Архив : №04. 25.01.2013
Не всё так просто
В связи с выходом нового фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой» я вспомнил, как впервые узнал о Владимире Высоцком в году шестьдесят шестом, в самом начале моей учёбы в Одесском художественном училище. Помню глухой хриплый голос, доносившийся из зашмирганного, как говорят в Одессе, магнитофона: «А на кладбище всё спокойненько…»
Признаюсь, никого тогда особенно не просквозило этим пением. Я, как и большинство моих сокурсников, фанател только от живописи, считая остальные сферы искусства вторичными.
Как-то ранним утром по дороге на занятия, в районе улицы Тираспольской, я заметил Высоцкого с гитарой в шумной компании режиссёра Тодоровского, жившего тогда в Одессе. Видно было, они гудели всю ночь. Я невольно замедлил шаг… Каким-то просветлённо-радостным похмельем веяло от них. Наконец прозвучали аккорды, и Высоцкий запел нечто внятное до дрожи. Все открыто заулыбались, подпевая…
Я почувствовал острую зависть к этим, как мне показалось, счастливым людям, и мне хотелось примкнуть к ним.
Это был его одесский период, когда он снимался у Киры Муратовой.
Вскоре на экраны один за другим вышли фильмы «Короткие встречи» и «Опасные гастроли», снятые на Одесской киностудии. Мой старший брат, живший в Одессе, как раз работал в эти годы осветителем на Одесской киностудии и мимолётно был знаком с Высоцким, даже выпивал с ним в компаниях после съёмок, мало того, пробовался на эпизодическую роль одного из геологов в фильме «Короткие встречи». Помню, пришёл домой в гриме и много шутил по этому поводу.
Никто тогда не выделял Высоцкого из числа других актёров. Ну Высоцкий... Ну поёт… Кто тогда не пел под гитару… Никому и в голову не могло прийти, что артисту кино поставят памятник в Москве. Это потом уже, после его смерти, брат, приехав в Москву, потащил меня на Ваганьково посмотреть могилу. Многое ностальгически вспомнил. Например, как в дни зарплаты на киностудии актёр шумел у кассы: «А где за песни гонорар?..» И тогда обманывали…
Вторично мне случилось увидеть Высоцкого в Ленинграде в 1979 году, то есть за год до его смерти.
Я приехал погостить к другу-художнику, поступившего в «Муху». Традиционно отправились гулять по Летнему саду, и вдруг – бах! – навстречу Высоцкий… и, как всегда, не один.
Мы слегка опешили. Это ж надо было в определённый день прилететь в Питер, оказаться в таком-то часу в Летнем саду, думал я, чтоб нос к носу столкнуться со знаменитостью. Что это: случайность или знак свыше?.. Бросилось в глаза лицо постаревшего мальчика, пепельно-бледное, выжатое как лимон. Мы долго топырились вслед уходящему «кумиру миллионов…».
Я знал немало как обычных, так и искушённых людей, равнодушных к Высоцкому. Особенно женщины отличались безразличием. Правда-правда… Молодёжь увлекалась, но не так поголовно, как это следует из мифов о Высоцком. Помню и влюблённых в певца, таких как профессор Литинститута Владимир Павлович Ерёмин, близко знавший его. Бывало, вместо спецкурса по Пушкину, Владимир Павлович вдруг начинал рассказывать о глубоко личном, о встречах с Володей, как он по-отечески его называл. Мы слушали с повышенным интересом. На фоне непрекращающихся речей Генерального секретаря ЦК КПСС голос Высоцкого вызывал доверие...
Но не всё так просто.
Я не буду говорить о легковесности и необязательности многих текстов Высоцкого (у кого их нет?). Достаточно вспомнить научно-популярно-познавательный цикл типа песенки про Кука, «Канатчикову дачу», «Скалолазку», «Утреннюю гимнастику», «Москва – Одесса» и прочий ширпотреб. Творивший в те же годы Юрий Кузнецов откровенно бросил в адрес не только современной поэзии, но и всей нашей жизни: «…Будешь ты мелководьем брести, по колена сгнивая в пути, хоть садятся на мелкие воды птицы-лебеди редкой породы».
Сразу замечу, неуклюжая критика творчества Высоцкого в советские годы всегда воспринималась как зависть к чужой славе. Конечно, Высоцкий по сути, по энергетике больше русский мужик, нежели ещё какой, но с некоторым внутренним двойным гражданством, что порождало в нём внутреннюю борьбу.
Издевательски-насмешливый тон многих песен порой вызывал недоумение. На мой субъективный взгляд, «Матч на первенство мира по шахматам» – открытый смех над советским (читай русским) Ваней. Да у нас на заводе, где пришлось поработать, во всех углах валялись шахматы, каждый второй играл на уровне разрядника, а то и кандидата в мастера; перекуры и перерывы заполнялись блицпартиями...
То же «Деревенская свадьба»: «…потом поймали жениха и долго били…»
Не кисло…
Но звучали и мощные, глубоко трагедийные слова: «…нет, ребята, всё не так, всё не так, ребята…» (вот именно), по которым и надо бы судить о поэте.
Все фильмы о поэтах, художниках, композиторах… (за редким исключением) неудачны, и выход на экраны нового фильма о Высоцком, на мой взгляд, подтверждает это правило.
Николай СЕРБОВЕЛИКОВ
