Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №09. 01.03.2013

Опасные увлечения наших «сверхлитераторов»

Александр БАЙГУШЕВ
Александр БАЙГУШЕВ

После публикации моего первого обзора прессы глазами русского Дон-Кихота пришло много откликов, что литературоведам и политологам, конечно, всё понятно. А вот обычному читателю не всегда доступна терминология автора. Автор оперирует такими дефинициями как «сверхлитераторы», «авангардизм», «атеизм», «фашизм», «сталинизм», «национализм», «рабская парадигма русской нации», «новые правые», особенно путинской формулировкой про «национализм в хорошем смысле слова». Но вот что точно, научно стоит за этими словами, если их воспринимать без обывательских эмоций, а по существу? Ведь надо знать, каково их точное, научное содержание, чтобы не разбрасываться походя ярлыками, а смотреть в корень.

Я признаю, что читатели «Литературной России» абсолютно правы в таких своих претензиях к автору. В следующей «тетради» я обязательно научно объясню все употребляемые мною термины – сделаю небольшую и максимально популярную литературоведческую лекцию, как я сам понимаю все термины.

Но предварительно (чтобы ввести читателей в особую атмосферу политической элиты!) я попробую показать, как сами политики порой страшно запутываются в терминологии и не умеют отличить, где большевизм, а где фашизм и где «национализм в хорошем смысле слова». А когда национализм вдруг показывает волчьи зубы и оборачивается плохо замаскированным дьявольским фашизмом.

Я думаю, что для наглядного примера больше всего подойдёт помешанный на «рабской парадигме русской нации» академик А.Н. Яковлев – в 60-х годах прошлого века великий догматик-марксист – манипулятор терминами и дефинициями, сплавленный Брежневым от греха подальше послом в Канаду. А затем, когда после смерти Брежнева академик Яковлев, наконец, смог вернуться в родное отечество, то вдруг обернулся сбросившим волчью шкуру демократом-ягнёнком и стал знаменитым «конструктором перестройки». Правда, кончившейся для всей страны и для его родной русской нации великой катастрофой.

 

О ЧЁМ ПРОМОЛЧАЛ СВАНИДЗЕ?

 

16 января 2013 г. федеральный телевизионный канал «Россия-1» в сериале «Исторические хроники» с Николаем Сванидзе показал фильм «1988-й год, Александр Яковлев». На этот фильм широко откликнулась пресса – в основном с беспощадными ругательствами. Например, наша писательская «Литературная газета» (от 23 января 2013 г.) оперативно дала рецензию Леонида Соколова, не в бровь, а в глаз озаглавленную «Положительный образ врага». Автор прямо пишет:

«Изумила попытка Николая Сванидзе создать в «Исторических хрониках» елейный парадный портрет Александра Яковлева, выросшего в недрах сталинского аппарата, но прозревшего после ХХ съезда КПСС (оттепельного, разоблачившего зловещий культ личности Сталина. – А.Б.). Особенно после стажировки в Колумбийском университете в США (вместе с будущим генералом КГБ Калугиным (другом Яковлева. – А.Б.), осуждённым (уже в наше время в 2002 году при Путине. – А.Б.) за предательство, о чём Сванидзе умолчал). И окончательно созревшего для государственно переворота в Канаде, куда его направили после (и где он вышел на масонские ложи. – А.Б.). В передаче прозвучал неожиданный комментарий Александра Ципко (бывшего официального помощника члена Политбюро А.Н. Яковлева в «перестройку». – А.Б.): «Поскольку контрреволюция снизу в СССР была невозможна, она была осуществлена сверху». Навязана. Во главе контрреволюционного заговора стали члены горбачёвского Политбюро. И самым эффективным из них оказался Яковлев, возглавлявший и направлявший партийную прессу против партии и всего государственного аппарата. Фактически было заявлено, что целью перестройки станет не реформирование социалистической системы, имея примером, скажем, Норвегию, Финляндию, и множество других развитых стран. (Не реформирование «казарменного социализма» в «социализм с человеческим лицом, как об этом мечтали Михаил Сергеевич Горбачёв и его мудрая энергичная жена, блестящий философ по образованию и официальный помощник Генерального секретаря ЦК КПСС замечательная женщина Раиса Максимовна Горбачёва и все мы, «шестидесятники», приведшие Горбачёва к власти. – А.Б.). А её уничтожение… При энергичном участии предателя Яковлева произошла контрреволюция, приведшая не к бурному развитию, как бывало после буржуазных и социалистических революций, а к развалу во всех областях: науке, промышленности, обороне, образовании. Культуре, национальных отношениях и к нравственной деградации общества. Как при том, что мы теперь знаем про Яковлева из его же собственных книг, впаривать нам, что он великий демократ реформатор?»

Кажется, жёстче не скажешь?! Но «Литературная газета» в том же номере рубанула по Яковлеву ещё раз. Не кто-нибудь, а вполне официальное лицо, Главный научный сотрудник Института Российской истории Российской Академии наук Владислав Гросул в дискуссии по «новейшей истории» заявил:

«А.Н. Яковлев прекрасно знал, что делал. Недавно в газете «Завтра» было опубликовано интервью генерала ГРУ, который открыто заявил, что Яковлев был не просто агентом влияния, а был реальным агентом. Небезызвестный господин Байгушев, один из сторонников концепции «сбрасывания окраин», в своих книгах признал собственную ошибку и ошибку своих сторонников. Но поезд уже ушёл».

Поскольку я у Гросула иду в одном ряду с Яковлевым, то, хотя я Гросулу уже отвечал, уточню свою позицию. Да, что признаю, что с А.Н. Яковлевым меня в жизни связывали давние сложные отношения. Может быть, действительно пора мне о них как на духу рассказать. Мне уже восемьдесят и дольше тянуть некуда. Поэтому я прямо говорю: Яковлев вовсе не такая одиозная фигура, как его нам представляют – он не Дьявол и не Ангел. И, в сущности, даже не «хромой бес» – на него этот ярлык в кремлёвских кулуарах ещё в 60-х годах наклеили. Он несчастный русский человек, свихнувшийся на якобы «рабской парадигме русской нации», от которой он искренне хотел нацию освободить. Получилось у него неудачно, но он сам в предсмертной исповеди мужественно это признал.

***

О самой передаче Сванидзе от 16 января 2013 г. на канале «Россия-1». Я не люблю Сванидзе как историка, он очень много просто бесстыже врёт, но на этот раз, по крайней мере, лжи и передёргивания фактов не было. Может быть, потому что Сванидзе удачно привлёк в свой фильм официального помощника Яковлева во время перестройки, не безызвестного спекулянта-философа Ципко, и известного историка, бывшего ключевого сотрудника аппарата «красной паутины» Сахарова.

О верном помощнике Яковлева Ципко я сам в своё время написал статью, в лоб озаглавленную «Масон во стане русских воинов» («Завтра», 2007, № 25). Но свои масонские связи и сам Яковлев никогда не отрицал. А вообще Ципко и историк Сахаров оба действительно хорошо знали Яковлева, и я ожидал, что уж они-то, хоть и обеляя Яковлева, но всё-таки расскажут всю правду о настоящей его подноготной. И надо отдать должное – многое про Яковлева они раскрыли. Причём они и не скрывали, что оппоненты прямо называли Яковлева «агентом влияния» ЦРУ, завербованным, когда он целый год стажировался в Колумбийском университете США. Вопрос этот они, конечно, как-то замяли. Но правду всё-таки сказали. Рассказали они достаточно объективно и о том, почему Яковлев проиграл. Я просто хочу дополнить их рассказ. Тем более, что, будучи непосредственными помощниками Яковлева, то есть, говоря на языке следствия, в одной шайке, будучи соучастниками яковлевского преступления, они, естественно, давая показания, что-то не договаривали, пытались обелить «конструктора перестройки». А значит, выгородить и самих себя.

 

СТРАШНАЯ ТАЙНА «ХРОМОГО БЕСА»

 

Моя жизнь в политике так сложилась, что я многие годы вынужденно пробегал в одной собачьей упряжке с Александром Николаевичем. Хотя сначала я был его щенком-любимцем, а потом, когда немного повзрослел и набрался сил, то мы уже грызлись с ним не на жизнь, а на смерть.

Что же было сутью «хромого беса», как я его понимал?

В нашей «самой передовой», ультра либеральной «Новой газете» в номере от 20 января 2013, в статье, знаково озаглавленной «Ловушка international. Русская мышь комфортно ощущает себя лишь в мышеловке», научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Травин лихо пишет:

«Благодаря особенностям нашего менталитета, – как констатирует наука, русская мышь с её рабской психологией комфортно ощущает себя лишь в мышеловке. В отличие от трудолюбивой немецкой полёвки, целыми днями промышляющей зёрнышками на всевозможных нивах, и в отличие от французской белой мышки, демонстрирующей себя на подиуме за солидный гонорар в виде куска камбера… В природной среде надо вкалывать, а в мышеловке – сожалеть о содеянном и рвать на себе усы, шерсть и хвост от отчаяния». Чем по мысли Научного руководителя Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге русская нация мазохически, как врождённая раба, постоянно единственно и занимается.

Представьте, моё знакомство с академиком Александром Николаевичем Яковлевым началось с того, что он мне, сопляку, начинающему писателю, вдруг в 1956 году волею случая прямо со студенческой скамьи попавшему в святая святых кремлёвской администрации, в её особо секретную и стоявшую даже над КГБ «партийную разведку», – покровительственно похлопывая меня по плечу, разъяснил, что руководствоваться в своей работе я должен, прежде всего, исходя из якобы «рабской парадигмы подопытной русской мыши».

Поясню. Счастливый случай для меня был в том, что я закончил университет в год «великих перемен». Как раз в 1956-м состоялся исторический переломный ХХ-й съезд КПСС, на котором вдруг был разоблачён чудовищно репрессивный, загнавший полстраны в концлагеря «культ личности» положенного в Мавзолей рядом с Лениным «Великого Кавказца», «вождя всех времён и народов» Сталина.

 

КАК МЕНЯ ВЕРБОВАЛ «ХРОМОЙ БЕС»

 

Я был утверждён на закрытом Политбюро помощником Суслова по особо важной пропагандисткой линии «красная паутина». Но я не сидел среди других его помощников на Старой площади. Суслов решил, что мне нечего протирать штаны в его прихожей, а надо быть его глазами и ушами в самой гуще мощного советского пропагандистского аппарата, опутывающего весь мир «красной паутиной». Как молодой успешный писатель я был утверждён по преставлению Суслова специальным корреспондент главного советского пропагандистского монстра – международного агентства печати «Новости» (АПН). Специальный корреспондент – это номенклатура ЦК КПСС, утверждалась предварительным закрытым Решение секретариата ЦК во главе с Сусловым, а в моём случае (в виду особой важности поручения партии) даже на закрытом Политбюро. Но собственно точно на таких условиях так же передо мной работал сам великий Илья Эренбург – под «прикрытием» специального корреспондента «Совинформбюро» (АПН создавался на базе «Советского информационного бюро»).

С Яковлевым я соприкасался во время своих обязательных визитов для согласования пропагандистских «психологических операций» в отдел Пропаганды ЦК КПСС. По каким-то особо важным пропагандистским акциям решение принимал сам Суслов. Но чаще он меня отправлял всё согласовать с Яковлевым. Александр Николаевич много лет, будучи официально лишь первым замом, исполнял ключевые обязанности заведующего. С утверждением Яковлева, боясь сильного конкурента, Суслов, похоже, сознательно затягивал. А может быть, подозревал «двойную игру» Яковлева. Что до меня, то у меня сразу не стало сомнений, что Яковлев ведёт лукавую «двойную игру», чтобы взорвать советскую казарму – советский «казарменный социализм» – изнутри. Но в «оттепель» я сам, как и большинство писателей-«шестидесятников», был настроен так же, а Яковлев уже тогда не скрывал, что хочется опереться именно на молодых «шестидесятников».

Не скажу, что Александр Николаевич ввёл меня в свой круг. Но, по крайней мере, на словах он ценил мою университетскую образованность. Он любил мне вполне искренне пожаловаться, что в Кремле его окружают малообразованные невежи, что ему не с кем поговорить. И, пытаясь на деле прихватить меня в число своих сторонников, даже лично поручил мне написать на Запад «оттепельную» монографию о Ленине за члена Политбюро Романова, который тогда планировался в преемники Брежнева. Он говорил мне, что это должна быть программная книга с минимальным лукавством и, по возможности, с честными биографическими данными о Ленине, ибо на Западе благодаря антисоветской эмиграции всё равно подноготную Ленина давно знают – там платок на роток не накинешь. У нас запретили упоминать, что именно Троцкий и его комиссары, многие из-за рубежа, были главной опорой Ленина, что они делали революцию, а Сталин подло объявил их «врагами народа» и запретил упоминать в учебниках по новейшей истории.

И в книге, которую писал я за Романова, я дал все имена «комиссаров» с их подлинными фамилиями. Книга была в 1970 году выпущена к 100-летию со дня рождения Ленина большим тиражом на наши «спонсорские» швейцарским издательством, с которым я от имени АПН провёл финансовые переговоры. Яковлев лично консультировал меня по этой книге и организовал мне допуск к самым закрытым документам о Ленине.

Благодаря работе над монографией о Ленине на Запад я узнал многие факты из до сих пор скрываемой у нас от народа подлинной биографии той страшной чёрно-оккультной «хазарской» мумии, что до сих пор, отпугивая Бога от России, лежит в Мавзолее на Красной площади. Я был в ужасе, когда узнал подлинного Ленина – патологического русофоба и человеконенавистника. Помогая мне писать за него монографию о Ленине для западного читателя, «хозяин Ленинграда», член Политбюро, Первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Григорий Васильевич Романов по рекомендации А.Н. Яковлева открыл для меня все ленинградские секретные архивы Революции. И я узнал, что мать Ленин была далеко не из бедных. Она была из клана финансистов Бланков, близких к мировой финансовой империи Ротшильдов. Я узнал также, что настоящая фамилия Ленина «Улянов» была русифицирована писарем при переезде семьи из Астрахани в Симбирск за взятку в «Ульянов», через вписанный в середину фамилии мягкий знак. На самом же деле фамилия Ленина происходила от астраханского бека Ули. А Астрахань, как известно, в VII–X вв. называлась Итиль и была столицей Великого Хазарского Каганата.

Многие удивлялись: Ленин выдавал себя за русского – делал, однако, всё для уничтожения духовной элиты русской нации. А всё просто объяснялось. В своей подкорке, в своём генетическом подсознании, в своём «Сверх-Я» (если пользоваться фрейдистской терминологией) он остался хазарином. И «Улянов» просто мстил за своих предков хазар, которых в 965 году разгромил князь русов Святослав.

Очень многое я узнал про большевиков и от самого Александра Николаевича Яковлева. «Конструктор перестройки», подчеркну ещё раз, был умнейшим и образованнейший человеком. Он целый год стажировался в прославленном Колумбийском университете под Нью-Йорком, из выпускников которого ЦРУ черпает кадры своих лучших стратегических аналитиков. Не знаю, вступил ли Яковлев в масонство. Как известно, США выстроили «вольные каменщики», и все первые президенты были из масонов. А в Колумбийском университете давние масонские традиции. Свидетельствую: к масонам Александр Николаевич относился весьма положительно, считая, что «вольные каменщики» с их богоборчеством ближе к истине, чем наше русское терпеливое «быдло», которое убаюкивают красивыми сказками о Боге, якобы сеющем Любовь и Добро. На самом деле, как Яковлев был убеждён, людьми может управлять только Зло. Яковлев и меня пытался на это Зло соблазнить.

 

СПРЯТАННЫЙ ОТ НАРОДА ЧУДОВИЩНЫЙ ТРУД

МАРКСА ЯКОБЫ О «РАБСКОЙ ПАРАДИГМЕ РУССКОЙ НАЦИИ»

 

Обрабатывая меня, Яковлев показал мне никогда не печатавшийся в СССР – ни в одном из так называемых полных собраний сочинений Маркса и Энгельса – научный труд. Он мне объяснил, что этот труд советская власть всегда скрывала от народа. Но в закрытом порядке его якобы всегда особо изучает руководство Кремля. И именно им руководствовались Ленин и «ленинская гвардия» (то есть Троцкий и вся его «комиссарская» компания), когда уничтожали культурно-исторические традиции русской нации. Потому что у русской нации, как учил Маркс, якобы рабская парадигма, и её к культуре допускать нельзя.

Жутко было слушать от главы отдела Пропаганды ЦК КПС, что Политбюро ВКП(б) якобы всегда исходит из того, что они-то особо посвящённые и понимают, что управляют народом с рабской парадигмой. Не знаю, возможно, что Яковлев пудрил мне мозги, но вполне вероятно, что ритуал какого-то особо посвящения для членов Политбюро был. Может быть, таким ритуалом посвящения и являлся открываемый «посвящённым» закрытый труд Маркса о рабской парадигме русской нации.

Вот куски из этого программного для «большевизма» сочинения. Теперь я решаюсь его процитировать – в советское время я даже своему закадычному другу и соратнику ещё со студенческих университетских лет историку и писателю Сергею Николаевичу Семанову и Валентину Митрофановичу Сидорову, знаменитому поэту, с которым был не разлей вода, побоялся показать. Не говоря уж о другом моём друге, поэте Валентине Сорокине, у которого что в уме, то и на языке. Сидоров мог блеснуть перед Андроповым, что читал особо секретный, только для «посвящённых» труда Маркса. А Семанов, как прирождённый летописец Пимен, вёл секретный архив, в который – для будущих историков! – рискуя концлагерем, снимал копии со всех особо важных документов. Кстати, архив ему пригодился – после падения советской власти Семанов написал несколько блестящих, уникальных монографий о Сталине, Андропове и Брежневе.

Историк Млечин вылез на том, что выбил себе доступ в рассекреченные архивы, и благодаря своему отчиму Сырокомскому, приблизительно знал, где что искать. А ведь рассекретили у нас далеко-далеко не всё. Многие «особы папки» Политбюро и «особые тетради» «партийной разведки» до сих пор остаются не рассекреченными.

***

Пафос скрывавшейся от русского народа работы Маркса, которым руководствовалось Политбюро, такой:

«Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала virtuoso в искусстве рабства. Даже после своего освобождения Московия продолжала играть свою традиционную роль раба, ставшего господином. Впоследствии Пётр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина, которому Чингисхан завещал осуществить свой план завоевания мира… Так же как она поступила с Золотой Ордой, Россия теперь ведёт дело с Западом. Чтобы стать господином над монголами, Московия должна татаризоваться. Чтобы стать господином над Западом, она должна цивилизоваться… оставаясь Рабом, то есть придав русским тот внешний налёт цивилизации, который подготовил бы их к восприятию техники западных народов, не заражая их идеями последних».

Научный труд о России, очень большой по объёму, написан был Марксом в 1856–67 году и назывался «Разоблачение дипломатической истории XVIII века». Но на самом деле этот труд был не разоблачением русской дипломатии, а оплёвыванием русской нации – за якобы «рабскую парадигму». На русских надо смотреть как на рабов, а потому над ними любые утопические эксперименты проводить можно. Русские хуже кроликов для лабораторных смертельных испытаний. Вот почему марксисты выбрали именно несчастную Россию для своего великого и жестокого утопического эксперимента по формированию искусственной нации – «новой исторической общности – советского народа». Если эксперимент не получится, то, мол, русских рабов не жалко.

***

Меня сейчас упрекают в том, что я написал на историческом сайте «Хронос» книгу-памфлет «Анти-Бушин». Мол, Бушин такой герой, такой разоблачитель всех и вся, такой оппозиционер, на нём держится газета «Завтра», а ты его размазал. Но как я должен смотреть на Бушина, если закрытую чудовищную русофобскую работу Маркса он прекрасно знал (ему при советской власти были открыты все архивы по Марксу). Знал, но молчал и писал совершенно слащавые романы про молодые годы Маркса и Энгельса, скрывая от народа, что в юности они оба сочиняли сатанинские стихи и были в сатанинской секте.

 

РУСОФОБ КАРЛ МАРКС

 

Вот что, например, писал Маркс о Православии: «Но, будем ли мы рассматривать Россию как спиритуалисты или как материалисты, будем ли мы считать её могущество очевидным фактом или просто призраком, порождённым нечистой совестью европейских народов, – остаётся всё тот же вопрос: «Как могла эта держава, или этот призрак державы, умудриться достичь таких размеров, чтобы вызывать, с одной стороны, страстное утверждение, а с другой – яростное отрицание того, что она угрожает миру восстановлением всемирной монархии? Православное вероисповедание служило вообще одним из самых сильных орудий в его действиях».

А вот что пишет Маркс о том общеизвестном факте, что Святая Русь – Третий Рим является прямой наследницей и душеприказчицей Второго Рима – Византии: «Но кого избрал Иван, чтобы заявить претензии на наследие Византии, чтобы скрыть под мантией порфирородного клеймо монгольского рабства, чтобы установить преемственность между престолом московитского выскочки и славной империей святого Владимира, чтобы в своём собственном лице дать православной церкви нового светского главу? Римского папу. При папском дворе жила последняя византийская принцесса. Иван выманил её у папы, дав клятву отречься от своей веры – клятву, от которой приказал своему собственному примасу освободить себя. Между политикой Ивана III и политикой современной России существует не сходство, а тождество».

Об Иване Калите, основателе московского государства, Маркс рассуждает: «Иван Калита, раб монголов, достиг величия, имея в руках силу самого крупного своего врага – татар, которую он использовал против более мелких своих врагов – русских князей. Он мог использовать силу татар лишь под вымышленными предлогами. Вынужденный скрывать от своих господ силу, которую в действительности накопил, он вместе с тем должен был ослеплять своих собратьев-рабов властью, которой не обладал. Чтобы решить эту проблему, он должен был превратить в систему все уловки самого низкого рабства и применять эту систему с терпеливым упорством раба. Открытая сила сама могла входить в систему интриг, подкупа и скрытых узурпации лишь в качестве интриги. Он не мог ударить, не дав предварительно яда. Цель у него была одна, а пути её достижения многочисленны. Вторгаться, используя обманным путём враждебную силу, ослаблять эту силу именно этим использованием и, в конце концов, ниспровергнуть её с помощью средств, созданных ею же самой, – эта политика была продиктована Ивану Калите специфическим характером как господствующей, так и порабощённой расы».

О Петре Первом Карл Макс отзывается ещё подлее: «Такова же политика и Петра Великого, и современной России, как бы ни менялись название, местопребывание и характер используемой враждебной силы. Пётр Великий действительно является творцом современной русской политики. Но он стал её творцом только потому, что лишил старый московитский метод захватов его чисто местного характера, отбросил всё случайно примешавшееся к нему, вывел из него общее правило, стал преследовать более широкие цели и стремиться к неограниченной власти, вместо того чтобы устранять только известные ограничения этой власти. Он превратил Московию в современную Россию тем, что придал её системе всеобщий характер, а не тем лишь, что присоединил к ней несколько провинций».

 

РОКОВАЯ ДОВЕРЧИВОСТЬ ЯКОВЛЕВА РУСОФОБУ МАРКСУ

 

К сожалению, Александр Николаевич Яковлев при всей своей образованности не хотел признать, что Маркс – просто закоренелый и тупой русофоб. Такой же генетический «хазарин», как Ротшильды, от которых он через свою жену, повязанную на масонские круги, получал «спонсорские». Разработанную Ротшильдами систему эксплуатации через прикарманивание «прибавочной стоимости», Маркс, – из честолюбия, ради славы великого учёного, – и раскрыл. Предав «своих» из «Невидимой Хазарии», он, посвящённый в её тайные инструменты, открыто назвал эти «тайные инструменты» Ротшильдов в своём до сих пор не устаревшем «Капитале». «Капитал» и сегодня настольная книга у всех серьёзных предпринимателей. Замечу, что об «утопическом социализме» в «Капитале» лишь пара слов в порядке бравады. Как реально построить социализм, Маркс рецептов не дал, потому что он их не знал.

Но у Маркса были и свои грубые закидоны. Я был в шоке, когда увидел, как образованнейший академик Яковлев наивно восторгался якобы совершенно научным трудом Маркса о русской нации. Я ему пытался возразить, что как германист по университетскому образованию я вынужденно много читал идеологов гитлеровского фашизма, и все они не скрывали, что черпали идеологию своего грязного отношения к русскому народу именно из Маркса. Я спрашивал у Александра Николаевича: «Не вызывает ли это у Вас, фронтовика, ставшего инвалидом Отечественной войны, отторжения от Маркса из-за его русофобии?» Но Александр Николаевич упорно верил, что Маркс абсолютно прав, доказывая «рабскую парадигму русской нации». Яковлев считал, что, конечно, русскому народу этот труд нельзя показывать, но русская духовная элита обязана сделать всё, чтобы вытравить из своей родной русской нации «рабскую парадигму». И Яковлев агитировал меня ему помочь в этом его, как он считал, самоотверженном деле.

 

Я – НЕБЛАГОДАРНЫЙ УЧЕНИК ЭРЕНБУРГА

 

Завербовать меня у Яковлева не получилось. Скорей всего я в 60-х годах неумно преувеличивал открывавшиеся тогда перед мной возможности. Но я считал, что Яковлев – всего лишь высокопоставленный аппаратчик. А я – писатель, совесть народа. Моим идеалом был Илья Григорьевич Эренбург, который и книги прекрасные писал и на самого Сталина умело влиял. Я считал, что мне страшно повезло, что я по закрытой партийной линии попал именно на место старого писателя-авангардиста, обвинённого в оттепель в сталинизме. Илья Григорьевич попытался удержаться в негласных помощниках Суслова, в координаторах «красной паутины». Оперативно написал повесть «Оттепель», давшую имя всему хрущёвскому периоду. В Кремле ценили, что у него прекрасные связи среди творческой интеллигенции и за рубежом и внутри страны – целая сеть «агентов влияния», пауков «красной паутины». Недаром, его лично при всём своём антисемитизме особо ценил И.В. Сталин. По косвенным данным, Эренбург входил в личную стратегическую разведку и контрразведку вождя.

Илья ЭРЕНБУРГ
Илья ЭРЕНБУРГ

После смерти Сталина Эренбург быстро переориентировался на Хрущёва. Пустился в разоблачение «культа личности», уверяя, что он этого Джугашвили как ярого антисемита всегда ненавидел. Как я уже сказал, Эренбург даже оперативно накатал конъюнктурную повесть «Оттепель». Но Хрущёв помнил, что Эренбург был близок с людьми из бывшей особо секретной личной сталинской разведки. Хрущёв страшно боялся реванша с их стороны, поэтому по рекомендации своего зятя Аджубея, моего ещё университетского друга, пошёл на то, чтобы доверить «красную паутину» совсем молодому неопытному писателю. Правда, со специальным профессиональным образованием. Специалисту именно по тому самому литературно-художественному авангарду, по тем «сверхлитераторам», среди которых именно были столь ценимые основные связи Эренбурга на Западе.

Я тогда уже не только активно печатался в центральной прессе, особенно в «Комсомольской правде» у Аджубея. Но как раз в год исторического ХХ съезда КПСС я закончил элитное романо-германское отделение филологического факультета МГУ, готовившее профессионалов по контактам с прогрессивной авангардистской западной художественной интеллигенцией за «железным занавесом». Диплом защитил закрытый. Моим научным руководителем был сам декан филологического факультета МГУ и одновременно заместитель директора Института мировой литературы по научной части знаменитый Роман Михайлович Самарин. И именно в 1956-м я был у Самарина единственным дипломником. А диплом мой, естественно, был закрытым, потому он был посвящён «сверхлитераторам» – авангардизму, который в СССР был тогда официально запрещён. Даже несмотря на то, что именно авангардисты из художественной интеллигенции составляли ядро западных компартий, у нас все картины художников-авангардистов были отправлены в «запасники» музеев, а книги «сверхлитераторов» – писателей-авангардистов упрятаны в спецфонды библиотек.

Закрытым оппонентом у меня был сам Эренбург, которому я вместе с рукописью своего закрытого диплома дал почитать ещё и рукопись своего исторического романа «Плач по неразумным хазарам». Эренбургу мой роман понравился, он решил, что я продолжаю традиции «Иудейской войны» его друга Лиона Фейхтвангера. Это меня, впрочем, не слишком обрадовало. «Иудейская война» Фейхтвангера тогда в СССР была запрещена, не переводилась на русский, а экземпляры на немецком все убраны в «спецхран». Но зато Илья Григорьевич подсуетился, чтобы по рукописи я был принят учиться ещё и на сценарный факультет знаменитого ВГИКа, считавшегося одним из лучших вузов Европы. Здесь тогда училось много иностранных студентов со всей Европы, с которыми мне предстояло войти в контакт на предмет их осторожной вербовки в «агенты советского влияния».

***

Увы, я невольно, но оказался неблагодарным учеником Эренбурга. Получилось, что именно мною его как раз и заменили. Хрущёв побеседовал со мной и решил, что недостаток опыта я компенсирую тем, что хорошо обучен такими профессионалами, как Самарин и Эренбург. И – подложил меня, по совету Аджубея, под Суслова. Хрущёв опирался в идеологии и вообще думал мозгами бывшего видного троцкиста Отто Вильгельмовича Куусинена, а не «главного идеолога» Суслова. Но убрать Суслова он не решался из-за крепкой повязанности Суслова на международный «Коммунистический Интернационал». От того, что вся особо секретная сеть «красной паутины» осталась после смерти Сталина практически единолично в сусловских иезуитских руках «серого кардинала» Политбюро.

***

Я практически предал остававшегося сталинистом в душе Эренбурга. Но почему я, в общем-то, в чём-то и разделяя его взгляды (хотя марксистский тезис о «рабской парадигме русской нации» я всегда считал всё-таки оскорбительным перегибом!), не пошёл на поводу у А.Н. Яковлева?

 

Окончание второй «особой тетради» – в следующем номере


Александр БАЙГУШЕВ




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования