Архив : №08. 06.03.2015
Неравная борьба
Упёртые и некомпетентные чинуши
плевать хотели на справедливость
Мои соратники уже давно советуют прекратить борьбу за справедливость с чинушами от архивного дела. Главный их аргумент: государственную машину не сломить. Мол, пока Росархив будет возглавлять малокомпетентный, но очень чванливый господин Артизов, поддерживаемый неразбирающимся в проблемах отрасли и озабоченным только собственным пиаром заместителем министра культуры России господином Ивлиевым, всё равно ничего не изменится. И никакие сидящие в правительстве господа Приходько, Голодец или Медведев даже пальцем не шевельнут, чтобы добиться порядка. Им это надо?! Так зачем нам тратить силы, нервы и драгоценную газетную площадь, если заранее известен нулевой результат?!
Так-то оно так. Но я видел, как все наши критические публикации о современном архивном деле воспринимали не только первые лица Росархива, но и рядовые сотрудники этого ведомства. Я видел реакцию сотрудников читальных залов федеральных архивов. Практически все были солидарны с нашей газетой и подтверждали нашу правоту. Сошлюсь хотя бы на начальника одного из управлений Росархива господина Юрасов. Он не раз говорил, что всё верно, мы ничего не исказили и действительно надо многое менять. Как-то Юрасов даже собирался провести совещание с участием всех заинтересованных сторон. Но до логического конца ничего довести ему пока не удалось. Я однажды не выдержал и прямо спросил у него, почему Росархив мирится с некомпетентностью иных деятелей, не меняет проштрафившихся руководителей подведомственных ему учреждений и мирится с отписками. И что услышал? У начальника управления ведомства, полностью разделяющего нашу озабоченность состоянием отрасли, нет достаточных полномочий. «Моя фамилия Юрасов», – подчеркнул чиновник. Это означало, что важные решения пока принимаются не им, а совсем другими людьми. Во всяком случае мне настойчиво посоветовали вновь записаться на приём к руководителю Росархива Артизову. При этом мне дали понять: в ведомстве никто другой кардинально решить все вопросы не в состоянии. Даже заместитель руководителя Росархива Тарасов. Я послушался Юрасова, но в очередной раз столкнулся лишь с чванством большого чинуши. И только. Но обо всём по порядку.
КТО И ПОЧЕМУ СКРЫВАЕТ
ОТ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ РАССЕКРЕЧЕННЫЕ ДЕЛА
Я не устаю поражаться тому, кто у нас руководит министерствами и ведомствами. Непонятно, по каким принципам правительство отбирает и пестует больших начальников? Неужели ценится в первую очередь услужливость? И самое главное: где компетентные специалисты?
Я уже как-то рассказывал о своей первой встрече с руководителем Росархива Артизовым. Я ждал от него решения насущных вопросов. А что услышал? Чиновника интересовало только одно: за кого наша газета – за «левых» или «за правых», сторонники ли мы Александра Проханова или соратники Дмитрия Быкова? При этом сам он, по словам одной из его сотрудниц, никого не любит, а как говорят, проявляет чудеса гибкости, подстраивается под любую линию правительства, колеблясь вместе с курсом правящей партии.
Похоже, за восемь месяцев, минувших после первой встречи, мало что изменилось. Теперь Артизова волновало другое: почему наша газета и лично я так много времени уделяем изучению прошлого и, в частности, теме взаимоотношений советской власти с писателями и деятелями культуры. Руководитель Росархива интересовался: а что, других тем нет, а как же современность и текущий литпроцесс?
Повторю свой ответ: готовиться надо, господин Артизов, к приёмам граждан. Полистали бы вы до нашей второй встречи подшивки газеты и увидели бы, что нас очень занимает и современность.
Удивительно другое: руководитель ведомства, в первую очередь призванного сохранять культурное наследие и стимулировать интерес общества к прошлому, чётко даёт понять, что не одобряет наше увлечение историей. Как это расценивать? Так и хочется уточнить, насколько профпригоден чиновник?
Я уже не говорю о том, а зачем Артизов вместе со своим компаньоном по имени Олег Наумов в 2002 году составлял для фонда главного прораба перестройки Александра Яковлева сборник документов Агитпропа ЦК и НКВД о писателях эпохи 1920–1940-х годов? Что – тогда была иная конъюнктура? Или документы выявлял в архиве не он, а какие-то литературные рабы? Но разве от Артизова добьёшься полной правды?
Не отсюда ли большинство проблем? Я в прошлый раз в лоб спрашивал Артизова: почему во вверенном ему Росархиве новейшей истории на протяжении многих лет для наших исследователей был закрыт доступ к давно рассекреченным материалам из фондов, к примеру, Брежнева, Хрущёва, Андропова, Суслова и Черненко? За одно это руководство РГАНИ следовало немедленно отправить в отставку.
И что после этого изменилось? Почти ничего. Как был в этом архиве бардак, так и остался. Нужны примеры? Пожалуйста.
Я не так давно попробовал заказать из фонда Политбюро ЦК КПСС одно дело (а именно дело 388, опись 3, фонд 3). И что же? В описи (в том экземпляре, который находится в читальном зале архива) это дело вообще не указано. Его как бы не существует в природе. Я стал уточнять, что случилось. Выяснилось, что данное дело было рассекречено ещё в 2000 году. Тогда почему оно целых пятнадцать лет (!) отсутствует в описи?
И какой ответ я получил от заместителя руководителя Росархива В.Тарасова? Чиновник сообщил: «Относительно возможности ознакомления пользователей с делом 388 (фонд № 3, опись № 8) сообщаем, что оно действительно было рассекречено в 2000 году. Однако пользователям оно не выдавалось по причине плохого физического состояния – дело целиком состоит из рукописных записей, сделанных простым грифельным карандашом, с тенденцией к затуханию текста. Данное дело было получено в 1990-х гг. в составе других дел фонда «Политбюро ЦК КПСС» из Архива Президента Российской Федерации без фонда пользования. В ближайшее время РГАНИ планирует изготовление цифровой копии этого дела, которое в настоящее время, в соответствии с «Правилами организации хранения, комплектования, учёта и использования документов Архивного фонда Российской Федерации и других архивных документов в государственных и муниципальных архивах, музеях и библиотеках, организациях Российской академии наук», утверждёнными Приказом Минкультуры России от 18.01.2007 № 19, зарегистрированным Минюстом России 06.03.2007 за № 9059, (раздел II, пункт 2.11.10), выдаётся пользователям только в исключительных случаях».
Простите, но я задавал другой вопрос: почему дело 388 не указано в описи? Видимо, г-н Тарасов услышал только то, что захотел услышать. Или г-н Тарасов попросту хотел в очередной раз увести руководителей РГАНИ за ответственность.
Кстати, дело 388 я всё-таки получил, не дожидаясь изготовления цифровой копии. И увидел, что оно вовсе не такое уж и ветхое, как ссылался на это г-н Тарасов. Просто в РГАНИ никто не хотел ничем заниматься. Торговать вином в бухгалтерии агентства оказалось проще, нежели навести элементарный порядок с описями.
Самое обидное, что история с делом 388 – не исключительная. В других описях я нашёл даже не сотни, а тысячи пропусков. Как мне объяснили, кто-то в РГАНИ решил облегчить свою работу и вообще не указывать в описях частично рассекреченные дела. А зачем? Ведь тогда при выдаче дел секретные материалы надо будет обкладывать тёмными, непросвечиваемыми конвертами. Кому охота выполнять лишнюю работу? Легче проставить пропуски: мол, нет таких дел и всё. А на нет и спроса нет.
И как эту ситуацию прокомментировал г-н Артизов? Он сослался на правовой вакуум. Якобы ему до сих пор неизвестно, что следует делать в тех случаях, когда те или иные фонды рассекречены не полностью. Что за чушь? Человек уже какое десятилетие руководит ведомством и не знает, как ему быть с частично рассекреченными делами? Если это действительно так, то его уже за одно это надо уволить по статье профнепригодность.
ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЯКОБЫ СЕКРЕТНЫМИ
КАРТОТЕКАМИ МОЖНО, ПОХОЖЕ, ЛИШЬ ЗА БЕШЕНЫЕ ДЕНЬГИ
Для меня до сих пор остаётся загадкой, почему исследователи не могут воспользоваться картотеками Российского госархива новейшей истории (РГАНИ). Сначала практически все чиновники ссылались на секретность. Хотя я не понимал, что может быть в картотеках секретного: фамилии или темы?
Потом в разных описях, открытых для пользователей, мне стали попадаться ссылки на картотеки. Так, в предисловии к описи 13 из фонда 6 чёрным по белому утверждалось: «В ходе изучения документов комиссии ЦК КПСС 1967 г. была создана учётно-справочная картотека <…> Всего в картотек 3108 карточек. Картотека включена в комплекс предметно-тематических картотек отдела НСА и ИПС архива».
Значит, не всё так уж и секретно. Однако исследователей по-прежнему даже близко к этому комплексу не подпускают. При этом никто не может документально подтвердит, на основании каких официальных распоряжений всё засекречено. Ведь мы ранее уже слышали, что описи из фонда Суслова тоже не выдавались якобы из-за секретности, хотя рассекречивание произошло ещё в 2006 году. Где гарантия, что чиновники теперь говорят правду, а не врут. Ну, а если в данном случае они действительно не лгут, то кто ответит: когда произойдёт рассекречивание картотек?
Я во время второй встречи с Артизовым задал вопрос: почему, раз всё засекречено, сотрудники РГАНИ не могут пойти навстречу исследователям и по имеющимся картотекам выявить, в каких фондах содержатся нужные нам и уже рассекреченные документы. Я привёл даже примеры. В фондах секретариата ЦК и Политбюро я нашёл не просто ссылки на целый ряд документов, связанных с назначениями Валентина Катаева и Александра Чаковского главными редакторами литературных изданий, но и входящие номера, названия материалов, росписи ответственных лиц. Словом, предоставил десятки зацепок для поиска нужных документов.
Артизов сначала растерялся, видимо, не знал, как реагировать на мою просьбу, потом квалифицировал моё обращение как составление тематического запроса, а этот запрос, как оказалось, выполняется только и только за плату, причём немаленькую.
Что же получается? С одной стороны, у нас всё засекречено. А с другой – за мзду всё возможно.
Но, простите, я – не Рокфеллер. Почему я за всё должен платить? Легче убрать Артизова и заменить его вменяемым, а главное – компетентным специалистом.
ВХОД ИСТОРИКАМ
БЕЗ СОЛИДНОГО ДОСТАТКА ВОСПРЕЩЁН,
ИЛИ НАШИ АРХИВЫ РАССЧИТАНЫ, ПО МНЕНИЮ
ГЛАВЫ ВЕДОМСТВА, ЛИШЬ НА ОБЕСПЕЧЕННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ
Вопрос из вопросов – ценовая доступность предоставляемых архивами услуг. Вроде после введения Евросоюзом и Америкой санкций против нашей страны и президент, и правительство ясно дали всем понять, что цены на продукты и услуги должны быть разумными. А что оказалось в реальности? Цены в архивах на ксерокопирование поднялись в восемь раз и стали доходить до 120 рублей за копирование одного листа. Где это видано?
Заместитель министра культуры России Григорий Ивлиев перед новым годом пытался убедить меня в том, что повышение цен в восемь раз произошло не с фонаря, мол, есть обоснованные экономические расчёты. Я не раз пытался ознакомиться с этими расчётами. Но бесполезно: никто мне никаких цифр не показал. Я вынужден был самостоятельно изучить эту тему. И что выяснил?
По словам руководства бывшей Ленинской библиотеки, себестоимость перевода одной страницы любого документа в цифру не превышает двух рублей. А простое ксерокопирование стоит, естественно, намного дешевле. Поэтому с учётом разумной рентабельности Ленинка подняла в новом прейскуранте услугу по ксерокопированию до семи рублей. Срочная услуга теперь стоит 14 рублей и выполняется она в течение часа.
Согласитесь: есть разница между семью рублями и ста двадцатью? При этом в архивах выполнение срочного заказа предусмотрено до десяти рабочих дней. И как всё это понимать?
Выходит, Росархив сознательно саботирует курс нынешнего правительства, направленный на сдерживание цен. Но если г-н Артизов не согласен с политикой Путина, разве он не должен немедленно уйти в отставку?
Однако у Артизова, в категорической форме отказавшегося пересматривать грабительские расценки, нашлись свои объяснения обдираловке исследователей. Он уже ни на какие экономические расчёты не ссылался. Первый его аргумент свёлся к тому, что в архивах работают в основном одни обеспеченные люди. А я-то по своей наивности и не знал, что сегодняшние студенты, аспиранты и сотрудники целого ряда научных институтов гуманитарного профиля относятся к богачам. Буду знать, что соискатель Российской академии госслужбы Евгений Колобов, с утра и до вечера переписывающий в читальном зале РГАНИ от руки документы о создании Союза писателей России, не заказывает ксероксы, видимо, из-за жадности. Он же, если следовать логике Артизова, достаточно обеспеченный человек. А знает ли о своих доходах наша автор Ирина Логвинова, работающая в РГАЛИ с рукописями В.Розанова?! И второй аргумент Артизова: ему нечем платить коммунальные расходы федеральных архивов.
Мне, конечно, лестно, что Артизов, судя по всему, и лично меня отнёс к богатейшим людям России. Во всяком случае он прямо сказал, что я не произвожу впечатления нищего. Спасибо и на этом. Но он ошибается. Платя из своего кармана за каждую страницу ксерокса от 40 до 120 рублей, я тем не менее не в состоянии содержать ещё и семь архивов. Как бы мне того ни хотелось, но моя зарплата в разы меньше доходов г-на Артизова.
А теперь вопрос нашему правительству. Почему исследователи должны из своего кармана оплачивать коммунальные нужды Росархива? Это что – новый тренд? И как согласуются действия г-на Артизова с курсом Путина? Кому нам верить: Артизову или Путину?
ЗА СУМАСШЕДШИЕ ДЕНЬГИ – ГРУБОСТЬ,
ХАМСТВО И НЕЧИТАЕМЫЕ КСЕРОКОПИИ
Отдельно стоит сказать о качестве предоставляемых услуг. Начнём с процесса оформления документов и оплаты.
Вы, когда приходите в магазин или мастерскую и делаете покупку или оформляете заказ на 12 тысяч рублей, часто слышите от кассиров или продавцов отговорки, что уже поздно, до закрытия магазина осталось полтора или два часа и поэтому лучше всего прийти завтра? Нет. А вот в РГАНИ это в порядке вещей. Никто даже не шелохнётся, чтобы вам выписали хотя бы квитанцию. Это при наличии в архиве пяти сотрудников бухгалтерии, огромного количества работников в других отделах, работающих с посетителями архива, и полным отсутствием в читальном зале других исследователей. Но почему исследователи должны терпеть этот произвол?
Сколько раз я прямо по горячим следам обращался в Росархив. Руководитель профильного управления ведомства Юрасов всегда соглашался со мной, что это – безобразие и обещал во всём разобраться. Но проходило время, и ничего не менялось. Более того, его непосредственный начальник Тарасов опускался до откровенного вранья.
Впрочем, в РГАНИ случается и другое. Можно и квитанцию получить, и всё оплатить. Но это не значит, что ваш заказ даже после получения денег на счёт архива уйдёт в работу. Он вполне может неделю, а то и больше продолжать вылёживаться у кого-нибудь в бухгалтерии. Начинаешь выяснять, в чём дело. И что получается? По версии заместителя руководителя Росархива В.Тарасова, во всём виноват сам исследователь. Он, по мнению чиновника, не подписал какой-то никому не ведомый и никем не регламентированный «упрощённый договор на выполнение платных работ и услуг». Это, кажется, ноу-хау лично Тарасова. Во всяком случае я ни в Гражданском кодексе РФ, ни в других кодексах такой формулировки об «упрощённом договоре» не нашёл. Я знаю только одно: был составлен заказ на услугу, была выписана квитанция, были оплачены деньги, а через неделю главбух РГАНИ, несмотря на это, категорически отказалась передать оплаченный заказ на ксерокопирование. Разве это не самодурство? Но именно самодуры, на мой взгляд, всё продолжают определять в архиве.
Требуя от исследователей за ксерокопирование одной странички от 40 до 120 рублей, руководство РГАНИ вовсе не гарантирует качество. Сколько раз я получал страницы, в которой не видно ни дат, ни фамилий, ни других сведений. Зачем мне такой документ? Но разбираться с горе-мастерами бесполезно. У них на всё один ответ: плохие микрофильмы. Я не спорю: качество иных микрофильмов, с которых делаются ксероксы, ещё то. Но есть же подлинники. И находятся эти подлинники не на Луне, а в загородном хранилище. Кто мешает сделать качественные ксерокопии с подлинников? Но всё упирается в лень руководства РГАНИ.
Вот так: драть с исследователей семь шкур в РГАНИ могут, а обеспечить нормальное качество – нет. Да за одно это следует сменить директора архива г-жу Томилину. Ведь многим очевидно, что эта госпожа уже мало в чём разбирается и не в состоянии организовать качественное исполнение услуг. Но кому-то выгодно держать в большом кресле восьмидесятилетнюю бабушку, оторванную, на мой взгляд, от реалий современного мира.
НЕРАСКРЫТЫЙ ДЕТЕКТИВ С ПЛАГИАТОМ
Теперь самое время рассказать ещё одну прямо-таки детективную историю.
В 2010 году на Западе вышла любопытная и очень толстая книга на английском языке с интригующим названием «Убийство Кирова и советская история», где впервые опубликован внушительный комплекс документов из РГАНИ.
Сразу подчеркну: я – противник изолированности, в том числе и в науке. Если документы рассекречены, то, по моему мнению, с ними имеют полное право работать как отечественные, так и зарубежные исследователи. И не столь существенно, кто первым что обнаружил и опубликовал.
Более существенно другое. На мой взгляд, если в роли исследователя выступают руководители архива или ведомства, то по идее эти люди должны сначала опубликовать документы в своей стране, а уже потом передавать их на Запад. Но это из области этики. Запрещать делать первые публикации на Западе – не совсем разумно.
К чему это длинное предисловие? Изучая изданную в 2010 году на Западе книгу об убийстве Кирова, я обнаружил, что составителем архивных документов в ней указан заместитель директора РГАНИ Михаил Прозуменщиков. Хотя ни в одном из дел, указанных в 13-й описи 6-го фонда РГАНИ и с которыми мне удалось познакомиться, я в листах использования фамилию Прозуменщикова не встречал. Везде упоминалась лишь фамилия Водопьяновой. Именно эта исследовательница в 1996 году первой изучала и ксерокопировала почти все дела с материалами об убийстве Кирова. Получалось, что Прозуменщиков воспользовался плодами другого человека. Я не знал, как это трактовать – плагиат или как-то ещё, но поначалу видел в этом только этическую сторону.
Оказалось, что одной этикой здесь не обошлось. Когда мне понадобились конкретные документы, выяснилось, что ознакомиться с ними я не могу. Причина одна: огромный массив материалов в 1996 году так и не был рассекречен и остался на секретном хранении, поскольку в них содержались ссылки на конкретных агентов, чьи имена разглашению до сих пор не подлежат.
Я попытался выяснить, в чём же дело. Почему на Западе ряд архивных документов, до сих пор числящихся якобы секретными, опубликованы, а отечественные исследователи и поныне доступа к ним не имеют. Что за двойные стандарты?
Я пробовал эти вопросы задавать руководству РГАНИ и Росархива. Начальница РГАНИ в устной беседе, правда, при свидетелях, сослалась на какие-то деньги, а письменно сообщила, что все дела якобы с недавнего времени выдаются в читальный зал архива. Заместитель руководителя Росархива ограничился информацией о том, что в настоящее время сотрудниками РГАНИ готовится к публикации сборник документов «Эхо выстрела в Смольном». Меня такие расплывчатые пояснения, естественно, не удовлетворили. Я всё-таки хотел добраться до истины. Но не тут-то было. Г-н Артизов сразу замахал руками, не удержавшись от ядовитого вопроса: мол, с чего это наша редакция заинтересовалась ещё и убийством Кирова. Так и хотелось чиновника переспросить: а его-то какое дело, чем мы увлекаемся. И вообще: разве закон уже запрещает обращаться к фигуре Кирова?
Помнится, в первую нашу встречу с чиновником, когда я приводил ему вопиющие примеры безграмотности и бездействия руководства РГАНИ, он напирал на то, что зато в этом архиве не допустили утечек архивных материалов за границу. При этом Артизов по-театральному неистово крестился. На этот раз чиновник театр устраивать вроде постеснялся. Не стал он и исполнять «Интернационал», как, впрочем, и петь «Боже, царя храни…». Артизов поступил по-другому: всё решил валить на лихие 90-е годы. А что – это очень удобно. Только Прозуменщиков отдал под своим именем отобранные другими историками документы на Запад не в ельцинскую эпоху, а уже в «нулевые» годы. Эх, господин Артизов. И как вам верить?
У меня перед глазами всплыли листы использования дел с материалами об убийстве Кирова. Напомню, если верить этим листам, материалы по Кирову сначала изучала г-жа Водопьянова. Но это было в 1996 году. Потом почти двадцать лет они лежали невостребованными. А теперь их срочно изучает и копирует г-жа Таванец. Но я знал, что у г-жи Таванец другие научные интересы. Что же произошло?
Оказалось, что как только всплыла история с выходом на Западе книги об убийстве Кирова с указанием Прозуменщикова как составителя и публикатора архивных материалов, кое-кто в РГАНИ очень перепугался. Поэтому в план работы архива срочно поставили книгу «Эхо выстрела в Смольном». Но в плане составителями указали Прозуменщикова и некую Конову. Однако у Коновой вроде нет допуска к работе с секретными материалами. В итоге Таванец вынуждена пахать на чужого дядю и чужую тётю. Но разве это правильно?
Та же Таванец выдвинула свою версию, почему Артизов не меняет руководство РГАНИ. А зачем? Ведь руководителя Росархива то и дело включают в редколлегию и составители почти всех сборников, выходящих под эгидой РГАНИ. А каково участие Артизова в этих сборниках, в частности, какие документы лично он выявил или прокомментировал, это практически никто не знает. По мнению Таванец, чиновника просто купили на тщеславии. Ему номинально фигурировать в престижных трудах оказалось важней всего. А как же научная честь?
ПОПЫТКА ШАНТАЖА
Окончательно какие-либо иллюзии по поводу Артизова у меня рухнули, когда я увидел реакцию руководителя Росархива на критику его подчинённых. Cтоило мне одну деятельницу назвать самозванкой (а как иначе характеризовать человека, представляющегося не тем, кем он является, и приписывающего себе более высокую должность), чиновник только что ногами в ярости не стал топать. И что я услышал? Мол, на меня тоже есть компромат, какие-то письма и жалобы.
Я знаю, что я – не ангел. Безусловно, и у меня есть множество недостатков. Так покажите мне эти жалобы. А вдруг в них действительно есть справедливые замечания и дельные советы?! Наверное, я бы что-то и учёл в своей работе. Но мне ничего не показали.
Я расцениваю намёки на компромат как шантаж и попытку заткнуть мне глотку. Боюсь только, что у г-на Артизова ничего не выйдет.
Кстати, когда г-н Артизов разберётся с тем, почему его заместитель г-н Тарасов постоянно лжёт в своих официальных ответах? Неужели ему ещё в школе не объяснили, что врать – нехорошо.
Обе встречи с Артизовым меня убедили в том, что этот господин ничего не решает. Он, похоже, и не заинтересован в том, чтобы его ведомство наконец заработало прежде всего в интересах страны и отечественных исследователей. Так уберите этого чинушу! Кем его заменить? Может, попробовать доверить руководство Росархивом г-ну Юрасову. Сколько раз он сетовал, что у него нет полномочий для наведения порядка и увольнения скомпрометировавших себя горе-деятелей от архивного дела. Вот и давайте дадим человеку полномочия, проверим его в деле. Уверен, хуже не станет. Зато появится надежда на лучшее.
Вячеслав ОГРЫЗКО
