Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №13. 29.03.2013

Маленький человек нашего времени

Дебютный роман Елизаветы Александровой-Зориной «Маленький человек» вошёл в шорт-листы литературных премий «Дебют» и «Новая словесность». Финал «НОСа» для первой книги – уже большой успех, а в «Дебюте» Александрова-Зорина считалась главной претенденткой на премию. Но, несмотря на прогнозы, в номинации «Крупная проза» жюри вручило премию небольшой сказке для детей про физику. Какой символ скрыт в этом решении – остаётся загадкой, так как жюри его никак не комментирует.

В своей притче о Лиссабонском землетрясении, унёсшем жизни десятков тысяч человек, Ф. Достоевский пишет, что было бы, если бы наутро после землетрясения к выжившим лиссабонцам вышел поэт и прочитал: «Шёпот, робкое дыханье/ Трели соловья…» Поэта бы, безусловно, повесили. А через сто лет, на том же месте, поставили бы памятник. Сегодня Россия переживает «Лиссабонское землетрясение», и на стыке эпох, в переломное, сложное время общество требует от творца не «искусства ради искусства», не поэтику и красивые обороты речи, а обличительную, беспощадную прозу и площадную поэзию. В лихие годы литература политизируется, переплетаясь с публицистикой так, что порой не отличить одного от другого, но такая проза очень быстро устаревает и выдыхается, ведь новым поколениям переживания героев книги уже становятся непонятными и чужими.

 

«Маленький человек» – это попытка соединить несоединимое, вписать социально-политическую прозу в разряд психологической литературы, в которой злободневный сюжет – только ширма, прикрывающая вечную, в общем-то, тему: тварь я дрожащая или право имею?

 

«В маленьком городе судьбы пришиты друг к другу, как лоскуты на одеяле, и стоит вырвать одну – как лопнут по швам остальные». Жизнь Савелия Лютого, «маленького человека в маленьком городе», стала тем вырванным лоскутом, из-за которого вся размеренная жизнь скучного приграничного городка, живущего во власти вороватых чиновников, продажных полицейских и бандитов, полетела в тартарары. «У жителей города были суровые, настороженные лица, холодные улыбки и глаза, заглянув в которые, можно было замёрзнуть, как в сугробе. Они бродили хожеными тропами, пряча под шубами свои обмороженные судьбы, и, свыкнувшись с властью бандитов, давно забыли, что когда-то жили иначе».

Жестокий главарь бандитов по кличке Могила держит город в страхе и подчинении. Здесь напрашиваются ассоциации с Кущевкой, а это тема, больше подходящая для газет, а не для художественной литературы. Но завязка истории сразу же заявляет претензии на психологический роман.

В центре повествования – несчастливый, забитый жизнью инженер Савелий Лютый, который «всюду лишний и всем чужой». Его жена меняет любовников, как платья, дочь путается с бандитами, сослуживцы не замечают, а друзей у него никогда и не было. Но злая случайность превращает тихого обывателя в убийцу: маленький, злосчастный Лютый, случайно застрелив Могилу, избавляет всех от страшного, неуправляемого безумца, перед которым трепетали даже сильные города сего.

Скрываясь от мести бандитов и от полиции, Лютый бежит в лес. «Раньше Лютый чувствовал, что его будущее уже прошло, а прошлое так и не наступило. Тягучие, серые будни толпились, дыша друг другу в затылок, и у этой невыносимо скучной и длинной очереди уже показался хвост, но, расталкивая локтями, в их череду ворвались дни, вывернувшие его жизнь наизнанку». Все перерождения Лютого оправданы и жизненны: скитания в тайге, жизнь с бомжами на свалке, попытка сдаться с поличным, ссора с начальником полиции, в которой он, спасая собственную жизнь, совершает новое убийство – всё это шаг за шагом приводит Савелия Лютого к тому страшному рубежу, с которого и начинается главное, пафосное действо романа: маленький человек превращается в мстителя. Своих жертв Лютый убивает не как герой американского боевика, а неумело, неловко, а оттого очень правдоподобно.

Роман похож на вестерн: герой-мститель, бандиты, подружка бандита, забитые, трусливые горожане, и индейцы, роль которых в «Маленьком человеке» играют саамы. Только в отличие от вестерна, в этом «ностерне» (от North – Север) все вывернуто наизнанку, всё трагично и сумрачно. И хэппи-энда не будет. Подружка бандита – искалеченная малолетка. Герой – беспомощный, маленький человек, который «прожил не так, не там и не с теми». А жители города, которые в некоторых главах выступают коллективным действующим лицом, и вовсе похожи на каких-то потусторонних персонажей:

«Если в городе появлялись заезжие гости, то новость об этом разносилась быстрее ветра. У горожан были серые, покрытые рудной пылью, лица и мерцающие, словно полярное сияние, улыбки, так что приезжих можно было разглядеть в толпе, как звёзды в небе. Но за несколько дней они скучнели и тускнели, а их сердца, зарастая унынием, превращались в поросшие мхом камни, так что гости топили северную тоску в стакане, торопясь скорее убраться отсюда».

Саамские оленеводы, которые прячут Лютого и Северину от расправы, добавляют роману яркий этнический колорит: здесь и северные легенды, и описание быта оленеводов, и необычный похоронный ритуал с двумя гробами, один из которых – для души, а другой – для тела: «Саамы хоронят молча, без песен и причитаний, считая, что лучшая погребальная песня – это тишина».

Прельщённые вознаграждением, жители, вооружившись ружьями, идут в лес, чтобы найти Лютого. Но циничный бандит уверен, что горожане преследуют Лютого вовсе не из-за денег: «Героем может стать только покойник. А живые ненавидят живых. Они ненавидят его больше нас с тобой, потому что мы – власть, а он – маленький человек, такой же как они, и вдруг прорвался сквозь ограждения, став другим… И этого ему никогда не простят!»

Роман фаталистичный, он – не столько о политике и бунте, как написано в аннотации, сколько о фатуме.

 

И без того динамичное повествование пестрит вставными историями. Каждая такая история могла бы стать сюжетом для отдельной книги или, по крайней мере, рассказа. По мере развития сюжета становится понятным, что в романе нет ни одной случайно рассказанной истории, нет ни одного лишнего героя, и нет ни одной неоправданной повествованием смерти, все судьбы переплетены в клубок, и стоит потянуть одну ниточку, как за ней потянутся и другие.

 

В основу романа Елизавета Александрова-Зорина положила табуированную тему, которую спрятала за авантюрно-приключенческим сюжетом: что случится, если чаша народного терпения переполнится, и люди возьмут в руки оружие? Савелий Лютый – это не просто «маленький человек», это собирательный образ, ведь сегодня о каждом из нас можно сказать: «живёт через силу и умирает, не родившись». «Стрелять или не стрелять, вот в чём вопрос?» – спрашивает себя читатель, перевернув последнюю страницу книги. И на этот вопрос каждому предстоит ответить себе самому.


Иван ЗОРИН




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования