Архив : №40. 04.10.2013

Мы - не они. Мы и он, она, оно

НА «КРАСНЫЙ СВЕТ»: ДОМЫСЛЫ И ПОМЫСЛЫ

Куда ж нам плыть?

Сто восемьдесят лет назад, в 1833 году, Пушкин сочинил хрестоматийную «Осень». Сейчас наверняка никого не учат знать наизусть: «…уж роща отряхает\ последние листы с нагих своих ветвей;\ дохнул осенний хлад…» Её первой строкой остряки времён развитого социализма подтверждали пророческий дар великого поэта: «Октябрь уж наступил…»

Дмитрий ИВАНОВ

Однако печаталась «Осень» в давних учебниках не целиком, во всяком случае, без её заключительного вопроса, оставленного без ответа: «Куда ж нам плыть?»

Несомненно, в пушкиноведении выдвинуты различные обоснованные толкования этого вечного раздумья, исключая вовсе сиюминутные, сугубо политиканские ассоциации, к которым наша эпоха как раз расположена. Между тем, именно в 1833 году Россия вдруг оказалась «в одной лодке» с ближайшим, но извечно враждебным соседом – Оттоманской империей. Турки принуждены были заключить с нами союзный договор, достигнутый Россией вопреки, хотя и с оглядкой на «лукавый Запад». Помните, конечно, как двумя годами ранее «наше всё» ответствовал всяческим «клеветникам» и «мутителям палат»? «Россия! Встань и возвышайся!» Теперь могло казаться: могущественная православная держава близка вновь воцариться на священных брегах черноморских проливов. Миг – и российская, говоря пушкинским слогом, «громада тронулась и рассекает…»

С того мига, однако, слишком много воды утекло,– и всё не на нашу мельницу.

Остались с носом и Великолепная Порта – нынешняя Турецкая республика, и имперская Русь – теперешняя Российская Федерация. Зато – снова плаваем в одной лодке.

Турки ездят к нам торговать и строить, мы к туркам – отдыхать и «зажигать».

Не интересуемся, к примеру, почему и по какому праву некоторое время назад там, оказывается, засадили тысячу или более генералов и высших офицеров. Узнали не так давно другое, что какой-то парк не даёт стамбульцам покоя, но не поймём: правильно они там демонстрировали – или зря раскачивают лодку.

Мы же тоже в неё уселись!

…Или нас – усадили?

««Раскачивать лодку» – именно эту метафору и употребляют обычно. Ах, если бы вы не будоражили общество, мы бы жили спокойно! Сколько раз это говорили большевикам и нацистам! Однако никто не спросил: если лодка идёт ко дну – не всё ли равно, раскачивать её или нет? Ах, не раскачивайте нашу тонущую лодку!»

Так смотрит на минувший век и наше время в своём новом романе «Красный свет» Максим Кантор. И не он один.

Экономическую, экологическую, моральную катастрофы глобализованному миру пророчат который год, зловещие приметы грядущего слома мирового порядка случаются всё чаще. Это очевидно.

Но можно глядеть по-другому.

Глобальная лодка плывёт успешно, и её капитан рулит и правит верно. Просто команда не очень партнёрская да пассажиры неуживчивые; да ещё в каждом отсеке свои скелеты в шкафу, а главное – старые и новые призраки в них бродят.

А можно и по-третьему: никакой общей лодки нет, а есть «мировая закулиса». 1100 или 100 глобальных монополий, или даже только два дьявольских клана тьмы давно поработили земной шар, диктовали историю двух последних веков, но сейчас стоят перед крахом и, чтобы выжить, снова готовятся, при молчаливом согласии остальных стран и народов, уничтожить нашу родимую империю света и завладеть её ресурсами.

Кому-то, наверное, ведомы и по-четвёртому, и по-пятому…

Неопределённое, неверное – переходное, переломное оно – наше время.

***

Почему, как и кому на пользу устроился современный мир? Что предпочтительнее, что правильнее, что по-божески: стремиться в отсек «золотого миллиарда»; или стараться удержаться на плаву, когда тот начнёт тонуть и всех топить; или суметь выпрыгнуть из общей лодки в какой-то свой особый челнок… Об этом пробует говорить Максим Кантор в своей новой книге «Красный свет». Задача и достойная, и благая, и слишком сложная, а ещё и неблагодарная, поскольку говорить хотелось в глаза – и обижать, и обличать: всех скопом – и отдельные узнаваемые лица.

Кантор стал хорошо известен как писатель после шестилетней давности «Учебника рисования». Дельный критик Л.Данилкин написал тогда: «После Кантора – а не после Минаева, Славниковой, Быкова или Прилепина – так или иначе проясняется взгляд на всё то, о чём правду может сообщить только литература, потому что больше некому: на перспективы капитализма в России и его влиянии на души людей, на степень достоверности апокалиптических сценариев, на возможность возникновения в духоте «стабильности» нового «парадигмального проекта»».

В «Красном свете» Кантор действительно засветил и «перспективы», и «достоверность», и «возможность»… Книга поистине замечательна тем, что даёт хороший повод задуматься над любым вопросом, какой сегодня мало-мальски способен волновать и остро задевать за живое.

Ещё надо помнить, что предварительно Кантор выпустил книгу своей публицистики – «Медленные челюсти демократии». Немало её мыслей и даже заметного персонажа можно встретить на страницах «Красного света». Кантор отстаивает неновое суждение: нынешняя глобальная лодка построена многими для немногих, которым хороша, и «плохо оборудована для веселья» остальных; а когда неизбежно станет тонуть, ответственной будет западная либеральная демократия. Кантор изобличает её многовековые прегрешения и выводит, что в достижении своих целей она запросто соперничает с противостоящими ей, условно говоря, «скорыми челюстями тоталитаризма». Кантор пробует исследовать природы советского коммунизма и германского фашизма, рисует контуры фигур обоих вождей, желает проникнуть в смысл намерений, причины злодеяний, объяснить свершения и поражения.

Однако их лодки – одну разбили, другая затонула, а демократический корабль Запада плывёт. И мы – за ним.

Новым хозяевам нашей жизни и их обслуге в «Красном свете» достаётся в первую очередь. Нынешнюю российскую либеральную оппозицию, этих отвратных монстров Кантор буквально размазывает. И если они действительно такие, какими изображены, то даже непонятно, зачем оппозиции уделено первостепенное внимание, – настолько она у писателя бездарна, неинтересна и просто неопасна. Ну, развела она «болото», – но ведь не развила. И не власть не дала: либералов мало и они разобщённые, им не по плечу тягаться с «анчоусами, быдлом, месивом людским», которым важнее стабильность.

Сам я живьём ни одного оппозиционера не встречал, лишь на «Дожде». Со всем, что там показывают про власть, нельзя не соглашаться, – наша власть показывает себя во всей красе и на любом канале. Но и на самом оптимистическом не увидишь тех, кому – какой власть не выставляй – наплевать: наших олигархов, которые царят, не неся ответственности, и уж точно – не творя блага для своей страны.

На «Дожде» оппозиционеры вполне пристойные, неглупые и часто интересные, хотя, конечно, тоже негрозные, особенно которые подхихикивают. Понимаю, что занимаются этим «господа хорошие» вынужденно – нельзя по-иному выйти за рамки. Но смешат они и колют не многим сильнее, чем прежде язвил «Кабачок 13 стульев». Грознее и серьёзнее «дождевики» становятся на вечерах после своего трудного дня, когда все наваливаются на одного и распекают и читают морали. В отсутствии третьей власти брать на себя её роль и свободно выставлять счёты за несвободу – нетрудно, раз такое кем-то для них дозволено. На «Дожде», увы, не знают цену свободе, она им досталась, как нашим олигархам их капиталы.

Кстати, непонятно почему хорошие господа взяли себе право писать без прописных и слитно «юрийгагарин». Понятно, марки лучше советского Гагарина трудно выдумать. Но он потому и полетел, что тогда в России не было ни свобод, ни господ. А нынешним идеально подошёл бы «егоргайдар» – сразу бы всё разъяснилось: ломать – не строить, душа не болит.

***

Вот и у нас снова попробовали качнуть лодку.

Это я не по поводу фарса с избирательным судороизводством над нечаянным кандидатом в столичные мэры Навальным – и ответного демарша нескольких сотен или тысяч россиян, искренне и смело пытающихся противостоять режиму.

Я про Пугачёв, забытый Богом и властью (или уже и все про него также забыли?), – до страху символическое имя у городка. Там взбунтовалась опора режима, наше электоральное большинство. Все видели – там не до «золотого миллиарда». Повод для стачки был трагический, но частный, а проблема общая и донельзя больная: бездействие, безответственность властей, управляющих увёртками и отговорками.

Он, наш избранный уверенным большинством президент, какой год произносит хорошие общие слова, а его (или наши) чиновники не воплощают их в хорошие конкретные дела. И этот, как говорится ныне, тренд до ярости стабилен…

Мне доводится бывать на столичном Садовом кольце, между Смоленской и Крымской. Недавно я насчитал здесь уже 30 банковских офисов. Прошёлся дальше, по Садово-Кудринской – ещё пятнадцать. Чистый Уолл-Садовая-стрит!

Я знаю, что банки – кровеносная система экономики (а власть – дыхательная). Я хорошо помню эпоху дефицита с Госпланом и Госснабом. Казалось бы, при нынешнем количестве банкующих и всякому бизнесу должно быть комфортно, и вообще жизнь налажена, – но ведь нет, система больше заслуживает называться кровопускательной.

Призраку демократии в России ныне не до жиру – быть бы живу. Но сколько же вокруг благодаря нему с жира бесятся!

В своё время советская власть тоже врала по-крупному (но не внаглую). Клялась, что она народная. Обещала: нынешнее поколение будет жить при коммунизме. Похвалялась выполнением пятилетних планов, жилищных и продовольственных программ. Теперь, кроме Сочи да непонятно зачем и для кого раздвинутой Москвы, – одни «дорожные карты» на нереальные 10–15–20 лет вперёд.

В 2030 году нынешнее поколение россиян будет жить – единственное, что даже не обещается, а просто предполагается нашей властью. А на сегодня реален один валютный курс, – потому что не ею определяется.

Власть за двенадцать лет не научилась управлять? Не знает, что и как делать с доставшейся ей страной?

Вот объявили о масштабных транспортных проектах. Называют не слишком отдалённые сроки. Заранее предупреждают, чтобы на будущих новостройках не стали воровать сверх меры… Иначе – что?!

Дожить бы. Увидеть. Эх-прокатиться.

***

Какие счёты с властью у Кантора?

В «Медленных челюстях демократии» он вынес приговор: «Россия вошла в свой обычный период прогрессивного застоя – длинный, скучный, серый тридцати-сорока летний цикл, который некоторые вольнолюбцы будут проклинать, а трезвые дельцы нахваливать. С умеренной жестокостью, с неброским просветительством, с поощрением преданных и наказанием дерзких, с тихим беззлобным крепостничеством – ничего иного на нашем заводе не придумали и никогда не хотели придумать. Таким было царствование Николая, Екатерины, Брежнева. Таким будет и нынешнее царство прогрессивного КГБ. Другому писателю, «вольнолюбцу» Роману Сенчину въявь привиделось это наше будущее: «Стараюсь не слушать знакомые до зуда в мозгу слова о беззаконии, угрозе развала страны, требования перемен… Вопят, вопят о конце России при существующем режиме, но конец всё не наступает и не наступает… Владимир Путин начал подготовку к одиночному восхождению на высочайшую гору мира Эверест… Молодец. Семьдесят два года…»

Худ.Миммо Паладино

Кантор посулил режиму 30–40 лет, Сенчин заглянул в половину то ли в две трети обещанного срока.

Но в конце своего дневника – «Тёплый год ледникового периода», полного сочувствия к недавним «болотным» маршам, Сенчин всё-таки повторил знакомые зудящие слова: «Пока эта система сохраняется, у нас не будет ни честного бизнеса, ни развития промышленности. Мы так и будем топтаться на месте, а на самом деле пятиться назад».

Сенчин – москвич, но рос в провинции, связи с малой родиной не теряет и ему, думается, очевиднее, где и как мы пятимся. Недавно он заключил: «Чтобы эта бесконечная пьеса закончилась, нужно снести театр».

Повторюсь: ломать – не строить. Но здесь-то душа болит… Как и у великого множества россиян, которые не желают, устали существовать в пустом времени.

Как же нам плыть?

Сегодня в России демократии нет, бродит только её призрак. Достанься власть либералам – они, конечно, оживят его. Но мы снова вернёмся в 90-е, в либеральную экономику, – а второй раз Россия её не переживёт.

Кантор в своём романе вызывает призрак равенства, зовёт снова идти на его «красный свет». «Я буду строить мир равных, – звучит у него на последней страниц. – Это единственное, ради чего стоит жить».

Несомненно, такой «парадигмальный проект» кажется лучшим, чем вечные наши 90 и 10 процентов. Но однажды Россия уже приняла крест и испила искус равенства. Страна поднялась на невиданную высоту, однако и «красное колесо» ужасно по ней прокатилось, а с ним и за ним великая беспощадная война прошлась по нашей земле. Всех и всё советские люди одолели, на принесённые непомерные жертвы не смотрели, но социальной справедливости всё равно не получили, втихую роптали на уравниловку и крайнюю бесхозность государства, на недееспособность и несвободу советской власти, привилегированность безмозглых коммунистов, на их коррумпированную верхушку, – и остались у разбитого корыта… Так что скоро призраком красного света и цвета вряд ли кого у нас вдохновить,– в канторовском исполнении, прошу прощения, тем более.

Но теперь по российским просторам забродил призрак царя-батюшки-надёжи, подлинного национального лидера, с мягкой силой, но твёрдой рукой, который 10 процентов укоротит, а остальные 90 ублажит. Почти сто лет назад от возведённого ныне в святые Николая II ждали и не дождались подобного. Вот потерпели бы ещё немного, ещё чуть-чуть, – и разгромили бы германцев в Первой мировой, у турок забрали бы их проливы, и за чужой счёт, в сердечном согласии с западными либеральными империями, так хорошо стало бы жить в России…

В поздние советские годы советский классик Юрий Трифонов написал предостерегающую, нежданную по тем временам книгу – роман «Нетерпение» про первых русских радикалов: терпеть – и невозможно, и позорно, но нетерпение – неэффективно и просто пагубно, а нетерпимость – крайне опасное зло.

Почему-то думается, Путин тогда прочёл Трифонова – и запомнил.

России сегодня требуется длинное время. Время, чтобы родились новые люди.

В ряду царствований, которые называл Кантор, не все одинаковые: Екатерина потому и великая, что при ней явились большие имена.

Сейчас новых имён нет и не предвидится, – да ещё и жёстко не поощряется. Не находятся и свежие идеи,– ни призрачные, ни реальные. Расчёт только на время. Тогда оно потребуется действительно такое же, что и Моисею со своим племенем.

Но будет ли оно у России?..

Остаётся ненадёжная надежда: русские долго запрягают, да быстро ездят.

***

«Президент страны некоторое время смотрел перед собой, сжав губы. Нет, не диверсия, не саботаж, что-то ещё. Но что же? Тот, кого западные газеты и оппозиция сравнивали с жестокосердным Иосифом Виссарионовичем, не имел оперативного решения по поводу коррозии хвостового оперения истребительной авиации. Это вам не шарашки организовывать из узников ГУЛАГа, не Ильюшина с Яковлевым жучить, не конструктора Королёва распекать – мы не в рабской стране живём, господа. Бюджет расползался как взбесившееся тесто – проложить один километр дороги стоило теперь 35 миллионов евро, а дороги в России перекладывали каждый третий год. А тут ещё эти МИГи. Если вдуматься, сколько истребителей закопали мы в землю, вся оборонная авиация похоронена под непрочным слоем дорогого асфальта. Какой уж тут Сталин…»

Таким явлен президент в «Красном свете», тем же саркастическим манером, что и оппозиция,– дескать, одного поля ягоды. И это – правда.

…Недавно доложили, что у взорвавшегося «Протона» какой-то датчик вверх ногами установили. Сегодня приспела очередь Академию наук дрючить. Завтра окажется, что государство обворовано на очередной триллион. Послезавтра – ни одно ведомство, ни один регион его поручений не исполняют.

Но ведь – там ракетоносец в конце концов построили, тут новое производство ввели наконец, где-то далеко длиннющий мост с пусть дорогой дорогой проложили, а рядом по его личному наказу расселили аварийный дом. По газу первое место ещё мы удерживаем…

Где убудет, а где – прибудет. Вот вам и стабильность. Авось, надолго.

А чтобы всерьёз, давно требуется другое равновесие: везде добавить демократии, а где невозможно – твёрдой руки.

…По себе сук гнёшь, скажут мне: ищешь лёгких ответов на трудные вопросы – и тешишься тупыми.

Я истый «пикейный жилет» (если Ильфа-Петрова ещё читают) – лох, по-нонешнему. Берусь судить обо вся, не имея на то оснований: ни ума – ни заднего, ни другого какого; ни знаний, тем более детальных, – одни дилетантские обрывки; ни достаточной и достоверной информации.

И к гласу народа, от которого я далёк, не имею отношения.

Числю себя по безгласому большинству, что на выборы не ходит, но власти подчиняется,– всегда ей недовольно, но на перемены не надеется.

Главное различие: я тешусь и пыжусь со своей непотребной графоманией, а они матерятся и пьют и принимают жизнь, – «с неразгаданным именем Бога» и без «звона щита» (А.Блок).

Никогда не был гордым. Хотел быть честным. Давно смирился. Пуганый. Самосовершенствовался. Раба из себя не выдавил.

Понятно, добро мне милее зла, но кровопийцы и ворюги случались на моём веку регулярно, сверху и снизу.

Никому не верю (всё подвергаю сомнению?), потому что пожил, кое-что видел и ещё не всё перезабыл.

Пробую держаться ни нашим, ни вашим, – это и есть свобода, которую моё прежнее время не знало.

Помимо прочего, все это означает, что я и мои ближние (человек 50 москвичей и примосковных) как-то устроились в теперешней жизни (пока устроены) и способны или перемогаться, или даже жить по своим запросам. Вот за тех дальних, к кому себя причисляю, ничего сказать не могу,— я не ведаю их бытия.

…Недавно у нас в стране была совсем другая система (а до нее – еще одна).

И не захотел ее народ, не встал на защиту (как и на сто лет раньше, при царе). Оба раза «за три дня слиняла Россия».

Народ что – не понимал, что теряет, что обретает? Ему не растолковали? Он пошел не за теми?

Что же это за народ такой, который не понимает своей выгоды. Весь мир по выгоде живет, одни мы: что имеем — не храним, потерявши плачем.

«В ближайшие пять лет России, вероятно, предстоит вместе с миром рухнуть в разрушительную глобальную депрессию».

Это свежайший прогноз от директора нашего Института проблем глобализации М.Делягина. По должности ему должно смотреть дальше и зорче других. И Делягин давно и усиленно страшит, и еще до мирового кризиса 2008 года, которого, к сожалению, он не предрек, напечатал книгу «Возмездие на пороге. Революция в России: когда, как, зачем» (М., 2007), ограничив время ожидания этих отчаянных событий «максимум четырьмя годами».

К счастью, заявленный «максимум» успешно пройден, и ясно, что записной прогнозист явно склонен ошибаться. Так что можно относиться к его заклинаниям как к очередной «страшилке».

А можно прислушиваться и выжидать и готовиться к тому, что последует за предполагаемым если не сломом, то переломом мирового порядка.

Как предупредить, что противопоставить, с кем быть воедино?

На чью мельницу потечет вода? Сколько длиться переходной поре?

А вдруг не через пять, а раньше?

А как быть с нынешним ухудшением мировой конъюнктуры и постоянным замедлением отечественных темпов роста?..

Нет уверенных, убеждающих ответов.

Неопределенное время. Нестабильное. Непонятное.

НЕ время.

Время НЕ.

…Куда ж вам плыть?

Кто за вас отвечать будет?

Пу…шкин?