Архив : №04. 29.01.2010

НАСТОЯЩИЙ

 В прошлом декабре простился с другом. Я его никогда не видел, но за три с небольшим месяца нашего общения он мне стал действительно дорог, именно так, как бывает в настоящей дружбе. Простился навсегда. Больше мне не напишет, и я не услышу его строки-голос, не почувствую его мощную волю к жизни.

 

По на­шим вре­ме­нам лич­ное, то есть ви­зу­аль­ное, зна­ком­ст­во не яв­ля­ет­ся мо­но­по­ли­с­том в об­ще­нии меж­ду людь­ми. Сна­ча­ла я уви­дел ком­мен­та­рии Его­ра Мол­да­но­ва в Жи­вом Жур­на­ле под стран­ным ло­ги­ном «ари­с­тарх». Тог­да они мне ка­за­лись во мно­гом на­ив­ны­ми. По­бе­дил че­ло­век в «Де­бю­те», ок­ры­лил­ся уда­чей, ам­би­ции по­яви­лись...

По­том, в кон­це сен­тя­б­ря, уже спи­са­лись. Я пи­сал ре­цен­зию на его «Труд­ный воз­раст», по­весть о пар­не, ко­то­рый про­хо­дит дол­гий, му­чи­тель­ный, усе­ян­ный тра­ге­ди­я­ми об­ряд по­свя­ще­ния в че­ло­ве­ка. Тог­да и уз­нал Его­ра, а так­же и о его про­бле­мах со здо­ро­вь­ем....

Текст ре­цен­зии за­вер­шал­ся не­мно­го ри­ту­аль­ным аван­сом на пер­спек­ти­вы про от­лич­ный старт и не­пло­хой тол­чок к ра­бо­те, а ведь старт у не­го дей­ст­ви­тель­но был пер­спек­тив­ный. В нём при­сут­ст­во­вал пыл, азарт, страсть к ли­те­ра­ту­ре, жаж­да во­рвать­ся в неё и мно­гое со­вер­шить. Всё это хо­ро­шо ощу­ща­лось в нём. По­том про это «мно­гое со­вер­шить» он по­се­то­вал в пись­ме: вот ес­ли бы здо­ро­вья ещё... Там и воз­ник­ли: боль­ни­ца, опе­ра­ции...

Ска­зав «мно­гое со­вер­шить», как бы не­на­ро­ком на­сту­пил на боль­ное. Же­ла­ние ус­петь, по мак­си­му­му сде­лать, про­го­во­рить как мож­но боль­ше ухо­дя­ще­му ми­ру и жиз­ни – та­ко­ва бы­ла его цель, его свет в си­ту­а­ции без­на­дё­ги. Цель эта не да­ва­ла опу­с­кать ру­ки. Имен­но о же­ла­нии пи­сать он го­во­рил как о един­ст­вен­ном, что ещё его дер­жит в этом ми­ре, за­став­ля­ет пе­ре­но­сить бе­зум­ные фи­зи­че­с­кие стра­да­ния.

Пе­ри­о­ди­че­с­ки он про­па­дал на не­ко­то­рое вре­мя из пе­ре­пи­с­ки, по­том, как бы оп­рав­ды­ва­ясь, го­во­рил в пись­ме: «Я дол­го не пи­сал, по­то­му что был на кон­чи­ке жиз­ни, и всё же я вер­нул­ся».

Он воз­вра­щал­ся, и я на­де­ял­ся, что так бу­дет все­гда. Что-то иное про­сто не вос­при­ни­ма­лось.

Ино­гда, хва­та­ясь за го­ло­ву от ка­ких-то сво­их жи­тей­ских пе­ре­жи­ва­ний и стра­да­ний, ду­мал о нём и со­вер­шен­но не по­ни­мал, как мож­но всё это, вы­пав­шее на до­лю это­го пар­ня, пе­ре­не­с­ти, не воз­роп­тать, бо­роть­ся. По по­во­ду этих сил он от­ве­тил мне так же по-па­цан­ски про­сто: «На­вер­ное, отец ме­ня вос­пи­тал не быть хлю­пи­ком и не жить с про­тя­ну­той ру­кой»...

Его­ру бы­ло важ­но про­из­не­с­ти сло­во «друг». Мы ста­ли дру­зь­я­ми. В си­ту­а­ции по­сто­ян­но­го ощу­ще­ния «на краю» это долж­но бы­ло да­вать си­лы, чув­ст­во пле­ча. Хо­тя, воз­мож­но, в тот мо­мент да­же боль­ше он был ну­жен мне. За не­сколь­ко ме­ся­цев на­шей эпи­сто­ляр­но-эле­к­трон­ной друж­бы бы­ло про­жи­то по-на­сто­я­ще­му мно­го. Здесь по­рой па­ры стро­чек до­ста­точ­но ис­крен­них, прав­ди­вых. Они бу­дут мно­гим боль­ше, чем го­ды бес­чув­ст­вен­но­го об­ще­ния.

Так мы пе­ре­пи­сы­ва­лись. Я на­де­ял­ся, он ве­рил: «Всё бу­дет хо­ро­шо, не мо­жет быть всё вре­мя пло­хо».

Так мы об­ща­лись. По­ка не на­ста­ло вос­кре­се­нье де­ка­б­ря, и Егор не со­об­щил, что его бу­дут по­гру­жать в ис­кус­ст­вен­ную ко­му и де­лать пе­ре­ли­ва­ние кро­ви.

На сле­ду­ю­щий день я на­пил­ся и на­пи­сал пост:

«Вче­ра пи­сал друг. Тя­же­ло бо­ле­ет. Его оче­ред­ной раз по­гру­жа­ют в со­сто­я­ние ис­кус­ст­вен­ной ко­мы, и он не зна­ет, вый­дет ли. Вот и пи­сал вче­ра об этом. Мо­ло­дой па­рень. Та­лант­ли­вый, ис­крен­ний, чи­с­тый, му­же­ст­вен­ный. На де­сять лет млад­ше ме­ня, но по­ви­дав­ший в жиз­ни боль­ше в ра­зы. Му­же­ст­ву его мож­но вос­хи­щать­ся. Тут топ­чешь­ся по жиз­ни, сто­нешь по вся­кой хре­ни, а па­рень в ту про­пасть смо­т­рит и по­сте­пен­но ска­ты­ва­ет­ся в неё... Ска­ты­ва­ет­ся без сто­нов, без про­кля­тий, не те­ря­ет ду­ха, сжав че­лю­с­ти до хру­с­та. Боль­шой че­ло­век. Лю­бит жизнь, по-на­сто­я­ще­му лю­бит и це­нит её мгно­ве­ния. На­чи­на­ешь ду­мать о нём и ощу­ща­ешь се­бя лип­ким чер­вём бес­смыс­лен­но пол­за­ю­щим.

Вче­ра ут­ром друг на­пи­сал, что ему впер­вые в жиз­ни страш­но. Он ни­ког­да не знал это­го чув­ст­ва и тут ис­пы­тал. У не­го мно­го пла­нов, ему хо­чет­ся за­вер­шить на­ча­тое, и уход сей­час бу­дет не­спра­вед­лив.

Уже ве­че­ром его по­гру­жа­ли в ко­му. Но­ут­бук ещё не за­бра­ли, и он, по­ка мог, сле­пым на­бо­ром бил по кла­ви­шам. В этом со­сто­я­нии он на­пи­сал мне два пись­ма. Пер­вое друг за­кан­чи­вал сло­ва­ми: «ес­ли мне суж­де­но вы­дить я выж­зи­ву ес­ли нет зна­чит нет но я рад что вы все бы­ли у ме­ня». А вто­рое уже слож­но бы­ло ра­зо­брать...

Вот и здесь на­чи­на­ешь по­ни­мать, что есть на­сто­я­щие лю­ди. Боль­шие, мощ­ные, на­пол­нен­ные не­о­бы­чай­ной ви­таль­ной си­лой. На­де­юсь, че­рез не­сколь­ко дней он мне на­пи­шет. Ина­че всё бу­дет непра­виль­но, непра­виль­но».

Но че­рез не­сколь­ко дней ока­за­лось, что фра­за из пись­ма «ан­д­рю­ща про­аша а й все ни­чег не уввви­ду» бы­ла по­след­ней...

Пе­ри­о­ди­че­с­ки пе­ре­чи­ты­ваю его пись­ма. В них до сих пор мощ­но пуль­си­ру­ет энер­гия, про­стая па­цан­ская ис­крен­ность и чи­с­то­та. Чи­тая, я по­ни­маю, что у ме­ня есть друг, очень пре­дан­ный и от­кры­тый, а это ог­ром­ная ра­дость в жиз­ни. Спа­си­бо те­бе, Егор, за это сча­с­тье!

Андрей РУДАЛЁВ,
г. СЕВЕРОДВИНСК