Архив : №04. 24.01.2014

Парольное звучание

Если бы нам, русским, дано было назвать только лишь одно творение искусства, то и тогда – при самом строгом отборе – выбор бы пал на икону «Троица» письма гениального изографа Древней Руси преподобного Андрея Рублёва (1360–1430). Написана она «в похвалу» самого почитаемого русского святого преподобного Сергия Радонежского (1314–1392) – вдохновителя и организатора великой Куликовской победы русского народа (1380) над ордами хана Мамая, имевшей в исторической перспективе даже не европейское, а мировое значение.

Михаил Нестеров. Видение отроку Варфоломею

Родители Сергия Радонежского Кирилл и Мария были боярами города Ростова Великого (что в двухстах километрах к северу от Москвы), но домашний быт был ближе к крестьянскому. В семье было трое сыновей – Стефан, Варфоломей и Пётр. Средний сын, будущий преподобный Сергий, родился 3 мая 1314 года, в день празднования святого Варфоломея, потому и получил его имя. Семи лет мальчик стал учиться в церковной школе, но грамота ему не давалась. Учитель нередко его наказывал, товарищи смеялись над ним. Варфоломей старался, плакал втихомолку, но вперёд не двигался. Однажды отец послал его разыскать забредших куда-то жеребят. На лесной опушке Варфоломей встретил стоявшего под дубом старого монаха. Мальчик подошёл к нему, рассказал о своих огорчениях и попросил помолиться, чтобы Бог помог ему одолеть грамоту. Исполнив просьбу, старец протянул Варфоломею просфору: «Это даётся тебе в знак благодати и для разумения Священного Писания. Отныне овладеешь грамотою лучше братьев и товарищей». Так оно и вышло. О встрече со старцем ярко и красочно поведал художник Михаил Нестеров в своей знаменитой картине «Видение отроку Варфоломею».

Семья Кирилла и Марии со временем переехала из Ростова Великого во владения великого Московского князя – в городок Радонеж. Когда родители Варфоломея состарились, они ушли в близлежащий Хотьков монастырь и там, приняв схиму, скончались.

После смерти родителей Варфоломей с овдовевшим к тому времени старшим братом Стефаном основал в пятнадцати километрах от Радонежа, в сосновом бору, на горе Маковец, монашескую пустыньку с деревянной церковью во имя Троицы, ставшую со временем самым известным в России монастырём, её духовной крепостью – Троице-Сергиевой лаврой.

Стефан недолго пожил на Маковце. Не выдержав сурового, аскетического уединения, он ушёл в Москву, в Богоявленский монастырь, где позже стал игуменом. А Варфоломей, укрепившись молитвой, остался жительствовать в лесной обители. В 1337 году, двадцати трёх лет, в день празднования памяти мучеников Сергия и Вакха, он принял монашеский постриг с именем Сергия. Совершив обряд пострижения, игумен Митрофан на седьмой день ушёл с Маковца, оставив молодого монаха в полном одиночестве среди сумрачных лесов.

Но сколь ни одинок был преподобный Сергий в лесной обители, слухи о его пустынническом подвиге постепенно начали распространяться по округе. И стали приходить к нему люди, прося взять к себе, чтобы спасаться вместе. Сергий отговаривал, ссылаясь на лишения, на трудности жизни в лесной глуши. И всё-таки уступал. Символично: они построили двенадцать келий, обнесли их частоколом для защиты от зверей. Кормились трудами рук своих – плотницким делом, огородничеством, грибами да ягодами, позже и хлеб стали сеять. Просить милостыню у крестьян Сергий запрещал.

Жили тихо в радости общения с Богом. Сергий пример подавал во всём – в трудах и в молитве. Работал за двоих. Раньше всех вставал, позже всех заканчивал вечернюю молитву, отходя ко сну.

Шли годы. Братия желала, чтобы Сергий стал игуменом. А он отказывался: стремление к игуменству считал он, есть корень властолюбия. Но братия настаивала. Тогда Сергий с двумя старейшими насельниками обители отправился за шестьдесят километров в Переславль-Залесский. Там, в Горицком монастыре, епископ Афанасий поставил Сергия во игумена. Возвратившись в свою обитель, Сергий учредил в ней общежитийный устав: все монахи равны в монастыре – князья, дворяне, крестьяне, – все живут одинаково; ни у кого ничего нет своего – всё общее.

Два выдающихся русских митрополита жили во времена преподобного Сергия – Пётр и Алексий. В 1325 году Пётр перенёс митрополичью кафедру из Владимира в Москву. За неё он без преувеличения жизнь свою положил. Дело его продолжил митрополит Алексий. Их часто изображают на иконах вместе: Пётр и Алексий – два первосвятителя, два святых покровителя и заступника Москвы. При них монголо-татарское иго начало клониться к упадку. Орда дробилась на улусы, ханы враждовали между собой, Русь же объединялась вокруг великого Московского княжества.

Преподобный Сергий при Петре был ещё мальчиком, а с Алексием прожил много лет в дружбе и согласии. Незадолго до своей кончины (†1378) Алексий призвал Сергия в Москву и хотел возвести его на свой митрополичий престол, надев на него украшенный драгоценными камнями золотой крест. Сергий решительно отказался: «От юности не носил золота и в старости не хочу». Как и прежде, он хотел быть нищим и бедным. Так и остался до самой смерти равнодушным к благам жизни.

Просветлённость души, доброе, участливое отношение к людям, несуетность, и, наконец, редкостное милосердие – таким рисуется образ преподобного Сергия. И наградой было с Божией помощью исполненное дело – будь то истовая молитва об умершем и чудом воскресшем мальчике – крестьянском сыне или обычная плотницкая работа, плату за которую, сухари, он, проработавши целый день, брал только по окончании трудов.

Многие приходили на Маковец издалека, чтобы только взглянуть на преподобного. Постепенно имя Сергия стало синонимом духовного подвига на Руси.

Святой Сергий имел дар, так нужный и в наше время, – в тихой мудрой беседе мог примирить самых строптивых забияк и спорщиков. Не огнём и мечом, но миром и любовью к людям, особенно к «христианам малым», достигал своих устремлений святой старец. Смысл политики, которую проводил преподобный Сергий Радонежский, – в пресечении междоусобных распрей, в единении всех русских земель под началом великого Московского князя Дмитрия (1350–1389), своего духовного сына.

В Орде между тем выдвинулся хан Мамай. Стал собирать всю волжскую Орду, сговаривался с литовским князем Ягайло – всё делили земли русские, генуэзцам – наёмникам, имевшим огнестрельное оружие, – сулили большие деньги. И в Орде, и в Москве ясно понимали: войны не миновать. Затаились в ожидании Европа и Ближняя Азия. Александр Пушкин позже скажет, имея в виду и те времена, и грядущие: «Европа по отношению к России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна». С зимы 1380 года встала на духовную брань – сугубую молитву – и Троицкая обитель, и все ученики Сергия во многих монастырях – вся его «школа».

Провидя надвигающуюся беду, преподобный загодя до роковых событий обошёл всю Центральную Русь с целью заручиться поддержкой удельных князей в предстоящей битве великого Московского князя Дмитрия с ханом Мамаем. Придя в Нижний Новгород, Сергий просил местного князя поддержать Дмитрия Ивановича, но получил отказ. Тогда преподобный приказал священникам закрыть все храмы города. Утром народ, увидев замки на своих церквах, узнал, что их князь отказал Божиему человеку – Сергию. Разъярённые горожане огромной толпой направились к резиденции князя; тот испугался и уступил троицкому игумену. Авторитет Сергия среди народа был настолько велик, что ни один князь не решился противостоять ему. В результате вся Русь поднялась заедино с Москвой. Накануне выступления в поход великий Московский князь Дмитрий получил благословение на битву у преподобного Сергия: «Иди смело вперёд. Бог тебе поможет. Ты победишь!» Два монаха – воины-богатыри Пересвет и Ослябя – ушли с великим Московским князем навстречу двигавшимся с юга войскам Мамая.

Посланцы Сергия шли впереди московского войска без шлемов и кольчуг, с белыми крестами на монашеском одеянии, вдохновляя своим образом всех русских воинов – без страха за свою жизнь, но с верою в победу.

Впервые в истории Руси в верховьях Дона недалеко от Тулы сошлись полмиллиона человек – два войска – русские и ордынцы со своими союзниками и наёмниками. Преподобный Сергий точно рассчитал, его гонец прибыл к Дмитрию с письмом: «Ты победишь! Смело иди вперёд!»

Русские перешли Дон – отступать было некуда: впереди – только победа!

Утром в праздник Пресвятой Богородицы 1380 года (21 сентября нов. ст.) единоборством двух всадников – русского Александра Пересвета и ордынца Челубея – началась великая битва.

На глазах сотен тысяч человек сергиевский схимонах Александр Пересвет копьём выбил из седла Челубея; тот замертво рухнул на землю. Битва продолжалась до самой ночи. «И пролияся кровь, аки дождевая туча, русских и поганых», – лаконично отметит летописец.

Как и предрёк преподобный Сергий, русские одержали победу. Великий Московский князь Дмитрий получил в народе прибавку к имени – Донской. Русской Православной Церковью оба – и смиренный Сергий Радонежский, и великий Московский князь Дмитрий, – а также воины-схимонахи Пересвет и Ослябя причислены к лику святых.

С тех пор неспешно минули века, и в год 700-летия преподобного Сергия мы с сердечной признательностью поминаем, по слову писателя Леонида Леонова, «легендарного первоигумена, вдохновившего Русь на освободительную, от затяжного ордынского ига, Куликовскую победу. Она-то и придала светлому имени его навеки парольное звучание нашего национального единства, согласия и, значит, надежды».

Владимир ДЕСЯТНИКОВ,
заслуженный деятель искусств России