Архив : №39. 02.10.2009

СУММА ПРОТИВ ЯЗЫЧНИКОВ

ХИТ-ПАРАД КРИТИЧЕСКОЙ КРИТИКИ

 

 На Крайнем Севере, где много снега, все медведи белые. Новая Земля находится на Крайнем Севере, и там всегда снег. Какого цвета там медведи? Я не знаю, какого цвета там медведи, я никогда их не видел.

Но как вы считаете? Однажды я видел медведя в музее, но это всё.

Но на основании того, что я сказал, как вы думаете, какого цвета там медведи? Либо одноцветные, либо двуцветные… (долго размышляет.) Если судить по месту, они должны быть белые. Вы говорите, что там много снега, но мы никогда не были там!

Но какого вида медведи на Новой Земле? Мы всегда говорим только о том, что мы видели; мы не говорим о том, чего не видели никогда…

Но что подразумевают мои слова?.. Ну что вам сказать: наш царь не такой, как ваш, а ваш не такой, как наш. На ваши слова может ответить только тот, кто был там, а если человек там не был, он не может сказать ничего на основании ваших слов… Но на основании моих слов – о том, что на Севере, где всегда снег, где медведи белые, можете вы решить, какие медведи должны быть на Новой Земле? Если бы человеку было

60 или 80 лет, и он бы видел белого медведя и рассказал бы об этом, ему можно было бы поверить, но я никогда ни одного не видел и поэтому не могу ничего сказать. Это моё последнее слово. Те, кто видел, могут сказать, а те, кто не видел, ничего сказать не могут! (В этом месте вмешался молодой узбек: «Из ваших слов можно сделать вывод, что медведи там белые».) Ну, хорошо, так кто из вас прав? Я говорю то, что я знаю, и ничего кроме этого! (проф. Лурия, «Особенности национального мышления».) 

Тут многих потянуло критиковать критиков. Суммируем.

 

 

1. Герман Садулаев. «Критика нечистого разума»

По на­пи­са­нии – сжечь.

 

Са­ду­ла­ев ска­зал здра­вые ве­щи. Са­ду­ла­ев ска­зал, что кри­ти­ки пи­шут мут­но и не­по­нят­но. Что, не­прав­да?.. Прав­да. Мут­но пи­шем. Спа­си­бо за кри­ти­ку, Гер­ман. Но Гер­ман Са­ду­ла­ев не сде­лал сле­ду­ю­щие два хо­да. Эти два хо­да фа­куль­та­тив­ны, но – на бу­ду­щее. Ри­то­ри­че­с­кие уси­лия Гер­ма­на Са­ду­ла­е­ва не­про­пор­ци­о­наль­ны ко­ли­че­ст­ву мес­се­д­жа в на­ту­ре. Ины­ми сло­ва­ми, Гер­ман из­ло­жил про­стую мысль на 18 000 зна­ков, из­ряд­но её (мысль) этим за­тем­нив. Да­лее, Гер­ман, не всё так пло­хо, да и ми­ну­сы луч­ше смо­т­рят­ся на фо­не по­зи­ти­ва, а не на фо­не се­ро­го. В це­лом, по Ле­ре Ефи­мов­не Пу­с­то­вой я с то­бой со­гла­сен, но нель­зя не при­знать, что за­мы­сел у неё был эле­гант­ный: де­ми­ур­ги, лю­ди, ге­рои, бо­ги. Толь­ко на­до бы­ло по­яс­нить, чем пер­вые от­ли­ча­ют­ся от по­след­них, а вто­рые от тре­ть­их. Да­лее, по Сер­гею Ста­ни­сла­во­ви­чу Бе­ля­ко­ву, ты, Гер­ман, опять не сов­сем прав. Вот ты пи­шешь, что «ха­рак­тер­ной чер­той ли­те­ра­тур­ной кри­ти­ки, вы­хо­дя­щей из-под его пе­ра, яв­ля­ет­ся бе­за­пел­ля­ци­он­ность суж­де­ний, ни­как не обос­но­ван­ных ни­чем, кро­ме бе­зу­преч­но­го вку­са са­мо­го Бе­ля­ко­ва». Во-пер­вых, ты не при­вёл ни од­ной ци­та­ты, хо­тя сам тре­бо­вал «ци­та­ту в сту­дию». Во-вто­рых, кто ска­зал, что бе­за­пел­ля­ци­он­ность – это пло­хо? По-мо­е­му, это как раз хо­ро­шо. Текст не за­гро­мож­да­ет­ся вся­ки­ми хо­луй­ски­ми ИМ­ХО и про­чей ввод­ной ла­бу­дой. Ду­ра­кам текст не пи­сан – они не­гра­мот­ные.

 

2. Ан­д­рей Ру­да­лёв. «Не­ве­со­мая ка­те­го­рия ка­че­ст­ва»

 

Ру­да­лёв от­лич­но ста­вит ди­а­гноз и хре­но­во ле­чит. По­то­му что «ес­ли по­мрёт, то и так по­мрёт, ес­ли вы­жи­вет, то и так вы­жи­вет». Стиль: «цу­на­ми­че­с­кие вол­ны», «ду­хо­подъ­ём­ные ра­бо­ты, свя­зан­ные с лес­ной от­рас­лью» (по­че­му не на­пи­сать про­сто «ле­со­по­вал»?), «про­фа­на­ция, гра­ни­ча­щая с кон­су­ма­ци­ей» (что сей сон зна­чит?), сло­ва «ме­ди­е­ви­с­ти­ка» луч­ше не упо­треб­лять и т.д. Крат­кое со­дер­жа­ние пре­ды­ду­щей се­рии: пе­ред Ру­да­лё­вым кон­крет­ные ви­лы: «а су­дьи кто?..»: или до­ве­рять «вку­су Нем­зе­ра или Да­нил­ки­на», или пу­с­тить де­ло на го­ло­са, пусть жю­ри или чи­та­те­ли в се­ти про­го­ло­су­ют. Но ви­лы тут ока­зы­ва­ют­ся, как все­гда, двой­ные. Во-пер­вых, чи­та­те­ли го­ло­су­ют руб­лём из­ве­ст­но ку­да. Ко­неч­но, блог­ге­ры кро­ме то­го, что уме­ют чи­тать, уме­ют ещё и пи­сать. Это не­ма­ло. Но и не­мно­го. Уметь пи­сать – не зна­чит уметь ду­мать. Во-вто­рых, со­вать руб­лём мож­но и в об­рат­ную сто­ро­ну. И от­дель­ные кри­ти­ки и жю­ри про­да­ют­ся и по­ку­па­ют­ся. Just business – nothing personal. Это как раз не страш­но. Хе­ро­во то, что они це­лок из се­бя стро­ят. А имен­но: вме­с­то раз­бо­рок лит­по­лё­тов по су­ще­ст­ву име­ет ме­с­то, как про­ни­ца­тель­но за­ме­тил Ан­д­рей Ру­да­лёв, «лов­кая под­ме­на прин­ци­пи­аль­ных ка­че­ст­вен­ных кри­те­ри­ев».

Что пред­ла­га­ет Ан­д­рей Ру­да­лёв? 1) От­пра­вить всех ли­те­ра­то­ров на ле­со­по­вал. 2) Ва­рить ва­ре­нье и пить с ним чай. 3) Ор­га­ни­зо­вать жю­ри в са­мой по­след­ней ин­стан­ции – «Граж­дан­ский фо­рум ли­те­ра­то­ров». Бро­не­по­езд им. тов. Бе­лин­ско­го.

Не на­до так се­рь­ёз­но от­но­сить­ся к ли­те­ра­ту­ре. Сле­ди­те луч­ше за грам­ма­ти­кой.

 

3. Упырь Ли­хой. «Ли­те­ра­тур­ная кри­ти­ка – это цирк»

 

«На­блю­дать за этим очень за­бав­но, осо­бен­но ес­ли ви­дишь, что пи­шу­щий – в боль­шин­ст­ве слу­ча­ев, кста­ти, не пи­шу­щий, а пи­шу­щая – по­лу­ча­ет тон­кое ин­тел­лек­ту­аль­ное удо­воль­ст­вие от се­бя са­мой». Это же от­но­сит­ся и к са­мо­му Ки­рил­лу Ре­шет­ни­ко­ву, ведь он вы­сту­па­ет здесь как кри­тик, не так ли?.. Ке­ты ме­ня по­ра­зи­ли, но слиш­ком ис­кро­мёт­но – мно­го до­маш­них за­го­то­вок. Ис­кро­мёт­ность сво­дит­ся к двум ка­пи­таль­ным те­зи­сам: 1) Кри­ти­ки де­лят­ся на пло­хих и хо­ро­ших. 2) Хо­ро­шие кри­ти­ки – луч­ше, чем пло­хие. Ну, с этим как-то труд­но спо­рить. Не буъм.

 

4. Ефим Лямпорт comeback. «Анализ – это разрушение»

 

«Не мы та­кие – жизнь та­кая».

Лям­порт пи­шет, о чём дру­гие бо­ят­ся по­ду­мать. Лям­порт пи­шет, что кри­ти­ка долж­на быть бор­зая и сви­ре­пая. Но тут Лям­порт на­во­дит тень на пле­тень. Тень на пле­тень он на­во­дит сле­ду­ю­щим об­ра­зом. Вы­да­ёт же­ла­е­мое за дей­ст­ви­тель­ное. Wishful thinking по-аме­ри­кан­ски. Бор­зая кри­ти­ка хо­ро­шо? Хо­ро­шо. Сви­ре­пая бор­зая кри­ти­ка хо­ро­шо? Хо­ро­шо. А до­б­ро­же­ла­тель­ная сви­ре­пая бор­зая кри­ти­ка – хо­ро­шо? То­же хо­ро­шо. Про­сто адек­ват­но­го язы­ка ещё не со­зда­но. Со­здать его не так слож­но. Лям­порт ва­лит со сво­ей го­ло­вы на кри­ти­ку per se. Де­с­кать он, Лям­порт, сви­реп, по­то­му что та­ко­ва се­ля­ви. Это не­прав­да. Лям­порт ла­ви­ру­ет пря­ми­ком в ту­пик.

Мне нра­вят­ся его ре­цен­зии на ро­ма­ны Р.Б. Пар­ке­ра. Я то­же по Пар­ке­ру учил ан­г­лий­ский.

 

5. То­по­ров. «Пер­вый по­эт Моск­вы»

 

«Та­кой кри­тик в Рос­сии толь­ко один,

и вы его хо­ро­шо зна­е­те».

(из ин­тер­вью Упы­ря Ли­хо­го)

Чем хо­рош То­по­ров? Тем, что он все­гда пи­шет о се­бе, но при этом не за­бы­ва­ет пи­сать и о кри­ти­ку­е­мом пер­со­на­же так­же. «Две ра­ке­ты – две це­ли. Учи­тесь, то­ва­ри­щи!» То­по­ров ра­бо­та­ет в фар­ва­те­ре До­ро­ше­ви­ча-Шклов­ско­го, па­ро­ди­руя сам се­бя. Пи­шет он ко­рот­ко, но мно­го. По­то­му ка­жет­ся, что в его ста­ть­ях мно­го мыс­ли. Это ил­лю­зия. Ес­ли у дру­гих кри­ти­ков ри­то­ри­ка на­по­ми­на­ет пле­сень, то ри­то­ри­ка То­по­ро­ва на­по­ми­на­ет бы­чий це­пень. (Цеп­ни ча­с­то в мозг за­би­ра­ют­ся.) Ре­ма сле­ду­ще­го пред­ло­же­ния – те­ма пре­ды­ду­ще­го. Так для за­по­ми­на­ния лег­че, как му­зы­ка «Рамм­штайн». Эн­гельс ещё сто лет на­зад при­ка­лы­вал­ся, что це­пень – это перл тво­ре­ния, по­то­му что всю свою жизнь толь­ко и де­ла­ет, о чём мы все по­ду­ма­ли.

 

6. Алек­сандр Ка­ра­сёв

 

Ceterum censeo McCanеm sacrum esse.

Ка­ра­сёв дол­го ра­бо­та­ет по Ма­ка­ни­ну. По ре­зуль­та­там его ра­бо­ты впе­чат­ле­ние та­кое, что Ка­ра­сёв де­ла­ет Ма­ка­ни­ну по­ло­са­тый пи­ар. Ес­ли б А. Ка­ра­сёв хо­тел дей­ст­ви­тель­но ос­та­но­вить «Асан», на­до бы­ло про­сто по­мол­чать. Фи­лип­пи­ка­ми А.Ка­ра­сё­ва «Асан» объ­яв­лен худ­шей кни­гой го­да. Это пре­крас­но. Тол­стой го­во­рил, ес­ли по­ло­ви­на хва­лит, а по­ло­ви­на ру­га­ет, – это пре­вос­ход­но. «Что хо­тел на­пи­сать Ма­ка­нин» или «что он хо­тел изо­б­ра­зить», ме­ня вол­ну­ет ма­ло, как и вну­т­рен­ний мир Ма­ка­ни­на. Бо­юсь, что там-та­ки обык­но­вен­но. Вну­т­рен­ний мир Ма­ка­ни­на мне, про­сто­му чи­та­те­лю, не­до­сту­пен. Та ре­аль­ность, ко­то­рую Ма­ка­нин яко­бы изо­б­ра­жал, мне не­до­ступ­на в рав­ной ме­ре. Как го­во­рил Су­кар­но: «Ес­ли кто-то по­ни­ма­ет, что про­ис­хо­дит, зна­чит, он пло­хо ин­фор­ми­ро­ван». Склон­ность к self-ми­фо­гон­ст­ву у рус­ских ни­чуть не мень­ше, чем у кав­каз­цев, и на­обо­рот. Адек­ват­ным зна­ни­ем о се­бе не об­ла­да­ет ни­кто.

К 2010 го­ду обя­за­тель­но воз­ник­нут сек­ты аса­но­по­клон­цев и аса­но­бор­цев. По­том по­сте­пен­но со­сто­ит­ся центр ис­тин­ных аса­ни­ан­цев где-ни­будь в Во­лог­де. Юные аса­ня­та бу­дут учить че­чен­ский и за­ни­мать­ся йо­гой, а куль­то­вым филь­мом у них бу­дет «Джентль­ме­ны уда­чи».

 

Как де­лать кри­ти­ку

 

Но справ­лять­ся с без­гра­мот­но­с­тью чи­нов­ни­ков бы­ло труд­нее и тре­бо­ва­ло боль­шо­го ко­ли­че­ст­ва вре­ме­ни и боль­ших лич­ных уси­лий. Каж­дая бу­ма­га, по­сту­пав­шая к под­пи­си, за­клю­ча­ла в се­бе все­гда мас­су ор­фо­гра­фи­че­с­ких оши­бок; ред­кой бу­ма­ги смысл был ясен, – бы­ва­ли и та­кие, в ко­то­рых ни­кто ни­ка­ко­го точ­но­го смыс­ла най­ти не мог… Сал­ты­ков, бы­ва­ло, по­лу­чив к под­пи­си та­кую бу­ма­гу, про­чтёт её раз, про­чтёт дру­гой, плю­нет, за­черк­нёт и нач­нёт со­став­лять сам.

– Гос­по­ди, – крик­нет он ино­гда, хва­та­ясь ру­ка­ми за го­ло­ву, – ну и ду­ра­ки же! Гос­по­ди, ка­кие ду­ра­ки! Впро­чем, сла­ва со­здав­ше­му их та­ки­ми!.. Будь они по­ум­ней – всю гу­бер­нию сло­па­ли бы! Ей-бо­гу, сло­па­ли бы!

(Щедрин-live)

 

Критика стала тем, чем была литература

 

Что нам в ней не нра­вит­ся? Пе­ре­крё­ст­ное опы­ле­ние, ин­фор­ма­ци­он­ный по­вод и фор­мат.

Пе­ре­крё­ст­ное опы­ле­ние в со­вре­мен­ной кри­ти­ке по­хо­же на из­де­ва­тель­ст­во. Кри­ти­ки ци­ти­ру­ют друг из дру­га об­щие ме­с­та. Ти­па «как спра­вед­ли­во пи­шет Ан­д­рей Нем­зер, «Вол­га впа­да­ет в Ка­с­пий­ское мо­ре». На­вер­ное, их так в Ли­тин­сти­ту­те учи­ли. Я то­же, ког­да учил­ся в КГПИ, при­хо­дил ту­да пить пи­во. Сту­ден­ты ку­рят. Ска­жешь им: «Эк­зи­с­тен­ци­а­лизм!» Ска­зу все за­ки­ва­ют: «Эк­зи­с­тен­ци­а­лизм! Эк­зи­с­тен­ци­а­лизм!» Ска­жешь: «Пост­мо­дер­низм!» То­же со­гла­ша­ют­ся: «Пост­мо­дер­низм, пост­мо­дер­низм!» Ко­ро­че: «Ар­хи­пе­лаг Гу­лаг? – Гу­лаг Ар­хи­пе­лаг!»

Ин­фор­ма­ци­он­ный по­во­док – об­рат­ная сто­ро­на пе­ре­крё­ст­но­го опы­ле­ния, это­го жуж­жа­ния про­фес­си­о­наль­но­го гет­то. Ежу по­нят­но, что ес­ли жур­на­лист бу­дет бе­гать по пресс-кон­фе­рен­ци­ям и транс­ли­ро­вать оз­ву­чен­ное го­во­ря­щи­ми, то ни на ка­кие тол­ко­ва­ния (вклю­чая «пре­врат­ные, раз­врат­ные и мно­го­врат­ные») у не­го вре­ме­ни не бу­дет. То же и кри­тик, ес­ли бу­дет ста­рать­ся от­сле­жи­вать всю «ак­ту­аль­ную» ли­те­ра­ту­ру. «Ак­ту­аль­ную» в ка­выч­ках, по­то­му что не знаю, что это та­кое. Я вот сей­час чи­таю «Со­бор Па­риж­ской Бо­го­ма­те­ри». Очень ак­ту­аль­но. Сла­ва Бо­гу, не­ко­то­рые кри­ти­ки са­ми по се­бе – ин­фор­ма­ци­он­ный по­вод. Чи­тать на­до мень­ше – а ду­мать боль­ше.

Что та­кое «фор­мат», не зна­ет ни­кто. По-мо­е­му, это цен­зу­ра хер збо­ку, и аб­со­лют­но не­яс­ны кри­те­рии, по ко­то­рым за­ре­жут иной текст. Предъ­я­ва к тек­с­ту мо­жет быть толь­ко след.: объ­ём (от 3-х до 5-ти, на­при­мер), не долж­ны ис­поль­зо­вать­ся та­кие-то сло­ва (спи­со­чек) и обя­за­тель­но ис­поль­зо­вать­ся ся­кие-то сло­ва (то­же спи­со­чек). Т.е. кри­те­рии ко­ли­че­ст­вен­ные.

1) Пред­ло­же­ние долж­но быть не длин­нее 5 слов. 2) Не сле­ду­ет упо­треб­лять слож­ные сло­ва ти­па «эк­зи­с­тен­ци­а­лизм». 3) И твёр­до знать, о чём пи­шешь.

Ка­кая бы­ва­ет кри­ти­ка сна­ру­жи?

Внеш­не кри­ти­ка бы­ва­ет 4 ви­дов. 1) По­ху­лить (обо­срат). 2) По­хва­лить: а) кис­ло­ва­то, б) ис­те­рич­но. 3) По­ху­лить под ви­дом по­хва­лы. 4) По­хва­лить под ви­дом ху­лы. Ну и так да­лее. Чем боль­ше ко­лен­цев, тем луч­ше. Но са­мый пи­ло­таж, это 5) под ви­дом ху­лы хва­лить, а под ви­дом хва­лы – оп­се­рат од­но­вре­мен­но.

По­прав­ка № 1. Как вы­гля­дит кри­ти­ка сна­ру­жи – не так уж и важ­но.

 

Как кри­ти­ка вы­гля­дит из­ну­т­ри

 

Го­во­рят, что кни­га мо­жет ли­бо нра­вить­ся, ли­бо не нра­вить­ся. Это во­об­ще не­прав­да и бы­ва­ет ред­ко. Кни­га не – нра­вит­ся/не нра­вит­ся. Кни­га мо­жет быть бо­лее/ме­нее не­по­нят­на. В ред­ком слу­чае кни­га про­сто по­нят­на. Но это не все­гда хо­ро­шо.

При­ня­то счи­тать, что кри­тик чи­та­ет, ему нра­вит­ся/не нра­вит­ся кни­га, и он пи­шет ста­тью, а) что­бы по­нять, по­че­му кни­га ему по­нра­ви­лась (луч­ший ва­ри­ант, но ред­ко), б) чтоб сде­лать ав­то­ру при­ят­ное, в) по­то­му что ему за­пла­ти­ли. Схе­ма эта лож­ная и уже по­гу­би­ла мно­гих спо­соб­ных мо­ло­дых лю­дей. Мне не­ин­те­рес­но, что чув­ст­во­вал от тек­с­та гос­по­дин та­кой-то, мне ну­жен текст.

Кри­тик сей­час на­чи­на­ет обыч­но «Я бле­вал». Силь­ное на­ча­ло, да, как «Он по­ёт по ут­рам в сор­ти­ре»! Ну бле­вал он, бле­вал, толь­ко что это, соб­ст­вен­но, го­во­рит о тек­с­те? Да ни­че­го!! То, что кри­тик бле­вал, го­во­рит лишь о том, что а) у не­го сла­бый же­лу­док, б) он очень пло­хо пи­та­ет­ся, в) он на­ка­ну­не зло­упо­треб­лял спирт­ным.

На са­мом де­ле кни­га все­гда бо­лее или ме­нее не­по­нят­на. Кри­тик ста­ра­ет­ся её ура­зу­меть и пред­ло­жить чи­та­те­лю ал­го­ритм чте­ния. Для на­сто­я­ще­го кри­ти­ка лю­би­мое про­из­ве­де­ние – то, ко­то­рое он чи­та­ет в дан­ный мо­мент. Кри­ти­ков долж­но быть вдвое боль­ше, чем пи­са­те­лей. Хо­тя да­же луч­ше, ес­ли пи­са­те­лей сов­сем не бу­дет – по­на­пи­са­но до­ста­точ­но. Пусть бу­дут од­ни кри­ти­ки.

Василий ШИРЯЕВ,
п. ВОЛКАНЫЙ,
Камчатка