С тех пор, как Змей выдал человечеству плод познания добра и зла, оно не сильно продвинулось в науке их различения. Прямо скажем, к нашему времени окончательно запуталось. Змей ли сыграл злую шутку, человечество ли оказалось слишком бездарным, но чем больше катастроф, генных мутаций, пьяных агоний, геноцидов и огня, тем дефицитнее Зло. Где оно? Что оно? Никто не знает, все спрятались, надели волшебные очки мути.
Витухновская знает. Она говорит: «Зло – это я». Её позиция инакова сартровскому «Ад – это другие». Другие – это, по Витухновской, конвойные гниды, подло сбежавшее человечество. От чего сбежавшее? От Ничто. И от себя, точнее, от того Я, про которое можно сказать «Я – это Зло», то есть нечто внеграничное миру, избыточное бытию, Иное и Чужое. Бездна.
Витухновская пеняет человечеству за его добровольную слепоту. Она хочет отравить тех, кто «не видел, как страшны Стрекозы и планет бессмысленно вращенье».
Витухновская против того, чтобы её считали гением. Несмотря на то, что она – один из немногих современных российских поэтов, которых переводят на иностранные языки. Понимать Витухновскую как гениального поэта – это значит вовсе не понимать. Ни её, ни себя. «Я прекрасно знаю цену гениальности. По сути это такая же дешёвка, как всё человеческое. Я знаю все механизмы для производства того, что нужно вам. Я не понимаю твоего пафоса… С чего вы взяли, что это меня хоть как-то удовлетворит?!» (А.Витухновская. «Роман с фенамином». М., 1999). Что удовлетворит Витухновскую, «богоблядь русской поэзии»?
Может быть, всемирное Землетрясение: «Раздаётся детский хохоток, / Под землёй гремя немилосердно. / В нём пророчество. А в нём – всего итог. / Я хочу, чтоб началось Землетрясенье. / Но сначала – этот хохоток». Надеется ли Алина, что её стихи, их жутковатый по-детски взаправдашний хохоток, – вызовут Землетрясенье? Едва ли похоже, что она на что-то вообще надеется. Но мы надеемся. Прислушиваемся к подземному хохотку. К поэтической сейсмодинамике Зла.
