Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №06. 07.02.2014

Изумляемся вместе с Александром Трапезниковым

«Снеговейная родина»

 

Практически вся жизнь и творчество большого русского поэта Анатолия Преловского были связаны с Сибирью. Последний основательный сборник стихов и поэм разных лет так назван – «Душа – Сибирь» (издательство «Форвард»). Да и фотографии, представленные в нём, отражают, в основном, его Сибириаду. 19 апреля будем отмечать его восьмидесятилетие. Увы, уже без него… Геннадий Шульпин в вводной статье пишет: «Преловский – Поэт глубоко русский, архетипически национальный, с крепкой трудовой статью и мужской сущностью. Он принёс в поэзию художественную образность сурового реализма. За каждой его строкой чувствуешь подлинность выстраданного мужского чувства. Он исходил сибирские земли ногами, помял её руками, измерил нивелиром и глазомером души. Чувство справедливости к нем было генетическое».

А вот и стихотворение, давшее название книге:

 

«Душа-Сибирь, свой золотой исток,

откуда и куда жизнь протекает,

и русский старожильческий восток

к великому служенью привлекает.

Там серебром снегов одаривать суля,

грозя горами и ершась лесами,

над вечностью парит моя земля,

богатая людьми и божествами».

 

Тут уже не только Сибирь, вся Россия. Сам он исходил и объездил её тоже вдоль и поперёк. В автобиографических заметках Анатолий Васильевич писал: «Понятие малой отчизны сразу и навсегда принимало для меня размеры большой, затем огромной, впоследствии великой Родины – сначала сибирской России, потом – всей страны». Его предки были землепроходцами, шли вслед за Ермаком, Дежнёвым, Поярковым за Урал (за Камень), жили в Тобольске, Иркутске, на юге Красноярья, под Нижнеудинском. Среди них были простые пахари, казаки, дворяне, священники, миссионеры, офицеры, чиновники. Отец – военком в Гражданскую войну, сам писал стихи, музицировал, рисовал. Мать – врач, якутская казачка. Так что юного Анатолия с детства окружал мир семейных легенд, казачьих реликвий и обычаев, а также родовых преданий и рассказов о землепроходческом и казачьем быте, о взаимоотношениях с исконным сибирским населением, о ссыльнокаторжных.

Опять обратимся к его воспоминаниям: «Жизнь щедро одарила меня прекрасными и драматическими первооткрытиями мира людей и природы». Вот откуда истоки его поэзии. Бабушка Александра Николаевна, в прошлом земская учительница, приобщила его к грамоте, к открытию таёжных тайн. Читать он научился уже на четвёртом году жизни. А ещё студентом филологического факультета приехал на строительство Братской ГЭС. Евтушенко ехал туда писать о ГЭС стихи, а Преловский – работать, собирать первые брусяные дома близ Падунского порога. Ещё не закончив Иркутского университета, он с экспедициями, работая в студии кинохроники, имел бесценную возможность постигать жизнь и быть трудящегося народа на Байкало-Амурской магистрали. А потом было ещё и строительство дороги Тайшет – Абакан. Словом, много чего было.

Но главное, он всегда был верен поэзии, писал стихи. А также сценарии (по ним поставлено несколько фильмов), занимался переводами поэтов малых народов Севера и Сибири (большим подспорьем оказалась его прошлая жизнь среди якутов и бурятов), драматургией (хотя тут были только опыты). Им, по существу, была проделана почти академическая работа по созданию поэтико-художественного компендиума языков народов Сибири и европейской части России. Кстати, Преловский виртуозно владел многими формами стихосложения: от силлабо-тонических до верлибра, хотя у него, как и у большинства русских поэтов, преобладал ямб.

А какие щедрые встречи и дружбу с какими людьми подарила ему судьба! Александр Твардовский, Всеволод Иванов, Ярослав Смеляков, Валаам Шаламов, Владимир Цыбин, Николай Тряпкин, Анатолий Жигулин, Юрий Левитанский, Владимир Соколов, Александр Межиров, Давид Самойлов… Всех не перечислишь, и все они принадлежат к плеяде виднейших российских поэтов ХХ века. Как и он сам.

Постскриптум. Геннадий Шульпин совершенно правильно сказал об Анатолии Васильевиче: «Русская поэзия приросла Сибирью Преловского! Сибирские недра дали нам не только руду и органическое богатство сегодняшних благ, но и главное – неиссякаемую мощь человеческого духа… Он преемник историко-оптимистического развития судьбы и духа народа». Это важные слова и их следует понимать так. Вот была бы у нас только эстрадно-диссиденствующая поэзия и проза, очернительская, по своей сути, пропитанная пессимизмом, вглядывающаяся исключительно в туманные западные дали, то и распад СССР наступил бы ещё раньше. Но русская настоящая литература, берущая истоки от «Капитанской дочки» до Шолохова, Белова, Юрия Кузнецова, Преловского и других, без крайней степени уныния или ложных смыслов, не даёт разлагаться плоти, не уводит в заоблачные сладостные миражи, а крепит души людей.

А что теперь? Остались ли ещё такие поэты и прозаики? Мало. В основном, те, кто и сами «обманываться рады», и за собой ведут, как крысоловы. Это литература подпола, а там лишь тараканы водятся. А земная жизнь и творчество Анатолия Васильевича – пример самоотверженного трудолюбия, подвижнической деятельности, поэтического вдохновения и мастерства. И поэзия его будет только ещё сильнее прорастать вглубь и ввысь в памяти благодарных читателей.

И – напоследок:

«Стихи рождаются мгновенно,

как всплеск весла, удар иль стон,

чтоб то, что суетно и бренно,

взнести на высоту времён

и там, за книжными горами,

удел отшельнический длить,

и редко – сурою в Коране,

былиной, гимном на камланье

иль песенкою – нисходить».


 

Безответный вызов современной России

 

 

Власть и художник: какой была суть этих отношений в разных исторических практиках СССР? Если советская система была тоталитарной, и власть лишь подавляла творца, то откуда тогда появилась столь богатая плеяда имён советского искусства (которым даже не пахнет в наши дни) и науки (тоже самое), ставших великим достоянием мировой культуры и заложивших основы мировых художественных и научных школ? И что тогда было основой трагедийного бытия советского художника, если власть была столь озабочена развитием культуры? Что объединяло художника и власть в СССР, кроме противостояния? Может ли быть гармоничная целостность власти, художника и культуры? Эти вопросы и проблемы выстроили структуры книги с длинным названием «Культура. Власть. Социализм. Противоречия и вызовы культурных практик СССР: Луначарский и не только» (Библиотека журнала «Альтернативы»). Интересна она и тем, что можно лицо прошлой власти сравнивать с современной, а заодно уж и Луначарского с Медынским (и не только). И сравнение (вызов) остаётся не в пользу последней и последнего (хотя он тоже якобы «писатель»).

В книгу (под редакцией доктора философских наук Л.А. Булавки) вошли статьи и интервью известных деятелей науки и культуры Александра Бузгалина, Леонида Истягина, Виталия Третьякова, Александра Эбаноидзе, Геннадия Полоки, а также нашего постоянного автора Дмитрия Чёрного. И многих других. Среди рассматриваемых тем и такие: в какой мере социализм несёт в себе отношения мира культуры? Может ли культура – мир всеобщих ценностей – «работать» на перспективу социального развития, снимающего антагонистические формы отчуждения в обществе? Или: социализм и сталинизм – в чём различие их влияния на культуру? Я обозначил лишь часть вопросов, а достаточно целостное освещение всех заявленных проблем – на страницах этой интересной и содержательной книги.

А теперь просто приведу несколько цитат из неё. «Попросту говоря, быть культурным – это значит по-человечески относиться к природе, к другим людям и к самому себе» (М.Межуев). «Советская культура есть такое идеальное советской действительности, которое является выражением реального движения её действительных противоречий и главное – формой их разрешения» (Л.Булавка). «Человек может стать центром (субъектом) ноосферы только в качестве сознательного субъекта своей собственной истории, деятельностно самореализующегося в ней. Это две стороны одного и того же процесса» (Н.Злобин). И особенно созвучные моему мнению слова: «Тех, кто претендовал на звание художника, в советской России можно было считать, конечно, не по пальцам, но они не исчислялись и тысячами, тем более, десятками тысяч. Сегодня же, каждый певец, спевший пять раз на сцене и тем более пять раз показанный по телевизору, говорит о себе – «моё творчество». И он даже не понимает всю абсурдность этих слов. Но это же прижилось. Творчеством сегодня называется всё, что публично воспроизводится из того, что кто-то что-то сочинил, нафантазировал, а что такое настоящий творец – в этом уже мало кто разбирается» (В. Третьяков).

Постскриптум. А вообще-то, перефразируя слова Пушкина из «Моцарта и Сальери», можно сказать и так, что «гений и злодейство», то бишь культура и власть, по большому счёту – «две вещи несовместны». Вся человеческая история учит тому. А уж в наши дни на примере России – особенно.


 

Возвращение француженки

 

Маргарет Дюрас – известная французская писательница второй половины XX века (1916–1996 гг.). Книги её, а их более тридцати «штук», переводились на многие языки мира, в том числе и на русский, включая первый роман «Плотина против Тихого океана» (1950 год). А что уж говорить о широко популярном в СССР фильме «Хиросима, любовь моя» с прекрасной Катрин Денёв в главной роли. Словом, второе возвращение М.Дюрас в нашу страну, благодаря издательству «Галерея», можно считать, состоялось. В свет вышел сборник произведений этого автора «Неповторимое обаяние Лоры Валери Штайн» в переводах Р.Закарьян.

Маргарет родилась в Индокитае, где в то время работали её родители. Отец был профессором математики, мать – учительницей в школе. В восемнадцать лет Маргарет переехала во Францию. Изучала юриспруденцию. А во время немецкой оккупации принимала участие в движении Сопротивления. Так, по крайней мере, пишут её биографы. Но мы-то знаем, что после войны генерал Шарль де Голль, дабы воссоединить и примирить нацию коллаборационистов и пораженцев, объявил чохом всех французов от мала до велика участниками Сопротивления. Ну да Бог с ними, это их проблемы, как говорил мазила Аршавин. Нас больше интересует творчество действительно замечательной писательницы.

После публикации в 1950-м году первого романа она забрасывает право и начинает активно писать и печататься. А главной темой во всех её произведениях становится любовь. Причём любовь лучистая, странная, притягательная, неразделённая, одинокая. Ей свойственен глубокий психологизм, даже психопатологизм. Повесть «Сквер» (1953 год) – это диалог двух случайно встретившихся одиноких людей: пожилой, не слишком удачливый коммивояжёр и молодая девушка, мечтающая устроить своё счастье. Расстаются эти персонажи ещё более замкнутыми и одинокими. Повесть «Любовь» (1971 год) напоминает фильмы Бергмана: морские пейзажи, пляж, приливы и отливы, крики голодных чаек, гудки пароходов, зарево пожара, – всё это как фон позади мучительной любви, недомолвок и переплетении человеческих судеб.

А сюжет романа, давшего название всему сборнику, коротко таков. На курорте во время одной из вечеринок у Лоры Валери Штайн буквально накануне свадьбы гипнотически уводит жениха соперница. Причём невеста молода и обаятельна, а эта женщина намного старше её и некрасива. Потрясённая Лора на некоторое время теряет рассудок. Однако спустя ещё какое-то время рассудок восстанавливается, героиня всё-таки выходит замуж и вместе с мужем и двумя детьми переезжает в другой город.

Но перенесённое потрясение накладывает отпечаток на всё её поведение. Она кажется заторможенной, лишённой своей индивидуальности. Проходит десять лет. Лора вновь в родном городе, находит свою соперницу и увлекается уже её любовником. Причём требует, чтобы тот не расставался с этой женщиной, принёсшей ей в своё время такую боль. Она как бы повторяет «их отношения» и «их любовь». Интересный роман, который, несомненно, привлечёт внимание читателей.

Постскриптум. Вот я написал «читателей», а ведь роман «Неповторимое обаяние Лоры Валери Штайн» (1964 год) привлёк в своё время пристальное внимание ещё и врачей-психиатров, которые были поражены тем, что автор, не будучи специалистом, сумел так медицински верно передать поведение и психологию своей героини. По этому поводу было даже проведено несколько семинаров. Так что, читайте, любите и не болейте. 


Александр ТРАПЕЗНИКОВ




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования