Архив : №35-36. 07.09.2012

Мир в братских могилах

Опубликованное с месяц назад в интернет-издании «Свободная пресса» «Письмо товарищу Сталину» от имени либеральной общественности Захара Прилепина вызвало бурную реакцию и широчайший резонанс. Дискуссии, а то и виртуальные войны не стихают до сих пор. Вряд ли они прекратятся в ближайшее время – Прилепин затронул темы, уже многие десятилетия не дающие нам покоя, не позволяющие России двинуться дальше: битва с прошлым и за прошлое тормозит развитие страны.

Нашу редакцию тоже буквально завалили откликами на прилепинскую публикацию. Отклики гневные, сочувственные, восторженные, академически рассудительные… Сегодня мы представляем два из них, в чём-то они схожи, а в чём-то – полярны.

---

 

Ува­жа­е­мый За­хар Ни­ко­ла­е­вич!

 

Ме­ня ис­крен­не уди­ви­ла ре­ак­ция на Ва­ше пись­мо, и уди­ви­ла сво­им ана­хро­низ­мом. Ли­те­ра­тур­ное со­об­ще­ст­во по-преж­не­му ве­дёт се­бя так, слов­но его по­сты пред­наз­на­че­ны не для се­ти, су­ще­ст­во­ва­ние ко­то­рой ре­гу­ли­ру­ет­ся за­ко­ном: «со­ба­ка ла­ет, ве­тер но­сит», а для га­зе­ты «Прав­да» эпо­хи за­стоя, где фор­ми­ру­ет­ся не­кая «ге­не­раль­ная ли­ния». И да­же Ду­ню Смир­но­ву, ко­то­рая ко­му-то ког­да-то вскользь упо­мя­ну­ла о том, что Вы всё-та­ки пи­са­тель, уже объ­я­ви­ли уча­ст­ни­цей ком­па­нии по Ва­шей рас­крут­ке, хо­тя ре­бён­ку яс­но, что се­го­дня ес­ли кто и спо­со­бен ко­го-то рас­кру­тить, то это да­же не те­ле­ви­де­ние, а вло­жен­ные из­да­те­ля­ми день­ги.

По­сколь­ку я всё-та­ки на­де­юсь, что не всё в ми­ре де­ла­ет­ся ра­ди рек­ла­мы, что Вы за­да­ли свой во­прос не для ра­зо­гре­ва в пред­две­рии Книж­ной яр­мар­ки, а в ду­хе Рас­коль­ни­ко­ва («мне глав­ное идею раз­ре­шить…»), то хо­чу по­пы­тать­ся столь же се­рь­ёз­но от­ве­тить на не­го. Вы со­вер­шен­но пра­виль­но сфор­му­ли­ро­ва­ли про­бле­му: по­че­му Ва­ши пред­ки, ко­то­рые в ста­лин­скую эпо­ху по­ст­ра­да­ли ни­чуть не мень­ше, чем все те пи­са­те­ли и по­эты, о тра­ги­че­с­ких судь­бах ко­то­рых так мно­го на­пи­са­но, Ста­ли­на, что на­зы­ва­ет­ся, ува­жа­ли. Вы ви­ди­те не­ко­то­рое про­ти­во­ре­чие в том, что, оди­на­ко­во по­ст­ра­дав в ста­лин­скую эпо­ху, те, ко­го ус­лов­но на­зы­ва­ют «на­род», и дру­гие, но­ся­щие столь же ус­лов­ное зва­ние «ин­тел­ли­ген­ция», так по-раз­но­му по­ми­на­ют Ста­ли­на.

Во­прос да­ле­ко не пра­зд­ный, по­то­му что ни­ка­ких ос­но­ва­ний у на­ро­да ис­пы­ты­вать чув­ст­во бла­го­дар­но­с­ти к Ста­ли­ну не бы­ло и нет, во вся­ком слу­чае, их бы­ло ед­ва ли не мень­ше, чем у ин­тел­ли­ген­ции, по­то­му что все те, ко­го к кон­цу трид­ца­тых го­дов ста­ли счи­тать твор­че­с­кой ин­тел­ли­ген­ци­ей, под­нять­ся в этот слой смог­ли уже при боль­ше­ви­ках, к это­му вре­ме­ни до­ре­во­лю­ци­он­ная ин­тел­ли­ген­ция бы­ла поч­ти пол­но­стью ис­треб­ле­на или вы­тес­не­на в эми­г­ра­цию. Для ори­ен­ти­ра при­во­жу вы­ска­зы­ва­ние пи­са­те­ля, на­чи­нав­ше­го свой твор­че­с­кий путь в 20-е го­да, – Ми­ха­и­ла Сло­ним­ско­го, за­пи­сан­ное в днев­ни­ке Чу­ков­ско­го 26 мая 1922 го­да:

«Мы – со­вет­ские пи­са­те­ли, – и в этом на­ша ве­ли­чай­шая уда­ча. Вся­кие дряз­ги, цен­зур­ные гнё­ты и проч. – всё это слу­чай­но, вре­мен­но, и не это ти­пич­но для со­вет­ской вла­с­ти. Мы ещё до­жи­вём до пол­ней­шей сво­бо­ды, о ко­то­рой и не меч­та­ют пи­са­те­ли бур­жу­аз­ной куль­ту­ры. Мы мо­жем жа­ло­вать­ся, ску­лить, ус­ме­хать­ся, но ос­нов­ной наш па­фос – до­ве­рие и лю­бовь»

Вот с та­ким на­ст­ро­е­ни­ем фор­ми­ро­ва­лась со­вет­ская ин­тел­ли­ген­ция, по­на­ча­лу да­же не скры­вав­шая ра­до­с­ти по по­во­ду то­го, что они име­ют воз­мож­ность на­чи­нать с чи­с­то­го ли­с­та. За­бе­гая впе­рёд, ска­жу, что это по­ко­ле­ние, за ред­ким ис­клю­че­ни­ем, за эту ил­лю­зию за­пла­ти­ло жиз­нью, и по­то­му ос­но­ва­ний иро­ни­зи­ро­вать нет. У кре­с­ть­ян до на­ча­ла 20-х го­дов бы­ли свои ил­лю­зии – им вро­де бы в 1917 го­ду да­ли зем­лю («…зем­ля кре­с­ть­я­нам!», – кста­ти, ло­зунг боль­ше­ви­ки пе­ре­хва­ти­ли у эсе­ров), худ­шая часть су­ме­ла кое-чем по­жи­вить­ся в раз­граб­лен­ных бар­ских усадь­бах, од­на­ко вско­ре вла­с­ти вве­ли прод­на­лог, про­драз­вёр­ст­ку и пр., а по­сле ко­рот­кой пе­ре­дыш­ки при НЭП’е на­ча­лось рас­ку­ла­чи­ва­ние, кол­хо­зы и т.д., до бо­ли из­ве­ст­ные фак­ты.

 

На са­мом де­ле на­ступ­ле­ние и на пи­са­те­лей, и на кре­с­ть­ян шло па­рал­лель­ны­ми пу­тя­ми, а в ла­ге­рях и в брат­ских мо­ги­лах они ока­за­лись и во­все вме­с­те: по­смо­т­ри­те спи­с­ки рас­ст­ре­лян­ных на Бу­тов­ском или Ком­му­нар­ском по­ли­го­не: там впер­вые в со­вет­ской ис­то­рии бы­ла стёр­та грань меж­ду на­ро­дом и ин­тел­ли­ген­ци­ей, до­ба­вим: и меж­ду свя­щен­но­слу­жи­те­ля­ми. На Ком­му­нар­ском по­ли­го­не к ним до­ба­ви­лось со­вет­ское граж­дан­ское и во­ен­ное на­чаль­ст­во.

 

При­чём ра­вен­ст­во до­стиг­ло та­кой сте­пе­ни, что мо­ги­лы вез­де брат­ские, ни од­но­го ин­ди­ви­ду­аль­но­го за­хо­ро­не­ния, да­же для та­ких пер­сон, как Бу­ха­рин и Яго­да, и крест, и храм на всех об­щий. То же са­мое и в Ле­ва­шо­во под Пе­тер­бур­гом, и в Сан­дар­мо­хе на Мед­ве­жь­ей го­ре, хо­тя там на де­ре­вь­ях сей­час раз­ве­ше­ны фо­то­гра­фии рас­ст­ре­лян­ных.

Воз­вра­ща­ясь к Ва­ше­му пись­му, по­вто­рим во­прос: по­че­му же так по-раз­но­му по­ми­на­ли Ста­ли­на по­том­ки рас­ст­ре­лян­ных, ес­ли Вы от­вет­ст­вен­но пе­ре­да­ё­те их мне­ние? Тут есть за­гад­ка и есть во­прос, по­то­му что са­ма я ни ра­зу не встре­ти­ла ни од­но­го по­том­ка рас­ст­ре­лян­ных пи­са­те­лей, ин­же­не­ров, свя­щен­ни­ков, кто бы со­чув­ст­вен­но вспо­ми­нал Ста­ли­на и его эпо­ху. В оче­ре­дях, на ла­воч­ке у соб­ст­вен­но­го подъ­ез­да по­доб­ные вы­ска­зы­ва­ния слы­шать до­во­ди­лось, как и мне­ние о том, что Ста­лин вы­иг­рал вой­ну.

Преж­де все­го, я со­глас­на с те­ми, кто на­ста­и­ва­ет на том, что тер­рор на­чал­ся рань­ше, чем Ста­лин стал сколь­ко-ни­будь зна­чи­тель­ной фи­гу­рой. Ра­бо­тая над кни­гой о по­сле­ре­во­лю­ци­он­ной судь­бе Бло­ка в эпо­ху ре­во­лю­ции, вни­ма­тель­но изу­чая жизнь Рос­сии в пер­вые го­ды по­сле ок­тябрь­ско­го пе­ре­во­ро­та и при­мер­но до смер­ти Ле­ни­на, мо­гу сви­де­тель­ст­во­вать,  что от­ра­же­ние этой ис­то­рии  в на­ших учеб­ни­ках и в на­шей прес­се гре­шит мно­го­чис­лен­ны­ми абер­ра­ци­я­ми. Те по­ряд­ки, ко­то­рые при­ня­то опи­сы­вать как ста­ли­низм, на са­мом де­ле ус­та­но­ви­лись сра­зу по­сле при­хо­да к вла­с­ти боль­ше­ви­ков, дру­гой во­прос, что Ста­лин при­дал им не­ко­то­рую за­кон­чен­ность, во­пло­тил с же­лез­ной по­сле­до­ва­тель­но­с­тью. Но уже раз­гон Уч­ре­ди­тель­но­го со­бра­ния был унич­то­же­ни­ем не ска­жу де­мо­кра­тии, но идеи сво­бод­ных вы­бо­ров, по­то­му что тог­да впер­вые вы­бо­ры всё-та­ки со­сто­я­лись.

Ми­фом яв­ля­ет­ся и яко­бы ра­бо­че-кре­с­ть­ян­ская власть Со­ве­тов: ни­ка­кие ра­бо­чие и кре­с­ть­я­не в ус­та­нов­ле­нии этой вла­с­ти уча­с­тия не при­ни­ма­ли, и ни Ле­нин, ни Троц­кий, ни Дзер­жин­ский, ни Бу­ха­рин, ни Зи­но­вь­ев, ни Лу­на­чар­ский, то есть все сим­во­ли­че­с­кие фи­гу­ры боль­ше­вист­ской вла­с­ти тех лет, не бы­ли ни про­ле­та­ри­я­ми, ни кре­с­ть­я­на­ми, и да­же не бы­ли на­пря­мую свя­за­ны с эти­ми со­сло­ви­я­ми. Един­ст­вен­ный сре­ди них, кто имел от­но­ше­ние к кре­с­ть­ян­ст­ву, как ни стран­но, был Троц­кий, по­то­му что вы­рос в се­мье ев­рея-ко­ло­ни­с­та. Его отец об­ра­ба­ты­вал зем­лю, и хо­тя имел на­ём­ных ра­бот­ни­ков, жил с ни­ми од­ной жиз­нью и за­ни­мал­ся кре­с­ть­ян­ским тру­дом. Троц­кий в сво­ей ав­то­био­гра­фии с не­скры­ва­е­мым пре­зре­ни­ем пи­сал о не­пре­рыв­ном тру­де, ко­то­рый со­став­лял смысл жиз­ни его ро­ди­те­лей, а на­ём­ных ра­бот­ни­ков счи­тал жерт­ва­ми экс­плу­а­та­ции и т.д.

На свою бе­ду отец Троц­ко­го бла­го­да­ря сво­е­му тру­до­лю­бию и пред­при­им­чи­во­с­ти су­мел ско­пить день­ги и дать сво­им де­тям об­ра­зо­ва­ние. Но ед­ва по­пав в сту­ден­че­с­кую сре­ду, его де­ти (а кро­ме Льва Да­вы­до­ви­ча бы­ла ещё став­шая же­ной Ка­ме­не­ва Оль­га Да­вы­дов­на, был ещё и брат) сра­зу уш­ли в ре­во­лю­цию, в ре­зуль­та­те ко­то­рой, кста­ти, его отец по­те­рял всё, в том чис­ле и этих са­мых де­тей: Оль­га Да­вы­дов­на Ка­ме­не­ва по­гиб­ла в са­мой страш­ной Су­ха­нов­ской тюрь­ме, в ла­ге­ре по­гиб и брат, а Л.Д. Троц­кий, ко­то­рый с боль­шим ос­но­ва­ни­ем, чем Ле­нин, мо­жет быть на­зван со­зда­те­лем со­вет­ско­го го­су­дар­ст­ва, по­сле эми­г­ра­ции из Рос­сии жил в по­сто­ян­ном стра­хе, и толь­ко ле­до­руб его от это­го стра­ха ос­во­бо­дил. Один из глав­ных ло­зун­гов, с ко­то­рым при­шли боль­ше­ви­ки к вла­с­ти, был: «мир и брат­ст­во на­ро­дов». Так вот, и мир, и брат­ст­во осу­ще­ст­ви­лись толь­ко в брат­ских мо­ги­лах.

От­ли­ча­лись ли стра­да­ния кре­с­ть­ян от стра­да­ний ин­тел­ли­ген­ции по пу­ти к этой мо­ги­ле? Вряд ли. Од­на из са­мых ду­ше­раз­ди­ра­ю­щих сцен, свя­зан­ных с ре­прес­си­я­ми, мне за­пом­ни­лась в вос­по­ми­на­ни­ях О.Вол­ко­ва «По­гру­же­ние во тьму» – ссыль­ный кре­с­ть­я­нин, уми­ра­ю­щий в ту­лу­пе пря­мо на ули­це го­ро­да, где на по­стой его из стра­ха не пу­с­ка­ли, на ра­бо­ту не бра­ли, а па­хать и се­ять бы­ло не­где. Не­из­гла­ди­мое впе­чат­ле­ние на ме­ня про­из­ве­ли в своё вре­мя и вос­по­ми­на­ния бра­та А.Твар­дов­ско­го – Ива­на – о том, что при­шлось пе­ре­жить се­мье ста­лин­ско­го ла­у­ре­а­та. Кста­ти, тог­да мне ста­ли яс­ны при­чи­ны и его об­ще­из­ве­ст­но­го ал­ко­го­лиз­ма, и за «Один день Ива­на Де­ни­со­ви­ча» он ух­ва­тил­ся, по­ста­вив на кар­ту все свои до­сти­же­ния и ре­га­лии, сов­сем не­спро­с­та.

 

Фор­мы, в ко­то­рых об­ру­ши­ва­лись ре­прес­сии на раз­ные со­сло­вия, от­ли­ча­лись: кре­с­ть­ян сго­ня­ли с зем­ли, пи­са­те­лям не­где бы­ло пе­ча­тать­ся, у свя­щен­ни­ков от­би­ра­ли хра­мы и т.д., но пол­ное бес­пра­вие бы­ло тог­да об­щим уде­лом. Ког­да на­ча­ли со­зда­вать­ся строй­ки, где ра­бо­та­ли за­клю­чён­ные, вро­де Бе­ло­мор­ка­на­ла, там опять-та­ки вме­с­те ра­бо­та­ли и фи­ло­соф Ло­сев, и отец Вик­то­ра Ас­та­фь­е­ва – си­бир­ский кре­с­ть­я­нин, ко­то­рый при­ехал по раз­на­ряд­ке, но ра­бо­тал на­рав­не с зэ­ка­ми, и свя­щен­ник на­шей дья­ков­ской церк­ви, что ря­дом с се­лом Ко­ло­мен­ским, – о. Сер­гий Вос­кре­сен­ский, ны­не про­слав­лен­ный как но­во­му­че­ник.

 

Раз­ни­ца толь­ко в том и за­клю­ча­ет­ся, что на­род по­ги­бал без­молв­но, он ос­тал­ся бес­сло­вес­ным стра­даль­цем, вос­по­ми­на­ния Ива­на Твар­дов­ско­го – ред­кий в этом смыс­ле че­ло­ве­че­с­кий до­ку­мент. Но сре­ди по­том­ков ре­прес­си­ро­ван­ной ин­тел­ли­ген­ции в 60-е го­ды воз­ник­ла не­объ­яс­ни­мая тен­ден­ция бо­роть­ся за пра­во счи­тать ин­тел­ли­ген­цию чуть ли не един­ст­вен­ной и глав­ной стра­да­ли­цей, ко­то­рая да­ла се­бя знать уже в от­кли­ках на пер­вые про­из­ве­де­ния А.Со­лже­ни­цы­на. Пи­са­те­ля уп­ре­ка­ли в том, что в «Од­ном дне Ива­на Де­ни­со­ви­ча» и «Ма­т­рё­ни­ном дво­ре» он яко­бы за­мал­чи­вал стра­да­ния ин­тел­ли­ген­ции, и да­же ис­ка­жал её свет­лый об­раз. Но так на­зы­ва­е­мые «де­ре­вен­щи­ки» те­му раз­гро­ма де­рев­ни под­хва­ти­ли и про­дол­жи­ли, и их твор­че­ст­во в со­во­куп­но­с­ти да­ёт от­чёт­ли­вое пред­став­ле­ние, что и при Ле­ни­не, и при Ста­ли­не, и при Хру­щё­ве, и при Бреж­не­ве, и при Ель­ци­не му­жи­ку, по­том кол­хоз­ни­ку, по­том яко­бы фер­ме­ру жи­лось оди­на­ко­во пло­хо, что на­ро­ду оди­на­ко­во нет ос­но­ва­ния пи­тать лю­бовь к Троц­ко­му, Ле­ни­ну или Ста­ли­ну.

Не­дав­но из­да­на за­ме­ча­тель­ная в сво­ём ро­де кни­га: «Со­вет­ская де­рев­ня гла­за­ми ВЧК–ОГ­ПУ–НКВД. До­ку­мен­ты и ма­те­ри­а­лы». Она со­став­ле­на из до­не­се­ний со­труд­ни­ков это­го ве­дом­ст­ва о на­ст­ро­е­ни­ях кре­с­ть­ян на ме­с­тах. Там че­ты­ре, ес­ли не оши­ба­юсь, то­ма, со­став­лен­ные по го­дам. Са­мый ин­те­рес­ный из них пер­вый, где со­бра­ны до­не­се­ния за 1918–1922 го­ды, рас­ска­зы­ва­ю­щие о том, как кре­с­ть­я­не из по­след­них сил пы­та­лись не пу­с­кать экс­про­при­а­то­ров, раз­граб­ляв­ших их хо­зяй­ст­ва, со­про­тив­ля­лись боль­ше­вист­ским ко­мис­са­рам, но ВЧК–ОГ­ПУ–НКВД ока­за­лось на вы­со­те и ни­че­го из этих со­про­тив­ле­ний не вы­шло. Да и ро­ман «Под­ня­тая це­ли­на», ес­ли от­ре­шить­ся от его про­па­ган­дист­ской со­став­ля­ю­щей, изо­б­ра­жа­ет по су­ще­ст­ву аб­сурд­ную си­ту­а­цию: ре­фор­ми­ро­вать сель­ское хо­зяй­ст­во и со­зда­вать кол­хоз при­ез­жа­ет ра­бо­чий Да­вы­дов, че­ло­век, ни­че­го не смыс­ля­щий в сель­ском хо­зяй­ст­ве. И та­ких ра­бо­чих, «бро­шен­ных» на сель­ское хо­зяй­ст­во, по стра­не бы­ло 25 ты­сяч! Со­от­вет­ст­вен­но и ра­зо­ре­нию под­вер­г­лись 25 ты­сяч хо­зяйств!

От­вет на во­прос, над раз­ре­ше­ни­ем ко­то­ро­го бьё­тесь Вы («по­че­му мои пред­ки вспо­ми­на­ли Ста­ли­на ти­хим до­б­рым сло­вом»), не в том, как жи­лось кре­с­ть­ян­ст­ву. На­сто­я­щая ге­ни­аль­ность боль­ше­ви­ков за­клю­ча­ет­ся не в тер­ро­ре, хо­тя он был ог­лу­ши­тель­ной но­во­стью для той ра­ди­каль­ной ин­тел­ли­ген­ции, ко­то­рая при­вык­ла «ка­чать пра­ва» при «про­кля­том са­мо­дер­жа­вии». Пер­вое, что сде­лал Ле­нин, при­дя к вла­с­ти, – унич­то­жил всю не­за­ви­си­мую прес­су, вплоть до из­да­ва­е­мой А.М. Горь­ким га­зе­ты «Но­вая жизнь». Боль­ше­ви­ки не по­на­слыш­ке зна­ли раз­ру­ши­тель­ную власть пе­чат­но­го сло­ва, тут впо­ру при­пом­нить из­ве­ст­ные сло­ва На­по­ле­о­на: «ес­ли бы я раз­ре­шил сво­бо­ду пе­ча­ти, моя власть не про­дер­жа­лась бы и трёх дней».

А ког­да ин­фор­ма­ция ста­ла рас­пре­де­лять­ся цен­т­ра­ли­зо­ван­но, ког­да един­ст­вен­ным ра­бо­то­да­те­лем вы­сту­па­ло опять-та­ки го­су­дар­ст­во, его власть над об­ще­ст­вом ста­ла бес­пре­дель­ной. Тог­да и на­ча­лось со­зда­ние той вир­ту­аль­ной ре­аль­но­с­ти, ко­то­рая со­вер­шен­ст­во­ва­лась на про­тя­же­нии всей со­вет­ской вла­с­ти. Это ведь не слу­чай­ная фра­за – «из всех ис­кусств важ­ней­шим для нас яв­ля­ет­ся ки­но», на про­тя­же­нии мно­гих де­ся­ти­ле­тий фильм «Бро­не­но­сец По­тём­кин», сю­жет штур­ма Зим­не­го вос­при­ни­ма­лись как ис­то­ри­че­с­кие про­из­ве­де­ния (их ху­до­же­ст­вен­ную цен­ность ос­та­вим в сто­ро­не).

 

Власть этой вир­ту­аль­ной ре­аль­но­с­ти, вир­ту­аль­ной ис­то­рии, ко­то­рую со­зда­ва­ла со­вет­ская про­па­ган­да, ста­ла бес­пре­дель­ной, и со­зда­ва­е­мая её уси­ли­я­ми дру­гая ре­аль­ность в со­зна­нии це­лых по­ко­ле­ний пол­но­стью под­ме­ни­ла со­бой всё то, чем жи­ла стра­на. Ли­те­ра­ту­ра и ки­но сов­ме­ст­ны­ми уси­ли­я­ми пре­вра­ти­ли тя­жё­лую и ни­щую жизнь в не­пре­рыв­но для­щий­ся фильм «Ку­бан­ские ка­за­ки».

 

Вир­ту­аль­ная ис­то­рия, на­ча­тая филь­ма­ми С.Эй­зен­штей­на, не­со­мнен­но, ге­ни­аль­но­го ре­жис­сё­ра, бы­ла сво­е­го ро­да рус­ским Гол­ли­ву­дом, с той лишь раз­ни­цей, что  Гол­ли­вуд во­пло­тил «аме­ри­кан­скую меч­ту» и де­лал и де­ла­ет это до­ста­точ­но гиб­ко. «Со­вет­ская меч­та» очень ско­ро се­бя из­жи­ла, об­ра­ти­лась в го­су­дар­ст­вен­ную про­па­ган­ду. По­след­ний её ус­пех при­хо­дит­ся на Ве­ли­кую Оте­че­ст­вен­ную вой­ну, имен­но тог­да про­па­ган­да и со­зда­ла этот миф, что «Ста­лин вы­иг­рал вой­ну», имя Ста­ли­на, всё вре­мя ви­сев­шее в воз­ду­хе, при­об­ре­ло поч­ти ма­ги­че­с­кий смысл.

По­ду­май­те толь­ко, что ни­кто из уча­ст­ни­ков Оте­че­ст­вен­ной вой­ны 1812 го­да не счи­тал, что её вы­иг­рал Алек­сандр I или Ку­ту­зов, по­то­му что они сра­жа­лись за ве­ру, ца­ря и Оте­че­ст­во. В Оте­че­ст­вен­ной вой­не 1941–1945 го­дов сим­вол со­кра­тил­ся до двух слов: «За Ро­ди­ну, за Ста­ли­на», где сло­во «Ро­ди­на» бы­ло но­вым и не­при­выч­ным, про­из­но­си­лось чуть не впер­вые по­сле ок­тя­б­ря 1917 го­да. Ста­лин же за­ме­нил и ца­ря, и ве­ру. Тот факт, что все за­слу­ги при­пи­сы­ва­лись Ста­ли­ну, не­со­мнен­но спо­соб­ст­во­вал цен­т­ра­ли­за­ции уси­лий. Но всё то, что по­том по­лу­чил от не­го на­род-по­бе­ди­тель, – сов­сем дру­гая ста­тья. Пред­ста­вить, что Алек­сандр I кре­с­ть­ян с ок­ку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии от­пра­вит в ла­герь как за­вер­бо­ван­ных фран­цуз­ских шпи­о­нов, нель­зя да­же в страш­ном сне! А Ста­лин от­прав­лял, в том чис­ле и де­тей, ко­то­рых бро­си­ла от­сту­пав­шая ар­мия.

Со­вет­ская про­па­ган­да на про­тя­же­нии де­ся­ти­ле­тий со­зда­ва­ла сво­е­го ро­да вто­рую ре­аль­ность, чи­тая га­зе­ту «Прав­да», ка­кой-ни­будь ис­то­рик лет че­рез сто и вправ­ду по­ду­ма­ет, что бы­ло по­ст­ро­е­но ка­кое-то спра­вед­ли­вое об­ще­ст­во, где шло не­пре­рыв­ное со­ци­а­ли­с­ти­че­с­кое со­рев­но­ва­ние, где всё вре­мя рос уро­вень жиз­ни, креп­ла обо­ро­но­спо­соб­ность, пар­тия ру­ли­ла на ра­дость всем, и вот в пя­ти ме­т­рах от окон­ча­тель­но­го тор­же­ст­ва спра­вед­ли­во­с­ти это за­ме­ча­тель­ное об­ще­ст­во рух­ну­ло по на­у­ще­нию зло­де­ев. О том, что не­ра­вен­ст­во из­на­чаль­но бы­ло за­ло­же­но в фун­да­мент со­вет­ско­го об­ще­ст­ва, что сфор­му­ли­ро­ван­ный Ору­эл­лом прин­цип «все зве­ри рав­ны, а не­ко­то­рые зве­ри ещё бо­лее рав­ны» осу­ще­ств­лял­ся с пер­вых ша­гов, мож­но уз­нать раз­ве из вос­по­ми­на­ний Вл. Хо­да­се­ви­ча «Бе­лый ко­ри­дор».

Те­перь о дру­гом изо­б­ре­те­нии боль­ше­ви­ков, ко­то­рое дей­ст­ви­тель­но не­спра­вед­ли­во при­пи­сы­ва­ют Ста­ли­ну, – со­зда­ние си­с­те­мы ис­треб­ле­ния ина­ко­мыс­ля­щих. На­до и здесь на­пом­нить: ма­ши­на тер­ро­ра за­ра­бо­та­ла сра­зу по­сле при­хо­да к вла­с­ти боль­ше­ви­ков, Ста­лин лишь её усо­вер­шен­ст­во­вал и при­дал её ра­бо­те пла­но­мер­ный ха­рак­тер.

Итак, по­лу­ча­ет­ся, что Ста­лин ско­рее по­сле­до­ва­тель­но ре­а­ли­зо­вал и во­пло­тил по­ли­ти­че­с­кие прин­ци­пы боль­ше­виз­ма. По­мни­те ло­зунг 30-х го­дов: «Ста­лин – это Ле­нин се­го­дня», толь­ко нуж­но до­ба­вить, что Ста­лин был Ле­ни­ным, Троц­ким и Дзер­жин­ским в од­ном фла­ко­не, он со­об­щил иде­ям этих боль­ше­ви­ков за­кон­чен­ность. Точ­но так же и с прес­сой, с ки­но, с те­ле­ви­де­ни­ем, он усо­вер­шен­ст­во­вал про­цесс со­зда­ния вир­ту­аль­ной ре­аль­но­с­ти, о ко­то­рой О.Ман­дель­ш­там ска­зал: 

 

Мы жи­вём, под со­бою не чуя стра­ны, На­ши ре­чи за де­сять ша­гов не слыш­ны…

 

По­че­му же се­го­дня пен­си­о­не­ры, у ко­то­рых бы­ла очень не­лёг­кая жизнь, так иде­а­ли­зи­ру­ют ста­лин­ское вре­мя? От­ча­с­ти по­то­му, что по­сле­до­вав­шие хру­щёв­ские, бреж­нев­ские и гор­ба­чёв­ско-ель­цин­ские вре­ме­на ни­чем эту жизнь не улуч­ши­ли, толь­ко унич­то­жи­ли страх пе­ред вла­с­тью. Во все вре­ме­на по­сле ок­тябрь­ско­го пе­ре­во­ро­та над де­рев­ней му­д­ри­ли кто как мог, то са­жа­ли ку­ку­ру­зу, ца­ри­цу по­лей, то за­во­зи­ли из Аме­ри­ки ока­зав­ший­ся ядо­ви­тым и не­ис­тре­би­мым бор­щев­ник, ко­то­рым сей­час за­ра­с­та­ют обо­чи­ны ле­сов. Ведь был ка­кой-то му­д­рец, ко­то­рый обос­но­вал рен­та­бель­ность бор­щев­ни­ка, и я уве­ре­на, он ещё за это пре­мию по­лу­чил. Страх при­ту­пил­ся, по­ря­док ушёл, а жизнь ос­та­лась всё та­кой же бед­ной и не­ус­т­ро­ен­ной. А глав­ное – вы­ро­дил­ся про­па­ган­дист­ский ап­па­рат, по­ст­ро­е­ние ком­му­низ­ма ста­ло те­мой анек­до­тов, вир­ту­аль­ная ре­аль­ность ни­че­го боль­ше не под­ме­ня­ла, и че­ло­век ока­зал­ся ли­цом к ли­цу с не­при­гляд­ной дей­ст­ви­тель­но­с­тью. Как толь­ко кре­с­ть­я­нам да­ли па­с­пор­та, мо­ло­дёжь по­бе­жа­ла в го­род, кол­хо­зы ста­ли раз­ва­ли­вать­ся, де­рев­ня по­ги­ба­ла. В го­ро­де вра­чи, учи­те­ля и ин­же­не­ры по­лу­ча­ли ма­ло, но ес­ли до Ель­ци­на на эту зар­пла­ту всё-та­ки мож­но бы­ло жить (го­во­рю не по­на­слыш­ке, у ме­ня в ро­ду поч­ти все вра­чи), то по­сле на­ча­ла ре­форм Гай­да­ра для это­го со­сло­вия да­же по­куп­ка сы­ра ста­ла со­бы­ти­ем.

 

При со­вет­ской вла­с­ти хо­ро­шо пла­ти­ли пи­са­те­лям, но фор­му­ла это­го про­цве­та­ния бы­ла: «со­весть в об­мен на про­до­воль­ст­вие». Пи­сать на­до бы­ло по раз­ре­шён­ным ле­ка­лам, ина­че, как в слу­чае с Ан­д­ре­ем Пла­то­но­вым, при­хо­ди­лось ме­с­ти ули­цы. Ну а при Ель­ци­не да­же двор­ни­ком за­ра­бо­тать ста­ло не­воз­мож­ным.

 

Во­прос вот в чём: этот бес­слав­ный ко­нец боль­ше­виз­ма при Ель­ци­не да­ёт ли ос­но­ва­ние счи­тать эпо­ху  Ста­ли­на эпо­хой про­цве­та­ния и на­до ли нам се­го­дня ло­мать го­ло­ву над про­ис­хож­де­ни­ем его ав­то­ри­те­та, да­же ес­ли этот ав­то­ри­тет пе­ре­шёл к Вам на­след­ст­вен­ным пу­тём? Мне ка­жет­ся не­до­ра­зу­ме­ни­ем, что ав­то­ри­те­том Ста­ли­на се­го­дня пы­та­ют­ся под­пе­реть на­ци­о­нал-боль­ше­визм. Но под­хо­дит ли он для этой ро­ли? Преж­де все­го, са­мо сло­во­со­че­та­ние «на­ци­о­нал-боль­ше­визм» ка­жет­ся мне ос­но­ван­ным на не­до­по­ни­ма­нии смыс­ла слов ок­сю­мо­ро­ном. А кро­ме то­го – по­до­зре­вать Ста­ли­на в люб­ви к рус­ско­му на­ро­ду, как, впро­чем, и к гру­зин­ско­му, нет ни­ка­ких ос­но­ва­ний, в де­ле ис­треб­ле­ния лю­дей он был по­сле­до­ва­тель­ным ин­тер­на­ци­о­на­ли­с­том.

Ес­ли ты на­ци­о­на­лист, то есть за­щит­ник ин­те­ре­сов ис­клю­чи­тель­но сво­ей на­ции, ты не мо­жешь быть по­сле­до­ва­те­лем боль­ше­ви­ков-ин­тер­на­ци­о­на­ли­с­тов, ко­то­рые гре­зи­ли о ми­ро­вой ре­во­лю­ции и ра­ди это­го рас­про­да­ва­ли му­зей­ные цен­но­с­ти, в го­ды го­ло­да и раз­ру­хи го­то­вы бы­ли снять с на­ро­да по­след­нюю ру­баш­ку, что­бы от­дать её на нуж­ды ми­ро­вой ре­во­лю­ции. Боль­ше­визм и на­ци­о­на­лизм не мо­гут иметь меж­ду со­бой ни­че­го об­ще­го. Это всё рав­но, как ес­ли бы си­о­ни­с­ты, убеж­дён­ные в том, что ев­реи долж­ны жить в Па­ле­с­ти­не, бла­го­да­ри­ли фа­ши­с­тов за то, что со­здан­ные ими кон­цен­т­ра­ци­он­ные ла­ге­ря спо­соб­ст­во­ва­ли рос­ту эми­г­ра­ции в Зем­лю Обе­то­ван­ную. Вот по­че­му ме­ня так уди­ви­ло, что, по­няв бес­смыс­лен­ность ги­бе­ли сво­е­го ге­роя Сань­ки, Вы про­дол­жа­е­те вра­щать­ся в сре­де на­ци­о­нал-боль­ше­ви­ков, ко­то­рые по­гу­би­ли Ва­ше­го ге­роя.

От­но­ше­ние Ва­ших пред­ков к Ста­ли­ну под­тверж­да­ет лишь од­но: он был прав, ког­да го­во­рил, что глав­ное ка­че­ст­во на­ше­го на­ро­да – дол­го­тер­пе­ние. Но бе­ря в со­во­куп­но­с­ти всё, что при­шлось пе­ре­жить на­ро­ду на­чи­ная с ок­тя­б­ря 1917 го­да, всё-та­ки не­воль­но при­хо­дишь к мыс­ли, что не все­гда это дол­го­тер­пе­ние се­бя оп­рав­ды­ва­ет: цвет на­ции, его са­мую тру­до­вую и твор­че­с­кую часть боль­ше­ви­ки и Ста­лин в их чис­ле ис­тре­бить ус­пе­ли, и не в по­след­нюю оче­редь – бла­го­да­ря дол­го­тер­пе­нию. И, как мне ка­жет­ся, бу­дет про­яв­ле­ни­ем уже не дол­го­тер­пе­ния, а пря­мо сла­бо­умия про­дол­жать пи­сать о том, что Ста­лин ра­бо­тал по 24 ча­са в сут­ки, про­во­дил по двад­цать со­ве­ща­ний в день и т.п., эти чу­дом уце­лев­шие в го­ло­вах ос­тат­ки вне­д­рён­ной ту­да вир­ту­аль­ной ре­аль­но­с­ти по­ра бы сдать в ар­хив со­вет­ской про­па­ган­ды. Так и хо­чет­ся вос­клик­нуть: «от­дох­ну­ли бы вы, Ио­сиф Вис­са­ри­о­но­вич, гля­дишь, на­род бы це­лей был».

 

С ува­же­ни­ем Евг. Ива­но­ва

---

 

Ев­ге­ния Вик­то­ров­на Ива­но­ва – док­тор фи­ло­ло­ги­че­с­ких на­ук, ве­ду­щий на­уч­ный со­труд­ник Ин­сти­ту­та ми­ро­вой ли­те­ра­ту­ры РАН, кри­тик, тек­с­то­лог, ав­тор бо­лее сот­ни ра­бот по ис­то­рии рус­ской ли­те­ра­ту­ры и фи­ло­со­фии, со­ста­ви­тель и пуб­ли­ка­тор со­бра­ний со­чи­не­ний А.А. Бло­ка, К.И. Чу­ков­ско­го, Пав­ла Фло­рен­ско­го.