Архив : №09. 06.03.2009

За­мет­ки не­до­воль­но­го

 Хра­нят так мно­го до­ро­го­го

Чуть по­жел­тев­шие листы…

 

Нельзя сказать, чтобы я был частым гостем на страницах «Литературной России», но предложение выступить со своими воспоминаниями о сотрудничестве с ней счёл для себя очень лестным. Хотя мне приходилось выступать в разных газетах и журналах, но публикации в «ЛР» мне особенно дороги, потому что в них подчас удавалось высказать важные для меня идеи, которые вряд ли имели бы шансы появиться тогда в других печатных изданиях. К тому же это ещё и повод освежить в памяти события давно прошедших лет («вспомнишь и лица, давно позабытые…»).

 

Необходимые ого­вор­ки

 

Прав­да, пол­но­цен­ные вос­по­ми­на­ния, по край­ней ме­ре о на­чаль­ных фа­зах мо­е­го флир­та ещё с пред­ше­ст­вен­ни­цей «ЛР» – с га­зе­той «Ли­те­ра­ту­ра и жизнь», у ме­ня вряд ли по­лу­чат­ся в си­лу сле­ду­ю­щих об­сто­я­тельств.

Во-пер­вых, че­ло­век я бе­за­ла­бер­ный, ар­хи­ва не со­би­рал, учё­та пуб­ли­ка­ций не вёл, тем бо­лее не счи­тал ста­тей, от­прав­лен­ных в СМИ, но не опуб­ли­ко­ван­ных.

Во-вто­рых, я в 1968 го­ду был аре­с­то­ван по об­ви­не­нию в «кле­вет­ни­че­с­ких из­мы­ш­ле­ни­ях, по­ро­ча­щих со­вет­ский об­ще­ст­вен­ный и го­су­дар­ст­вен­ный строй», и про­вёл не­сколь­ко лет «да­ле­ко от Моск­вы». Са­мое смеш­ное здесь за­клю­ча­лось в том, что эта ста­тья Уго­лов­но­го ко­дек­са при­ме­ня­лась обыч­но к дис­си­ден­там, ка­ко­вым я не был, и ес­ли кри­ти­ко­вал Со­вет­скую власть, то не с ан­ти­со­вет­ских по­зи­ций, а за то, что она бы­ла не­до­ста­точ­но Со­вет­ской. Мне так­же хо­те­лось, что­бы власть сов­ме­ст­но с Цер­ко­вью за­ня­лась нрав­ст­вен­ным вос­пи­та­ни­ем на­ро­да, что тог­да то­же не по­ощ­ря­лось. Но под ка­те­го­рию ан­ти­со­вет­чи­ка я не под­хо­дил. Это не по­ме­ша­ло вла­с­тям по­ме­с­тить ме­ня в след­ст­вен­ный изо­ля­тор «Ле­фор­то­во» (мо­гу за­сви­де­тель­ст­во­вать, что там об­ра­ще­ние сле­до­ва­те­лей КГБ и ох­ра­ны с за­клю­чён­ны­ми в то вре­мя бы­ло впол­не кор­рект­ным), а от­ту­да на­пра­вить на су­деб­но-пси­хи­а­т­ри­че­с­кую экс­пер­ти­зу в Ин­сти­тут име­ни Серб­ско­го. Не знаю, бы­ло ли это лич­ным изо­б­ре­те­ни­ем Юрия Ан­д­ро­по­ва или же уже от­ра­бо­тан­ной прак­ти­кой, яс­но од­но – тог­да тех, ко­го счи­та­ли про­тив­ни­ка­ми ре­жи­ма, но ко­го су­дить от­кры­тым су­дом бы­ло не­же­ла­тель­но, при­зна­ва­ли пси­хи­че­с­ки боль­ны­ми и дер­жа­ли в со­от­вет­ст­ву­ю­щих «боль­ни­цах спе­ци­аль­но­го на­зна­че­ния».

Так мне, сто­рон­ни­ку со­вет­ско­го строя, хо­тя и на­ста­и­вав­ше­му лишь на его со­вер­шен­ст­во­ва­нии, при­шлось, прой­дя че­рез це­поч­ку тю­рем Бу­тыр­ка – Ма­т­рос­ская Ти­ши­на – Прес­ня – Кре­с­ты, про­ве­с­ти не­ко­то­рое вре­мя в ло­не ис­пра­ви­тель­но­го уч­реж­де­ния вме­с­те с дис­си­ден­том Вик­то­ром Файн­бер­гом – од­ним из чле­нов «груп­пы вось­ми», про­те­с­то­вав­шей на Крас­ной пло­ща­ди про­тив вво­да со­вет­ских войск в Че­хо­сло­ва­кию. Рань­ше в том же уч­реж­де­нии по­бы­вал бо­лее из­ве­ст­ный дис­си­дент Есе­нин-Воль­пин. Мне мно­го раз пред­ла­га­ли на­пи­сать вос­по­ми­на­ния о тех го­дах, но я вся­кий раз от­ка­зы­вал­ся, и сей­час это­го де­лать не бу­ду. От­ме­чу лишь од­ну осо­бен­ность это­го ви­да на­ка­за­ния. В лю­бом дру­гом ис­пра­ви­тель­ном уч­реж­де­нии вы, раз­го­ва­ри­вая или да­же про­сто пре­бы­вая ря­дом с че­ло­ве­ком, бо­лее или ме­нее зна­е­те, че­го от не­го мож­но ждать. Здесь же вы это­го не зна­е­те, по­то­му что он мо­жет вдруг вы­ки­нуть не­что не­ве­ро­ят­ное. И в этом со­сто­я­нии вам при­хо­дит­ся на­хо­дить­ся не день, не два, не не­де­лю, да­же не год…

Аре­с­то­ван я был в чи­таль­ном за­ле Ле­нин­ской биб­ли­о­те­ки, но сна­ча­ла ме­ня при­вез­ли до­мой для то­го, что­бы я при­сут­ст­во­вал при про­из­вод­ст­ве у ме­ня обы­с­ка. Че­ки­с­ты, про­во­див­шие обыск, ви­ди­мо, спе­ши­ли, а по­то­му за­бра­ли все ру­ко­пи­си, да­же не имев­шие от­но­ше­ния к по­ли­ти­ке, сва­ли­ли их в меш­ки и увез­ли. По­том, в моё от­сут­ст­вие, часть бу­маг вер­ну­ли, но же­на, пе­ре­ехав­шая на вре­мя раз­лу­ки из на­шей кро­хот­ной ком­на­туш­ки к ма­те­ри, вы­ва­ли­ла эти ру­ко­пи­си в ку­чу, ка­ко­вая, по­кры­тая пы­лью, и дож­да­лась мо­е­го воз­вра­ще­ния. Но го­ды раз­мы­ш­ле­ния не про­шли для ме­ня да­ром, тем бо­лее что да­же в ка­ра­тель­ных ор­га­нах, прав­да, в ни­зо­вых их ячей­ках, я столк­нул­ся с людь­ми, у ко­то­рых служ­ба со­че­та­лась с ду­хов­ны­ми ин­те­ре­са­ми, у не­ко­то­рых – с пра­во­слав­ны­ми убеж­де­ни­я­ми.    В об­щем, я вер­нул­ся с по­ни­ма­ни­ем то­го, что борь­бу на­до про­дол­жать ины­ми сред­ст­ва­ми и на но­вом, бо­лее вы­со­ком уров­не, а по­то­му, что­бы не сбить­ся в мыс­лях на при­выч­ную до­рож­ку, со­брал эти ру­ко­пи­си и вы­бро­сил на по­мой­ку. Так я ли­шил­ся да­же то­го на­мё­ка на ар­хив, ко­то­рый у ме­ня сам со­бою со­брал­ся.

В-тре­ть­их, по­сле двух пе­ре­не­сён­ных в по­след­ние го­ды ин­фарк­тов я прак­ти­че­с­ки не вы­хо­жу из до­ма и по­то­му ли­шён воз­мож­но­с­ти по­ра­бо­тать в биб­ли­о­те­ках или по­ко­пать­ся в ар­хи­вах, где, воз­мож­но, слу­чай­но мог­ли со­хра­нить­ся мои ста­тьи и за­пи­с­ки, ко­то­рые в боль­шом ко­ли­че­ст­ве рас­сы­ла­лись мною в своё вре­мя в СМИ и раз­лич­ные со­лид­ные уч­реж­де­ния.

В-чет­вёр­тых, мне по­шёл 82-й год, и па­мять, ко­то­рая у ме­ня все­гда бы­ла ды­ря­вая, ста­ла ча­с­то под­во­дить. Хо­тя и го­во­рят, что «ста­ри­ки не лгут, им ка­жет­ся», но с та­кой опас­но­с­тью, свя­зан­ной с воз­ра­с­том, на­до счи­тать­ся.

По со­во­куп­но­с­ти этих при­чин о ран­них по­пыт­ках со­труд­ни­че­ст­ва с «ЛР» ска­жу ко­рот­ко и по­рой пред­по­ло­жи­тель­но. Со­зна­тель­но при­ви­рать не бу­ду, суть пе­ре­дам вер­но, но за точ­ность, осо­бен­но в да­тах, не ру­ча­юсь. А всё, что ка­са­ет­ся пуб­ли­ка­ций по­след­них лет, мо­гу под­твер­дить до­ку­мен­таль­но.

 

Чем же я не­до­во­лен?

  

Свою ста­тью я на­звал «За­мет­ка­ми не­до­воль­но­го», от­ча­с­ти под­ра­жая Юрию По­ля­ко­ву с его «За­мет­ка­ми не­со­глас­но­го» в «Ли­те­ра­тур­ной га­зе­те». Юрию Ми­хай­ло­ви­чу не нра­ви­лась по­ли­ти­ка рос­сий­ских ли­бе­ра­лов во вла­с­ти. Он не со­би­ра­ет­ся бо­роть­ся с ней, но с ней не со­гла­сен, о чём и за­явил urbi et orbi. Я тог­да по­слал в «ЛГ» от­клик на эти за­мет­ки, пред­ло­жив со­здать пар­тию не­со­глас­ных, но, сла­ва Бо­гу, он све­та не уви­дел.

Но, что поз­во­ле­но Юпи­те­ру, не поз­во­ле­но бы­ку (ви­ди­мо, да­же в Год Бы­ка). Юрию Ми­хай­ло­ви­чу, при его все­свет­ной из­ве­ст­но­с­ти, мож­но так оп­ре­де­лять свою по­зи­цию. А ес­ли бы то же са­мое ска­зал я, то, мо­гу пред­по­ло­жить, иные кри­ти­ки не­мед­лен­но упо­до­би­ли бы ме­ня ще­д­рин­ским глу­пов­цам, ко­то­рые го­во­ри­ли: «а мы не­со­глас­ные» и упор­но сто­я­ли на ко­ле­нях. Чем при­во­ди­ли на­чаль­ст­во в за­ме­ша­тель­ст­во: бун­та нет, но и на­сто­я­щей по­кор­но­с­ти то­же нет.

А вот в том, что я не­до­во­лен ны­неш­ней си­ту­а­ци­ей в стра­не (и в ми­ре), я мо­гу при­знать­ся со­вер­шен­но от­кро­вен­но, и ни­кто ме­ня за это не уп­рек­нёт. Ведь не­до­воль­ных се­го­дня (впро­чем, ви­ди­мо, так и все­гда бы­ло) ве­ли­кое мно­же­ст­во. Но в боль­шин­ст­ве сво­ём они не­до­воль­ны чем-то кон­крет­ным. Моё же не­до­воль­ст­во, мож­но ска­зать, все­объ­ем­лю­щее.

Я убеж­дён в том, что че­ло­ве­че­ст­во не по­ни­ма­ет сво­е­го ис­тин­но­го при­зва­ния, жи­вёт, ру­ко­вод­ст­ву­ясь боль­ше им­пуль­са­ми зве­ри­ной сто­ро­ны люд­ской при­ро­ды, чем за­ве­та­ми ве­ли­ких учи­те­лей нрав­ст­вен­но­с­ти. Но раз­ве этим ко­го уди­вишь, ес­ли о том же го­во­ри­ли пи­са­те­ли, му­д­ре­цы и мыс­ли­те­ли – от Ге­рак­ли­та Эфес­ско­го до Льва Тол­сто­го, а в на­ши дни – до Ва­лен­ти­на Рас­пу­ти­на и свя­щен­но­слу­жи­те­лей раз­ных сту­пе­ней цер­ков­ной ие­рар­хии? Я по­ла­гаю, что об­ще­ст­вен­ность в Рос­сии и за её пре­де­ла­ми жи­вёт дав­но от­жив­ши­ми пред­став­ле­ни­я­ми о ми­ре и че­ло­ве­ке, бро­дит в де­б­рях ми­ро­воз­зрен­че­с­ких фан­то­мов, а со­от­вет­ст­вен­но, и по­ли­ти­ка го­су­дарств и бло­ков стро­ит­ся на лож­ных или ус­та­рев­ших ос­но­ва­ни­ях. Я счи­таю (ес­ли быть бли­же к пред­ме­ту ны­неш­не­го об­суж­де­ния), что и ли­те­ра­ту­ро­ве­де­ние ос­та­лось да­ле­ко в про­шлом ве­ке, что не рас­кры­та глу­бин­ная сущ­ность твор­че­ст­ва Пуш­ки­на, Го­го­ля, До­сто­ев­ско­го, Льва Тол­сто­го, Че­хо­ва, не го­во­ря уж о бо­лее близ­ких к нам по вре­ме­ни не­по­ня­тых Ар­ка­дии Гай­да­ре или Ва­си­лии Шук­ши­не. Ни­кто из ли­те­ра­ту­ро­ве­дов да­же близ­ко не по­до­шёл к по­ни­ма­нию рус­ской клас­си­че­с­кой ли­те­ра­ту­ры как на­род­ни­че­с­кой, пред­во­с­хи­ща­ю­щей на­ци­о­наль­но-ос­во­бо­ди­тель­ную борь­бу рус­ско­го на­ро­да про­тив по­ло­же­ния Рос­сии как крип­то­ко­ло­нии За­па­да, в ко­то­рое стра­ну за­ве­ли ев­ро­пе­и­за­то­ры Ро­ма­но­вы.

Но осо­бен­но не­до­во­лен я тем, что на­ши учё­ные и по­ли­ти­ки не по­ни­ма­ют су­ти ис­то­ри­че­с­ко­го про­цес­са. А она за­клю­ча­ет­ся в том, что в ми­ре ны­не со­су­ще­ст­ву­ют раз­ные ци­ви­ли­за­ции, но боль­шин­ст­во их ли­бо уже за­вер­ши­ли своё раз­ви­тие и ос­та­ви­ли по­сле се­бя на­ции праг­ма­ти­ков, не спо­соб­ных к под­лин­но­му твор­че­ст­ву, ли­бо ещё не всту­пи­ли в фа­зу раз­ви­тия. Един­ст­вен­ная се­го­дня (по край­ней ме­ре, в пре­де­лах бе­лой ра­сы) жи­вая (твор­че­с­кая) ци­ви­ли­за­ция – это Рус­ская пра­во­слав­ная ци­ви­ли­за­ция, ко­то­рая как раз сей­час вы­хо­дит на пер­вый план ми­ро­вой ис­то­рии имен­но в си­лу это­го сво­е­го ка­че­ст­ва (ого­во­рюсь: я не ка­са­юсь му­суль­ман­ской ци­ви­ли­за­ции, со­сто­я­ние и судь­ба ко­то­рой вы­зы­ва­ет у учё­ных ди­а­ме­т­раль­но про­ти­во­по­лож­ные оцен­ки).

Вот с та­ких по­зи­ций всем не­до­воль­но­го я и по­пы­та­юсь из­ло­жить ис­то­рию мо­их вза­и­мо­от­но­ше­ний с «ЛР».

 

Не­мно­го пре­ды­с­то­рии

А ис­то­ки этих вза­и­мо­от­но­ше­ний ухо­дят в глубь де­ся­ти­ле­тий. Лю­бовь моя к «ЛР» – дав­няя и глу­бо­кая, но она слиш­ком дол­го ос­та­ва­лась бе­зот­вет­ной. Ну, что лю­бовь чи­та­те­ля и долж­на быть пла­то­ни­че­с­кой, это я по­ни­мал. Но, ес­ли че­ло­век хо­чет быть не толь­ко чи­та­те­лем, но и ав­то­ром, то ему сле­ду­ет, пе­ре­фра­зи­руя из­ве­ст­ное вы­ра­же­ние Вла­ди­ми­ра Пу­ти­на, до­би­вать­ся прес­сы, а она долж­на со­про­тив­лять­ся. А я уже в си­лу об­сто­я­тельств дол­жен был жаж­дать стать ав­то­ром. Ведь я, но­во­ис­пе­чён­ный кан­ди­дат на­ук, в 1952 го­ду был на­прав­лен в си­с­те­му Ака­де­мии на­ук СССР и при­вле­чён к ис­сле­до­ва­ни­ям про­блем эко­но­ми­ки сна­ча­ла Даль­не­го Вос­то­ка, за­тем Крас­но­яр­ско­го края и, на­ко­нец, Цен­т­ра Рос­сии. То, что я уви­дел и уз­нал во вре­мя экс­пе­ди­ций по этим ре­ги­о­нам, про­сто по­тряс­ло ме­ня. С од­ной сто­ро­ны – ги­гант­ский раз­мах стро­и­тель­ст­ва, в том чис­ле уни­каль­ней­ших со­ору­же­ний. До­ста­точ­но на­звать хо­тя бы тун­нель под Та­тар­ским про­ли­вом для со­еди­не­ния же­лез­ной до­ро­ги Са­ха­ли­на с об­щей же­лез­но­до­рож­ной се­тью стра­ны или При­по­ляр­ную же­лез­ную до­ро­гу Са­ле­хард – Игар­ка. С дру­гой сто­ро­ны, это ни­ще­та и за­бро­шен­ность гро­мад­ных тер­ри­то­рий в уда­ле­нии от Моск­вы. По­ра­жа­ли и кон­тра­с­ты ино­го ро­да: ог­ром­ные при­род­ные бо­гат­ст­ва и рас­то­чи­тель­ность в их ос­во­е­нии: за­топ­ле­ние или вы­жи­га­ние при стро­и­тель­ст­ве ГЭС гро­мад­ных лес­ных мас­си­вов, ко­то­рых иной при­лич­но­го раз­ме­ра стра­не хва­ти­ло бы на де­ся­ти­ле­тия без­бед­но­го су­ще­ст­во­ва­ния, со­ору­же­ние объ­ек­тов од­ни­ми ве­дом­ст­ва­ми и раз­ру­ше­ние их дру­ги­ми – и всё это «на за­кон­ном ос­но­ва­нии». Строй­ки на­чи­на­лись и кон­сер­ви­ро­ва­лись, сно­ва во­зоб­нов­ля­лись и опять за­кры­ва­лись, и на всём этом гре­ли ру­ки обо­ро­ти­с­тые дель­цы.

В 1960 го­ду я пе­ре­шёл на ра­бо­ту в си­с­те­му Ака­де­мии стро­и­тель­ст­ва и ар­хи­тек­ту­ры СССР. И там я уви­дел впе­чат­ля­ю­щие кар­ти­ны рас­то­чи­тель­ст­ва вслед­ст­вие сти­хий­но­го (при дек­ла­ри­ру­е­мой пла­но­вой си­с­те­ме) раз­ви­тия го­ро­дов и ре­ги­о­нов.

Мне, ка­жет­ся, уда­лось вы­явить при­чи­ны та­ко­го ха­о­са в пла­но­вой эко­но­ми­ке. На­при­мер, как ре­шал­ся обыч­но во­прос, где раз­ме­с­тить но­вое круп­ное про­мы­ш­лен­ное пред­при­я­тие – в су­ще­ст­ву­ю­щем го­ро­де или в чи­с­том по­ле? В го­ро­де уже есть во­до­про­вод и ка­на­ли­за­ция, энер­го­снаб­же­ние и ка­кая-то со­ци­аль­ная ин­фра­ст­рук­ту­ра, в чи­с­том же по­ле это всё на­до со­зда­вать за­но­во, а это день­ги – и не­ма­лые. В ста­лин­ские вре­ме­на эти со­об­ра­же­ния не иг­ра­ли ре­ша­ю­щей ро­ди: нуж­но бы­ло со­здать кон­ст­рук­тор­ское бю­ро Ма­ке­е­ва по раз­ра­бот­ке но­вых ти­пов ра­кет для под­вод­ных ло­док, – по­ез­жай, кон­ст­рук­тор, на Урал и вы­би­рай ме­с­то для но­во­го го­ро­да (и то всё-та­ки это но­вое по­се­ле­ние кра­еш­ком за­це­пи­лось за го­род Ми­асс). А по­зд­нее де­нег на все объ­ек­ты все­гда не хва­та­ло, и эко­но­мия средств при­вет­ст­во­ва­лась. По­это­му в боль­шин­ст­ве слу­ча­ев ре­ша­ли раз­ме­с­тить но­вое пред­при­я­тие в су­ще­ст­ву­ю­щем го­ро­де, но воз­мож­ные за­тра­ты на по­сле­ду­ю­щие ре­кон­ст­рук­ции го­род­ско­го хо­зяй­ст­ва ни­кто не пре­ду­с­ма­т­ри­вал.

Я стал пи­сать ста­тьи в га­зе­ты и за­пи­с­ки в пра­ви­тель­ст­вен­ные ор­га­ны. С тру­дом, в уре­зан­ном и смяг­чён­ном ви­де, кое-что уда­лось опуб­ли­ко­вать в «Стро­и­тель­ной га­зе­те» и не­ко­то­рых дру­гих ве­дом­ст­вен­ных из­да­ни­ях. Но мне хо­те­лось по­ве­дать о сво­их впе­чат­ле­ни­ях и от­кры­ти­ях ши­ро­кой об­ще­ст­вен­но­с­ти. Я не ис­кал сла­вы, хо­тя зна­ки при­зна­ния об­ще­ст­вен­ной зна­чи­мо­с­ти мо­ей ра­бо­ты мне бы не по­ме­ша­ли. Не рас­счи­ты­вал я и на вы­со­кие го­но­ра­ры или иные бла­га, хо­тя до 1980-х го­дов ос­т­ро нуж­дал­ся и в день­гах, и в жи­лье. Дви­га­ло мною же­ла­ние по­мочь стра­не, на­ро­ду луч­ше рас­по­ря­дить­ся те­ми бо­гат­ст­ва­ми, ка­ки­ми на­де­лил нас Бог.

Вот по­че­му я на­чал своё на­ступ­ле­ние на из­да­ния, осо­бен­но по­пу­ляр­ные сре­ди рус­ской ин­тел­ли­ген­ции. По­слал я ста­тью и в «Ли­те­ра­ту­ру и жизнь». Пусть это бы­ло из­да­ние с не слиш­ком боль­шим ти­ра­жом, но всё же един­ст­вен­ное об­ще­рос­сий­ское («Со­вет­ская Рос­сия всё же бы­ла пар­тий­ной га­зе­той, ос­таль­ные об­ще­рос­сий­ские – ве­дом­ст­вен­ны­ми). Све­та она, сколь­ко мне по­мнит­ся, не уви­де­ла. Не­сколь­ко дру­гих мо­их по­пы­ток со­вер­шить про­рыв в этом на­прав­ле­нии бы­ли ус­пеш­но от­би­ты ре­дак­ци­я­ми «ЛиЖ» и по­зд­нее «ЛР».

Я про­дол­жал со­вер­шен­ст­во­вать свой на­уч­ный ин­ст­ру­мен­та­рий. Око­ло де­ся­ти лет мне до­ве­лось про­жить в Пе­ро­ве, и на ра­бо­ту я ез­дил на эле­к­т­рич­ке. Ва­го­ны в ча­сы пик бы­ли пе­ре­пол­не­ны, но я ухи­т­рял­ся в до­ро­ге шту­ди­ро­вать Марк­са – пер­вый том «Ка­пи­та­ла», а по­том и дру­гие ра­бо­ты. Ко­неч­но, это со­вер­шен­но раз­ные ве­щи – изу­чать «Ка­пи­тал», чи­тая лишь те стра­нич­ки, ко­то­рые по­ла­га­лось по ме­то­дич­ке для ас­пи­ран­тов, или про­чи­тав весь том под­ряд. По­этом, ког­да мне по служ­бе бы­ло да­но по­ру­че­ние ра­зо­брать­ся, по­че­му в на­шем са­мом со­вер­шен­ном со­ци­а­ли­с­ти­че­с­ком хо­зяй­ст­ве пло­хо вне­д­ря­ет­ся но­вая тех­ни­ка, я сра­зу же на­шёл от­вет: ока­за­лось, что в СССР, как и при ка­пи­та­лиз­ме, учи­ты­ва­ет­ся толь­ко оп­ла­чи­ва­е­мый труд, а при­ба­воч­ный труд ос­та­ёт­ся вне чё­та. Ес­те­ст­вен­но, что и гра­ни­цы при­ме­не­ния ма­шин у нас столь же уз­ки, как и от­ме­чен­ные Марк­сом для ка­пи­та­лиз­ма.

От­да­вая долж­ное ге­ни­аль­но­с­ти Марк­са, я всё же дол­жен от­ме­тить, что ку­ми­ром для ме­ня он не стал. Ско­ро я до­шёл до ста­тей Марк­са и Эн­гель­са о пан­сла­виз­ме, а за­тем и до их от­кро­вен­но ру­со­фоб­ских ра­бот, и это на­всег­да от­вра­ти­ло ме­ня от не­мец­ких ге­ни­ев. Я об­ра­тил­ся к тру­дам Ле­ни­на, ко­то­рые в ву­зе то­же изу­ча­лись по­верх­но­ст­но. Но од­но­вре­мен­но я изу­чал и тру­ды сла­вя­но­фи­лов, ко­то­рые пер­вы­ми в XIX ве­ке за­яви­ли о том, что Рос­сия – са­мо­быт­ная ци­ви­ли­за­ция.

Ну а в сво­бод­ное вре­мя я при­ни­мал уча­с­тие в ра­бо­те На­уч­но­го со­ве­та АН СССР по ки­бер­не­ти­ке, ко­то­рый воз­глав­лял ака­де­мик Ак­сель Берг (прав­да, он на за­се­да­ни­ях не столь­ко вы­ска­зы­вал но­вые идеи, сколь­ко ру­гал Со­вет­скую власть и вы­сме­и­вал ту­по­ум­ных бю­ро­кра­тов). В со­ста­ве Со­ве­та бы­ла сек­ция ор­га­ни­за­ции, воз­глав­ля­е­мая ад­ми­ра­лом Бо­го­ле­по­вым, а я ру­ко­во­дил в ней сек­ци­ей те­о­рии си­с­тем. Сна­ча­ла мы изу­ча­ли те­о­ре­ти­че­с­кие ра­бо­ты ав­ст­ро-аме­ри­кан­ско­го би­о­ло­га-те­о­ре­ти­ка Лю­дви­га фон Бер­та­лан­фи, ко­то­рый пы­тал­ся вы­ра­бо­тать ма­те­ма­ти­че­с­кий ап­па­рат для опи­са­ния раз­лич­ных ти­пов си­с­тем. Но ско­ро Алек­сандр Фе­ти­сов вы­пол­нил ра­бо­ту «Реч­ное па­ро­ход­ст­во как объ­ект те­о­рии си­с­тем», ко­то­рая сра­зу же пе­ре­ве­ла на­ши ис­сле­до­ва­ния в прак­ти­че­с­кую (в том чис­ле и в по­ли­ти­че­с­кую) пло­с­кость. Алек­сандр Алек­сан­д­ро­вич был на две­над­цать лет стар­ше ме­ня, уча­ст­во­вал в вой­не, был ра­нен, за­ни­мал боль­шие ко­манд­ные долж­но­с­ти на Ти­хо­оке­ан­ском фло­те. Бо­лее де­ся­ти лет, вплоть до аре­с­та, мы ра­бо­та­ли с ним ру­ка об ру­ку.

В 1970-е го­ды в мо­ей жиз­ни про­изо­ш­ли два важ­ных со­бы­тия. Во-пер­вых, мне по­сча­ст­ли­ви­лось стать ду­хов­ным сы­ном схи­и­е­ро­мо­на­ха Самп­со­на (в ми­ру гра­фа Эду­ар­да Си­вер­са), ко­то­рый от­крыл мне гла­за на мно­гое, про­ис­хо­дя­щее во­круг. Во-вто­рых, на­ко­нец-то бы­ла сня­та уг­ро­за вы­дво­ре­ния ме­ня из сто­ли­цы. Де­ло в том, что по­сле ос­во­бож­де­ния из за­клю­че­ния я ока­зал­ся в слож­ном по­ло­же­нии. На ра­бо­ту по спе­ци­аль­но­с­ти ме­ня не бра­ли. Ус­т­ро­ить­ся на «про­стую» ра­бо­ту (ис­топ­ни­ком или поч­та­ль­о­ном) – зна­чи­ло по­пасть в чис­ло тех, кто «со­ци­аль­но де­гра­ди­ро­вал», а это гро­зи­ло но­вы­ми круп­ны­ми не­при­ят­но­с­тя­ми. А ни­где не ра­бо­тать (рас­счи­ты­вая, на­при­мер, на за­ра­бот­ки пе­ре­во­да­ми) зна­чи­ло под­пасть под по­до­зре­ние как ту­не­я­дец, что так­же мог­ло по­влечь за со­бой ка­ры. Как я вы­хо­дил их этой ло­вуш­ки в те­че­ние ше­с­ти лет – это осо­бая ис­то­рия, но яс­но, что в это вре­мя мне бы­ло не до пуб­ли­ка­ций и не до со­би­ра­ния ар­хи­ва. И вот в 1977 го­ду ме­ня на­ко­нец-то при­ня­ли на по­сто­ян­ную ра­бо­ту, и не в ка­кую-ни­будь кон­то­ру по за­го­тов­ке ро­гов и ко­пыт, а в Ин­сти­тут ми­ро­вой эко­но­ми­ки и меж­ду­на­род­ных от­но­ше­ний Ака­де­мии на­ук СССР, то есть в уч­реж­де­ние, го­то­вив­шее ма­те­ри­а­лы для ЦК пар­тии и пра­ви­тель­ст­ва СССР.

 

Не­дол­гая ка­рь­е­ра пуб­ли­ци­с­та

  

В 1981 го­ду на­ча­лась моя ка­рь­е­ра пуб­ли­ци­с­та: в «На­шем со­вре­мен­ни­ке» бы­ла на­пе­ча­та­на моя ста­тья «Нрав­ст­вен­ность эко­но­ми­ки», сра­зу же сде­лав­шая ме­ня из­ве­ст­ным до­ста­точ­но ши­ро­ко­му кру­гу чи­та­те­лей (ти­раж жур­на­ла был тог­да впол­не при­лич­ным). По­сколь­ку мно­гие мо­ло­дые пи­са­те­ли, а тем бо­лее – чи­та­те­ли, пло­хо пред­став­ля­ют се­бе об­ста­нов­ку, в ко­то­рой при­хо­ди­лось тог­да жить жур­на­лам, рас­ска­жу об этом эпи­зо­де.

В ре­дак­ции зна­ли, что про­хож­де­ние этой ста­тьи че­рез Глав­лит, то есть че­рез про­смотр цен­зо­ра, бу­дет труд­ным. За­ме­с­ти­тель глав­но­го ре­дак­то­ра жур­на­ла по­эт Ва­лен­тин Ус­ти­нов (он, сла­ва Бо­гу, жив и здо­ров и мо­жет под­твер­дить мною рас­ска­зан­ное) по­вёз вёр­ст­ку но­ме­ра, а я ос­тал­ся в ре­дак­ции ждать сво­ей уча­с­ти: на сле­ду­ю­щее ут­ро мы с же­ной со­би­ра­лись от­пра­вить­ся на теп­ло­хо­де в «кру­го­свет­ку» по мар­ш­ру­ту Моск­ва – Ря­зань – Ниж­ний Нов­го­род – Яро­славль – Моск­ва. Вер­нул­ся Ус­ти­нов уд­ру­чён­ный: цен­зор, сам эко­но­мист, ста­тью по её со­дер­жа­нию оце­нил вы­со­ко, но ска­зал, что про­пу­с­тить её в пе­чать не мо­жет. И те ме­с­та, ко­то­рые вы­зы­ва­ют воз­ра­же­ние, он под­черк­нул крас­ным ка­ран­да­шом.

Ког­да Ус­ти­нов раз­вер­нул вёр­ст­ку, мне по­ка­за­лось, что она сплошь ис­чёр­ка­на крас­ным. От­кла­ды­вать пе­ре­дел­ку ста­тьи, что­бы по­ста­вить её в сле­ду­ю­щий но­мер, нам не хо­те­лось, и я пред­ло­жил, что­бы мы ещё по­си­де­ли и по­ста­ви­ли «под­пор­ки» – ци­та­ты из со­чи­не­ний Бреж­не­ва, бла­го не­сколь­ко то­мов их на­хо­ди­лись на книж­ной пол­ке в ре­дак­ции.

Иде­о­ло­гия КПСС во мно­гом дер­жа­лась на со­ци­аль­ной де­ма­го­гии, это ино­гда по­мо­га­ло пар­тии, но ча­с­то да­ва­ло воз­мож­ность обой­ти пар­тий­ные за­пре­ты. И вот в те ме­с­та тек­с­та, ко­то­рые ка­за­лись цен­зо­ру не­при­ем­ле­мы­ми, мы встав­ля­ли: «как го­во­рил то­ва­рищ Л.И. Бреж­нев», и да­лее по­ме­ща­ли под­хо­дя­щую ци­та­ту из со­чи­не­ний ген­се­ка. За­кон­чив эту ра­бо­ту очень по­зд­но, мы с Ва­лен­ти­ном всё же ре­ши­ли от­ме­тить эту по­бе­ду: он за­ехал за сво­ей же­ной и за ги­та­рой, и в кро­хот­ной мо­ей ком­нат­ке со­сто­ял­ся пир. Но со­мне­ния в том, что ста­тья уви­дит свет, ещё ос­та­ва­лись. Ут­ром мы с же­ной уе­ха­ли на теп­ло­хо­де, так и не зная, чем де­ло кон­чит­ся.

По­зд­нее мне рас­ска­за­ли ещё об од­ной хи­т­ро­с­ти, к ко­то­рой при­бе­га­ли ре­дак­то­ры жур­на­лов. В один но­мер ста­ви­ли, ска­жем, как в мо­ём слу­чае, три «не­про­ход­ных» ста­тьи. Кро­ме мо­ей, в но­ме­ре сто­я­ли: оче­ред­ная гла­ва из по­ве­с­ти Ми­ха­и­ла Алек­се­е­ва «Дра­чу­ны» – о го­ло­де в По­вол­жье в 30-е го­ды и ста­тья Пе­т­ра Ду­доч­ки­на «Трез­вость – нор­ма жиз­ни», ко­то­рую мож­но бы­ло ис­тол­ко­вать так, буд­то власть умы­ш­лен­но спа­и­ва­ет на­род. И ког­да цен­зор за­явил, что эти ста­тьи не пой­дут, ре­дак­тор от­ве­чал, что он не мо­жет за­ме­нить сра­зу три ста­тьи, и вы­пуск оче­ред­но­го но­ме­ра жур­на­ла бу­дет со­рван, а это не­поз­во­ли­тель­ный скан­дал (с на­мё­ком: и цен­зо­ра за это не по­хва­лят). А с Ми­ха­и­лом Ни­ко­ла­е­ви­чем, ми­лей­шим че­ло­ве­ком, до­го­во­рить­ся о пе­ре­но­се пуб­ли­ка­ции его гла­вы бы­ло не­труд­но: он был уже лю­би­мым пи­са­те­лем мил­ли­о­нов, ла­у­ре­а­том и де­пу­та­том, и уж его-то про­из­ве­де­ние не­пре­мен­но бу­дет на­пе­ча­та­но. Так и про­шла моя ста­тья бла­го­да­ря та­кой жерт­ве со сто­ро­ны ма­с­ти­то­го ав­то­ра.

По­сле пуб­ли­кации в «На­шем со­вре­мен­ни­ке» мне ста­ли по­сту­пать ле­ст­ные пред­ло­же­ния от раз­ных га­зет и жур­на­лов. А из­да­тель­ст­во «Мо­ло­дая гвар­дия» пред­ло­жи­ло мне пе­ре­де­лать ста­тью в кни­гу. У неё, кста­ти го­во­ря, то­же бы­ла пре­смеш­ная судь­ба. Я сдал ру­ко­пись и ждал вы­хо­да кни­ги в свет. На­ко­нец, про­чи­тал в «Книж­ном обо­зре­нии», что она вы­шла. А бук­валь­но че­рез не­сколь­ко дней со­об­ща­ет­ся, что умер Бреж­нев. И из­да­тель­ст­во от­ка­за­лось вы­пу­с­кать кни­гу в та­ком ви­де: ведь все те «под­пор­ки», – ци­та­ты из Бреж­не­ва, ка­кие бы­ли в ста­тье, пе­ре­шли и в кни­гу, а в Кремль при­шёл но­вый хо­зя­ин, ко­то­рый, как пред­по­ла­га­ли, бу­дет про­во­дить иную по­ли­ти­ку. Из­да­те­ли ре­ши­ли под­ст­ра­хо­вать­ся и пред­ло­жи­ли мне оты­с­кать дру­гие «под­пор­ки», бла­го но­вый ген­сек ра­нее ус­пел про­из­не­с­ти не­ма­ло ре­чей. При­шлось пе­ре­ра­ба­ты­вать текст. Но по­том умер Ан­д­ро­пов. Ес­ли бы не тер­пе­ние и упор­ст­во мо­е­го ре­дак­то­ра, так и бы­ла бы моя кни­га по­хо­ро­не­на вме­с­те с по­кой­ным ген­се­ком. Но, по сча­с­тью, Чер­нен­ко про­тя­нул год на вы­со­ком по­сту, и поч­ти од­но­вре­мен­но с его смер­тью кни­га по­сту­пи­ла в ма­га­зи­ны.

А ско­ро по­до­спе­ла и гор­ба­чёв­ская «пе­ре­ст­рой­ка». Я дав­но осо­знал не­об­хо­ди­мость пре­об­ра­зо­ва­ний в стра­не и са­му идею со­вер­шен­ст­во­ва­ния на­ше­го строя под­дер­жи­вал. Но курс, про­во­див­ший­ся Гор­ба­чё­вым, стал вы­зы­вать у ме­ня со­мне­ния. Осо­бен­но ме­ня встре­во­жи­ло со­об­ще­ние о встре­че Гор­ба­чё­ва с Рок­фел­ле­ром и дру­ги­ми ру­ко­во­ди­те­ля­ми Трёх­сто­рон­ней ко­мис­сии – этой важ­ной струк­ту­рой «ми­ро­вой за­ку­ли­сы» (или, как ут­верж­да­ют не­ко­то­рые ис­сле­до­ва­те­ли, не­ви­ди­мо­го ми­ро­во­го пра­ви­тель­ст­ва). На встре­че бы­ло ре­ше­но, что со­вет­ская эко­но­ми­ка бу­дет встро­е­на в ми­ро­вую эко­но­ми­ку. Это бы­ла ложь, по­то­му что эко­но­ми­ка СССР дав­но бы­ла встро­е­на в эко­но­ми­ку ми­ра. На­ша стра­на экс­пор­ти­ро­ва­ла сна­ча­ла зер­но, ме­ха и про­из­ве­де­ния ис­кус­ст­ва, что­бы за­ку­пить обо­ру­до­ва­ние, а за­тем про­да­ва­ла нефть и газ, что­бы ку­пить хлеб. Зна­чит, на встре­че шла речь о сда­че на­шей эко­но­ми­ки на раз­граб­ле­ние ино­ст­ран­ным ка­пи­та­лом. И я вы­сту­пил с ря­дом ста­тей по клю­че­вым про­бле­мам «пе­ре­ст­рой­ки» с по­ка­зом оши­боч­но­с­ти их офи­ци­аль­но­го тол­ко­ва­ния.

Од­на­ко «ЛР» по-преж­не­му ос­та­ва­лась для ме­ня, вы­ра­жа­ясь язы­ком аль­пи­ни­с­тов, не­по­ко­рён­ной вер­ши­ной. Прав­да, она упо­ми­на­ла обо мне в свя­зи с тем, что я стал при­ни­мать не­ко­то­рое уча­с­тие в ме­ро­при­я­ти­ях Со­ю­за пи­са­те­лей Рос­сии. Так, в ию­не 1987 го­да про­хо­ди­ли Дни со­вет­ской ли­те­ра­ту­ры на Кур­ской зем­ле и вы­езд­ной пле­нум Со­ве­та по очер­ку и пуб­ли­ци­с­ти­ке.

В Курск при­еха­ла боль­шая груп­па пи­са­те­лей во гла­ве с глав­ным ре­дак­то­ром «Ли­те­ра­тур­ной Рос­сии» Ми­ха­и­лом Ко­ло­со­вым. Мне бы­ло по­ру­че­но вы­сту­пить на Со­ве­те с со­об­ще­ни­ем о со­вре­мен­ном со­сто­я­нии рос­сий­ской пуб­ли­ци­с­ти­ки. (О мо­их вы­ступ­ле­ни­ях в 80-е го­ды же­на со­хра­ни­ла не­сколь­ко га­зет­ных и жур­наль­ных вы­ре­зок, а по­то­му я мо­гу точ­но на­звать да­ты про­во­див­ших­ся ме­ро­при­я­тий.) За­тем по­сле­до­ва­ли Овеч­кин­ские чте­ния. По­сле за­вер­ше­ния офи­ци­аль­ной ча­с­ти уча­ст­ни­ки разъ­е­ха­лись по гра­дам и ве­сям об­ла­с­ти для вы­ступ­ле­ний пе­ред тру­же­ни­ка­ми за­во­дов и по­лей. У ме­ня бы­ло до­воль­но мно­го вы­ступ­ле­ний в раз­ных ме­с­тах, но осо­бен­но за­пом­ни­лось мне при­гла­ше­ние про­чи­тать лек­ции по древ­не­рус­ской ико­но­пи­си в са­на­то­рии ЦК КПСС Ма­рь­и­но (я был лек­то­ром об­ще­ст­ва «Зна­ние» и ко­ро­боч­ки со слай­да­ми за­хва­тил с со­бой). Рас­по­ла­гал­ся са­на­то­рий в быв­шем име­нии кня­зя Ба­ря­тин­ско­го, по­бе­ди­те­ля Ша­ми­ля. При­ня­ли ме­ня в са­на­то­рии с по­чё­том и от­ве­ли мне гос­те­вые по­кои. Толь­ко тут я по­чув­ст­во­вал об­ста­нов­ку ком­фор­та, в ка­кой жи­ла до ре­во­лю­ции рос­сий­ская ари­с­то­кра­тия. По­кои бы­ли «трёх­свет­ные» (то есть вы­со­той то ли в два очень вы­со­ких, то ли в три обыч­ных эта­жа) и со­сто­я­ли из ка­би­не­та, спаль­ни, при­ём­ной и вспо­мо­га­тель­ных по­ме­ще­ний, с от­дель­ным вы­хо­дом в сад (а де­ло бы­ло в раз­гар ле­та). Рос­ко­шью и ком­фор­том я ни­ког­да не был из­ба­ло­ван, па­рад­ные за­лы ви­дал толь­ко в му­зе­ях, в за­ру­беж­ных су­пер­оте­лях не ос­та­нав­ли­вал­ся. Но, ду­ма­ет­ся, бо­лее тща­тель­но про­ду­ман­но­го ус­т­рой­ст­ва по­ме­ще­ний для по­чёт­ных гос­тей про­сто не­воз­мож­но пред­ста­вить. Рус­ские ар­хи­тек­то­ры в про­вин­ции уме­ли со­зда­вать та­кие ше­де­в­ры, в ко­то­рых кра­со­та без пом­пез­но­с­ти со­че­та­лось с пре­дель­ным вни­ма­ни­ем к по­треб­но­с­тям за­каз­чи­ка. Кста­ти ска­зать, ря­до­вые от­ды­ха­ю­щие – пар­т­ра­бот­ни­ки на уров­не ин­ст­рук­то­ра ЦК – жи­ли в обыч­ных ком­нат­ках и, воз­мож­но, да­же не по­до­зре­ва­ли о су­ще­ст­во­ва­нии гос­те­вых по­ко­ев. За­то всё ос­таль­ное в смыс­ле куль­ту­ры об­слу­жи­ва­ния бы­ло на вы­со­те (и да­же, по-мо­е­му, с не­ко­то­рым пе­ре­хлё­с­том, офи­ци­ант­ки в сто­ло­вой вся­кий раз са­ми пред­ла­га­ли до­пол­ни­тель­но ка­кое-ни­будь вкус­ное блю­до, буд­то от это­го за­ви­се­ла их зар­пла­та). А в це­лом вре­мя, про­ве­дён­ное в Ма­рь­и­не, за­пом­ни­лось мне как «не­де­ля пре­бы­ва­ния в зем­ном раю».

Те­ма ико­но­пи­си для пар­т­ра­бот­ни­ков ЦК бы­ла тог­да ещё поч­ти за­прет­ной, во вся­ком слу­чае – ди­ко­вин­ной. Ку­да с боль­шим ин­те­ре­сом слу­ша­ли мои лек­ции пар­тий­цы и ин­тел­ли­ген­ция рай­он­ных цен­т­ров вро­де слав­но­го го­да Рыль­ска. Так про­ез­дил я по об­ла­с­ти поч­ти ме­сяц. А по воз­вра­ще­нии в Моск­ву мне по­сту­пил за­каз на но­вую кни­гу. Ре­дак­ция «На­ше­го со­вре­мен­ни­ка» пред­ло­жи­ла не­сколь­ко ко­ман­ди­ро­вок в Ки­ров­скую об­ласть, ко­то­рые да­ли мне ве­ли­ко­леп­ный ма­те­ри­ал по со­сто­я­нию и пе­ре­до­вых, и от­ста­лых кол­хо­зов. И мои очер­ки о раз­ных сто­ро­нах жиз­ни се­ла бы­ли хо­ро­шо вос­при­ня­ты чи­та­те­ля­ми. А тут ещё Ми­ха­ил Алек­се­ев пред­ло­жил мне стать чле­ном ред­кол­ле­гии воз­глав­ля­е­мо­го им жур­на­ла «Моск­ва». Я со­гла­сил­ся, а бук­валь­но че­рез не­де­лю Сер­гей Ва­си­ль­е­вич Ви­ку­лов сде­лал мне ана­ло­гич­ное пред­ло­же­ние, ко­то­рое я вы­нуж­ден был от­кло­нить, по­сколь­ку уже был свя­зан с дру­гим жур­на­лом. Это да­же по­ро­ди­ло не­ко­то­рый кон­фликт меж­ду дву­мя «глав­ны­ми»: де­с­кать, «мы вы­ра­с­ти­ли ав­то­ра, а вы его у нас умык­ну­ли».

 

Я на стра­ни­цах «ЛР»

 

В ию­ле 1988 го­да про­хо­ди­ли Дни «Ли­те­ра­тур­ной Рос­сии» в Ле­нин­гра­де, и я был в чис­ле пред­ста­ви­те­лей га­зе­ты. В «ЛР» (№ 30) я (на­ря­ду с дру­ги­ми гос­тя­ми) был удо­с­то­ен дру­же­с­ко­го шар­жа, там же да­но крат­кое из­ло­же­ние мо­е­го вы­ступ­ле­ния. Поз­во­лю се­бе про­ци­ти­ро­вать фраг­мент мо­ей ре­чи.

«У нас вы­ра­бо­тан са­мый вы­со­кий в ис­то­рии иде­ал по­ст­ро­е­ния но­во­го, со­вер­шен­но­го че­ло­ве­че­с­ко­го об­ще­ст­ва. Но это лишь од­на, со­ци­аль­ная, сто­ро­на нрав­ст­вен­но­го иде­а­ла. И у не­го долж­на быть и дру­гая сто­ро­на, лич­но­ст­ная – ко­то­рая оп­ре­де­ля­ет цель нрав­ст­вен­но­го со­вер­шен­ст­во­ва­ния че­ло­ве­ка, его об­ла­го­ра­жи­ва­ния. Но как раз она-то и на­хо­ди­лась у нас дол­гое вре­мя в пре­не­бре­же­нии, а не­ред­ко и в по­до­зре­нии, клей­ми­лась как са­мо­ко­па­ние, до­став­ше­е­ся в на­след­ст­во от пра­зд­ных экс­плу­а­та­то­ров.

Слиш­ком дол­го мы, упо­вая на эко­но­ми­че­с­кие и про­чие «ры­ча­ги», пре­не­бре­га­ли те­ми ду­хов­но-нрав­ст­вен­ны­ми цен­но­с­тя­ми, ко­то­рые на­род на про­тя­же­нии ве­ков по­чи­тал как свя­ты­ни. А ведь ис­то­рия ци­ви­ли­за­ции сви­де­тель­ст­ву­ет: на­род, не ува­жа­ю­щий сво­их свя­тых, не име­ет бу­ду­ще­го…

Сей­час на­до дать лю­дям по­ло­жи­тель­ный иде­ал. У нас до сих пор как бы­ло? Пе­ре­до­вик тру­да – он и ге­рой на­ше­го вре­ме­ни. Но это со­вер­шен­но не­пра­виль­ный под­ход. Сплошь и ря­дом у нас пе­ре­вы­пол­ня­ют план по вы­пу­с­ку не­нуж­ной про­дук­ции. И в та­ком слу­чае чем боль­ше че­ло­век – пе­ре­до­вик, тем боль­ший вред на­но­сит он об­ще­му де­лу. Сей­час на ис­то­ри­че­с­кую аре­ну… дол­жен вы­сту­пить че­ло­век бла­го­род­но­го, по­движ­ни­че­с­ко­го скла­да. И та­ки­ми ге­ро­я­ми ли­те­ра­ту­ра на­ша ещё не бо­га­та. Са­ма жизнь вы­дви­га­ет ны­не лю­дей со­вер­шен­но ино­го скла­да, иной со­ци­аль­ный тип, ко­то­рый на­ми сов­сем не ос­во­ен».

Мне тог­да уда­лось на­пе­ча­тать в «На­шем со­вре­мен­ни­ке» не­сколь­ко очер­ков о лю­дях бес­ко­ры­ст­но­го скла­да, ко­то­рые, пре­одо­ле­вая со­про­тив­ле­ние од­них и пас­сив­ность дру­гих, бо­ро­лись за луч­шее бу­ду­щее род­ной зем­ли. Осо­бен­но удач­ным был очерк о жен­щи­не-аг­ро­но­ме, ко­то­рая, не ща­дя се­бя, ве­ла борь­бу за воз­вра­ще­ние в хо­зяй­ст­вен­ный обо­рот «лун­но­го пей­за­жа», ос­та­ю­ще­го­ся по­сле тор­фо­раз­ра­бо­ток. К со­жа­ле­нию, у ме­ня эти очер­ки не со­хра­ни­лись, а за­нять­ся их по­ис­ком я не имею воз­мож­но­с­ти.

В 1988 го­ду я, ещё не член СП, был при­гла­шён при­нять уча­с­тие в ра­бо­те вы­езд­но­го за­се­да­ния се­к­ре­та­ри­а­та Со­ю­за пи­са­те­лей в Ря­за­ни, где ме­ня по­про­си­ли как бы со сто­ро­ны дать оцен­ку со­сто­я­ния рос­сий­ской пуб­ли­ци­с­ти­ки в то пе­ре­лом­ное вре­мя. «ЛР» (в № 43) в от­чё­те об этом ме­ро­при­я­тии по­ме­с­ти­ла и крат­кое из­ло­же­ние мо­е­го вы­ступ­ле­ния.

От­ме­тив, что осо­зна­ние кри­зи­са со­вет­ской эко­но­ми­ки при­шло не от учё­ных-эко­но­ми­с­тов, а от пи­са­те­лей, я всё же счи­тал, что наш вклад в со­зи­да­тель­ную ра­бо­ту на­ро­да не­до­ста­то­чен. И де­ло не мог­ло об­сто­ять ина­че, по­то­му что на­ша об­ще­ст­вен­ная мысль по­сле 70 лет Со­вет­ской вла­с­ти на­хо­дит­ся в пле­ну бур­жу­аз­но­го по­ни­ма­ния бо­гат­ст­ва как ог­ром­но­го скоп­ле­ния то­ва­ров, тог­да как глав­ное бо­гат­ст­во об­ще­ст­ва – это бла­го­род­ный че­ло­век, оду­хо­тво­рён­ный че­ло­век, осо­зна­ю­щий свою от­вет­ст­вен­ность пе­ред на­ро­дом и ми­ром. До сих пор те­о­рия го­во­ри­ла нам толь­ко о том, как из­ме­нить об­ще­ст­во, что­бы оно обес­пе­чи­ва­ло все­сто­рон­нее раз­ви­тие че­ло­ве­ка. А нуж­но по­ка­зать, как об­ла­го­ро­дить са­мо­го че­ло­ве­ка, что­бы он стал до­стой­ным этой сво­ей вы­со­кой мис­сии. В уче­ние марк­сиз­ма-ле­ни­низ­ма на­до вве­с­ти ду­хов­но-нрав­ст­вен­ные цен­но­с­ти и до­сти­же­ния ве­ли­кой рус­ской куль­ту­ры.

По окон­ча­нии за­се­да­ния по­сле­до­ва­ли Дни рос­сий­ской ли­те­ра­ту­ры на Ря­зан­ской зем­ле, где так­же бы­ли ин­те­рес­ные встре­чи с чи­та­те­ля­ми, в том чис­ле и в есе­нин­ском се­ле Кон­стан­ти­но­ве.

До­ба­ви­ли кри­ти­че­с­ко­го на­ка­ла и мои ста­тьи в «На­шем со­вре­мен­ни­ке». На­зва­ние «Не­су­ще­ст­ву­ю­щие лю­ди» (1989, № 2) я взял из рас­суж­де­ния До­сто­ев­ско­го о том, что те, кто без­ле­сят Рос­сию, по­те­ря­ли ду­хов­ность и выс­шую идею свою, мо­жет быть, про­сто не су­ще­ст­ву­ют. Вот та­ких «не­су­ще­ст­ву­ю­щих лю­дей» на­шёл я в ру­ко­вод­ст­ве ря­да ми­ни­с­терств и ве­домств, ра­ди кра­си­вой ци­ф­ры в от­чёт­но­с­ти про­во­див­ших гу­би­тель­ные для стра­ны ре­ше­ния, и в сре­де учё­ных-об­ще­ст­во­ве­дов, обос­но­вы­вав­ших бе­зум­ные про­ек­ты. От­ве­тил я и ра­де­те­лям «не­вин­но уби­ен­ных» бу­ха­рин­цев и про­чих вра­гов со­вет­ско­го строя. Сто­рон­ни­ков и по­сле­до­ва­те­лей Бу­ха­ри­на тог­да не про­сто пач­ка­ми ре­а­би­ли­ти­ро­ва­ли, но и пы­та­лись воз­ве­с­ти в ранг на­ци­о­наль­ных ге­ро­ев, и по­то­му раз­бор оши­боч­ных их те­о­рий был про­сто не­об­хо­дим. По­зд­нее я осо­знал, что на­зва­ние ста­тьи хо­тя и бы­ло хлё­ст­ким и по­то­му за­по­ми­на­ю­щим­ся, но по су­ще­ст­ву оши­боч­ным. Эти лю­ди не толь­ко су­ще­ст­во­ва­ли, но и мог­ли при­чи­нить не­ма­ло вре­да как об­ще­му дел, так и то­му, кто его от­ста­и­вал. А в ста­тье «Вы­ход есть!» (1989, №№ 8 и 9) я дал по­след­ний бой учё­ным-об­ще­ст­во­ве­дам, ко­то­рые, по­доб­но ака­де­ми­ку Ле­о­ни­ду Абал­ки­ну, уже от­кры­то пе­ре­шли на сто­ро­ну на­ших иде­о­ло­ги­че­с­ких про­тив­ни­ков и пред­ста­ви­ли жизнь на За­па­де как об­ра­зец для нас. Тог­да же был сфор­му­ли­ро­ван и «за­кон Шме­лё­ва»: что эко­но­мич­но (то есть, вы­год­но), то и нрав­ст­вен­но. А ведь на Ру­си ис­по­кон ве­ку пи­са­те­ли, свя­щен­ни­ки, про­по­вед­ни­ки учи­ли на­род не гнать­ся за вы­го­дой, ес­ли это идёт в ущерб нрав­ст­вен­но­с­ти.

Вско­ре все пе­чат­ные из­да­ния ста­ли от­но­сить­ся к мо­им ма­те­ри­а­лам сверх­ос­то­рож­но. Тут ещё про­изо­ш­ла сме­на глав­ных ре­дак­то­ров в «тол­стых» жур­на­лах. В «Моск­ве» ме­с­то Ми­ха­и­ла Алек­се­е­ва за­нял сна­ча­ла Вла­ди­мир Кру­пин, а за­тем Ле­о­нид Бо­ро­дин, ко­то­рый ме­ня на дух не при­ни­мал. А в «На­шем со­вре­мен­ни­ке» на ме­с­то Сер­гея Ви­ку­ло­ва при­шёл Ста­ни­слав Ку­ня­ев.

В «Моск­ве» ещё бо­лее уси­лил­ся крен в сто­ро­ну те­ма­ти­ки, свя­зан­ной с Цер­ко­вью и с кри­ти­кой Со­вет­ско­го строя. «Наш со­вре­мен­ник» стал пе­ча­тать ста­тьи и пор­т­ре­ты бе­ло­гвар­дей­ских ге­не­ра­лов, ко­то­рые, де­с­кать, то­же бы­ли па­т­ри­о­та­ми Рос­сии. Ме­ня та­кая не­раз­бор­чи­вость но­вых ру­ко­во­ди­те­лей жур­на­лов воз­му­ща­ла, моё ми­ро­по­ни­ма­ние оп­ре­де­ля­ет­ся че­кан­ной фор­му­лой: я – рус­ский пра­во­слав­ный со­вет­ский че­ло­век. Для ме­ня не­при­ем­ле­мы и бе­ло­гвар­де­ец, осе­ня­ю­щий се­бя пра­во­слав­ным кре­с­том, но го­то­вый пе­ре­ве­шать кре­с­ть­ян, по­ку­сив­ших­ся на его име­ние, со­вет­ский па­т­ри­от, для ко­то­ро­го ис­то­рия на­ча­лась в ок­тя­б­ре 1917 го­да, а до это­го на ме­с­те Рос­сии бы­ла «чёр­ная ды­ра». И ско­ро я при­шёл­ся не ко дво­ру и у мо­нар­хи­с­тов, и у ли­бе­ра­лов, и у па­т­ри­о­тов. На­сту­па­ла но­вая эпо­ха, в ко­то­рую на­ши па­т­ри­о­ти­че­с­кие ли­де­ры, на мой взгляд, до­пу­с­ти­ли мно­же­ст­во оши­бок. Ес­ли су­дить по боль­шо­му счё­ту, то раз­ру­ше­нию СССР по­мо­га­ли де­я­те­ли куль­ту­ры с двух сто­рон: «де­мо­кра­ты» ри­со­ва­ли чёр­ной кра­с­кой всё со­вет­ское, «па­т­ри­о­ты» воз­ве­ли­чи­ва­ли цар­скую Рос­сию и бе­ло­гвар­дей­ских ге­ро­ев. Вклад «па­т­ри­о­тов» был, по­жа­луй, бо­лее ве­со­мым, по­то­му что им по инер­ции про­шло­го ве­ри­ли бо­лее ши­ро­кие кру­ги чи­та­те­лей.

 

С от­кры­тым за­бра­лом в «ЛР»

 

Вот тог­да и на­сту­пил пе­ри­од на­и­бо­лее ак­тив­но­го мо­е­го со­труд­ни­че­ст­ва с «ЛР». С Эрн­стом Са­фо­но­вым, ког­да он был глав­ным ре­дак­то­ром, я ма­ло со­при­ка­сал­ся, он ра­но ушёл из жиз­ни. С Ми­ха­и­лом Ко­ло­со­вым об­щать­ся бы­ло про­ще, мы вме­с­те бы­ва­ли в по­езд­ках по стра­не. В ос­нов­ном у ме­ня сло­жи­лись до­б­рые ра­бо­чие от­но­ше­ния с со­труд­ни­ка­ми ре­дак­ции, ве­ду­щи­ми от­дел пуб­ли­ци­с­ти­ки.

С при­зна­тель­но­с­тью дол­жен от­ме­тить, что в спо­ре с учё­ны­ми-об­ще­ст­во­ве­да­ми ме­ня под­дер­жа­ли кол­ле­ги-пи­са­те­ли и «Ли­те­ра­тур­ная Рос­сия». В сво­ём до­кла­де на пле­ну­ме Со­ю­за пи­са­те­лей Рос­сии Ана­то­лий Са­луц­кий ска­зал: «Ми­ха­ил Ан­то­нов не­за­слу­жен­но об­де­лён об­ще­ст­вен­ным вни­ма­ни­ем. Скром­ный че­ло­век, сту­пив­ший на сте­зю пуб­ли­ци­с­ти­ки в пред­пен­си­он­ном воз­ра­с­те, ис­тин­ный по­движ­ник пе­ре­ст­рой­ки, он му­же­ст­вен­но по­вёл по­ле­ми­ку с при­знан­ны­ми ав­то­ри­те­та­ми, по­буж­дая их при­ос­та­но­вить­ся в стре­ми­тель­ном бе­ге к ры­ноч­ной сти­хии и за­ду­мать­ся о нрав­ст­вен­ной сто­ро­не жиз­ни. Ан­то­нов, чи­та­е­мый ны­не по всей Рос­сии, да­же не член Со­ю­за пи­са­те­лей. В чван­ном са­мо­мне­нии мы за­бы­ли, что по­рой на­до не при­ни­мать, а при­гла­шать в Со­юз пи­са­те­лей. Ан­то­нов – имен­но та­кой слу­чай» («Ли­те­ра­тур­ная Рос­сия», 1988, № 51). (Чле­ном Со­ю­за пи­са­те­лей я стал в 1989 го­ду.)

В ию­ле 1987 го­да в «ЛР» (№ 31) бы­ла на­пе­ча­та­на моя ста­тья «Ка­ва­ле­ри­с­ты», «куп­цы», «ци­ви­ли­зо­ван­ные ко­о­пе­ра­то­ры»…» В ней я ра­зо­брал по­зи­ции двух ла­ге­рей спо­рив­ших тог­да меж­ду со­бой те­о­ре­ти­ков эко­но­ми­ки, ко­то­рых, с лёг­кой ру­ки пи­са­те­ля Ана­то­лия Стре­ля­но­го, на­зва­ли «ка­ва­ле­ри­с­та­ми» и «куп­ца­ми». Пер­вые, ещё в го­ды во­ен­но­го ком­му­низ­ма меч­тав­шие ли­хой ата­кой со­кру­шить ка­пи­тал, от­ме­нить день­ги и пе­рей­ти к но­вой эко­но­ми­ке с пря­мым рас­пре­де­ле­ни­ем про­дук­та, и до на­ших дней со­хра­ни­ли при­вер­жен­ность к чрез­мер­ной цен­т­ра­ли­за­ции уп­рав­ле­ния. Вто­рые, в ос­но­ву все­го ста­вив­шие вы­год­ность, ра­ту­ют за пре­до­став­ле­ние пред­при­я­ти­ям пол­ной сво­бо­ды хо­зяй­ст­вен­ной де­я­тель­но­с­ти, не ос­та­нав­ли­ва­ясь да­же пе­ред та­ки­ми её по­след­ст­ви­я­ми, как без­ра­бо­ти­ца и т.д. При этом сам А.Стре­ля­ный по­ла­гал, что по­ра «ка­ва­ле­ри­с­тов» про­шла и на­сту­пи­ло вре­мя «куп­цов». Моя же точ­ка зре­ния за­клю­ча­лась в том, что ста­ре­ли и те, и дру­гие, и их жар­кая по­ле­ми­ка – это ти­пич­ный «спор вче­раш­не­го с по­за­вче­раш­ним». Вче­раш­ний день – это все­си­лие бю­ро­кра­ти­че­с­кой ад­ми­ни­с­т­ра­тив­но-ко­манд­ной си­с­те­мы, а по­за­вче­раш­ний – это ка­пи­та­лизм, к ко­то­ро­му зо­вут нас «куп­цы», вся­че­с­ки из­бе­га­ю­щие упо­ми­на­ния о ка­пи­та­лиз­ме, а при­кры­ва­ю­щие это ста­рьё тер­ми­ном «ры­нок». Ка­жет­ся, я был тог­да един­ст­вен­ным пуб­ли­ци­с­том, ко­то­рый ви­дел вну­т­рен­нее род­ст­во этих двух, ка­за­лось бы, не­при­ми­ри­мых ла­ге­рей.

Как «ка­ва­ле­ри­с­там», так и «куп­цам» я про­ти­во­по­с­тав­лял но­вый со­ци­аль­ный тип, ко­то­рый, по мо­е­му мне­нию, дол­жен вы­сту­пить на ис­то­ри­че­с­кую аре­ну «ци­ви­ли­зо­ван­ных ко­о­пе­ра­то­ров». Это бы­ла един­ст­вен­ная воз­мож­ность опе­реть­ся тог­да на ещё не­о­спо­ри­мый в то вре­мя ав­то­ри­тет Ле­ни­на. Ко­неч­но, этот мой те­зис то­же мож­но бы­ло ис­тол­ко­вать в ду­хе «пе­ре­ст­рой­ки»: де­с­кать, да, по­ра и ко­о­пе­ра­то­рам вли­вать­ся в об­щую ли­нию «ци­ви­ли­зо­ван­но­го ми­ра» (то есть За­па­да). К то­му же я знал, что ещё до то­го, как Гор­ба­чёв офи­ци­аль­но раз­ре­шил «ко­о­пе­ра­ти­вы», в СССР уже по­яв­ля­лись по­лу­под­поль­ные пред­при­я­тия та­ко­го ро­да. А с при­ня­ти­ем нуж­ных за­ко­нов по­рой ди­рек­тор пред­при­я­тия со­зда­вал ко­о­пе­ра­тив, им же и воз­глав­ля­е­мый. В это фик­тив­ное об­ра­зо­ва­ние пе­ре­ка­чи­ва­лись ре­аль­ные ак­ти­вы пред­при­я­тия, а по­след­нее ос­та­ва­лось го­лым и ни­щим. Ко­о­пе­ра­ти­вы по­лу­чи­ли пра­во на­ни­мать ра­бот­ни­ков, ко­то­рые по­лу­ча­ли лишь скром­ную за­ра­бот­ную пла­ту, а вся при­быль де­ли­лась меж­ду «чле­на­ми ко­о­пе­ра­ти­ва», ко­то­ры­ми обыч­но бы­ва­ли ди­рек­тор, его за­ме­с­ти­тель по снаб­же­нию и сбы­ту и глав­ный бух­гал­тер. А ког­да пред­при­я­ти­ям раз­ре­ши­ли и внеш­не­э­ко­но­ми­че­с­кую де­я­тель­ность, по­яви­лись и сверх­бо­га­тые «ко­о­пе­ра­то­ры» вро­де «пер­во­го ле­галь­но­го со­вет­ско­го мил­ли­о­не­ра» Ар­тё­ма Та­ра­со­ва, ко­то­рый, за­ра­бо­тав в ме­сяц три мил­ли­о­на руб­лей, уп­ла­тил пар­тий­ные взно­сы в сум­ме 90 ты­сяч руб­лей (тог­да как ря­до­вой ин­же­нер по­лу­чал 120 руб­лей в ме­сяц). (О сво­их – и не толь­ко сво­их – по­дви­гах на ни­ве раз­ру­ше­ния со­вет­ской эко­но­ми­ки Та­ра­сов на­пи­сал в кни­ге «Мил­ли­о­нер».) Пред­при­я­тия пе­ре­ста­ва­ли по­став­лять свои из­де­лия дру­гим пред­при­я­ти­ям или тор­го­вым ор­га­ни­за­ци­ям, как это бы­ло пре­ду­с­мо­т­ре­но го­су­дар­ст­вен­ным пла­ном, а про­да­ва­ли их за ру­беж, по­лу­чая ино­ст­ран­ную ва­лю­ту. А пред­при­я­тия, не по­лу­чив­шие из­де­лия смеж­ни­ков, вы­нуж­де­ны бы­ли за­ку­пать их за гра­ни­цей. Так со­вет­ская эко­но­ми­ка ста­но­ви­лась объ­ек­том уп­рав­ле­ния из-за ру­бе­жа, а ко­о­пе­ра­тив­ное дви­же­ние пре­вра­ти­лось в ору­дие раз­ру­ше­ния стра­ны.

В 1989 го­ду «Ли­те­ра­тур­ная Рос­сия» по­ме­с­ти­ла мою ста­тью «Спе­шим – ку­да и за­чем?», в ко­то­рой мне уда­лось креп­ко от­ве­тить ака­де­ми­кам-об­ще­ст­во­ве­дам. Я про­ана­ли­зи­ро­вал вы­ступ­ле­ния ака­де­ми­ка Ле­о­ни­да Абал­ки­на. Ака­де­мик давал ус­та­нов­ку в те­че­ние мно­гих лет до­го­нять раз­ви­тые ка­пи­та­ли­с­ти­че­с­кие стра­ны, при­чём боль­шин­ст­ву на­ро­да при­дёт­ся по­ту­же за­тя­нуть по­яса – ря­до­вым граж­да­нам рас­пла­чи­вать­ся за про­ма­хи быв­ше­го ру­ко­вод­ст­ва го­су­дар­ст­ва. Он за­ма­ни­вал за­пад­ных пред­при­ни­ма­те­лей в Рос­сию тем, что она пред­став­ля­ет для них ог­ром­ный ры­нок. Са­ми мы ни­че­го сде­лать не мо­жем: наш на­род ра­зу­чил­ся ра­бо­тать, от­стал в вос­пи­та­нии и куль­ту­ре от бо­лее ци­ви­ли­зо­ван­ных на це­лую эпо­ху. У нас нет сво­их ма­с­те­ров и хо­зя­ев. Ма­ши­ны мож­но ку­пить за ру­бе­жом, а на­род с вы­со­кой куль­ту­рой тру­да не ку­пишь. Ина­че го­во­ря, уже тог­да чёт­ко офор­ми­лась ли­ния на пре­вра­ще­ние на­шей стра­ны в сы­рь­е­вой при­да­ток и ры­нок сбы­та, а точ­нее – в ко­ло­нию транс­на­ци­о­наль­ных кор­по­ра­ций. Во что вы­ли­лась эта ли­ния впос­лед­ст­вии, мы те­перь хо­ро­шо зна­ем.

Ака­де­мик Ге­ор­гий Ар­ба­тов со­ве­то­вал пра­ви­тель­ст­ву при­нять сроч­ные (опять спеш­ка!) ме­ры – взять кре­ди­ты не на за­куп­ку обо­ру­до­ва­ния, ко­то­рое по­том мо­жет быть за­мо­ро­же­но в дол­го­ст­рое, а на то­ва­ры ши­ро­ко­го по­треб­ле­ния (на что пре­мьер Н.И. Рыж­ков ре­зон­но за­ме­тил: тог­да «че­рез два го­да бу­дем ра­бо­тать на дол­ги»). Ака­де­мик Ста­ни­слав Ша­та­лин, на­про­тив, ра­то­вал за зай­мы для при­об­ре­те­ния но­вей­ших тех­но­ло­гий, хо­тя у нас, дей­ст­ви­тель­но, бы­ло мно­же­ст­во за­мо­ро­жен­ных стро­ек с ржа­ве­ю­щим там им­порт­ным обо­ру­до­ва­ни­ем.

Что удив­ля­ет ме­ня боль­ше все­го, так это то, что ака­де­ми­ки, рья­но от­ста­и­вав­шие пе­ре­вод эко­но­ми­ки Рос­сии на ры­ноч­ные рель­сы, те­перь, ког­да вид­ны все пло­ды их раз­ру­ши­тель­ной де­я­тель­но­с­ти, не толь­ко не из­гна­ны из Рос­сий­ской ака­де­мии на­ук, но и по-преж­не­му ак­тив­но вы­сту­па­ют в СМИ.

В по­след­нем но­ме­ре «ЛР» за 1988 год в от­чё­те о ра­бо­те пле­ну­ма Со­ю­за пи­са­те­лей РСФСР по­ме­ще­но и моё вы­ступ­ле­ние, где я вы­звал на пуб­лич­ную по­ле­ми­ку ре­дак­цию жур­на­ла «Ком­му­нист», удо­с­то­ив­шую ме­ня ря­дом кри­ти­че­с­ких вы­па­дов, на мой взгляд, не­со­сто­я­тель­ных.

С 1990 го­да пре­кра­ща­ет­ся моя де­я­тель­ность пуб­ли­ци­с­та в па­т­ри­о­ти­че­с­ких жур­на­лах, ред­ки­ми ста­но­вят­ся и вы­ступ­ле­ния в га­зе­тах. В ре­дак­ции «ЛР» я ещё бы­вал. По­мнит­ся один при­ме­ча­тель­ный эпи­зод. Я на­пи­сал пись­мо по­след­не­му съез­ду КПСС, в ко­то­ром пред­ло­жил пар­тии пре­кра­тить пре­сле­до­ва­ния Церк­ви (и ве­ру­ю­щих), а сов­ме­ст­но с нею уси­лить ра­бо­ту по ду­хов­но-нрав­ст­вен­но­му вос­пи­та­нию на­ро­да. В от­вет я по­лу­чил ос­кор­би­тель­ную фор­маль­ную от­пи­с­ку. Тог­да я по­дал за­яв­ле­ние о вы­хо­де из КПСС (это бы­ло ещё за не­сколь­ко ме­ся­цев до то­го, как та­кие по­ступ­ки ста­ли мод­ны­ми сре­ди «де­мо­кра­тов»). Ко­пию за­яв­ле­ния я при­нёс в ре­дак­цию, и бы­ло ре­ше­но его на­пе­ча­тать в га­зе­те. Текст был уже на­бран (жа­лею, что он у ме­ня не со­хра­нил­ся). Но тут кто-то при­нёс со­об­ще­ние, что о та­ком кра­моль­ном на­ме­ре­нии ста­ло из­ве­ст­но во­вне, и от не­го при­шлось от­ка­зать­ся. У ме­ня сло­жи­лось впе­чат­ле­ние, что ре­дак­ция «ЛР» ра­бо­та­ла в край­не не­дру­же­ст­вен­ном ок­ру­же­нии, и ей ча­с­то при­хо­ди­лось ла­ви­ро­вать в слож­ном пе­ре­пле­те­нии раз­ных те­че­ний в об­ще­ст­вен­ной жиз­ни стра­ны.

В 1991 го­ду вы­шла моя кни­га «Лож­ные ма­я­ки и веч­ные ис­ти­ны» (на­пи­сан­ная тре­мя го­да­ми рань­ше). В ней я ра­зо­брал раз­лич­ные свет­ские уче­ния (в осо­бен­но­с­ти марк­сизм) как лож­ные ма­я­ки, про­ти­во­по­с­та­вив им веч­ные ис­ти­ны, су­ще­ст­во­вав­шие ве­ка­ми и на­шед­шие во­пло­ще­ние в рус­ской куль­ту­ре. Про­фес­сор Че­шев из Том­ска, вы­сту­пив­ший на стра­ни­цах «ЛР» в за­щи­ту со­ци­а­лиз­ма, ока­зал­ся мо­им еди­но­мы­ш­лен­ни­ком по мно­гим во­про­сам. Сколь­ко мне по­мнит­ся, он при­слал мне ко­пию ре­цен­зии на мою кни­гу, яко­бы от­прав­лен­ной в «ЛР». Са­мо его пись­мо ещё не­дав­но по­па­да­лось мне на гла­за, но сей­час я най­ти его не мог. Бы­ла ли на­пе­ча­та­на эта ре­цен­зия, то­же не знаю.

На стра­ни­цах же «ЛР» мне при­шлось об­ме­нять­ся кри­ти­че­с­ки­ми ста­ть­я­ми с (про­фес­со­ром?) Бе­ля­е­вым из Сан-Фран­ци­с­ко, ко­то­рый по­че­му-то ре­шил, что я, вы­со­ко це­нив­ший со­вет­ский строй и ука­зы­вав­ший на от­ста­лость цар­ской Рос­сии, уни­жаю на­шу Ро­ди­ну. В 1993 го­ду в «ЛР» бы­ла на­пе­ча­та­на моя ста­тья «Рус­ская кар­та: кто и за­чем её ра­зы­г­ры­ва­ет?», в ко­то­рой я дал не­ли­це­при­ят­ную ха­рак­те­ри­с­ти­ку ря­ду па­т­ри­о­ти­че­с­ких ор­га­ни­за­ций и их про­ек­тов (вро­де со­зда­ния Ре­с­пуб­ли­ки Русь в со­ста­ве РФ).

Ка­жет­ся, это бы­ло по­след­нее моё вы­ступ­ле­ние на стра­ни­цах «ЛР». Прав­да, я по­сы­лал в «ЛР» ста­тью о Че­хо­ве, но она, на­вер­ное, не бы­ла опуб­ли­ко­ва­на, воз­мож­но, к луч­ше­му, по­то­му что я был тог­да оза­бо­чен ис­клю­чи­тель­но про­бле­мой не­го­тов­но­с­ти со­вре­мен­но­го че­ло­ве­ка к ны­неш­ним вы­зо­вам Ис­то­рии. А луч­ше фра­зы из рас­ска­за «Дом с ме­зо­ни­ном» о че­ло­ве­ке как о са­мом хищ­ном и не­чи­с­то­плот­ном жи­вот­ном на зем­ле эту мысль не вы­ра­зишь. Ко­неч­но, о Че­хо­ве на­до пи­сать, па­мя­туя и дру­гие сто­ро­ны его твор­че­ст­ва. Са­му га­зе­ту я в по­след­ние го­ды ред­ко чи­тал, ког­да бы­вал в биб­ли­о­те­ках, где она бы­ла в от­кры­том до­сту­пе.

В пы­лу по­ле­ми­ки с па­т­ри­о­та­ми я до­пу­с­тил не­кор­рект­ные вы­ра­же­ния в от­но­ше­нии весь­ма ува­жа­е­мых ру­ко­во­ди­те­лей на­шей пи­са­тель­ской ор­га­ни­за­ции, а так­же ру­ко­вод­ст­ва и ак­тив­ных ав­то­ров га­зе­ты «За­в­т­ра». Это уси­ли­ло мою изо­ля­цию. Прав­да, с 80-ле­ти­ем ме­ня по­з­д­ра­ви­ли Ва­ле­рий Га­ни­чев и прав­ле­ние СП Рос­сии. С «за­в­т­раш­ни­ка­ми» вос­ста­но­вить кон­так­ты мне не уда­лось.

 

Есть ли почва для нового сотрудничества с «ЛР»?

 

Мне бы очень хо­те­лось вос­ста­но­вить со­труд­ни­че­ст­во с «ЛР». Но тут де­ло не столь­ко за мной, сколь­ко за ре­дак­ци­ей. Я дол­жен от­кры­то ска­зать о мо­ей граж­дан­ской по­зи­ции по от­но­ше­нию к ны­неш­ней вла­с­ти, а так­же о сво­ём по­ни­ма­нии бу­ду­ще­го Рос­сии. Ус­т­ро­ят ли эта по­зи­ция и это ви­де­ние су­деб стра­ны ре­дак­цию? Поз­во­лю се­бе не­боль­шое объ­яс­не­ние на этот счёт.

При­ход к вла­с­ти Вла­ди­ми­ра Пу­ти­на я встре­тил «в ре­жи­ме ожи­да­ния»: как ни­как – став­лен­ник Ель­ци­на, хо­тя не из его бли­жай­ше­го ок­ру­же­ния. Я по­ни­мал, что его вы­дви­же­ние на пост пре­зи­ден­та не мог­ло не быть об­став­ле­но оп­ре­де­лён­ны­ми ус­ло­ви­я­ми и обя­за­тель­ст­ва­ми пе­ред ель­цин­ской «се­мь­ёй», а воз­мож­но – и пе­ред бо­лее мо­гу­ще­ст­вен­ны­ми, хо­тя и тай­ны­ми си­ла­ми в Рос­сии, а то и за её пре­де­ла­ми. Ста­тья Пу­ти­на «Рос­сия на ру­бе­же ты­ся­че­ле­тий», на­пи­сан­ная по ма­те­ри­а­лам Цен­т­ра Гре­фа, бы­ла вы­дер­жа­на в су­гу­бо ли­бе­раль­ном клю­че и, ес­те­ст­вен­но, не мог­ла вы­звать у ме­ня сим­па­тий. Его пред­вы­бор­ное «От­кры­тое пись­мо» то­же ма­ло вдох­нов­ля­ло, я на не­го от­ве­тил так­же весь­ма кри­ти­че­с­ким «От­кры­тым пись­мом», на­пе­ча­тан­ным в «Прав­де». Но ког­да вы­шла кни­га «От пер­во­го ли­ца», пред­став­ляв­шая за­пись бе­сед Пу­ти­на с тре­мя жур­на­ли­с­та­ми, она мне очень по­нра­ви­лась. Я тог­да не знал, что эта кни­га – пред­вы­бор­ный ход, что её лич­но ре­дак­ти­ро­вал Алек­сандр Во­ло­шин, гла­ва ад­ми­ни­с­т­ра­ции пре­зи­ден­та, до­став­ший­ся Пу­ти­ну от Ель­ци­на. Но, кто бы и как бы её ни ре­дак­ти­ро­вал, не­воз­мож­но при­ду­мать, что Пу­тин, как и я, рос в ра­бо­чей се­мье, в дет­ст­ве был, как он сам вы­ра­жа­ет­ся, «шпа­ной», а в ито­ге стал «ус­пеш­ным про­дук­том па­т­ри­о­ти­че­с­ко­го вос­пи­та­ния со­вет­ско­го че­ло­ве­ка». Та­кое при­зна­ние до­ро­го­го сто­ит.

Мне ка­жет­ся, что га­зе­та не­до­оце­ни­ва­ет зна­че­ние со­вет­ской ци­ви­ли­за­ции. Пой­ми­те, со­вет­ская ци­ви­ли­за­ция, раз­ви­вав­ша­я­ся все­го ка­ких-то 70 лет, изу­ро­до­ван­ная иде­ей ком­му­низ­ма и под­руб­лен­ная на взлё­те, тем не ме­нее ока­за­ла гро­мад­ное вли­я­ние на всё ду­хов­ное раз­ви­тие че­ло­ве­че­ст­ва в ХХ ве­ке.

Бу­ду­щее на­шей стра­ны – это воз­рож­де­ние со­вет­ской ци­ви­ли­за­ции и раз­ви­тие её при­ме­ни­тель­но к ус­ло­ви­ям XXI ве­ка.

Ми­ха­ил Ан­то­нов