Архив : №43. 26.10.2012

…Но странною любовью!

 С чего начинается Родина?..

М.Матусовский (из к/ф «Щит и меч»)

 

Михаил Матусовский популярно объяснил нам, с чего начинается Родина… Только не объяснил: какое отношение имеет родина к государству? Что сказать…

Есть категория литераторов, к которым многие питают чувство любви и глубокого уважения, хотя не слишком это афишируют. Это писатели военно-приключенческой, военно-патриотической тематики. Те классики невидимого фронта, если можно так назвать приключенческую литературу, которая, как известно, никогда не умирала и, надеюсь, не умрёт, пока есть такие понятия, как патриотизм, честь, долг, Родина.

Эти писатели, как бы то ни было, часто не претендуют на предмет исследования глубин психологизма, изощрённости стиля, типических образов и прочих атрибутов большой литературы. Тема, сюжет, характер, диалог – вот, если можно так сказать, «коньки» их творчества.

Революция и Гражданская война в своё время размыли понятие Родины, хотя часто русский человек понимал и понимает под ней, как ни крути, в первую очередь государство. Большевики боролись за мировую революцию, используя, видимо, в том числе и деньги прямых врагов исторической Российской империи, рассматривали Россию как плацдарм для наступления на мировой капитал, т.е. как некую промежуточную ступень ко всеобщему счастью трудящихся, и долгое время им было плевать на «шестую часть Земли с названьем кратким Русь». Белые бились – кто за старые устои монархии, кто за туманно-влекущие очертания демократической республики, а если сказать правду, то за свою прежнюю хорошую жизнь, распродавая попутно страну «друзьям» России в лице западных демократий. Поэтому говорить о военно-патриотическом характере литературных писаний с обеих сторон приходится осторожно, действительность была куда как сложнее любого старого доброго приключенческого романа.

Но «отгремели песни нашего полка»... Молодые дарования, выросшие на революции и имевшие склонность к остросюжетной литературе, конечно, не знали другой страны, другого государства кроме РСФСР, а потом и СССР. А ситуация враждебного капиталистического окружения и недавней Гражданской войны давали много материала для проявления их писательских склонностей. Какие имена! Первый советский призыв такого рода: Н.Шпанов, Л.Канторович, С.Диковский, М.Зуев-Ордынец, Л.Овалов, Г.Тушкан, М.Розенфельд и многие другие. Их герои были людьми системы: герои-пограничники, герои-моряки, герои-милиционеры, герои-пионеры… Великая Отечественная добавила в этот список и других, можно сказать, вторую волну: М.Маклярский, Д.Медведев, Г.Брянцев, Я.Наумов и А.Яковлев (А.Свердлов и Я.Матусов), Л.Никулин, О.Горчаков, А.Чехов, Ю.Семёнов, В.Ардаматский, А.Насибов, Л.Платов, Г.Свиридов, И.Болгарин, В.Смирнов… У этих писателей не было и тени сомнения в том, что защищают их герои – разведчики, подпольщики, партизаны, солдаты, а именно – Родину, которая у них, писателей, если судить по их творчеству, и у их персонажей была неотделима от Советского государства.

Но вот уже 21 год как рухнул Советский Союз. Идеи коллективизма, всеобщего равенства и братства, пусть даже и формальные, приказали долго жить. Система приняла такой облик, что новые авторы приключенческого жанра, как молодые по возрасту, так и не очень, – В.Поволяев, В.Веденеев, И.Берег, Н.Дмитриев, Б.Руденко, Г.Прашкевич, А.Щербаков, С.Морхов, Г.Булатов, А.Бушков, В.Король и В.Носов и другие – уже не могли ставить так явно знак равенства между страной и государством. Поэтому упор они вынуждены были сделать на выполнение их героями своего профессионального долга, мужскую дружбу. Их персонажи, нравится это им или не нравится, продолжали и продолжают верно служить государственному аппарату. Действующие спецназовцы ВДВ, морской пехоты, ГРУ или, как минимум, бывшие спецназовцы и офицеры милиции. Хотя мленье от близости к органам госбезопасности уже не выдавалось, как прежде, за любовь к Родине. Наверно, такое не могло продолжаться бесконечно. И новый герой с другой установкой на основополагающие вопросы патриотизма и верности Родине должен был появиться.

В новой плеяде авторов есть и имя Александра Щёлокова. Писатель, основательно взявшийся за азиатскую тематику («День джихада», «Афганский излом» и др.), не прошёл мимо новой проблематики и в своём романе «Меч аллаха» затронул её. Да ещё как! Его герой – Андрей Назаров, русский по происхождению, инженер-нефтяник по профессии, гражданин независимого, после распада СССР, Туркменистана, волею случая оказывается в центре интриги исламских экстремистов, обнаруживших в степях Казахстана на месте советского испытательного полигона замурованный в скальной породе неиспользованный ядерный заряд – ядерный «чемоданчик». Заряд им нужен для благой цели: уничтожить Израиль. Правда, то, что при этом погибнут и миллионы их же единоверцев, мало волнует политико-религиозных фанатиков. Назарова решают использовать «в тёмную»: нанять бурить скважину якобы для поиска спрятанных сокровищ. Но главный герой человек бывалый – воевал в Афганистане, бежал, будучи арестован по обвинению в государственной измене – нелояльном высказывании в адрес Сапармурада Туркменбаши, из зиндана, просчитывает ситуацию и решает предупредить российские власти о возникшей проблеме…

Не буду пересказывать сюжет. Тем, кто не читал, очень советую прочитать «Меч аллаха». Обращаю внимание на другое. «В любой стране с любым политическим строем – тоталитарным, монархическим или демократическим – простой человек, наделённый Конституцией всеми гражданскими правами, а уж тем более, если он в них ограничен, при столкновении с государством ничего ровным счётом не стоит…» Но времена-то изменились. И отношение «песчинки» к самому себе – тоже. Маргинал по своему положению, русский азиат, Назаров не собирается играть в игры патриотов, когда наши органы госбезопасности пытаются раскрутить его на выполнение их заказа – уничтожить этот ядерный заряд.

«– Вы сообщили руководству страны важные факты. Это даёт мне основание надеяться, что вы станете активно сотрудничать с нами. В интересах нашей родины.

– Зря надеетесь.

Федорчук буквально опешил.

– Как это понять?!

– Очень просто. Сотрудничать с вами я не стану.

Такого полковнику в стенах своей конторы слышать ещё не приходилось. Он вскипел.

– Как это так «не стану»?!

– Именно так, как вы слышали. Не могу понять, какой реакции вы от меня ожидали, просто полковник…»

Да ещё взывают к его русскому происхождению, считая, видимо, что это должно гарантировать воспламенение патриотизма в душе человека, словно забыв, что 25 миллионов русских оказались брошены «родной» РФ на унижения и, часто, на смерть в той же Средней Азии, например.

«– …Поэтому я надеюсь на вашу помощь, Андрей Иванович. Вам как патриоту…

– А вот этого не надо. Я не патриот. И в игры, где делают ставку на патриотизм, играть не намерен.

По тому, как вытянулось лицо генерала, как застыли в удивлении его глаза, Андрей понял: его ответ оказался полной неожиданностью для Травина, в лексиконе которого слово «патриот» было весьма ходовым.

Выдержав паузу, генерал спросил:

– Только серьёзно, Назаров, вы и в самом деле не считаете себя патриотом? А почему?

– Тогда вопрос, Иван Артемьевич. Как бы вы определили слово «патриот»?

– Что тут определять? Со школы известно. Патриот – это тот, кто любит Родину. Кто готов за неё на жертвы, на подвиг.

– Тогда вопрос: какую страну мне любить? Я родился в Узбекистане.

– Ты русский. Твоя Родина – Россия.

– Ни хрена себе логика! Тогда руководствуйтесь ею сами. Я хочу и потому имею право считать себя патриотом той земли, где мне будет хорошо жить, где у меня будет дом, работа, деньги, гражданские права. Именно это место я и буду защищать. Здесь, у вас, патриотами должны считать себя олигархи, которых наплодила система. Им хорошо, пусть защищают и берегут страну сами. Как это делали в царское время дворяне. Именно они становились офицерами и вели подневольных солдат на любого супостата. Я – пас».

Вообще-то, герой волею ситуации, которую сам и создал, хотел просто предупредить власти об опасности, а его зацепили жернова государственной машины и закрутили – встречается аж с президентом России (в это трудно поверить, зная, каким был президент с весьма узнаваемым именем Владимир Васильевич в начале нулевых годов. А политические фигуры того времени, с которыми приходится сталкиваться герою романа, все узнаваемы: и президент, и секретарь Совета безопасности Сергей Ильич Петров, и глава министерства по атомной энергии Алексей Адамович Аркатов).

«Президент провёл рукой по голове от затылка ко лбу, словно старался пригладить и без того ровно лежавшие жидкие волосы.

– Мне нравится, Андрей Иванович, что вы сразу взяли такой тон. Теперь честно, почему вас пугает наше предложение?

– Честно? И угадывать не надо. Если говорить о долгах, то у меня перед Россией их нет. С тех пор как распался Советский Союз, я жил и работал в Туркменистане. В России у меня нет ни кола ни двора. Нет сбережений, нет банковских счетов. По законам Российской Федерации я всего лишь бомж – фигура без определённого места жительства. Больше того, пребываю в столице на птичьих правах, без регистрации. И вот мне говорят, что я должен воспылать гражданским чувством и пойти на подвиг. А почему?

– Круто, – сказал президент…»

И здесь случается неслыханное для прежнего советского приключенческого романа: президент догадывается, что хочет услышать гость, и предлагает назвать ему сумму. Назаров готов сыграть главную роль в уничтожении «устройства» за два миллиона долларов. «Андрей назвал первую пришедшую на ум цифру пострашнее, такую, чтобы собеседники не могли принять её всерьёз. Он понимал, что торговаться с ним здесь никто бы не стал и проблема решилась бы сама собой: ему указали бы на дверь. Но разговор принял неожиданный оборот…»

Нет, Назаров не трус и не рвач. Он – нормальный человек, который хотел бы жить, работать и не лезть ни в какие авантюры. Он честен, совестлив, и в нём есть то, на что раньше обращалось мало внимания, что бы там ни говорили, – чувство собственного достоинства простого человека. И в сценах, когда ему приходится пробиваться на приём к главе Минатома, чтобы сообщить о возможной беде («…Посетитель не походил на пьяного, значит, что-то не ладно у него с головой. Разве может нормальный гражданин демократического общества ни с того ни с сего воспылать желанием встречи с министром?»), и при его встрече с президентом хочется аплодировать герою (и автору). «Президент, а его Андрей узнал сразу, сидел за круглым столом. Второй человек, присутствовавший в комнате, моложавый, но явно усталый, устроился чуть поодаль за небольшим столиком.

– Здравствуйте, – сказал Андрей и тут же, ощутив, что его голос дрогнул от подхалимажа, внутренне осудил себя.

– Здравствуйте, – ответил президент негромко и указал на место за столом перед собой. – Садитесь.

– Спасибо.

Андрей отодвинул стул, но внутреннее чувство униженности не прошло. Тогда он посмотрел на того, кто сидел за маленьким столиком, и ему нестерпимо захотелось нарушить протокол.

– Извините, а вы кто?

Минутная тишина наполнилась хорошо ощутимым напряжением. Разрядил его президент.

– Сергей Ильич Петров. Секретарь Совета безопасности. Вас устраивает? Мы поговорим в его присутствии.

– Очень приятно, – сказал Андрей, ощутив чувство самореабилитации. И сел».

Автор объективен: государственные деятели, показанные в романе, не вызывают чувства отторжения. Они выполняют свои задачи на своём уровне решения проблемы теми методами, к которым они привыкли и которые диктуются политической обстановкой. И исполнителями. Но государство есть государство. Уже в конце романа происходит короткая сцена в горах, на лыжном склоне.

«– Что у тебя? – спросил президент.

– Всё отлично. Историю с «чемоданчиком» мы успешно закрыли.

– Как там этот хренов патриот Назаров? Где и что с ним?

– Похоже, что жив. Остальное неизвестно.

– Жаль, – сказал президент. Посмотрел на Петрова. – Новая перчатка, а уже порвал. Жаль. Ну, я поехал.

Секретарь Совета безопасности всё понял, но промолчал».

Да, Назаров выполняет то дело, за которое взялся волею обстоятельств, поскольку иных вариантов жизнь в лице государства ему просто не оставляет, и уничтожает ядерный заряд. И помогает ему в этом, как ни странно (хотя что тут странного? Речь шла о возможном уничтожении Израиля), помимо ФСБ, знаменитый «Моссад».

«– …Если «портфельчик» сгорит в белом пламени, вы получите ещё два с половиной миллиона в тех же единицах.

Андрей оторопело посмотрел на Халифа…

– Если не вербуете, почему такая высокая цена?

– Слушайте, советский вы человек! В Израиле пять с половиной миллионов человек. Вы обидите их, если оцените каждого меньше, чем в полдоллара…»

И «Моссад», фактически, выступил гарантом жизни героя после окончания операции, вывезя его из Средней Азии. ФСБ, получив намёк со стороны атташе посольства Израиля в Москве, не решилась убрать исполнителя операции. Об этом не говорится автором прямо, но из контекста иного вывода о возможной судьбе героя не сделаешь… И получается, что рассчитывать в критической ситуации русский человек может нынче только на себя, на благоприятное стечение обстоятельств да на тот же «Моссад».

Герой романа, спасший оказавшуюся для него мачехой Россию от международного скандала, мир от ядерного безумства фанатиков, находит личное счастье, дом – вне родины, землю обетованную на другом континенте… Печально всё это. Но совесть его, как русского человека, спокойна, он сделал всё, что смог. Чести гражданина (Вселенной?) не уронил.

Как говорится: честь имею!

Юрий ИВАНОВ,
д. БАРДОВО,
Псковская обл.