Архив : №05. 13.02.2015
Швейк призывает «сложить оружие и задуматься»
К своему юбилею, 85-й годовщине создания, Центральный академический театр Российской Армии подготовил несколько интересных спектаклей. Среди них – «Похождения бравого солдата Швейка». Роман Ярослава Гашека стал шедевром мировой литературы. К нему не раз обращались деятели искусств. Помню, с каким интересом я смотрел в детстве чехословацкий кукольный фильм известного режиссёра Иржи Трнка. В героях Гашека, как правило, выделяется одна черта характера, и её можно воплотить в кукольном персонаже. Мне довелось увидеть в Нижнем Новгороде яркий спектакль кукольного театра по этому роману. С успехом шёл в нашей стране чехословацкий фильм, где артист Грушински неподражаемо сыграл Швейка. Актёр вернулся к этому образу в советско-чехословацком фильме «Большая дорога», где он играет прототипа Швейка, друга Ярослава Гашека. Но я, старый театрал, не помню, чтобы на московской сцене шёл спектакль о Швейке. И кому как не театру Армии нужно было поставить его сейчас?
Инсценировал роман сам режиссёр-постановщик Андрей Бадулин. Казалось бы, роман Гашека не очень-то и сценичен. Но режиссёр почувствовал, что «Швейк» по литературной форме – собрание новелл, объединённых общим героем и единством авторской мысли. И Бадулин придумал интересный ход, сделав основным местом действия трактир «У чаши», где старый Швейк рассказывает завсегдатаям этого заведения о своих похождениях в молодые годы. Умным и добрым человеком предстаёт перед зрителями пожилой Швейк в исполнении Александра Чутко. Прихлёбывая за столиком пиво, он наблюдает за собой в молодости, комментируя события и поступки. Молодой Швейк (арт. К.Денискин) – благодушный и вроде бы наивный человек, не сатирическая маска, а живой, реалистический образ. Как и у Гашека, он отчасти и плут. От народа он унаследовал здравый смысл, поэтому Швейк Денискина не трепещет перед портретом австрийского императора, осознаёт, что фельдкурат Отто Кац – не служитель бога, а пьяница и развратник, поэтому с удовольствием выполняет просьбу мертвецки пьяного Каца надавать ему пощёчин. Не менее ретиво Швейк выполняет приказ поручика Лукаша осуществлять в его отсутствие все желания его легкомысленной пассии. Сцена соблазнения Швейка этой любвеобильной особой решена в спектакле по-театральному ярко, без тени пошлости. Герой ловко дурачит своих господ, и это позволяет сравнить его с диккенсовским Сэмом Уэллером, с Фигаро, Иванушкой-дурачком, но это чешский народный герой, хотя в нём и много общечеловеческого. В этой постановке Швейк не комический, а скорее трагикомический персонаж, терпящий притеснения, лишения, но никогда не впадающий в отчаяние. Это подчёркивается не только игрой артиста, но и самим жанром спектакля. Он решён в жанре кабаре, где есть песни, танцы, пантомима, теневой театр, кинохроника и конферансье – пожилой Швейк. Многие артисты мгновенно перевоплощаются в других персонажей. Всё это делает спектакль ярким, живым, динамичным. Этому способствует и оформление художника-постановщика Михаила Смирнова: одна сцена сменяется другой с помощью выдвигающихся то справа, то слева книжных заставок – известных иллюстраций к роману чешского художника Йозефа Лады. Эмоциональному восприятию спектакля помогает и музыка Рубена Затикяна, где ощущаются и чешские фольклорные традиции, и лирическая грусть, и веселье. Танцы, поставленные хореографом Алексеем Молостовым, удачно подчёркивают гротескный характер героев Гашека. По воле режиссёра, герои появляются то в ложе, то на балконе, то проходят по залу, здороваясь со зрителями, что вызывает смех и аплодисменты. Словом, над спектаклем работал слаженный коллектив единомышленников.
Мне показалось, что сцена с пьяным фельдкуратом неоправданно затянута, хотя его и превосходно играет Ю.Сазонов. Это лишает спектакль присущей ему динамичности. Я заметил, что не всем зрителям понравилась сцена убийства эрцгерцога Франца Фердинанда, решённая слишком «балаганно», но, думаю, она оправдана жанром спектакля.
Юлиус Фучик отмечал, что Швейк, «хотя не всегда вполне сознательно, помогает ломать здание гнёта и произвола», иными словами, подтачивает режим угнетения и насилия народа. Верно сказано. В спектакле (как и в романе) Швейк стремится «откосить» от армии, не желая быть «пушечным мясом» в ненужной народу войне. Невольно возникает ассоциация с современными призывниками на Украине. А отчаянный призыв Швейка в этом спектакле – «Сложить оружие и задуматься» – разве не актуален? Здесь же герой Гашека замечает, что человеку свойственно всегда надеяться на лучшее. Этими словами и заканчивается спектакль, безусловная удача театра.
Александр МАКЕЕВ,
кандидат филологических наук
