Архив : №23. 07.06.2013

Отстранение по-византийски

Так что же произошло с мэром Махачкалы Саидом Амировым? В первый день задержания градоначальника на многих федеральных телеканалах говорили об организации убийства сотрудника Следственного комитета, о связях с бандитами, о наркотиках и прочих мерзостях. Но буквально через день тему наркотиков уже замяли (пошли разговоры, будто к ней имел отношение один из многочисленных племянников влиятельного политика, но не сам Амиров). Не всё пока ясно и с убийством следователя. Официально сообщено, что на причастность мэра к этому преступлению указал один из пойманных бандитов, но никто ещё не доказал, правду сообщил бандит или соврал. Так что делать какие-то выводы до суда, видимо, не стоит.

Но это вовсе не значит, что на тему Амирова следует наложить табу или объявить мораторий. Есть и другие вопросы.

Амиров занимал должность мэра Махачкалы свыше пятнадцати лет. Давайте вспомним, на какое время пришлось его правление.

Начнём, пожалуй, с 1998 года. Надо ли говорить о том, какой хаос тогда царил в Дагестане. Люди уже никому не верили и в отчаянии готовы были на всё. Эти настроения уловили братья Хачилаевы. Они открыто обвинили руководство Госсовета республики в коррупции и масштабном воровстве. А 21 мая 1998 года их сторонники уже пошли на штурм в Махачкале резиденции главного дагестанского начальника.

Тогдашний глава Госсовета Магомедов был в панике. Ещё бы! – взбунтовавшийся народ обнаружил в кабинетах его сотрудников огромные деньги, массу компрометирующих бумаг и, как говорили, наркотики. Люди негодовали и требовали призвать нерадивых руководителей к ответу.

Погром в здании Госсовета продолжался уже сутки. Количество сторонников местного Робин Гуда – Надира Хачилаева резко возрастало. Была реальная опасность потерять если не весь Дагестан, то уж точно его столицу.

Переломили ситуацию решительные действия нового мэра Махачкалы Саида Амирова. Он твёрдой рукой стал наводить порядок. И люди пошли не за братьями Хачилаевыми, а всё-таки за ним.

Другое дело, что до сих пор неизвестны подлинные мотивы, которыми в той ситуации руководствовался Амиров. Возможно, он не хотел допустить анархии и главное – кровопролития. По одной версии, мэр защищал тогда не столько одиозных министров, сколько сам символ власти. Но не исключён и другой вариант, что он просто спасал от народного гнева близких ему чинуш. Существовала ещё и третья версия. Якобы Амиров, увидев испуг республиканского начальства, думал, что перехватит власть и станет единоличным в Дагестане лидером.

Теперь коснёмся событий 1999 года. Давайте уточним, кто тогда напал на Дагестан? Боевики Басаева. С какой целью? Отколоть если не весь Дагестан, то хотя бы его часть от России. И как на это отреагировало тогдашнее руководство республики? Оно, как все помнят, впало в ступор. И кто первым, не дожидаясь установок из Москвы, быстро и грамотно организовал народ для борьбы с бандитами? Разве не Амиров?

Если же всё было иначе, почему спецслужбы столь долго скрывали от общества истину, а главное – не назвали имена других героев?

Но давайте на секунду отвлечёмся от Амирова. Посмотрим, что в те же годы происходило в Чечне. Помните, как в какой-то момент в Москве неизвестные люди стали устранять целый ряд известных чеченских командиров, выступавших на стороне федеральных сил и отстаивавших целостность России. Народ не понимал, что происходило. Складывалось впечатление, что Центр якобы ради каких-то высших интересов сдавал одного за другим верных России людей. Говорили, что один из бывших чеченских бойцов, воевавший за Россию, предчувствуя свою гибель, звонил большим московским начальникам, просил защиты, а ему цинично ответили: мол, проект закрыт. Другими словами, человеку ясно дали понять, что Москва переориентировалась и сделала ставку на других людей. А то, что в итоге было искалечено столько судеб, это наверху уже, похоже, никого не волновало.

Боже упаси, я не провожу никаких аналогий. Я просто вспоминаю нашу историю, которая, как всегда, мало чему учит.

Понятно, что Амиров, обретя широкую популярность, размечтался о том, чтобы стать в Дагестане единственным лидером. Но, как в таких случаях говорят, амбиции далеко не всегда соответствуют амуниции.

Говоря о проблеме лидерства, следует обратить внимание ещё и на такие моменты. В начале «нулевых» годов в Дагестане, похоже, сложилась система двоевластия. С одной стороны, в республике существовал пост председателя Госсовета, переименованный позднее в должность президента. С другой стороны, имелся влиятельный мэр столицы региона. И каждый из них пытался перетянуть канат на своё поле. Ситуация, в принципе, не новая. Через неё прошли почти все субъекты России. Однако, заметьте, в большинстве регионов жёсткие подковёрные схватки губернаторов с мэрами происходили в основном в лихие девяностые годы, когда Кремль далеко не всегда мог приструнить губернаторов, а губернаторы, в свою очередь, не имели серьёзных возможностей подмять под себя мэров. В «нулевые» годы баланс политических сил в регионах складывался уже иначе. Но только не в Дагестане. Кто бы не приходил к управлению республикой в «нулевые» годы, он всё равно оказывался в страшной зависимости от Амирова (некоторые президенты даже портили свои штаны, у них не выдерживал мочевой пузырь то ли от страха перед всесильным мэром, то ли от перепоя).

Почему так случалось? Неужели на Амирова нигде не было управы? Позвольте не поверить. При желании Центр мог его безболезненно сменить и в начале «нулевых» годов, и в середине. Но не менял. Значит, мэр тогда очень многих устраивал. Или я не прав?

Мне кажется, что Центр поддерживал Амирова по нескольким причинам. Несмотря на страшные проблемы со здоровьем и связанные с этим огромные ограничения в физической деятельности, Амиров не утратил харизму и силу воли. На фоне беспомощного республиканского руководства он сумел навести относительный порядок в целом ряде сфер городского хозяйства, а главное – показал себя убеждённым сторонником единства с Россией.

Но надо было идти дальше. Народ ждал, когда Амиров решит проблемы коррупции и кумовства. Ведь как раньше в Дагестане осуществлялась кадровая политика? Людей на большие должности выдвигали не по деловым качествам, а, во-первых, по национальному признаку и, во-вторых, за деньги. К примеру, должность руководителя Союза писателей по неписаным правилам всегда оставалась за аварцами, а пост министра культуры обычно сохранялся за даргинцами. И если на эти места претендовал кто-то из лезгин, то прежде следовало обсудить возможный размен, предложить аварцам или даргинцам равнозначное кресло, до этого занимавшееся лезгинами. Амиров обещал отказаться от этой феодальной системы. Но в реальной жизни при нём произошло как раз обратное, а именно – резкое усиление позиций в органах городской власти даргинцев.

Никуда не исчезла и коррупция. Несколько лет назад одна писательница с гордостью рассказывала московской делегации о том, как она билась с первым министром по делам национальностей за недоплаченные, по её мнению, «откаты». Якобы чиновник решил всех обхитрить и за счёт её семьи нагреть руки на издании очередного собрания сочинений Гамзатова. По словам писательницы, она не побоялась заявиться к министру в кабинет и, шантажируя его скандалом, потребовала увеличить долю для сына. Вклад любимого дитя в подготовку восьмитомника был оценён, по некоторым данным, в стоимость четырёхкомнатной квартиры. Министру эта доля якобы показалась смешной, он даже не стал торговаться и всё выплатил за один присест. А потом чиновника грохнули. В газетах утверждали, что его убили за политику. А писательница была уверена в другом: будто расстреляли министра за то, что не поделился с другими коррупционерами.

И если б «откаты» имели место только при издании Гамзатова. Никто не забыл, как в начале «нулевых» годов бандиты зверски убили почти всю семью первого заместителя Амирова (выжил только малолетний ребёнок). Власть поначалу утверждала, что с чиновником расправились за то, что он хотел навести порядок с городским имуществом. А потом выяснилось, что заместитель мэра сам был нечист на руку. Кстати, в его служебном сейфе потом обнаружили умопомрачительные суммы. Все после этого ждали объяснений от Амирова. Людей интересовало, знал ли мэр о том, что его заместитель погряз в коррупции или нет. Но градоначальник всей правды народу так и не сказал. И что после этого люди должны были о нём думать?

Тем не менее какой-то кредит доверия у Амирова ещё сохранялся. Но как он этим кредитом воспользовался? А никак. По-хорошему, ему следовало бы подготовить сильных преемников и ещё в середине «нулевых» годов уйти в тень, заняв место мудрого советника. А он на это не пошёл. Более того, мэр начал окружать себя полуграмотными лизоблюдами, не умеющими принимать толковые самостоятельные решения, и перестал продвигать умных харизматиков. На фоне прежде достигнутых скромных успехов у него появилось, видимо, ощущение всемогущества, всевластия, непогрешимости и незаменимости.

Меж тем положение дел в Дагестане в целом и в Махачкале в частности начало ухудшаться. Постоянные взрывы, убийства, перестрелки стали для республики нормой. Естественно, возник вопрос о том, как переломить ситуацию. Понятно, что Амиров в какой-то момент оказался уже не способен к кардинальным переменам. Именно поэтому Центр возвратил в республику Абдулатипова. Мэра это, конечно, сильно задело.

Оставим сейчас в стороне вопрос о возможностях и перспективах Абдулатипова. Поговорим о другом. Судя по всему, Абдулатипов ещё до своего назначения, понимая, что два медведя в одной берлоге не уживутся, выпросил для себя огромные полномочия и получил обещания замены мэра на другую фигуру. Я так понимаю, что с Амировым пытались договориться о его отставке по-доброму. Но мэр, видимо, на добровольный уход не согласился. Скорей всего, градоначальник решил, что если в разные годы он переиграл отца и сына Магомедовых и Муху Алиева, то бывшего ректора Московского института культуры и подавно обведёт вокруг пальца. Он думал остаться в Дагестане даже не вторым центром силы, а занять первые позиции. И просчитался. Его убрали с политической арены по-византийски.

Ну а о том, причастен ли Амиров к убийству сотрудника следственного комитета или нет, поговорим после суда, когда обществу предъявят неоспоримые доказательства в пользу той или иной версии. Пока же остаются одни вопросы.

В. ОГРЫЗКО

Шамиль КАЗИЕВ, табасаранский поэт

Я сейчас болею и об этом не думаю. Те люди, которые занимают эту власть, сами всё знают. А я ничего сказать не могу.

Магомед АХМЕДОВ,

председатель Союза писателей Дагестана

У меня нет по этому поводу информации, я не знаю, что там происходит. Меня в это время не было в Махачкале. Я сейчас в дороге, возвращаюсь из Пскова с пушкинского праздника.

Арбен КАРДАШ, лезгинский писатель