Архив : №35-36. 06.09.2013

Кому это выгодно?

ХИМИЯ И ПОЛИТИКА

Страсти по химическому оружию сегодня разгораются с новой силой. Тревожные новости раз за разом поступают из Сирии, очередное обострение произошло 21 августа, когда ряд СМИ сообщил о химической атаке восточных пригородов Дамаска. AL Arabiya сообщила о 280 убитых, Vesti.ru – о ста убитых, по предварительным подсчётам общее число пострадавших составляет от 600 до 1500 человек.

До середины августа сирийские власти не давали ООН разрешение провести проверку по вопросу применения химического оружия. Так же Сирия не подписывала Конвенцию об уничтожении ХО. Но потом заявила, что оппозиционеры использовали нервно-паралитический газ зарин в окрестностях Алеппо, и допустили экспертов ООН. В стране в закрытом режиме работала комиссия ООН, 31 августа эксперты завершили сбор материала. Им предстоит судить, кто применял запрещённые арсеналы – правительственные войска или повстанцы.

Как заявил представитель генсека ООН Мартин Несирки, сделать вывод о том, применялось ли химоружие в Сирии, можно будет только после завершения лабораторных анализов, на которые потребуется ещё пару недель. Это очень осторожное заявление, ведь факт применения или неприменения экспертам очевиден сразу в силу специфики самого оружия – ясно, что они выдерживают паузу. Западному трио США – Британия – Франция такое промедление как раз на руку. Хотя сомнений, что оно применялось, ни у кого давно нет, и основная повестка в том, кто за этим стоит и сколько на самом деле людей пострадало от отравляющих соединений, тем более в зависимости от силы интоксикации у поражённых смерть может наступить через время. Ещё более накаляет ситуацию то, что эти исследования разыгрывают мрачный козырь – их результаты неминуемо скажутся на ходе войны и повлияют на решение западных стран во главе с главным американским гегемоном о военной интервенции в Сирию.

Россия, как страна с самыми большими в мире запасами химических арсеналов, относится к этой теме крайне чувствительно. Поэтому наша пропагандистская машина не могла пропустить такой информационный повод. 21 августа, в день, когда мировую общественность всколыхнула химическая атака под Дамаском, в «Российской газете» выходит развёрнутый материал о подвигах и свершениях Федерального управления по безопасному хранению и уничтожению химического оружия. Тон статьи восторженно-торжественный: «гособоронзаказ за 2012 был выполнен досрочно», «Подарим потомкам чистую планету!», «образцом исполнениях воинского долга являются…» далее внушительный список на 30 имён, «российские технологии уничтожения химического оружия являются лучшими в мире», «планы недоброжелателей по дискредитации Федерального управления и страны в целом… были сорваны», «критики замолчали, ушли со сцены» (не потому ли, что их увели со сцены?) и т.д. То есть, «мы не только доказали злым злопыхателям, желающим подорвать авторитет власти, но и всему международному сообществу»! Только проблема не в том, что гособоронзаказ на самом деле не выполнен – он выполнен – а в том, что после подписания Конвенции об уничтожении химического оружия, Россия в ОЗХО (именно эта организация непосредственно контролирует выполнение странами-участницами конвенциональных обязательств) предоставила сведения о том, что на её территории находится 40 тысяч тонн ОВ, когда на самом деле, и к этому факту не раз привлекали внимание общественности учёные химики, которые создали «Союз за химическую безопасность» (во главе – Лев Фёдоров, упомянутый в данной статье как тот самый недоброжелатель, подрывающий доверие населения к работоспособной, сильной власти), речь идёт о 250 (!) тысячах тонн отравляющих веществ вместе с устаревшим оружием, которое не пригодно для боевых действий, но представляет серьёзную опасность для экологии! И дело тут не в военной мощи государства, которую мы желаем сохранить, утаив арсеналы.

Последовательно опишем ситуацию. Конвенция об уничтожении целого класса оружия массового поражения была подписана тогда, когда, спустя десятилетия нескончаемых переговоров (параллельно велись исследования с целью создания химического оружия нового поколения), исследователи доказали, что оружие устарело и уже не может составлять конкуренцию другим видам вооружения, и никакого нового поколения быть не может. Если бы им удалось создать что-то с большей поражающей способностью, что-то конкурентоспособное, переговоры бы велись до сих пор.

Химоружие из стратегического арсенала превратилось, прежде всего, в оружие против экологии. Почему же не заявили истинную цифру? Потому что эта проблема ложится на плечи российского бюджета, и даже международные инспекции оплачиваются принимающей стороной (в соответствии с положением Конвенции), а совокупная помощь извне – от таких стран, как США, Германия, Италия, Великобритания, Норвегия – не превышает и десяти процентов. В статье от 21 августа «Российской газеты» даны некоторые и корректные цифры: для уничтожения 30 тысяч тонн (ликвидация оружия ведётся с 1997 года) понадобилось 250 миллиардов рублей из бюджета. Таким образом, если бы Россия заявила о всех имеющихся 240 тысяч тоннах оружия, ей понадобилось бы 2 триллиона рублей. Сколько бы ни стоил баррель нефти и как бы стабильна ни была экономика, эти колоссальные обязательства выполнить было бы не просто. Тем более даже с задекларированными 40 тысячами тоннами, Россия проваливала первые два этапа уничтожения химического оружия.

Поэтому, пойдя по пути наименьшего сопротивления, не подвергая себя риску потери международного авторитета, Россия задекларировала 40 тысяч тонн ОВ. И эти 40 скоро будут уничтожены, как нам радостно доложено в «Российской газете», в которой систематически публикуются материалы о ходе выполнения Целевых Программ. Но что с остальными 200 тысячами тоннами, без всякой войны отравляющими наше население? Неужели Россия, на беду свою ставшая «химоружейным» лидером, так и останется могильником для смертоносной химии?

Наталья ГОРБУНОВА