КРЕСТ

Смотрите: мукою христовой

Искажены мои уста!

Я думал: слово – это слово,

А слово – это взлёт креста…

Шептать слова и – быть распятым,

Терновый вытерпеть венок

И белым светом, белым платом

Не удержать кровавый ток.

РУССКИЕ

Никто – ни бог, ни царь такой-сякой –

На русские вопросы не ответит,

Пока нам солнце аховое светит,

И тучи ходят хмуро над рекой.

Спросить героя?.. Но сменился строй –

Героем не становится любой;

Последний бог и царь: кому – рябой,

Кому – последний, может быть, герой.

Мы – русские и больше ничего.

Разделят нас на две неравных части:

Одним сибирское привалит счастье,

Другим – Европа… Только и всего!

Ты этого хотел, Иван-дурак,

Ужель про «больше ничего» не слышал?

Чего же ты с котомкой в поле вышел

И стал?.. Зачем стоишь?

– А просто так!

***

Ни крика, ни плача, ни стона, ни звука,

А их продолжение – тишь, немота.

И даже не воет соседская сука,

Чьих малых детей побросали с моста.

Змеится текучее пламя позёмки,

И сбитая птица летит в буерак.

Душа пропадает, не выдержав ломки:

Я думал – сиянье, а это был мрак.

Хлобыстну последний стакан без остатка

За то, чтобы не окочурился свет!

Длиннее раздумья кирпичная кладка –

Запретная зона: кого только нет...

Я тоже там был, хотя всё-таки не был.

Я знаю такое, что лучше не знать.

И хляби разверзлись, и падало небо,

И время приспело, мой друг, умирать.

Куда ни посмотришь, глаза б не глядели,

Слезится до рези фонарь на ветру.

Дойду к неуступчивой той цитадели

И там на сей раз, может быть, не совру.

А что остаётся, когда не осталось

Уже ничего, что хотел и просил…

Откуда теперь на груди моей впалость,

Где билось и выбилось сердце из сил?

БОЛЕВОЙ ПОРОГ

Сибирь колесовали поезда -

Вела их паровозная звезда.

Стонал, стенал столыпинский вагон:

Паду на рельсы – неизбывный стон.

Этапами гоняли русский люд,

А хлад сибирский по-медвежьи лют.

И выдержать его не каждый мог,

Но где у русских болевой порог?

Ты можешь, может он, и я могу

Замёрзнуть и воскреснуть на снегу.

А после встать и превратиться в даль,

Что объясняет русскую печаль.

Кривить звериным криком мёртвый рот,

Но распрямить к обрыву поворот.

И лишь простёртую оплакав мать,

Шагнуть вперёд – и вражью рать ломать.