сей­час я со­би­ра­юсь за­кон­чить не­боль­шую «И-три­ло­гию» – из трёх кни­жек на бук­ву «И»: это по­лу­чи­лось слу­чай­но, как, впро­чем, и с «Оп­рав­да­ни­ем»-«Ор­фо­гра­фи­ей»-«Ос­т­ро­мо­вым». Пер­вая часть на­зы­ва­ет­ся «Икс» и вый­дет у вас в «Экс­мо», вто­рая – «Ис­ти­на» – как раз про де­ло Бей­ли­са, а про тре­тью я по­ка ещё сам ма­ло знаю. Де­ло Бей­ли­са как вы­да­ю­щий­ся су­деб­ный де­тек­тив при­вле­ка­ло ме­ня дав­но, в нём со­шлись все глав­ные те­мы рус­ской жиз­ни, по­то­му-то, ве­ро­ят­но, о нём до сих пор нет ни филь­ма, ни сколь­ко-ни­будь се­рь­ёз­но­го ро­ма­на. Это у нас сво­е­го ро­да «Ожог», «Мёрт­вая зо­на»: луч­ше эту те­му не тро­гать, и мы её стыд­ли­во об­хо­дим. В луч­шем слу­чае пи­шут до­ку­мен­таль­ные рас­сле­до­ва­ния. Мы с Ле­рой Жа­ро­вой, с ко­то­рой вме­с­те пи­шем эту кни­гу, пе­ре­ло­па­ти­ли го­ру сте­но­грамм, га­зет­ных от­чё­тов, по­сле­ду­ю­щих дис­кус­сий, не счи­тая би­о­гра­фи­че­с­кой ли­те­ра­ту­ры о Бей­ли­се, Ко­ро­лен­ко, Мак­ла­ко­ве на трёх язы­ках – и, ка­жет­ся, пред­став­ля­ем се­бе, как это на­пи­сать. Это бу­дет сце­на­рий – мы вро­де как уго­во­ри­ли на­ше­го дру­га-ре­жис­сё­ра это сни­мать и да­же на­шли про­дю­се­ра, – и к но­я­б­рю-де­ка­б­рю кни­га бу­дет го­то­ва. Она то­же не очень боль­шая, и чем мень­ше чи­та­тель бу­дет под­го­тов­лен к её вос­при­я­тию – тем луч­ше. Хо­ро­шо бы он смог её вос­при­нять не как иде­о­ло­ги­че­с­кое вы­ска­зы­ва­ние, а как пол­но­цен­ный трил­лер с до­воль­но не­о­жи­дан­ной мо­ра­лью.

– Не бо­и­тесь ли вы этой кни­гой про Бей­ли­са вы­звать в па­т­ри­о­ти­че­с­ком чи­та­тель­ском ла­ге­ре (а он у нас ве­лик се­го­дня) вол­ну не­га­ти­ва? Или оп­ре­де­лён­ный скан­даль­ный оре­ол кни­ге пой­дёт толь­ко на поль­зу?

– Юля, ни­ка­ко­го еди­но­го па­т­ри­о­ти­че­с­ко­го ла­ге­ря не су­ще­ст­ву­ет – как и еди­но­го ли­бе­раль­но­го. По­ра на­звать ве­щи сво­и­ми име­на­ми: для ко­го-то на­ци­о­наль­ность (как и про­чие им­ма­нент­но­с­ти – ген­дер, воз­раст, ме­с­то рож­де­ния) ста­но­вит­ся зна­чи­мым фак­то­ром, для ко­го-то зна­чи­мо толь­ко то, что че­ло­век пред­став­ля­ет со­бой и что он сде­лал. Пер­вые не пред­став­ля­ют для ме­ня ин­те­ре­са. Ри­ск­ну ска­зать, что это раз­ни­ца не иде­о­ло­ги­че­с­кая, но ан­т­ро­по­ло­ги­че­с­кая.

– Есть ли в на­шей стран­ной со­вре­мен­но­с­ти от­зву­ки «де­ла Бей­ли­са» и ес­ли есть, то ка­кие?

– Эпи­граф к ро­ма­ну са­мый про­стой, и хо­тя брать биб­лей­ские эпи­гра­фы ста­ло не­вы­но­си­мо дур­ным то­ном, бо­лее точ­ной фор­му­лы не най­дёшь: «И по­зна­е­те ис­ти­ну, и ис­ти­на сде­ла­ет вас сво­бод­ны­ми» (Ин, 8:32). Ис­ти­на в де­ле Бей­ли­са ока­за­лась ни­ко­му не нуж­на, в ре­зуль­та­те и воз­ник­ло это урод­ли­вое, страш­ное, ри­ск­ну ска­зать, что и по­ш­лое на­гро­мож­де­ние. Ис­ти­ну ис­ка­жа­ли все – ан­ти­се­ми­ты, си­о­ни­с­ты, жур­на­ли­с­ты, до­б­ро­воль­ные сле­до­ва­те­ли, об­ще­ст­вен­ные ак­ти­ви­с­ты; ну­жен был же­лез­ный ум Ко­ро­лен­ко, что­бы ра­зо­брать­ся во всём этом, и фан­та­с­ти­че­с­кие спо­соб­но­с­ти двух сту­ден­тов – Ма­ха­ли­на и Ка­ра­е­ва, – чьё рас­сле­до­ва­ние в ре­зуль­та­те не бы­ло уч­те­но су­дом по при­чи­нам, ко­то­рые по­дроб­но ра­зо­бра­ны в ро­ма­не. Мы не ста­ли сво­бод­ны­ми имен­но по­то­му, что ис­ти­на нуж­на нам в по­след­нюю оче­редь – и так до сих пор, что бы ни слу­чи­лось. Объ­ек­тив­ная кар­ти­на ми­ра не ин­те­ре­су­ет в Рос­сии ни­ко­го – да­же До­сто­ев­ский ут­верж­дал, что ско­рее ос­та­нет­ся с Хри­с­том, чем с ис­ти­ной. Хо­ро­шо, ес­ли с Хри­с­том, – а ес­ли с кем дру­гим? Да и че­го сто­ит, по за­ме­ча­нию Вол­ги­на, са­мо пред­по­ло­же­ние, что ис­ти­на вне Хри­с­та…

Это не иде­о­ло­ги­че­с­кий ро­ман, и всё-та­ки это ро­ман о том, как ин­фан­тиль­ная, опа­са­ю­ща­я­ся рос­та стра­на за­сло­ня­ет­ся от прав­ды. Ибо прав­да тре­бо­ва­ла бы дей­ст­вий. Мы все в сво­ём до­ме не хо­зя­е­ва, а ра­бы. Хо­тя в той же гла­ве ска­за­но: «раб не пре­бы­ва­ет в до­ме веч­но, сын же пре­бы­ва­ет веч­но».

– Ко­му по­ме­шал под­ро­с­ток Ющин­ский? Он вез­де пре­под­но­сит­ся как жерт­ва, а был ли он жерт­вой? «Был ли маль­чик»?

– Ин­те­рес­ный был маль­чик, и во­круг не­го, соб­ст­вен­но, то­же ло­ма­лись ко­пья на про­цес­се: был ли он свя­тым от­ро­ком, или на­вод­чи­ком, или аген­том по­ли­ции, или двой­ным аген­том? Не­про­стой, очень не­про­стой маль­чик. Мы в ро­ма­не ста­ра­ем­ся как мож­но мень­ше о нём го­во­рить – он и дол­жен быть за­гад­кой. Во­об­ще жа­н­ро­вым об­раз­цом был для ме­ня фильм Яну­ша Ма­ев­ско­го «Де­ло Гор­го­но­вой» – силь­ней­шее ки­не­ма­то­гра­фи­че­с­кое по­тря­се­ние мо­е­го дет­ст­ва, до­ку­мен­таль­ный де­тек­тив без раз­гад­ки, сня­тый по ма­те­ри­а­лам од­но­го из са­мых за­га­доч­ных поль­ских про­цес­сов трид­ца­тых го­дов. В Поль­ше об этой за­гад­ке ог­ром­ная ли­те­ра­ту­ра, на фо­ру­мах спо­рят до сих пор. Страш­ная, ам­би­ва­лент­ная, поч­ти ми­с­ти­че­с­кая ис­то­рия – очень ре­ко­мен­дую. Хо­тя да­же в Ин­тер­не­те ска­чать кар­ти­ну не так-то про­сто.

– Ваш но­вый ро­ман, ко­то­рый вот-вот вый­дет у нас в «ЭКС­МО», по­свя­щён... Шо­ло­хо­ву. Ти­та­ну со­вет­ской про­зы, ко­то­рый пе­ре­пла­вил в сво­ей твор­че­с­кой пе­чи столь­ко об­ра­зов, что ино­му со­вре­мен­но­му пи­са­те­лю хва­тит на две с по­ло­ви­ной жиз­ни.

Как вы ра­бо­та­ли над ро­ма­ном, при­хо­ди­лось ли вам брать ар­хив­ные ма­те­ри­а­лы или об­щать­ся с род­ст­вен­ни­ка­ми Шо­ло­хо­ва?

– Он не о Шо­ло­хо­ве, ко­неч­но. Он, как ска­за­но в пре­ду­ве­дом­ле­нии, не о тай­не ав­тор­ст­ва «Ти­хо­го До­на», а о тай­не ав­тор­ст­ва во­об­ще. Я дав­но чи­таю всё, что пи­шет о шо­ло­хов­ской про­бле­ме Зе­ев Бар Сел­ла (Вла­ди­мир На­за­ров), ме­ня ин­те­ре­су­ют ра­зы­с­ка­ния То­ма­шев­ской, я по­сто­ян­но пе­ре­чи­ты­ваю «Ти­хий Дон», в осо­бен­но­с­ти вто­рую его по­ло­ви­ну, ко­то­рую счи­таю го­раз­до вы­ше эт­но­гра­фич­ной и фи­зи­о­ло­гич­ной пер­вой. Вид­но, в об­щем, как че­ло­век учил­ся пи­сать. Для ме­ня это не ве­ли­чай­ший из со­вет­ских ро­ма­нов, а кни­га при­мер­но то­го же ран­га, что и «Уне­сён­ные ве­т­ром» – сходств во­об­ще мно­го, Гле­бов и Бы­с­т­риц­кая за­про­с­то сы­г­ра­ли бы Скар­летт и Рет­та. Но и этот ранг – ис­клю­чи­тель­но вы­со­кий. Но Ше­ле­с­тов да­ле­ко не тож­де­ст­ве­нен Шо­ло­хо­ву, и во­об­ще ро­ман про со­вер­шен­но дру­гую тай­ну – она вол­ну­ет ме­ня го­раз­до се­рь­ёз­нее.

– Шо­ло­хов был сча­ст­ли­вым че­ло­ве­ком, как вы ду­ма­е­те? Су­дя по ва­ше­му ро­ма­ну – он жил за гра­нью до­б­ра и зла, но ведь что-то че­ло­ве­че­с­кое бы­ло ему не чуж­до. В чём про­яв­ля­лась его че­ло­веч­ность?

– Опять-та­ки вы­нуж­ден дис­тан­ци­ро­вать­ся от «Ик­са», но раз уж мы за­го­во­ри­ли о Шо­ло­хо­ве, че­ло­веч­ность его в том, что, как спра­вед­ли­во пи­са­ла ког­да-то Ви­ка Бе­ло­поль­ская, он вер­нул­ся к по­след­ней, ро­до­вой ар­ха­и­ке. Всё, что ос­та­ёт­ся у че­ло­ве­ка по­сле ги­бе­ли или ком­про­ме­та­ции всех цен­но­с­тей, – ре­бё­нок, род, дом. Вот это по­сте­пен­ное су­же­ние ми­ра, в ко­то­ром ос­та­лись на­ко­нец толь­ко про­стей­шие ба­зо­вые ве­щи, – и есть скры­тый сю­жет «Ти­хо­го До­на», та прав­да, ко­то­рая оди­на­ко­во вы­гля­дит с крас­ной и бе­лой сто­ро­ны. В том и чу­до, что он су­мел уви­деть эту вне­иде­о­ло­ги­че­с­кую за­ко­но­мер­ность. Но ведь он уже в «Ши­бал­ко­вом се­ме­ни» её уви­дел – а это рас­сказ двад­ца­ти­лет­не­го. Стран­но, что ан­ти­шо­ло­хо­ве­ды не ви­дят этой сквоз­ной ли­нии, про­хо­дя­щей че­рез «Се­мя», «Дон» и «Судь­бу че­ло­ве­ка», и лейт­мо­тив там один – по­те­ряв­ший всё муж­чи­на с ре­бён­ком на ру­ках.

– В ва­шей про­зе по­след­них лет на­стой­чи­во по­яв­ля­ет­ся мо­тив по­ту­с­то­рон­не­го ми­ра. Ге­рои ухо­дят в не­го ли­бо в со­сто­я­нии ме­ди­ка­мен­тоз­но­го тран­са, ли­бо в со­сто­я­нии сна и твор­че­ст­ва. Ве­ри­те ли вы в су­ще­ст­во­ва­ние та­ко­го ми­ра и за­чем он дан че­ло­ве­ку?

– Не сов­сем по­ту­с­то­рон­не­го, ско­рей за­явив­ше­го о се­бе вну­т­рен­не­го. Я ведь и в са­мом де­ле не знаю, ле­ви­ти­ру­ет Да­ня из «Ос­т­ро­мо­ва» или впа­да­ет в осо­бо­го ро­да транс: не зря у не­го по­сле пер­вой ле­ви­та­ции бо­тин­ки мо­к­рые, как от дол­го­го сто­я­ния в ве­сен­нем сне­гу. В ко­то­ром он и сто­ит всё это вре­мя.

– Сре­ди ва­ших лю­би­мых пи­са­те­лей, на­сколь­ко я знаю, – Алек­сандр Грин и Сти­вен Кинг. Ска­жи­те, по­жа­луй­ста, за что вам каж­дый из них сим­па­ти­чен и ка­кие про­из­ве­де­ния вы пе­ре­чи­ты­ва­е­те ча­ще все­го?

– Грин – ге­ний, за­ра­жа­ю­щий та­кой энер­ги­ей и си­лой, что я все­гда во вре­мя упад­ка пе­ре­чи­ты­ваю его. Ему са­мо­му, при его-то эпо­хе и би­о­гра­фии, тре­бо­ва­лись очень силь­ные от­вле­че­ния – и он умел вы­ду­мы­вать кар­ти­ны та­кой яр­ко­с­ти, что они спо­соб­ны про­бу­дить от лю­бой ум­ст­вен­ной ле­тар­гии. Гри­нов­ские пей­за­жи, кош­ма­ры, да­же гри­нов­ские на­зва­ния – что есть на све­те гип­но­тич­нее на­зва­ния «Си­ний ка­с­кад Тел­лу­ри», ко­то­рое од­но спо­соб­но за­ме­нить ро­ман, да что ро­ман – це­лую стра­ну? Та­ким ожо­гом бы­ла для ме­ня, мо­жет быть, толь­ко по­эзия Но­вел­лы Мат­ве­е­вой, и в осо­бен­но­с­ти её пес­ни. Кинг, ко­неч­но, да­ле­ко не то­го мас­шта­ба пи­са­тель – всё-та­ки ав­тор оп­ре­де­ля­ет­ся не толь­ко тем, сколь­ко он на­пи­сал хо­ро­ше­го, но и тем, сколь­ко у не­го ла­жи. У Кин­га ла­жи тон­ны, она поч­ти за­сло­ни­ла «Вос­пла­ме­ня­ю­щую», «Ми­зе­ри», «Ноч­ную сме­ну» и дру­гие ше­де­в­ры. И всё-та­ки он по­да­рил нам столь­ко тем и при­ёмов, из­ле­чил от столь­ких за­блуж­де­ний и ком­плек­сов, что мож­но ему про­стить да­же его не­вы­но­си­мые бейс­боль­ные и рок-н-роль­ные от­ступ­ле­ния.

Срав­ни­вать их нель­зя, ко­неч­но. Грин – са­мый креп­кий и силь­ный аб­сент, на­сто­я­щий, по­лын­ный. Кинг – в луч­шем слу­чае скотч, а очень ча­с­то пеп­си. Тай­ная меч­та на­пить­ся с Гри­ном от­ча­с­ти ре­а­ли­зо­ва­на в «Ор­фо­гра­фии». Но всё рав­но, ду­маю, я бы не ос­ме­лил­ся с ним за­го­во­рить. Как ска­за­ла мне од­наж­ды Мат­ве­е­ва на во­прос – не срав­ни­ва­е­те ли вы се­бя с ним ино­гда: «Я и с пят­кой его се­бя не срав­ни­ваю».

– В со­вре­мен­ной рус­ской ли­те­ра­ту­ре се­го­дня скла­ды­ва­ет­ся ин­те­рес­ная си­ту­а­ция: жи­вы клас­си­ки, и со­вре­мен­ни­ки вы­нуж­де­ны кон­ку­ри­ро­вать с ни­ми на пол­ке ма­га­зи­на (или клас­си­ки – с со­вре­мен­ни­ка­ми) за ли­дер­ст­во. Как вот вы, пре­по­да­ю­щий под­ро­ст­кам курс ли­те­ра­ту­ры в гим­на­зии, от­но­си­тесь к со­сед­ст­ву, на­при­мер, Вла­ди­ми­ра Ма­ка­ни­на с Ан­д­ре­ем Ма­ка­ре­ви­чем? Бо­ри­са Стру­гац­ко­го – с Ма­ри­ной Степ­но­вой? Я иду по ал­фа­вит­но­му при­зна­ку, он у нас в ма­га­зи­нах са­мый лю­би­мый.

– Тут, Юля, я при­ст­ра­с­тен. Ма­ка­нин и Ма­ка­ре­вич для ме­ня яв­ле­ния од­но­го по­ряд­ка – два очень та­лант­ли­вых че­ло­ве­ка, на­сто­я­щие се­ми­де­сят­ни­ки. Бо­рис Стру­гац­кий – бо­же­ст­во вне эпох и по­ко­ле­ний, в чью ре­аль­ность (и своё зна­ком­ст­во с ним) я до сих пор не ве­рю.

Ес­ли взять ваш во­прос ши­ре – я все­гда ис­кал об­ще­ния с людь­ми, на ко­то­рых ви­дел от­блеск не сов­сем на­ше­го ми­ра. Ино­гда я на­вя­зы­вал­ся им. Ино­гда, ве­ро­ят­но, ме­шал. Я всё-та­ки уче­ник Нон­ны Сле­па­ко­вой и Алек­сан­д­ра Жи­тин­ско­го, Цар­ст­во им Не­бес­ное, – мне по­вез­ло, по­то­му что лю­би­мый по­эт и лю­би­мый про­за­ик вос­пи­ты­ва­ли ме­ня по оче­ре­ди и да­же на­зы­ва­ли ду­хов­ным сы­ном от сво­е­го во­об­ра­жа­е­мо­го ро­ма­на. С обо­ими я по­зна­ко­мил­ся, ког­да мне бы­ло 18. Их со­чи­не­ния я знал – и знаю – поч­ти на­и­зусть. Оба на­учи­ли ме­ня пра­виль­но вы­би­рать сре­ду. Из пи­са­те­лей-со­вре­мен­ни­ков, с ко­то­ры­ми я дру­жу, как раз не­слож­но вы­де­лить и на­звать тех, на ком дей­ст­ви­тель­но вид­на пе­чать ис­клю­чи­тель­но­с­ти (это поч­ти все­гда сов­па­да­ет с аб­со­лют­ным бес­ко­ры­с­ти­ем). Есть хо­ро­шие пи­са­те­ли, да­же от­лич­ные, а есть лю­ди с этой пе­ча­тью. На­зо­ву не­ко­то­рых из них – тех, с кем мне по­сча­ст­ли­ви­лось дру­жить: Ми­ха­ил Ус­пен­ский, Ан­д­рей Ла­зар­чук, Ев­ге­ний Лу­кин, Ва­ле­рий По­пов, Лев Ло­сев, Алек­сандр Ме­ли­хов, Ксе­ния Бук­ша, Ан­д­рей До­б­ры­нин. Из дру­гих со­вре­мен­ни­ков – Люд­ми­ла Пе­т­ру­шев­ская. Фа­зиль Ис­кан­дер.

Эти лю­ди и фор­ми­ру­ют кон­текст.

– Долж­ны ли ма­га­зи­ны как-то фор­ми­ро­вать диф­фе­рен­ци­ро­ван­ный спрос чи­та­те­ля на ли­те­ра­ту­ру? Ко­му-то – клас­си­ков, ко­му-то со­вре­мен­ни­ков. Или по­лез­но чи­тать всё сра­зу, по во­ле вдох­но­ве­ния?

– Кто клас­сик, мы уз­на­ем с го­да­ми. Я ве­рю в биб­ли­о­теч­но­го ан­ге­ла – он пло­хо­го не под­бро­сит. На­про­тив, все­гда под­кла­ды­ва­ет имен­но то, что нуж­но.

– Вы – ро­ман­тик или ре­а­лист? И воз­мо­жен ли се­го­дня для пи­са­те­ля ва­ше­го уров­ня и та­лан­та син­тез двух этих столь раз­ных на­прав­ле­ний?

– Спа­си­бо за та­лант и уро­вень, но я бы не раз­де­лял ро­ман­ти­ку с ре­а­лиз­мом так уж бес­по­во­рот­но. Что на све­те ре­а­ли­с­тич­ней ро­ман­ти­че­с­ко­го под­хо­да к ве­щам? Не са­мо­цель­но ро­ман­ти­че­с­ко­го, не лю­бу­ю­ще­го­ся со­бой, ко­неч­но, не мак­си­ма­лист­ско­го, как бы­ва­ло у Цве­та­е­вой, на­при­мер, – её ро­ман­тизм ино­гда пе­ре­хо­дит в ав­то­ри­та­ризм, при­зна­ем это при всей люб­ви к ней, – но про­сто по­сле­до­ва­тель­но­го и чи­с­то­го, не хищ­ни­че­с­ко­го под­хо­да? Я про­сто вслед за Па­с­тер­на­ком (опять-та­ки без вся­ких по­пы­ток рав­нять­ся и па­ни­брат­ст­во­вать) ис­крен­не по­ла­гаю, что по-на­сто­я­ще­му ре­а­ли­с­ти­че­с­ким мо­жет быть толь­ко сим­во­лист­ский ро­ман – в дру­гие се­ти ре­аль­ность не ло­вит­ся.

– Вы с 1985 го­да ра­бо­та­е­те в га­зе­те «Со­бе­сед­ник». В этой га­зе­те все­гда охот­но бра­ли прак­ти­кан­тов – мо­ло­дых маль­чи­шек и дев­чо­нок. Учи­ли, на­та­с­ки­ва­ли, да­ва­ли пер­вые уро­ки ма­с­тер­ст­ва. Как се­го­дня с этим об­сто­ят де­ла? Пи­шет ли мо­ло­дёжь для ва­шей га­зе­ты и о чём пи­шет? Про­яв­ля­ет ли ини­ци­а­ти­ву? Са­ми вы ко­го-то па­тро­ни­ру­е­те?

– И сей­час бе­рут, и по­сколь­ку я сам пре­по­даю на жур­фа­ке (прав­да, в МГИ­МО), там кру­тит­ся не­ко­то­рое ко­ли­че­ст­во мо­их сту­ден­тов то­же. У ме­ня к это­му де­лу под­ход про­стой, ме­ня так учил Ан­д­рей Ва­си­ль­ев, впос­лед­ст­вии один из со­зда­те­лей «Ком­мер­сан­та» и «Граж­да­ни­на по­эта»: вне­штат­ник дол­жен му­хой ле­теть на лю­бое за­да­ние и, кро­ме то­го, хо­дить за пи­вом. А на­гра­дой ему бу­дет та сре­да, ко­то­рая в «Со­бе­сед­ни­ке» есть: ат­мо­сфе­ра до­воль­но раз­дол­бай­ско­го, но ум­но­го кол­лек­ти­ва, ка­кая, ска­жем, бы­ла у ме­ня в 1983 го­ду, ког­да я вне­штат­ни­чал в «Мос­ков­ском ком­со­моль­це». Так и пе­ре­да­ёт­ся жиз­нен­ный опыт – в дру­гие фор­мы пре­ем­ст­вен­но­с­ти я не очень ве­рю. Жить в ре­дак­ции, вы­пол­нять мел­кие по­ру­че­ния, пе­ча­тать­ся, хо­дить в ма­га­зин, уча­ст­во­вать в спон­тан­ных за­сто­ль­ях, при­слу­ши­вать­ся к спо­рам и встав­лять свои пять ко­пе­ек – сло­вом, по­силь­но ва­рить­ся в этом еже­днев­ном бе­зу­мии. До­вла­тов пи­сал про ре­дак­ци­он­ную жизнь с её «ли­хо­ра­доч­ным бес­пло­ди­ем» – не знаю, я ви­жу в этом не бес­пло­дие, а от­лич­ную шко­лу. Впро­чем, он же ра­бо­тал в пло­хой га­зе­те и пи­сал там ерун­ду…

– Ди­ма, мы с ва­ми в раз­ные го­ды учи­лись у од­но­го и то­го же на­уч­ру­ка на ка­фе­д­ре лит­кри­ти­ки в МГУ им. Ло­мо­но­со­ва. Ска­жи­те, по­жа­луй­ста, вот в этом го­ду у на­ше­го род­но­го фа­куль­те­та юби­лей – 60 лет. Че­го вы по­же­ла­ли бы фа­куль­те­ту и его вы­пу­ск­ни­кам? Са­ми вы в про­фес­сии уже не один де­ся­ток лет, ваш со­вет бу­дет на вес зо­ло­та.

– Да лад­но. Со­ве­то­вать ещё… Где вы ви­де­ли мо­ло­до­го жур­на­ли­с­та, спо­соб­но­го при­слу­шать­ся к со­ве­ту? В прин­ци­пе есть од­но со­об­ра­же­ние. Не от­но­си­тесь к жур­на­ли­с­ти­ке как к по­дён­щи­не. Это та же ли­те­ра­ту­ра, толь­ко пи­сать её на­до а) бы­с­т­ро, б) точ­но и в) убе­ди­тель­но. Дай Бог ино­му про­за­и­ку об­ла­дать хоть тре­тью этих на­вы­ков.


Беседовала Юлия КАЧАЛКИНА




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования