Кто-то многоумно и спесиво,
Теша славолюбие своё,
Тщится «обустраивать Россию» –
Перед тем разрушивши её.
Евгений Нефёдов. Из цикла «Евгений о неких» («Завтра», 2006, № 19)
«А разве может быть пафос сервильным, то есть раболепным, угодливым?» – вправе спросить читатель. Полагаю, может. О нём и речь.
В газете «Завтра» 2006 года, № 19, на одной полосе опубликованы стихотворная публицистика Евгения Нефёдова, строфу из которой я взял в качестве эпиграфа, и статья Александра Байгушева «Блистательный эстетизм Владимира Бондаренко» в защиту новой книги известного критика «Живи опасно», за которую, по мнению А.Байгушева, В.Бондаренко во времена не столь отдалённые схлопотал бы срок в ГУЛАГе «минимум лет в пять». Не стану опровергать это фантазийное предположение А.Байгушева, целиком оставив на его совести «ужастики», навеянные, видимо, автором «Архипелага ГУЛАГ», ибо книга В.Бондаренко совсем не из тех, что могли подвергнуться остракизму в недавнем прошлом, но это так, к слову.
В байгушевской статье, между прочим, с пиететом дважды цитируется тот самый «многоумный и спесивый обустройщик России», которого Евгений Нефёдов справедливо зачисляет в ряды разрушителей нашего Отечества. Вот, кстати, первый наглядный пример двух форм пафоса в адрес «обустройщика» России: негодующий – у Е.Нефёдова и тот самый угодливый – у А.Байгушева. Но и это замечание, как говорится, попутное.
Цель же моей реплики – выяснить, от кого защищает Владимира Бондаренко автор статьи и отметить «своеобразие» критической методы А.Байгушева, ошеломившего недавно читателей экстравагантной книгой «Русский орден внутри КПСС. Помощник М.А.Суслова вспоминает...» (издательство «Алгоритм», 2006), в которой он на полном серьёзе пытается доказать, что в 60-е – 70-е годы прошлого века в правящей элите страны существовала, вернее, оказывала на неё значительное влияние группа русских патриотов, во главе которой «стояли» сам А.Байгушев (ответственный секретарь или координатор «Русского клуба»), а также С.Н. Семанов, Д.А. Жуков и некоторые другие литераторы. О книге следует вести разговор обстоятельный (а может, и не следует, ибо вся она соткана из досужих фантазий автора), поэтому вернёмся к статье А.Байгушева о новом сборнике В.Бондаренко, в которой размашистость суждений автора книги «Русский орден внутри КПСС» не знает удержу.
Вот несколько цитат из статьи о В.Бондаренко.
«...Бондаренко для наших либералов именно «фашист», потому что он программно русский литературный критик, продолжатель лучших традиций Виссариона Белинского, Аполлона Григорьева, Николая Страхова, Александра Макарова, Вадима Кожинова.
О чём бы он ни писал, куда бы ни обращал свой критический взор, он смотрит на мир глазами русского человека, всемирно отзывчивого имперца и смиренномудрого страстотерпца, вселенского подвижника и духовника».
Допускаю, что так оно и есть, и В.Бондаренко соответствует тем высоким характеристикам, которые ему даёт А.Байгушев в своих патетических словоизлияниях. Но именной список носителей «лучших традиций русской критики», продолжателем коих является, по мнению А.Байгушева, В.Бондаренко, смущает. Ибо если Белинского и А.Григорьева ещё как-то можно поставить в один ряд, с некоторой натяжкой к ним можно «присовокупить» и Н.Страхова, который, правда, считал себя учеником А.Григорьева, но отнюдь не Белинского. Но вот А.Макаров и В.Кожинов встроены в тот же ряд, мне кажется, совершенно произвольно. Особенно инородной здесь глядится фигура А.Макарова, критика плодовитого, реактивного, но чересчур «пришпиленного» в злобе дня (50-м – 60-м годам прошлого века), а потому и не выдержавшего, на мой взгляд, испытание временем. Что же касается В.Кожинова, то он обращался к литературной критике относительно редко и был по преимуществу теоретиком и историком литературы, а в последнее десятилетие своего творчества и превосходным социальным историком, поэтому сравнение А.Байгушева нынешнего В.Бондаренко с «молодым Вадимом Кожиновым (когда тот писал сугубо теоретические вещи!) выглядит не только странным, но и нелепым. Попутно замечу, что А.Байгушев, слагающий в статье о Бандаренко панегирик В.Кожинову, ещё совсем недавно бранил покойного литературоведа, обвиняя его в том, что тот насильственно загонял в «прокрустово ложе тихой лирики» талантливейших Н.Рубцова, В.Соколова, А.Передреева, Ю.Кузнецова (см. байгушевскую статью «Могучее восхождение Валентина Сорокина», опубликованную в «Дне литературе», № 1 за 2006 год, которую затем вдрызг высмеял в третьем номере «Дня литературы» Алексанр Васин, убедительно защитив от байгушевских наговоров и В.Кожинова, и великую плеяду «тихих лириков»). Но это уже, видимо, очередной «блистательный» флюгеризм А.Байгушева.
Вторая цитата из статьи А.Байгушева о В.Бондаренко: «Бондаренко любит сначала выбрасывать тезис, как на стадионе кричалку-баннер, а потом его доказывать. Беря с него пример, и я выброшу сразу свой главный тезис. Я попытаюсь доказать, что спрятанный под ковром камень преткновения, на котором все споткнулись и устроили такой хай вокруг книги «Живи опасно», – не только в самом факте обращения к анализу удач и провалов модернизма (= андеграуда), но ещё и в том, что Владимир Бондаренко забрёл на чужую территорию. В сепаратное прокажённое королевство, где хитрые портняжки вроде Натальи Ивановой (Ароновой) и Аллы Латыниной (Бочаровой), внушают конкурентным коллегам-литераторам, что русским к модернизму лучше не приближаться, что это моветон, вроде Александра Проханова».
Увы, «выбросив тезис», А.Байгушев не только не доказал, что же из себя представляет «спрятанный под ковром камень преткновения, на котором (?) все споткнулись», но даже не очертил толком его границы. И либералы, и патриоты, по Байгушеву, не приняли новую книгу В.Бондаренко и «устроили... хай» вокруг неё. Какой же всё-таки «хай»? Где примеры? Кто конкретно учинил обструкцию бондаренковской книге? Иванова-Аронова и Латынина-Бочарова? Почему не называются их публикации, а называются небольшая заметка Ильи Колодяжного в «Литературной России» от 17 марта 2006 года да статья Сергея Казначеева в «Литературной газете» (2006, № 16) «Бисерным почерком», в которой книге В.Бондаренко отведено буквально несколько строк. И это весь «хай». Скорее всего, мы имеем тут дело с какими-то случайными одиночными писаками «по поводу», чем с продуманными инвективами, про которые яростно толкует и от которых Байгушев пытается (!) защитить Бондаренко...
Но на поверку выходит, что весь пыл байгушевской статьи, в сущности, абсолютно излишний, что вся её патетика не имеет под собою веских оснований. То есть книга В.Бондаренко «Живи опасно» совершенно не нуждается в той взвинченной защите, которую предпринял Байгушев, а вот в объективном анализе нуждается безусловно. Но Байгушев не ухитрился даже кратко обмолвиться о том, в чём главный пафос бондаренковской книги, кто её герои (а среди них – А.Проханов, Ю.Мамлеев, Э.Лимонов, Венедикт и Виктор Ерофеевы и ещё девять известных литераторов – всех их Байгушев относит, за исключением Проханова, почему-то к «вызывающе «поганым»... для кондового православного сознания»).
Единственное, что можно уловить из пылких байгушевских восклицаний, это то, что В.Бондаренко в своей книге смело сравнивает творчество А.Проханова с Джойсом, Прустом, Кафкой, Брехтом и другими «выдающимися авангардистами», а остальное содержание книги «Живи опасно» в байгушевской интерпретации остаётся потаённым. Зато с избытком следуют восхваления в адрес и В.Бондаренко («единственного сейчас у нас действительно действующего критика, претендующего быть «властителем дум» – «неистовым Виссарионом» нашего времени»), и А.Проханова, восхваления откровенно угодливые, раболепные.
Короче говоря: статья А.Байгушева «Блистательный эстетизм Владимира Бондаренко» представляет собой «блистательный» образчик продолжения неприкрытого сервилизма, начатого им, Байгушевым, в упомянутой выше статье «Могучее восхождение Валентина Сорокина». Похоже, что такой сервилизм стал творческим поведением бывшего ответственного секретаря «Русского клуба».
