Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №40. 03.10.2014

Паровоз или лошадь Вронского?

Три месяца осталось до завершения в России Года культуры. И, казалось бы, на экране должны по нарастающей появляться лучшие писатели, артисты и актёры. Они и появляются. Но иногда просто оторопь берёт от откровений наших современных писателей. Вот, к примеру, на прошлой неделе гостем телеведущей Марии Бравиковой на канале «Россия-24» стал счастливый обладатель «Книги года – 2014» в номинации «Проза года» за роман «Обитель» Захар Прилепин.

Влюблённо глядя на своего визави и с придыханием объявив, что «все в восторге от «Обители», ведущая рассыпалась в похвалах и комплиментах, что вполне естественно – перед ней сидел в спортивной футболке (сейчас так модно), закинув ногу на ногу, человек, всем своим видом утверждающий максиму: «жизнь удалась».

И тут же Мария с нотками праведного гнева в голосе заявила, что, когда «Обитель» стояла в витринах всех лучших книжных магазинов Москвы, в центральном книжном магазине Ленинградской области (мне как жителю Ленинградской области таковой неизвестен по причине его отсутствия) на вопрос: «Есть ли у вас новый роман Прилепина? - ответили - А, это такая большущая и дорогущая книга! Мы одну заказали, и её, по нашим данным, уже даже купили».

Подводя некий итог сказанному, ведущая высказала мнение, что для нестоличных «книгопродавцев» у романа Прилепина есть два недостатка: цена и объём. Объём – это было сильно сказано, особенно для меня – технаря с двумя высшими техническими образованиями, но, как весьма скоро оказалось, – точно. Далее Мария предположила, что толстых книг сейчас никто не читает…

И тут в разговор вступил Захар Прилепин.Он по-товарищески посочувствовал Марии, которой «попались некие непрофессионалы из Ленинградской области», и для меня началось просто настоящее пиршество духа. Во-первых, автор «Обители» доложил, что сейчас всё читают исключительно большие романы, а рассказики, стишки и фельетоны в настоящее время никому не нужны. Во-вторых, в подтверждение своих слов он привёл в пример романы (истинно русских писателей) Д. Рубиной и Л. Улицкой. И в-третьих, доверительно поведал о том, что сейчас вся страна зачитывается «Историей России» Б. Чхартишвили (Акунина), да, да, того самого, который совсем недавно брякнул, то ли собираясь отъезжать, то ли уже отъехав в цивилизованные страны: «С путинской Россией у меня нет точек соприкосновения, мне чуждо в ней всё. У Владимира Путина выбора уже нет. Он в любом случае кончит плохо». Мало нам было покрытых вековой пылью «Записок о Московии» австрияка Сигизмунда Герберштейна и «трудов» его нынешних последователей самоназначенных историков: «сванидзе», «млечиных», «пивоваровых» и проч., мало того, что единого учебника по истории России, анонсированного президентом В. Путиным, как не было, так и нет, – но зато теперь у нас есть «История России» от Чхартишвили, «исторические» нелепицы которого неоднократно (в свободном доступе) былиотмечены многими критиками. Но и там, в далёком далеке, как свидетельствует Захар, Чхартишвилибудет очень близок нашему народу. Да, я чуть не забыл, – Акунин обещает заезжать к нам и присматривать за страной.

А дальше я чуть не разрыдался  у телевизора – Прилепин доверительно сообщил, что прожил довольно большой отрезок своей жизни в социуме и (именно так) «был с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был». Слёзы сразу высохли – мне показалось, что (как заявил сам Захар в одном из интервью) поедание в течение трёх лет им и его семьёй одной квашеной капусты явно не тянет на то, о чём выдохнула А. Ахматова. Мелковато. А, точнее, – пошло.

Я несколько увлёкся. Разговор-то шёл всё-таки о литературе и о народе. По Прилепину: «Мы все состоим из того, как нас придумали А. С. Пушкин, Ф. М. Достоевский и таковы, какими выписаны в «Слове о полку Игореве». Мы созданы этими текстами (стилистика автора сохранена)». А вообще, как тут же заявил Захар, в «неспешной стране, где за сто лет писался один текст», А. С. Пушкин оказался везунчиком. Он пришёл на «открытое пространство» и у него за спиной было не так уж и много: французский роман, немецкая словесность и античность. Всё это мог освоить один человек (не в пример нынешним страдальцам). У Пушкина «в руках оказалась связка ключей, он открыл все ящички с этими сокровищами мысли и стал Пушкиным». Слава богу, Захар ему хоть в гениальности не отказал. А мог бы, поскольку заявил, что мы и сейчас можем «собрать» из Лимонова, Терехова, Распутина и др.  своего Пушкина. Ай, да Прилепин! Ай, да молодец!  Не дай Бог такой «собранный» Пушкин ночью приснится. Бр-р-р-р!

Глагол «собрать», наверно, здесь из уст Захара прозвучал неспроста. Он по-сократовски наморщил лоб и сделал «станиславскую» паузу. Но тут ему на выручку поспешила великолепная Мария и напомнила всем нам высказанную некогда Прилепиным оглушительную мысль: «вдохновение придумали бездельники».

И тут Захара понесло. Он поведал граду и миру, что никогда не испытывал чувства вдохновения и для него писательство всего лишь ремесло. Прилепин просто понимает, как лучше выполнить свою работу, а персонажи в его произведениях развиваются сами, и история тоже движется сама. И если автор не лезет в этот процесс со своим глупым вдохновением, то всё получается как нельзя лучше.

Я далёк от мысли, что автор «Обители», так часто упоминающий в своих логических построениях имя А. С. Пушкина, ничего не слышал о словах Пушкина: «Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон» и о том, что Евгений Онегин в деревне читал, пытаясь «себе присвоить труд чужой». Онегин, как известно, быстро это занятие забросил, поскольку «труд упорный ему был тошен». Захар Прилепин не таков: в течение четырёх лет (за исключением полугода, когда по непонятным для него самого причинам он смотрел по вечерам небезызвестный «Дом-2», созданный по Прилепину большим «книгочеем» Ксенией Анатольевной Собчак) он «присваивал себе труд чужой», перелопачивая вороха соловецких мемуаров. В итоге выдал нагора компиляционный «продукт «Обитель» (это он сам назвал это продуктом). При этом он ещё и «зашифровал» в этом «продукте» стихотворные строчки Блока, Бальмонта и проч.Я не стану здесь утверждать, что Захар Прилепин включил в свою книгу, как это сейчас принято у постмодернистов, «неавторизованное заимствование текста». Скажу проще: в бардовском сообществе, к которому я принадлежу, этот метод называется: «с миру по нотке, с миру по строчке – автору песенка».

Всё же хорошо, что новоиспечённый лауреат милостиво приоткрыл нам завесу тайны своего творчества. Оказалось – для него «выпускать продукт» – это «тащить камень в гору», а потом сбрасывать его с вершины, и, когда он плюхнется в воду, наблюдать за расходящимися по воде кругами. Служанка-память сразу же напомнила мне бессмертные строки Козьмы Пруткова: «Бросая в воду камешки, смотри на круги, ими образуемые: иначе такое бросание будет пустою забавой». И вот эти самые «круги» теперь дают право Прилепину «на полном серьёзе» говорить о том, что он «бежит от экранизаций» своего продукта, хотя ему делают предложения «большие, маститые режиссёры, титаны (первые три имени российских классиков режиссуры!)». Захар же им отказывает, ибо не хочет снова «входить в ту же реку», «снова тащить в гору этот камень» и сравнивает работу автора над сценарием с «повторными родами». Я уж было совсем загрустил, но мне на помощь поспешил Егор Прокудин из шукшинской «Калины красной». Помните, как бывший вор-рецидивист, он же – «интеллигент в замше»,  решив посеять в городе N разврат и ужас, отвечал во время банкета по телефону несчастной «заочнице» Любе: «Э… У меня тут генералы!»

И вообще для Захара литература – «не способ поднятия настроения» –  она «не для этого». По Прилепину слёзы жалости и умиления может вызвать любой более или менее понимающий «механику творчества» и знающий «как можно надавить на слёзные железы». Здесь же он поведал о том, что он может запросто написать про брошенного котёнка и все обрыдаются, а также дал отповедь всем, кто считает, что в современной литературе полно «чернухи». Он задал всем совсем не риторический вопрос: «А что? Разве «Тихий Дон», «Анна Каренина», «Тарас Бульба» заканчиваются хорошо? У Чехова вообще всё плохо, но нет более благоговейного писателя, чем Антон Павлович. От него глаза раскрываются шире. Это удивительная загадка русской литературы: написать, как всё плохо, чтобы потом стало хорошо». Ну, ни дать, ни взять – проспавшийся Женя Лукашин из «Иронии судьбы», который после того, как по-медвежьи вломился в чужую жизнь, многозначительно и глубокомысленно изрёк: «Я хирург. Я должен делать людям больно, чтобы им потом стало хорошо».

Можно множить и множить число «открытий чудных» из этого интервью, но я в завершение остановлюсь ещё на одном. Захар Прилепин ответственно заявил, что книга ничему хорошему не учит, а обратная мысль принадлежит простонародному сознанию. Хороший же писатель «идёт по кромке, слева – ад, справа – рай, и он сам не знает, что из них лучше». Просвещение (по Прилепину) с художественным текстом не связано. И я воочию увидел скромно стоящих в сторонке всех этих, которые: «Любите книгу – источник знаний…», «Сейте разумное, доброе, вечное…», «Милость к падшим призывал…» и «Поэтом можешь ты не быть…». Захар же уверенно продолжил говорить о том, что где-то половина читателей боготворит главного героя «Обители» Артёма, а другая половина считает его исчадием ада. Это и есть для Прилепина – правда. Именно этого он и хотел добиться. Для него писатель, который даёт ответы, уже и не писатель вовсе. Ну, прямо, бородатый анекдот про еврейского раввина, у которого все правы. А ещё у Захара просвещение с художественным творчеством никак не связано. Для просвещения он пишет публицистические тексты и читает лекции. Сейчас вот собирается за границу на встречу с двадцатью переводчиками и обещает их там просвещать. Пожелаем ему удачи на этом поприще.

И самое главное: Захар, как оказалось, яростный противник всякого «моралите» в литературе. Он задал аудитории мозгодробительный вопрос: «Ну, какое «моралите» в «Капитанской дочке» или в «Тарасе Бульбе»? А в «Анне Карениной» кто прав: Каренин, его жена Анна, паровоз или лошадь Вронского?» И сам же на этот вопрос ответил: «Мы этого никогда не поймём». И я, ушибленный в детстве Белинским, Чернышевским и Писаревым, искалеченный в более зрелые годы Литературным институтом, почти совсем раздавленный статьёй В. И. Ленина «Партийная организация и партийная литература», с ужасом подумал о том, что мне придётся до конца моих никчёмных дней размышлять: права или не права эта самая пресловутая лошадь Вронского.


Владимир ШЕМШУЧЕНКО
г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования