Удивительно, но несмотря на невероятное обилие современных пьес, многие театры делают ставку на классический репертуар. И я могу их понять. Ибо пьесы эти в подавляющем большинстве – откровенная бездарность или коммерческая стряпня. Другое дело, что когда театры ставят классику, то зачастую они подвергают её хамской (иначе не скажешь) редактуре и переводят в современные реалии.
Вот, к примеру, Александринский театр в Петербурге недавно поставил «Живой труп» Льва Толстого. Надо сказать, что Александринка первый раз ставила его аж в 1911 году. Тогда постановку Мейерхольда сравнивали с мхатовской и общее мнение было в пользу МХАТа с Москвиным в главной роли.
Сегодня сравнивать спектакль особенно не с чем. Видимо, поэтому худрук Валерий Фокин решил не оглядываться по сторонам и положиться только на собственные силы и фантазию. Всё действие происходит на железной – под модерн – конструкции (спроектировал художник Александр Боровский), напоминающей лестничные пролёты. В этих пролётах Протасов скатывается на социальное дно, бомжует, пьёт, здесь же его судят, здесь же катаются в лифте следователи с полуголыми любовницами (в этом лифте Протасов в финале стреляется). Вместо цыганского хора в глубине сцены играет концертное трио («живой звук» нынче признак хорошего тона), для которого наш скандально известный корифей Леонид Десятников сочинил унылое попурри из цыганских мелодий.
Отчего мучается Протасов, почему убивает себя – на эти вопросы в спектакле ответа нет. И похоже, Фокин в простоте своей и не собирался на них отвечать. По сути, от толстовского «Живого трупа» осталась фабула (и то частично) да имена героев. Всё остальное «нарастило» смелое воображение режиссёра.
Вообще, отважные у нас сейчас режиссёры. Никого не боятся, ни мёртвых – Толстого, Чехова, Булгакова, ни живых – зрителей. Распоясались так, что хоть в театр не ходи!
