Архив : №47. 21.11.2014

Мечта прозаика

Спектакль «Как боги...» по одноимённой пьесе Юрия Полякова, торжественный показ которого состоялся на прошлой неделе во МХАТе им. А.М. Горького, не был премьерным. Несмотря на то, что пьеса написана только в прошлом году, её уже играли в Пензе, в Белгороде, в Ереване, в Туле и, совсем недавно, – в доронинском МХАТе – в постановке самой художественной руководительницы театра. Об этой московской постановке уже успел развёрнуто написать Виктор Кожемяко, который, кстати, предположил, что «Как боги…» – возможно, лучшая пьеса Полякова. Однако спектакль, на который я попал, всё же был особенным, потому что в этот день состоялось поздравление Юрия Полякова с 60-летием от коллектива МХАТа и от его руководителя Татьяны Дорониной, а кроме того, перед началом представления состоялась презентация двух свежеиспечённых книг юбиляра – сборника интервью и сборника пьес. Последняя книга, вобравшая в себя «семь пьес о любви», так и называется «Как боги...», подчёркивая особое значение этой новейшей пьесы в творческой биографии писателя. На встрече с журналистами я прямо спросил у Юрия Михайловича, согласен ли он, что «Как боги...» – его лучшая пьеса? «Вы знаете, – с лукавой улыбкой ответил он, – я начинаю склоняться к этому... Она затрагивает какой-то нерв...». Между прочим, в обеих книгах помещены довольно любопытные рассуждения от автора. Так, в послесловии к новой книге пьес писатель делится своим личным опытом драматурга и взглядом на современный российский театр. «В пору литературной молодости, – вспоминает Поляков, – пьес я не писал. Даже не помышлял об этом. Драматурги казались мне небожителями... Сама мысль сесть и сочинить пьесу казалась мне таким же странным намерением, как желание написать, скажем, конституцию. Написать-то можно, но какая страна захочет жить по твоей конституции? Точно так же не было надежды, что лохматый режиссёр перенесёт твою фантазию на сцену, люди с высшим актёрским образованием выучат и будут декламировать твои диалоги, а художник измалюет краской полсотни квадратных метров холстины, чтобы отобразить коротенькую ремарку... Остальное, казалось, вообще из области фантастики: купив заранее билеты, зал заполнят зрители и будут слушать, смеяться, плакать, хлопать, а в конце заорут: «Автора!» Тогда я в новом костюме выйду к рампе, поклонюсь и умру от счастья – в театре, как завещал великий Белинский...».

Именно такое действо (к счастью, всё-таки без летального исхода) произошло в назначенный день на сцене МХАТа. Причём поздравительное слово автору в блестящей манере артистично зачитала сама «великая русская актриса» (слова Полякова) Татьяна Доронина. Она отметила редкий дар юбиляра – писать в жанре трагифарса. А ключевым моментом в речи была, пожалуй, следующая характеристика драматических произведений Ю.Полякова: «Зритель, которого не обманешь, чувствует и понимает, что это о нём, это для него и ради него». Сам писатель признался, что нашёл во МХАТе своих «единомышленников по пониманию задач искусства, по пониманию места искусства в обществе и по пониманию того, как это искусство должно сегодня делаться, чтобы оно укрепляло нас, учило жить по духовным законам, по евангелическим, а не разлагало общество, как, к сожалению, часто сейчас у нас получается под видом искусства и под прикрытием разного рода «золотых масок»...»

Известно, что Юрий Поляков отстаивает реализм в современном искусстве, в том числе в театре, и по мере сил противостоит засилью так называемого «актуального искусства» и постмодернизма.

Возвращаясь, собственно, к пьесе, следует признать её вполне добротный реализм, увлекательность и насыщенность яркими репликами, афоризмами. При этом очень удачная, на мой взгляд, находка – введение в действие персонифицированного духа древнего Китая. Это как раз позволяет несколько подразомкнуть бытовые пределы пресловутого реализма, придаёт объёмности действию, оживляет и обогащает пьесу (в том числе и её юмористическую составляющую). Не стану подробно пересказывать сюжет (это удачно сделал В.Кожемяко, чья развёрнутая рецензия красуется на официальном сайте театра). Приведу для ориентира лишь выдержку из аннотации: «К интеллигентной даме средних лет, консультанту по этикету Вере Николаевне Гаврюшиной старый знакомый, крупный предприниматель Эдуард Никитич Непочатый, приводит на обучение молодого протеже Артёма Бударина – самородка из Сибири, успешно развивающего свой бизнес в столице. Его появление в семейном кругу отставного дипломата, его бывшей и настоящей жён, сына от первого брака и дочери от второго перевернёт привычную жизнь представителей одного из слоёв российской элиты... И станет понятно, почему герои пьесы сравниваются с античными богами: ведь если верить мифам, среди обитателей Олимпа вовсю процветали вполне человеческие пороки – зависть, жадность, сласто- и корыстолюбие... Но за попытку жить и быть, как боги, люди будут жестоко наказаны неумолимым Роком...».

Если говорить о сценическом воплощении пьесы «Как боги…», то судя по видеофрагментам из Белгорода, Пензы, Тулы и Еревана, которые мне удалось найти в Интернете, московская, МХАТовская, постановка, пожалуй, оказалась самой убедительной. Каждый из персонажей здесь показан колоритно, нет статистов и нет излишнего перетягивания внимания на одного из героев, как это часто бывает из-за харизматичности того или иного актёра-исполнителя, затмевающего остальных персонажей.

Коллектив МХАТа поздравляет Ю.Полякова

Сама идея, что надо «жить как боги» звучит из уст перспективного молодого бизнесмена Артёма Бударина, в которого в итоге влюбляются и жена, и дочь дипломата. Любимой книгой этого «самородка из Сибири» с детства были «Мифы Древней Греции», из которых он извлёк для себя следующую установку: «Хочешь – сделай. Нужно – возьми. Боишься – преодолей себя или умри. Мешают – отодвинь. Сопротивляются – победи. Любишь – обними и не думай о том, что будет потом. В общем, живи, как душа просит». Эти слова заставляют вспомнить известную формулу Достоевского: если Бога нет, то всё дозволено. Однако здесь всё усугубляется тем, что человек сам как бы бог, а значит ему дозволено ещё больше. Над ним нет никакого духовного надзора и авторитета, нет страха перед высшими силами, а только сопутствующие трудности согласования своих желаний с желаниями и намерениями других «богов». Символическое место в замысле играет любимый божок Артёма, его идеал – Гермес. Будучи богом торговли, ловкого обмана, воровства и вообще всякого посредничества, Гермес вроде бы является и покровителем олигарха Непочатого, и, более того, мог бы быть покровителем дипломата Гаврюшина, если бы тот до конца усвоил правила дипломатии: «честно лгать и чуять чужую ложь». Но Гаврюшин усвоил только второе, и это сделало его уязвимее. Хотя это же (в дополнение, разумеется, к его остроумию и философичности) делает его и наиболее, наверное, симпатичным для читателей и зрителей персонажем пьесы. Однако главная трагедия видится в том, что свои убеждения, свой нравственный стержень бывший дипломат не смог передать детям. Являясь поклонником и в каком-то смысле хранителем традиций (символично его занятие древнекитайской поэзией и постоянное цитирование Конфуция и других мудрецов), он, кажется, целиком обращён в прошлое и совершенно пассивен по отношению к настоящему. Его сын Макс перенял от него только склонность к элитарности и к зарубежью (хотя всё это давно потеряло актуальность в связи с бедностью и отставкой дипломата). А дочь Алёна лишь усвоила внешние правила этикета, прямую осанку, совершенно утратив при этом нравственные корни поведения, и потому ведёт себя, как несостоявшаяся богиня, тешась «коллекционированием» парней и заслуженно расплачиваясь недобрыми последствиями (наркотическая зависимость, аборт, истерики). Помимо идеи античных богов, в названии пьссы симптоматично слово «как», намекающее на кажимость, иллюзорность и подмену. Все персонажи пьесы живут словно не своей жизнью. Вера Николаевна выходит замуж за дипломата со своеобразным безумным расчётом – чтобы отомстить своему возлюбленному за оскорблённую расчётом же любовь (тот обещал ей развестись с нелюбимой супругой как только необратимо заложит фундамент своей карьеры). Артём, пытаясь быть, «как бог», по сути теряет связь с родной Сибирью и окунается в нечистоплотный бизнес, попирая тем самым единство с рабочим людом, вместе с которым когда-то участвовал в стачке против бизнесмена Непочатого. Противоречивым видится и то, как его чеченский опыт (а он участвовал в боевых действиях в Чечне), который сотрясающе действовал на всех, у кого такой опыт был, мог позволить ему поддаться легкомысленно жизнерадостным стремлениям, наивной любовной прихоти, идущей поперёк человеческих судеб (мужа и дочери возлюбленной).

Главная героиня (ещё один претендент на зрительские симпатии) Гаврюшина, как и в случае с собственной дочерью, обучает Артёма этикету, но не может внушить ему чего-то более важного, что скрывается за внешним лоском цивилизации.

Неудивительно, что на таком фоне отнюдь не лишёнными смысла звучат слова циничного олигарха Непочатого о том, что он любит деньги, потому что они никогда не предадут, как друзья, и не изменят, как любимая, и потому что они являются воплощением труда, таланта, ума. Если такая бесчеловечная идеология звучит достаточно убедительно на общем фоне, то пора остановиться и задуматься. И за эту небесполезную думу надо благодарить автора – Юрия Полякова.

Однако я не вполне согласен с Виктором Кожемяко, который даёт пьесе по сути максимальную оценку: «Вы будете смеяться от души, а потом заплачете». По моему ощущению, в этом трагифарсе ни один из героев не дотягивает до того, чтобы вызвать настоящее, глубокое сочувствие. Даже в двух симпатичных героях – муже и жене Гаврюшиных – не хватает как раз какого-то нерва (вспомним авторскую характеристику пьесы), скорее всего – не хватает ощущения того, что они готовы бороться или хотя бы имеют в себе достаточную глубину эмоционального протеста против тех гибельных поползновений, которые охватывают их жизнь и жизнь близких им людей. Без этого даже трагический финал с гибелью Алёны и Артёма трогает не более, чем гибель людей в криминальной хронике.

Я бы сказал, что спектакль по пьесе «Как боги…», безусловно, увлекателен, остроумен, качествен, он несомненно заставляет смеяться и задумываться. А очищающий катарсис и омывающие слёзы нужно, пожалуй, искать в другом месте.

Евгений БОГАЧКОВ