Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №08. 26.02.2010

Золотая стрела

 В юности я не интересовался стихами.

Что делает с Пушкиным школьное образование, всем известно. Телевизор утверждал, что настоящая поэзия – это Расул Гамзатов и Сергей Островой. Как-то мне, ученику маленькой поселковой школы, попалась рукописная тетрадка со стихами Сергея Есенина. От многократного переписывания они превратились в надрывную абракадабру. Иногда, конечно, я открывал какие-то журналы, но всякий раз лишь подтверждал уже сложившееся убеждение – стихи это скучно, это не для меня.

И вдруг мне во время техникумовской преддипломной практики попадается на глаза «Комсомольская правда», год приблизительно 1973, не подборка текстов, а статья, и там цитата: «Одинокий в столетье родном, я зову в собеседники время, …вот уж буря ломает деревья… Это он, это дух с небосклона. Утром вытащил я изо лба золотую стрелу Аполлона!» Это было, прошу прощения за примитивный каламбур, как удар в лоб. Я стою перед коровником по щиколотку в коровьем навозе, мне надо идти менять пускатель в автопоилке, а я лихорадочно ношусь взглядом по строчкам, ища имя автора. Раздражённый бригадир забрал у меня газету, чтобы вытереть свой шлямбур. Но имя этого аполлонова любимца я запомнил. Юрий Кузнецов.

 

Ра­зу­ме­ет­ся, стал рыть­ся в пе­ри­о­ди­ке. Вы­ис­ки­вал кру­пи­цы ин­фор­ма­ции. Об­щее ощу­ще­ние от тог­даш­ней кри­ти­ки по по­во­ду Куз­не­цо­ва: силь­ное раз­дра­же­ние и лёг­кая па­ни­ка. За­чем он пи­шет так? Что нам с этим де­лать?

Впер­вые жи­вь­ём уви­дел я Юрия Куз­не­цо­ва уже бу­ду­чи сту­ден­том Ли­те­ра­тур­но­го ин­сти­ту­та. Бы­ло ка­кое-то боль­шое по­эти­че­с­кое чте­ние у па­мят­ни­ка Пуш­ки­ну. Не по­мню, что за по­вод, и да­та, ко­неч­но, за­бы­лась. За­пом­ни­лась кар­тин­ка: тес­нит­ся у под­но­жья мо­ну­мен­та груп­па из­ве­ст­ных сти­хо­твор­цев. По од­но­му они под­хо­дят к ми­к­ро­фо­ну, что-то риф­му­ют вслух. А в сто­ро­не, пред­на­ме­рен­но от­дель­но, вы­сит­ся вы­со­кий, в про­стор­ном ко­с­тю­ме ши­ро­ко­ло­бый муж­чи­на, он да­же не смо­т­рит в сто­ро­ну кол­лег. Так им и на­до. Мне шеп­ну­ли – это Юрий Куз­не­цов! Кто там был в этой груп­пе «про­фес­си­о­на­лов», со­вер­шен­но не по­мню, ос­тал­ся в па­мя­ти толь­ко сто­яв­ший от­дель­но.

Лич­но мы по­зна­ко­ми­лись бла­го­да­ря мо­е­му хо­ро­ше­му то­ва­ри­щу Юре До­б­ро­с­ко­ки­ну. Это был че­ло­век, умев­ший дру­жить, «не стес­няв­ший­ся хо­ро­шо от­но­сить­ся к лю­дям». Он дей­ст­во­вал как сво­е­об­раз­ная ли­те­ра­тур­ная сва­ха, сво­дил нуж­дав­ших­ся друг в дру­ге. Юрий По­ли­кар­по­вич как раз в то ле­то 1982 го­да со­став­лял оче­ред­ной «День по­эзии». «Пой­дём к не­му», – ска­зал мне До­б­ро­с­ко­кин. Я упи­рал­ся. К ре­дак­то­ру до­мой?! Тут и в ре­дак­ци­он­ный ка­би­нет-то вхо­дишь как на за­ра­жён­ную тер­ри­то­рию. Что-то уни­зи­тель­ное мне ви­де­лось в этом пред­ло­же­нии се­бя. Но До­б­ро­с­ко­кин был упо­рен, а мне, ко­неч­но, очень хо­те­лось на­пе­ча­тать­ся, и я пре­одо­лел свою ес­те­ст­вен­ную стыд­ли­вость.

Для ме­ня это бы­ло поч­ти ан­тич­ное при­клю­че­ние.

На­чать с то­го, что за вре­мя это­го ви­зи­та я не ска­зал, ка­жет­ся, ни еди­но­го сло­ва. Ес­ли учесть, что и сам Юрий По­ли­кар­по­вич про­из­во­дил сло­ва с той же ско­ро­стью, что древ­ние егип­тя­не бло­ки для стро­и­тель­ст­ва пи­ра­мид, об­ще­ние на­ше не на­зо­вёшь ин­тен­сив­ным. Сла­ва Бо­гу, при­сут­ст­во­вал До­б­ро­с­ко­кин. Он бо­д­ро сы­пал сло­ва­ми, за­пол­няя все воз­ни­ка­ю­щие па­у­зы и смыс­ло­вые пу­с­то­ты.

Бы­ла се­ре­ди­на дня, и гос­те­при­им­ный Куз­не­цов ре­шил, что нас – он на­зы­вал нас «хлоп­ца­ми» – сле­ду­ет на­кор­мить обе­дом. Я ос­то­рож­но сел на ку­хон­ный та­бу­рет, гля­дя, как хо­зя­ин ста­вит ка­с­т­рю­лю на пли­ту. Ка­с­т­рю­ля бы­ла ог­ром­ная (у ме­ня та­кое впе­чат­ле­ние, что в жиз­ни Ю.Куз­не­цо­ва всё име­ло не­сколь­ко боль­ший раз­мер, чем у ос­таль­ных лю­дей), и из неё тор­ча­ла мощ­ная кость. Мне по­ка­за­лось, что она при­над­ле­жит су­ще­ст­ву из тех, что уже не во­дят­ся в при­ро­де. Пусть Ба­ти­ма ме­ня про­стит, на­до по­нять тог­даш­нее моё со­сто­я­ние. У ме­ня бы­ли слиш­ком боль­шие гла­за. Кста­ти, борщ ока­зал­ся очень вкус­ным.

Это по­се­ще­ние во­об­ще по­лу­чи­лось ка­ким-то бас­но­слов­ным. Чу­дес­ным бор­щом всё не за­кон­чи­лось.

По­сле обе­да мы от­пра­ви­лись в ка­би­нет. Сте­на книг. На жур­наль­ном сто­ли­ке пе­ред ди­ва­ном рас­кры­тый том Па­с­ка­ля-Ла­б­рюй­е­ра из «БВЛ». Уб­рав его, Куз­не­цов взял сто­поч­ку мо­их сти­хо­тво­ре­ний и по­ло­жил пе­ред со­бой. Я ос­то­рож­но ус­т­ро­ил­ся в крес­ле. До­б­ро­с­ко­кин де­лал вид, что изу­ча­ет биб­ли­о­те­ку.

Куз­не­цов стал чи­тать.

Мед­лен­но, мол­ча, как-то окон­ча­тель­но. Про­чи­тав сти­хо­тво­ре­ние, он клал его на­пра­во от стоп­ки или на­ле­во. На­всег­да оп­ре­де­ляя его ме­с­то. Под­хо­дит, не под­хо­дит. Поч­ти все лег­ли на­пра­во, и толь­ко штуч­ки три на­ле­во. Но всё рав­но, я ус­по­ко­ил­ся. Хоть не­сколь­ко, но от­бе­рёт. Уже не по­зор. Обед был по­тра­чен на ме­ня не зря.

На­сто­я­щим чу­дом ока­за­лось то, что Куз­не­цов взял всё, что по­ло­жил на­пра­во. Де­ся­ток сти­хо­тво­ре­ний. С ума сой­ти! Я пре­бы­вал в со­сто­я­нии при­ят­ной рас­те­рян­но­с­ти.

По­том, ког­да пи­ли вод­ку, Юрий По­ли­кар­по­вич ска­зал за­пом­нив­шу­ю­ся фра­зу:

– Ты про­пу­с­ка­ешь всё сквозь се­бя, а я ищу над­лич­но­ст­ный сти­ле­вой по­ток.

До сих пор не знаю, по­хва­лил он ме­ня тог­да или по­ста­вил на ме­с­то.

Кста­ти об ал­ко­го­ле. Есть та­кая пье­са – «Бе­се­ду­ю­щие с Со­кра­том», по­явил­ся и це­лый жанр в ме­му­а­ри­с­ти­ке – «Вы­пи­ва­ю­щие с Куз­не­цо­вым». Не мо­гу ска­зать, что мне ча­с­то при­хо­ди­лось ока­зы­вать­ся в за­сто­ль­ях с Юри­ем По­ли­кар­по­ви­чем, и, в об­щем, не мне бы на эту те­му рас­суж­дать, но всё же од­но со­об­ра­же­ние вы­ска­жу. Очень ча­с­то он пил, по­то­му что с ока­зав­ши­ми­ся ря­дом людь­ми про­сто не о чем бы­ло го­во­рить. По­мню, бы­ва­ло, ка­кой-ни­будь Пуп­кин или Тють­кин за­тя­нет па­фос­ную ре­чу­гу про «на­зна­че­ние по­эта», Куз­не­цов мор­щит­ся и ма­шет ши­ро­кой, ус­та­лой дла­нью – на­ли­вай!

Как у вся­ко­го та­лант­ли­во­го че­ло­ве­ка, в по­ве­де­нии у не­го бы­ло не­ма­ло стран­но­с­тей.

Од­на из са­мых рас­про­ст­ра­нён­ных: вдруг пе­ре­стать здо­ро­вать­ся. По­за­вче­ра ещё жал ру­ку и от­ве­чал дру­же­люб­но ух­мыл­кой на при­вет­ст­вие, а те­перь вот про­хо­дит «не по­вер­нув го­ло­вы ка­чан». В нём как бы вклю­чал­ся ре­жим «при­жиз­нен­но­го па­мят­ни­ка». Мно­гие на не­го за это оби­жа­лись. Ме­ня это ско­рей за­бав­ля­ло, по­то­му что в этих фи­гу­рах по­ве­де­ния не чув­ст­во­ва­лось ни­ка­ко­го спе­ци­аль­но­го же­ла­ния оби­деть. Это был ре­зуль­тат де­я­тель­но­с­ти его вну­т­рен­не­го ко­с­мо­са. Ок­ру­жа­ю­щие лю­ди вос­при­ни­ма­лись им как дви­жу­щи­е­ся во­круг не­го объ­ек­ты, ко­то­рые не­из­беж­но вре­мя от вре­ме­ни по­па­да­ют в по­ло­су за­тме­ния, и их ему про­сто в этот мо­мент не вид­но.

А по­том вдруг опять сол­ныш­ко вы­гля­ну­ло, и он сно­ва к те­бе со всем сво­им сво­е­обыч­ным ра­ду­ши­ем.

Бы­ли у не­го стран­но­с­ти и дру­го­го ро­да. Не вы­но­сил саль­но­с­тей, по­ш­ло­с­тей, ска­б­рёз­но­с­тей в ад­рес жен­щин, не слы­шал я от не­го ни од­но­го гряз­но­го анек­до­та, хо­тя, как из­ве­ст­но, анек­до­ты он од­но вре­мя соб­ст­вен­но­руч­но за­риф­мо­вы­вал, да и, что на­зы­ва­ет­ся, фе­ми­ни­с­том этот це­ло­му­д­рен­ный ги­гант не был.

Или вот, на­при­мер: се­ре­ди­на 90-х, про­кор­мить­ся ли­те­ра­то­ру труд­но, Юрий По­ли­кар­по­вич Куз­не­цов идёт ра­бо­тать ря­до­вым ре­дак­то­ром в из­да­тель­ст­во «Со­вре­мен­ный пи­са­тель». И ему вы­па­дет ре­дак­ту­ра трёх­том­ни­ка Афа­на­сь­е­ва «По­эти­че­с­кие воз­зре­ния сла­вян на при­ро­ду». Стро­го го­во­ря, что там ре­дак­ти­ро­вать? Про­стое вос­про­из­ве­де­ние из­да­ния 19 ве­ка, толь­ко пра­во­пи­са­ние, ес­те­ст­вен­но, из­ме­не­но. Ра­бо­та для кор­рек­то­ра. Так бы ре­шил лю­бой мел­кий ли­те­ра­то­риш­ка и с лёг­ким серд­цем увиль­нул от ра­бо­ты. Юрий Куз­не­цов всё «про­пу­с­тил сквозь се­бя», вы­си­дел каж­дую бук­ву. Это мне с не­ко­то­рым не­до­уме­ни­ем, но с не­со­мнен­ным ува­же­ни­ем рас­ска­зы­ва­ли его тог­даш­ние со­слу­жив­цы. Я не уди­вил­ся. Куз­не­цов не мог се­бе поз­во­лить сде­лать ра­бо­ту спу­с­тя ру­ка­ва, это бы­ло про­сто ни­же его до­сто­ин­ст­ва. «Ни­ког­да не хал­ту­рил ду­шой, – как за­ме­тил один из его зна­ко­мых, – да и во­об­ще не хал­ту­рил».

Ма­ло ко­му при­хо­ди­лось ви­деть Юрия Куз­не­цо­ва без­за­бот­но сме­ю­щим­ся, хо­тя и та­кое слу­ча­лось. От­но­ше­ния с юмо­ром у не­го бы­ли слож­ные и ин­те­рес­ные. Он пы­тал­ся ра­зо­брать­ся в про­бле­ме ко­ми­че­с­ко­го, на свой ма­нер, ко­неч­но. Мож­но упо­мя­нуть всё те же риф­мо­ван­ные анек­до­ты. Опыт, на мой взгляд, это был ско­рее не­удач­ный, но для че­го-то он его по­ста­вил. Од­наж­ды он в за­сто­лье рас­ска­зал ис­то­рию, пре­тен­ду­ю­щую на зва­ние смеш­ной, ни­кто не рас­сме­ял­ся. Юрий По­ли­кар­по­вич до­б­ро­душ­но мах­нул на со­бе­сед­ни­ков ру­кой: «У вас нет чув­ст­ва мо­е­го юмо­ра».

В дру­гой раз я об­мол­вил­ся, что пи­шу ста­тью под ус­лов­ным на­зва­ни­ем «Юмор Льва Тол­сто­го». Обыч­но ли­те­ра­тур­ные со­бе­сед­ни­ки по­жи­ма­ли пле­ча­ми, мол, не очень удач­ная шут­ка. А Куз­не­цов жи­во за­ин­те­ре­со­вал­ся. И по­том па­ру раз пе­ре­спра­ши­вал – где ста­тья? В про­цес­се этой ра­бо­ты я по­нял, что куз­не­цов­ский юмор срод­ни тол­сто­вско­му. В их кар­ти­не ми­ра он, ко­неч­но же, при­сут­ст­ву­ет, но рас­по­ло­жен не в том ме­с­те, где у боль­шин­ст­ва дру­гих пи­са­те­лей. Он у них (у Ю.К. и Л.Т.) не для то­го, что­бы сме­шить, не на осо­бом сче­ту, он пре­бы­ва­ет на об­щих пра­вах с дру­ги­ми эле­мен­та­ми дей­ст­ви­тель­но­с­ти. Юмо­ру они не по­ру­ча­ют роль «кон­фе­ран­сье при­ро­ды». По­мню, как Юрий По­ли­кар­по­вич ска­зал по по­во­ду Бе­ло­веж­ско­го сго­во­ра, про­ци­ти­ро­вав Сал­ты­ко­ва-Ще­д­ри­на: «В древ­нем Ри­ме бун­то­ва­ла чернь, а у нас бун­ту­ет на­чаль­ст­во». По-мо­е­му, очень ос­т­ро­ум­но, но при этом со­вер­шен­но не до сме­ха.

Всё ли мне по ду­ше в твор­че­ст­ве Куз­не­цо­ва? Нет, ко­неч­но. «От­дай­те Гам­ле­та сла­вя­нам!» ге­ни­аль­ное сти­хо­тво­ре­ние, но в це­лом по­пыт­ка кон­ст­ру­и­ро­ва­ния сла­вян­ской Вал­гал­лы мне ка­жет­ся не­убе­ди­тель­ной. И его хо­дя­чие мерт­вя­ки иной раз сму­ща­ют.

Те­перь, что­бы за­круг­лить те­му, вер­нусь к то­му, с че­го на­чал. По­эт вы­та­щил зо­ло­тую стре­лу Бо­га по­эзии изо лба. Та­кие лю­ди, как Куз­не­цов, сло­ва про­сто так не раз­бра­сы­ва­ют. Лоб, го­ло­ва, он сам обо­зна­чил своё глав­ное. Как ска­за­но у Су­ма­ро­ко­ва: «в сем де­ле при­ме­не­но из­ряд­но го­ло­вы». По­эзия Куз­не­цо­ва по­ми­мо все­го про­че­го и ум­на, и ум­ст­вен­на. «Серд­це долж­но ужас­нуть­ся то­му, что я спо­со­бен по­мыс­лить», на­пи­сал один не­мец в 18 ве­ке, и на­пи­сал, как мне ка­жет­ся имен­но про Юрия По­ли­кар­по­ви­ча Куз­не­цо­ва.


Михаил ПОПОВ




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования