Архив : №48. 04.12.2009

Гнездо для Пегаса

 – Ин­те­рес­но, а у Пе­га­са гнез­до или ко­нюш­ня?

– Где?

– Где-где… на Олим­пе.

 

Ле­жу на ди­ва­не, чи­таю кни­гу Ев­ге­нии До­б­ро­вой «А под ним я го­лая». Муж за­гля­ды­ва­ет на об­лож­ку и хмы­ка­ет: «Ну-ну…» – «Что «ну»? Это сов­сем не то, о чём ты по­ду­мал». «А о чём я по­ду­мал?» – опять ух­мы­ля­ет­ся. Дей­ст­ви­тель­но, о чём он? Но не бу­ду от­вле­кать­ся, чте­ние за­хва­ты­ва­ет.

В кни­ге три ве­щи: «Ма­лень­кий Мо­царт» и «А под ним я го­лая» объ­е­ди­не­ны в ди­ло­гию «Двой­ное дно», плюс по­весть «У не­бо­жи­те­лей». В пер­вой ча­с­ти ди­ло­гии пе­ред на­ми как буд­то днев­ник мо­ло­дой пи­са­тель­ни­цы. За­пи­си по­на­ча­лу ка­жут­ся раз­роз­нен­ны­ми, да­же слу­чай­ны­ми, но они, слов­но ку­соч­ки смаль­ты, со­зда­ют кар­ти­ну-мо­за­и­ку. Вынь од­но зёр­ныш­ко – и по­ве­ст­во­ва­ние об­ре­тёт щер­бин­ку. В то же вре­мя каж­дая за­пись – са­мо­сто­я­тель­ная ми­ни­а­тю­ра. То вос­по­ми­на­ние, то мол­ни­е­нос­ный об­мен реп­ли­ка­ми. И каж­дое сло­во, фра­за мно­го­слой­ны: на­пол­ня­ют­ся ал­лю­зи­я­ми, ис­крят ас­со­ци­а­ци­я­ми, на­тал­ки­ва­ют на раз­мы­ш­ле­ние о чём-то сво­ём.

Мо­ло­дая се­мья: она – на­чи­на­ю­щая пи­са­тель­ни­ца, он – фо­то­граф-ху­дож­ник. А ещё где-то ро­ди­те­ли, с ко­то­ры­ми, увы, не обо всём мож­но по­го­во­рить. И друг се­мьи, со­лид­ный и вли­я­тель­ный. Он, быть мо­жет, влюб­лён в глав­ную ге­ро­и­ню. По­че­му «быть мо­жет»? Влюб­лён всё-та­ки или нет? А до­га­дай­тесь или во­об­ра­зи­те са­ми, по­то­му что сте­пень ве­ро­ят­но­с­ти лю­бая, а в по­ве­с­ти, как в до­ро­гой шка­тул­ке, двой­ное дно.

С са­мо­го на­ча­ла из­ве­ст­но, что ге­ро­и­ня, как и ав­тор, пи­шет кни­гу. И кни­га эта о ней са­мой. Или о том, что при­сни­лось, при­ви­де­лось. А при­снить­ся мо­жет вся­кое… В том чис­ле и вос­по­ми­на­ния дет­ст­ва.

Вре­мя от вре­ме­ни в тек­с­те всплы­ва­ет ма­лень­кая де­воч­ка, с ин­те­ре­сом изу­ча­ю­щая мир взрос­лых, та­ких стран­ных и та­ких по-дет­ски без­за­щит­ных. В этих вос­по­ми­на­ни­ях ге­ро­и­ня пы­та­ет­ся най­ти объ­яс­не­ния то­му, что про­ис­хо­дит во взрос­лой ре­аль­но­с­ти.

Здесь чув­ст­ву­ют­ся от­го­ло­с­ки по­ве­с­ти До­б­ро­вой «Уго­дья Маль­до­ро­ра», где дет­ская ду­ша пред­став­ле­на так от­кры­то и ис­крен­не, что не мо­гу при­пом­нить, встре­ча­ла ли я рань­ше по­доб­ное в кни­гах о дет­ст­ве. Что гре­ха та­ить, взрос­лые ча­с­то на­прочь за­бы­ва­ют свои дет­ские мы­тар­ст­ва и пы­та­ют­ся ду­мать о де­тях как о со­зда­ни­ях чуть ли не ан­гель­ских – и толь­ко раз­во­дят не­по­ни­ма­ю­ще ру­ка­ми, ког­да стал­ки­ва­ют­ся с под­ро­ст­ко­вым бун­тар­ст­вом. А ведь ко­рень мно­гих на­ших про­блем про­из­ра­с­та­ет из дет­ст­ва и на­ли­ва­ет­ся горь­ким со­ком в от­ро­че­ст­ве. Слу­чив­ше­е­ся, уви­ден­ное в дет­ст­ве не раз ещё аук­нет­ся в судь­бе взрос­ло­го че­ло­ве­ка.

Ев­ге­ния До­б­ро­ва ма­с­тер­ски сло­жи­ла из не­про­стых паззлов сю­жет по­ве­с­ти. А под ко­нец иро­нич­но улыб­ну­лась чи­та­те­лям, за­ста­вив пе­ре­ли­с­тать про­чи­тан­ное не­сколь­ко раз, преж­де чем пе­рей­ти к сле­ду­ю­щей ве­щи.

Кста­ти, у книг Ев­ге­нии До­б­ро­вой есть од­на от­ли­чи­тель­ная осо­бен­ность. Слов­но блё­ст­ки, рас­сы­па­ны по кан­ве по­ве­ст­во­ва­ния на­зва­ния все­воз­мож­ных брен­дов. То упо­ми­на­ет­ся кни­га, то на­зы­ва­ет­ся кар­ти­на, то воз­ни­ка­ет от­сыл­ка к оп­ре­де­лён­ным мар­кам вин, или ге­рои идут в кон­крет­ные ма­га­зи­ны, ка­фе. Это и сво­е­об­раз­ные ил­лю­с­т­ра­ции к опи­сы­ва­е­мым со­бы­ти­ям, и уз­на­ва­е­мые для чи­та­те­ля ма­яч­ки ре­аль­ной жиз­ни. Воз­ни­ка­ет ощу­ще­ние, что ге­рои кни­ги и сам ав­тор жи­вут где-то ря­дом и уж на­вер­ня­ка в од­но с на­ми вре­мя.

Но не это са­мое глав­ное. Важ­но, что про­из­ве­де­ния До­б­ро­вой не­воз­мож­но спу­тать ни с чем. Пре­дель­ная ис­крен­ность ге­ро­и­ни, ди­на­мич­ность фраз и ос­т­ро­та язы­ка, ком­по­зи­ци­он­ные вы­кру­та­сы – всё это не мо­жет не при­вле­кать.

---

Ев­ге­ния До­б­ро­ва. А под ним я го­лая. М., АСТ, 2009.

---

Надежда ИВОЛГА