Архив : №49. 07.12.2012
Ледокол «Прилепин»
Ещё один нарцисс
Перевернул последнюю страницу, отложил книгу, задумчиво улыбнулся. Ай да Прилепин! Ну… дальше по тексту. И нельзя сказать, что везде согласен с автором, и вызывает искреннюю улыбку это фирменное прилепинское любование собой, которого он, кстати, особо и не скрывает, и местами бесит апломб и прямолинейность, раздражают учительские интонации знатока… Ей-богу, несколько раз казалось, что вот сейчас этот лысый дядька сойдёт с корешка обложки, затушит сигарету и грозно так спросит: «Ну что, мальчик, выучил урок? А я ещё домашнее задание проверю». И всё-таки хорошая книжка. Даже нет, не так – нужная! Не часто у нас писатель говорит о писателях.
Но меня никак не покидало ощущение, что Прилепин в этой книге разговаривает не с читателем, а сам с собой. Напишет главку, отойдёт в сторону и любуется. Хорош? Ну да, ничего, можно дальше продолжать. Вроде бы и тема предполагает разговор о чужих книгах, а он опять о себе. Читаешь, к примеру, отзыв на «Почтовую рыбу» Юрия Козлова, или на «Есенина» Виталия Безрукова, или на книгу «Прощай, Хемингуэй!» Леонардо Падура, или на «Женщин Лазаря» Марины Степновой (список можно продолжить). Умные, вкусные фразы, меткие обороты, точные попадания… Только книгу не видно. Прилепина видно в каждой строчке, а вот книга не просматривается. Даже если читал её раньше.
Любит себя Евгений Николаевич, ох как любит. И это нормально. Если писатель не любит себя, он и тексты свои без любви напишет. Должен любить. Только вот любоваться собой не должен. А у автора «Книгочёта» это сплошь и рядом. Даже, порой, читать неудобно становится, как будто в чужую спальню забрался по ошибке. Оглядываешься – нет, никакой ошибки, это Захар Прилепин к месту и не к месту о своих тиражах и популярности, о заграничных поездках и отношениях с алкоголем. Последнее меня вообще восхитило! Куда там Джеку Лондону с его Джоном Ячменное зерно, у нас писатели другого помола, хотят – пьют семь лет кряду, хотят – не пьют вообще. И не курят ещё.
Но зато как хорош автор, когда переходит на персоналии! Кто ещё сможет так тонко и ёмко написать о Владимире Бондаренко или Павле Басинском, о Личутине или Ермакове, о Витухновской или Иване Волкове? И плевать, что восемьдесят процентов аудитории таких писателей не знают, а если и слышали, то вскользь, понарошку. Как сказал один известный футболист, это ваши проблемы. И я не шучу и не ёрничаю. Читаешь об этих писателях, и что-то ёкает в душе. Неужели я так глуп, что пропустил? Как это я не читал? Хочется всё бросить и гуглить эти имена, – так сочно и с таким уважением Прилепин пишет о них. Жаль только, что о культовых писателях нулевых у него всего несколько страниц. Шишкин дан в пяти абзацах, чуть больше повезло Быкову и Полозковой, хватит странички и с Садулаева, совсем не повезло Улицкой, Толстой и Глуховскому. Где, чёрт возьми, Пелевин? Конечно, можно возразить, что критерием отбора было незамутнённое эстетическое чувство автора. Но тогда не надо в пух и прах разбивать Геннадия Красникова с его антологией «Русская поэзия. 21 век». И ещё не надо в заглавии писать «пособие по новейшей литературе». Ведь пособие должно претендовать на объективность и всеохватность.
Удивительный автор. Прёт вперёд, как ледокол, разрубая закостеневшее литературное пространство. И стиль фирменный, яркий, сочный. Скоро Microsoft Word перестанет подчёркивать его фамилию красным.
Прилепин балансирует на грани восхищения и раздражения, уж точно не оставляет равнодушным. Только так и надо писать. Пусть ругают, пусть поют дифирамбы, главное, чтоб не молчали. Вот и я не молчу. Пишу и раздражаюсь! Пишу и любуюсь Прилепиным!
Отдышался, вытер со лба пот раздражения, протёр глаза, смывая плёнку любования.
И всё равно книга нужная. Можно простить Прилепину и учительский тон, и нарциссизм. Прощается даже сравнение автором самого себя с Леонидом Губановым, не в пользу последнего, сетуя со стороны на его «невротическую словесную кашу». Так и подмывает спросить: а как там Саша Пушкин поживает? Убили? Что вы говорите! Но повторяю: всё могу простить за последнюю главу. Да, ту самую, о Яме и русском языке. И не потому, что готов подписаться под каждым словом. Истины там прописные, вот только Прилепин первый о них заговорил во весь голос. За это спасибо, Евгений Николаевич. Жаль только, что Вам моё прощение, как и моё спасибо, что собаке пятая нога.
Дмитрий ФИЛИППОВ,
г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
