Архив : №11. 15.03.2013

Вопрос в лоб

Писатель Михаил Шишкин отказался представлять Россию на крупнейшей книжной ярмарке США BookExpo America 2013. В открытом письме, адресованном Агентству по печати и массовым коммуникациям и Международной дирекции Фонда «Президентский центр Б.Н. Ельцина», Шишкин, поблагодарив за приглашение и напомнив, что раньше неоднократно участвовал в подобных мероприятиях, заявил:

Политическое развитие России и особенно события последнего года создали ситуацию в стране, абсолютно неприемлемую и унизительную для её народа и для её великой культуры. То, что происходит в моей стране, вызывает у меня как у русского человека и гражданина России чувство стыда. Принимая участие в книжной ярмарке в составе официальной делегации и пользуясь открывающимися возможностями для меня как для писателя, я одновременно принимаю на себя обязательства быть представителем и того государства, политику которого я считаю губительной для страны, и той официальной системы, которая вызывает у меня отторжение.

Страна, где власть захватил криминальный коррупционный режим, где государство является воровской пирамидой, где выборы превратили в фарс, где суды служат начальству, а не закону, где есть политические заключённые, где госТВ превращено в проститутку, где самозванцы пачками принимают безумные законы, возвращая всех в средневековье, такая страна не может быть моей Россией. Я не могу и не хочу участвовать в официальной российской делегации, представляя такую Россию.

Я хочу и буду представлять другую, мою Россию, страну, освобождённую от самозванцев, страну с государственной структурой, защищающей не право на коррупцию, а права личности, страну со свободными СМИ, свободными выборами и свободными людьми».

Мы обратились к собратьям по перу автора романов «Взятие Измаила», «Венерин волос», «Письмовник», лауреату множества литературных премий с вопросом:

Как вы относитесь к поступку Михаила Шишкина?

Забегая вперёд отметим, что почти полное единодушие ответивших нас удивило.

Ольга СЛАВНИКОВА

Для начала анекдот. Две обезьяны сидят в лабораторном вольере. Одна спрашивает другую: «Знаешь, что такое условный рефлекс?» «Нет…» «Вот смотри, я сейчас нажму на эту кнопку, и те двое в белых халатах побегут ко мне с бананом».

Высказывание про Россию, где присутствуют слова «преступный режим» и т.п., и есть та кнопка, на которую нажал Михаил Шишкин. Мы все, разумеется, уважаем право писателя, да и любого человека, на собственную позицию. Удручает то, что процесс происходит именно на рефлекторном уровне. В этом процессе мало кому важны корни наших прискорбных явлений, а также известный русский вопрос «Что делать?». Участие в BookExpo даёт российскому писателю немного, потому что Россия непопулярна. Резкое публичное высказывание, дистанцирующее автора от «Рашки», даёт гораздо больше. Произошла обоюдная дрессировка борцов с Путиным и западной аудитории. При этом западная аудитория мне симпатична. Она состоит из хороших людей, которые хотят быть на стороне добра. Лично я поеду в Нью-Йорк. И снова обращусь к хорошим людям: «Я не стану говорить вам того, что вы ждёте от меня услышать». Если цепочка рефлексов сильна – предпочитаю неуспех. Но, к чести Запада, надо сказать, что кнопка работает уже не так безотказно. Может, нажатий больше, чем бананов. А может, русские, не отделяющие себя от России, какой бы она ни была, вызывают толику уважения у американцев, тоже любящих свои Соединённые Штаты и тоже многое у себя критикующих.

А Михаилу Шишкину, действительно талантливому человеку, я желаю всяческих успехов и Нобелевской премии.

Павел КРУСАНОВ

Отношусь отрицательно, поскольку государство представляют чиновники, а писатели представляют русскую литературу, а это разные вещи.

г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Владимир БОНДАРЕНКО

Конечно, это осознанная провокация Шишкина, десятки раз при том же «кровавом путинском режиме» ездившем в составе всех госделегаций по всему миру. Очевидно, скоро заканчивается его вид на жительство, надо получить права политического беженца, а возвращаться в Россию не хочет. Для сытой жизни он выиграет, но как писатель (и так не самый популярный и известный), он окончательно проиграет. Кто будет его читать? Да и был бы он зациклен на политике, можно понять. А так – аполитичный элитарный писатель, приютившийся с 1995 года в Швейцарии, давно уже забывший о России, вдруг пожалел Россию? Смех.

Марина СТЕПНОВА

Для того чтобы публично высказать своё мнение (каким бы оно ни было), требуется немалое мужество – и похвально, что у Михаила Шишкина его оказалось в избытке. Большой и настоящий писатель – это не только совокупность текстов, премий и тиражей, но и человеческая и гражданская позиция, особое мировоззрение, то самое острое чувство жизни, которое и заставляет, в конечном итоге, писать книги. То, что Шишкин совершил поступок, за который ему наверняка прилетит немало оплеух и от читателей (уже сейчас в блогах стоит такой вой, что читать совестно), и от властей (недоумение Агентства по печати вряд ли останется единственной реакцией), говорит только о том, что он именно такой писатель. Большой и настоящий.

Анна СТАРОБИНЕЦ

Я уважаю Михаила Шишкина как писателя и разделяю его неприязнь к нынешней власти. Однако этот жест Шишкина меня скорее огорчил. Мне кажется, писатель, участвующий в международной книжной ярмарке, представляет не «кровавый режим» страны, а литературу страны. Представлять литературу России – не стыдно. Режимы приходят и уходят, русские книги – остаются. Можно поехать на ярмарку в Нью-Йорк и пытаться там (скорее всего, безуспешно) обратить внимание западного читателя и издателя на эти самые книги. А можно не поехать, совершить публичный жест и привлечь их внимание к себе лично.

Не знаю и не собираюсь гадать, какими соображениями руководствовался писатель Шишкин, отказываясь ехать в Нью-Йорк: поддался ли он искреннему порыву (надеюсь), решил ли сделать себе пиар (не исключено) – в любом случае, его право. Но какой-то специальной смелости или дерзновения в этом отказе я, честно говоря, не вижу. Как человек, пару раз участвовавший в международных книжных ярмарках (в том числе в прошлом году в Нью-Йорке, в составе официальной делегации, где был, кстати, и Михаил Шишкин), могу уверенно утверждать: выступление любого русского писателя на американской ярмарке редко привлекает внимание более чем нескольких десятков читателей и более чем двух-трёх издателей. Открытое письмо с отказом от участия в ярмарке по политическим соображениям привлекает внимание сотен и тысяч. Так что отказавшийся Шишкин в результате приобрёл куда больше, чем потерял, его условная «цена» на западном книжном рынке возросла. Ну а остальная, безотказная «современная русская литература», в результате на этом рынке ещё немного девальвировалась. И вот это – грустно.

Евгений АЛЁХИН

Мне нравится Шишкин. Нравится, что сначала он дал согласие, а потом отказался и сказал немного бодрящих пошлостей. Хотя все эти мелкие писательские игры, конечно, не стоят выеденного яйца.

Захар ПРИЛЕПИН

Сделал – и хорошо. Хотя лично я думаю, что апелляция к западному сообществу (а в данном случае, мы именно это и наблюдаем) – вещь необязательная.

Во-первых, зачастую, они к нам не так хорошо относятся, как хотелось бы думать. И самые благие наши поступки склонны использовать в глубоко личных целях. История борьбы с СССР – тому порукой.

Во-вторых, во многих западных странах коррупции не многим меньше, чем у нас. Вместе с тем, едва ли мы способны даже вообразить ситуацию, чтоб, к примеру, итальянский писатель отказался представлять Италию в России по тем же причинам.

Однако, повторюсь, не вижу никаких причин осуждать поступок моего хорошего товарища. Россия – действительно коррумпированное и чудовищное государство. Просто я предпочитаю говорить об этом в самой России, а не за её пределами. Но в силу того, что Михаил Шишкин давно живёт не здесь – он, безусловно, волен в своих поступках и решениях.

Это мужественный жест.

г. НИЖНИЙ НОВГОРОД

Василий АВЧЕНКО

Тезис Шишкина про коррумпированную власть, воровскую пирамиду, фарс и всё такое – очевиден, с ним нельзя не согласиться.

Что касается самого отказа писателя ехать на BookExpo, то это можно оценивать очень по-разному. Одни коллеги по цеху поступок Шишкина поддерживают, другие, напротив, осуждают, даже не питая никаких иллюзий по поводу, так сказать, путинизма. И все по-своему правы.

г. ВЛАДИВОСТОК

Герман САДУЛАЕВ

Я думаю, это его личное дело. Он имел право так поступить и так заявить. А другие писатели имеют право поступить иначе. Колхоз – дело добровольное. А обсуждать тут нечего.

г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Лев ДАНИЛКИН

Я думаю, он поступил правильно. Пусть представляет Швейцарию, великую страну, благодаря которой мир получил часы с кукушкой и молочный шоколад; страну, в полной мере соответствующую масштабу его таланта.

Лев ПИРОГОВ

Что ж, если Шишкин действительно думает всё то, что он написал в своём заявлении, то он, конечно, поступил правильно. Не удивлюсь, если он теперь откажется и от двух полученных здесь премий «Большая книга», присуждаемых на средства всё той же «коррумпированной воровской пирамиды». Можно сказать так: «Деньги я оставляю себе (чтобы воровская пирамида не потратила их на что-нибудь нехорошее), а от символического содержания премии отказываюсь».

Это будет мужественный поступок. Тогда следующим логичным и очевидным шагом будет отказ уже от Нобелевской премии. Например, в знак протеста против использования её в качестве инструмента политического давления на молодые неокрепшие демократии Турции и Китая. Сами понимаете, русский изгнанник – невольник чести должен быть всемирно отзывчив.

Сергей ШАРГУНОВ

С неприятием сложившейся системы согласен. Форма протеста – всегда на личное усмотрение. Я участвовал в этой ярмарке в Нью-Йорке в прошлом году, вскоре после событий 6 мая на Болотной, где был тоже, но не связывал для себя напрямую ярмарку и политику. Шишкин связал, и это его право. Главное – его услышали.

Ирина БОГАТЫРЁВА

Дело в том, что мне этот поступок кажется вполне вписывающимся в образ Михаила Шишкина и не удивляет. Он интересен как пример новой эмигрантской литературы, и для меня главная ценность его прозы именно в отстранённости от русского бытового опыта, уходе в область исключительно литературную и языковую. Тоже своего рода эмиграция.

Мой опыт литературных выступления за границей, и в США в частности, говорит как раз о том, что Россия видится со стороны именно такой, утрированно ужасающей, как это предстаёт в его письме. Я не хочу сказать, что всё не так. Я хочу сказать, что только когда ты не живёшь в стране, когда не чувствуешь кровной связи со всем, что в ней происходит, и своей внутренней, пусть даже только душевной, но ответственности за это, ты можешь от неё так отвернуться. Поэтому, как мне кажется, если бы так поступили писатели,живущие в России это выглядело бы странно и действительно могло бы послужить темой для разговора.

Хотя лично я искренне считаю, что на книжных ярмарках мы представляем не политический строй, а русскую литературу и русское слово.

Андрей РУДАЛЁВ

В связи с этим решением я бы не хотел переходить на личность писателя, как это сразу пошло. Вспоминать дело о возможном плагиате, говорить о том, что он завсегдатай подобного рода книжных ярмарок, а теперь, видимо, устал. Что давно живёт за пределами России, а это часто крайне пагубно сказывается на мировосприятии человека, который в каждом явлении начинает подозревать тлетворную печать преступного режима. Не хочу рассуждать о том, что такими заявлениями попадают в новостные ленты, так делают биографии. Обо всём этом можно сейчас вдоволь прочесть в обсуждениях на просторах всемирной сети.

Из-за этого заявления проза Михаила Шишкина не стала хуже, хоть она мне и не близка совершенно. Из-за письменного отказа он сам не стал в одночасье негодяем. Но и поступок Шишкина я не могу поддержать. Этот шаг его совершенно не умный и не смелый, а во многом инерционный. Это такой сложившийся штамп, что вместо того, чтобы бороться с каким-либо порочным явлением, мы доводим ситуацию до абсурда и бросаемся с остервенением отрицать целое, то есть всю страну. Начинаем говорить о том, что всё в ней порочно изначально и исправить это категорически невозможно, а посему мы сами умываем руки. Такое ощущение, что написал он это письмо в запале какой-то обличительной интернет-дискуссии, в которой отчётливо обнажилась эта пресловутая «воровская пирамида» и явственно предстала перед его глазами. А, возможно, ему приснился страшный сон и это письмо – начало нового фантасмагорического произведения по воспоминаниям о сновидении.

Чтобы стать большим писателем не надо переходить на другие языки и переезжать в Европу, нужно стать национальным писателем и взять на себя труд попытаться познать свою страну. Это аксиоматично. Иначе мы так и будем оставаться ловцами неумных штампов и клише, которые из века в век кочуют в письмах представителей нашей творческой интеллигенции и не только.

г. СЕВЕРОДВИНСК

Всеволод ЕМЕЛИН

Такое впечатление, что в российской словесности возникла особая специальность – лауреат литпремии. Известно, что премии у нас всё время получают одни и те же люди. Из года в год. Их имена находятся где-то на периферии читательского сознания (тех немногих читателей которые сохранились): Иличевский, Славникова, Юзефович, Шишкин, Бутов… Появляются в медийном пространстве они не часто. Когда получают вышеозначенные премии (тогда их даже на ТВ в культурных новостях показывают). Или когда выпускают очередной роман (тогда в трёх или четырёх толстых журналах появляются на них рецензии).

Хорошие ли они писатели? Наверное, хорошие. Но какие-то необязательные, что ли. Вышел новый роман? Хорошо. Надо будет посмотреть. Не вышел роман? Тоже неплохо. Смотреть не надо.

Группа необязательных писателей контрастно выделяется на фоне группы писателей обязательных (из которых некоторые тоже ухитряются получать литпремии). Лимонов, Пелевин, Сорокин, Быков, Акунин, Проханов, Прилепин, Рубинштейн…

Хорошие писатели? Разные. Но они всегда на слуху. Их горячо любят и яростно ненавидят. Они звучат из любого утюга. Они в гуще событий и каждая их новая книга событие. Они рискуют.

А необязательные писатели живут спокойной размеренной жизнью. Премии, гранты, статус живых классиков, халявный литтуризм. Ровненько всё так. Представить себе человека ненавидящего Иличевского или Юзефовича невозможно. Судя по тому, что резких высказываний они себе не позволяют, им есть что терять. Да от них никто ничего и не ждёт.

И вдруг необязательный писатель Шишкин захотел стать обязательным. Разница между ним и остальными в том, что ему терять нечего. С РФ его ничего не связывает. «В моём окне синеют Альпы/ И Вам привет передают». (Д.А. Пригов). Кроме того Шишкин выделяется на фоне остальных необязательных романистов особенно глубоким разрывом между его вопиющей неизвестностью в широких кругах и вопиющей известностью (все премии собрал) в узких.

Шум, произведённый достаточно банальным жестом (за последние полтора года в России таких были сотни) я отношу за счёт следующих факторов:

1.Уже указанная причина, что от этой категории литераторов никто неожиданных телодвижений не ожидает. И вдруг…

2.Если верить обрушившейся на всех информации о писателе Шишкине, он довольно известен в издательских кругах Запада. Поэтому его вызову обеспечена информационная поддержка там.

3.К моему глубочайшему сожалению, протестное движение у нас дошло до такой степени стагнации, что любая телега, прогнанная условно известным «альпийским отшельником» провозглашается очередным смертельным ударом в грудь правящей клептократии. Грустно всё это…

Чем это кончится? Думаю, ничем. Здесь ничем. За Запад не скажу. Поговаривают про Нобеля. И то сказать, Нобеля последнее время кому только не давали. Чем Шишкин хуже? Но в РФ Шишкина в обязательные писатели не возьмут. Для этого мало одной эффектно отчебученной чучи. Да такое впечатление, что он и не очень рвётся в обязательные здесь. Его и там неплохо кормят. Однако список необязательных писателей он сейчас возглавил с большим отрывом.

– Слыхали, как Шишкин режим умыл?

– Шишкин, это писатель? Который «Чей-то волос»?

– Сам ты «Чей-то». «Венерин волос»!

– Ну да. Точно, Венерин. Надо будет посмотреть.