Архив : №29. 16.07.2010

Когда стреляют по своим

 Не думал, не гадал, что близкая моему сердцу «Литературная Россия» начнёт печатать пасквили на русских поэтов. Как иначе назвать злые, сродни бухаринской клевете на Есенина, заметки петербуржца В.Шемшученко, опубликованные в № 25 «ЛР»? C газетной полосы так и повеяло Фаддеем Булгариным…

 

До че­го до­жи­ли: ис­кон­но рус­ско­го, ка­за­чь­их кор­ней, по рож­де­нию, по пра­во­слав­но­му строю ду­ши ли­те­ра­то­ра об­ви­ня­ют в… ру­со­фо­бии, в ко­щун­ст­вен­ной ере­си, при­спо­соб­лен­че­ст­ве и т.п. В ка­че­ст­ве на­гляд­но­го при­ме­ра взя­то, мож­но ска­зать, клас­си­че­с­кое для твор­че­ст­ва Ни­ко­лая Зи­но­вь­е­ва сти­хо­тво­ре­ние (про­шу ещё раз на­пе­ча­тать его в пол­ном объ­ё­ме).

 

В сте­пи, по­кры­той пы­лью брен­ной, Си­дел и пла­кал че­ло­век. А ми­мо шёл Тво­рец Все­лен­ной. Ос­та­но­вив­шись, он из­рек: «Я друг уни­жен­ных и бед­ных, Я всех убо­гих бе­ре­гу, Я знаю мно­го слов за­вет­ных, Я есмь твой Бог. Я всё мо­гу. Ме­ня пе­ча­лит вид твой гру­ст­ный, Ка­кой пе­ча­лью ты те­сним?» И че­ло­век ска­зал: «Я – рус­ский», И Бог за­пла­кал вме­с­те с ним.

 

Не знаю, ка­кой глу­хо­той нуж­но быть по­ра­жён­ным, что­бы не ус­лы­шать тут под­лин­ной бо­ли, ис­крен­не­го со­ст­ра­да­ния сво­е­му со­оте­че­ст­вен­ни­ку. Не­да­ром это сти­хо­тво­ре­ние Ни­ко­лая Зи­но­вь­е­ва пе­ре­ло­же­но на му­зы­ку и с по­тря­са­ю­щей си­лой зву­чит в ис­пол­не­нии Ку­бан­ско­го ка­за­чь­е­го хо­ра.

Од­на­ко ав­тор «злых за­ме­ток» ус­мо­т­рел здесь – по­ду­мать толь­ко! – по­ся­га­тель­ст­во на по­сту­ла­ты ве­ры: де­с­кать, Бо­га-Твор­ца ни­кто из жи­вых не ви­дел, и в этом по­же­лав­ше­му быть свя­тее Па­пы Рим­ско­го кри­ти­ку по­чу­ди­лось «что-то про­те­с­тант­ское, па­ни­брат­ское». Точ­но речь идёт не о по­эти­че­с­ком этю­де, а о бо­го­слов­ском трак­та­те.

В кри­ти­че­с­ком за­па­ле ав­тор из Пе­тер­бур­га до­хо­дит до аб­сур­да. Так, «осо­бый про­тест» В.Шем­шу­чен­ко вы­зва­ли строч­ки о «пы­ли брен­ной», ко­то­рой, как ему по­ка­за­лось, был по­крыт пла­чу­щий в сте­пи че­ло­век. Хо­тя у Зи­но­вь­е­ва эти стро­ки от­но­сят­ся к сте­пи, а не к че­ло­ве­ку. Не­точ­ность в сло­ве ве­дёт к ис­ка­же­нию смыс­ла. Че­ст­но го­во­ря, ма­ло до­ве­рия кри­ти­ку, ес­ли он поз­во­ля­ет се­бе по­доб­ные воль­но­с­ти, ци­ти­ру­ет по­эти­че­с­кие стро­ки по па­мя­ти, а она, как ви­дим, ему из­ме­ня­ет.

Уди­ви­тель­но, но глав­ная пре­тен­зия к Зи­но­вь­е­ву в том, что рус­ский че­ло­век у не­го… пла­чет. «Сплош­ное по­хо­рон­ное всхли­пы­ва­ние» – этот уп­рёк бро­са­ют в ли­цо ли­те­ра­то­ру, ко­то­рый жи­вёт не в сто­лич­ном пент­ха­у­се, а сре­ди лю­дей, по боль­шо­му счё­ту со­став­ля­ю­щих ос­но­ву, ко­с­тяк рус­ско­го на­ро­да. Для В.Шем­шу­чен­ко это не ар­гу­мент. Уп­рек­нув по­эта из ку­бан­ской ста­ни­цы в про­вин­ци­аль­но­с­ти, вы­со­ко­эру­ди­ро­ван­ный пе­тер­бур­жец при­во­дит кры­ла­тые сло­ва фельд­мар­ша­ла Су­во­ро­ва: «Мы рус­ские! Ка­кой вос­торг!»

Кто спо­рит, за­ме­ча­тель­ные сло­ва. К то­му же сре­ди зем­ля­ков Н.Зи­но­вь­е­ва, ста­ро­жи­лов Ку­ба­ни, не­ма­ло пря­мых по­том­ков су­во­ров­ских сол­дат, чу­до-бо­га­ты­рей, ко­то­рые при­во­ди­ли в вос­торг ве­ли­ко­го пол­ко­вод­ца. Но слиш­ком мно­го ми­ну­ло с тех слав­ных вре­мен. Слиш­ком мно­го про­изо­ш­ло и про­ис­хо­дит на Ру­си та­ко­го, от че­го рус­ский че­ло­век не ра­ду­ет­ся, не вос­тор­га­ет­ся, а впа­да­ет в уны­ние. Да, уны­ние – смерт­ный грех, од­на­ко как без слёз и го­ре­чи смо­т­реть на то, что тво­рит­ся во­круг?

От­крой­те лю­бой сбор­ник Ни­ко­лая Зи­но­вь­е­ва – там не­ма­ло горь­ких кар­тин из жиз­ни рос­сий­ской глу­бин­ки, где по-сво­е­му пе­ре­жи­ва­ют тра­ге­дию рас­па­да дер­жа­вы, тра­ге­дию на­ци­о­наль­но­го уни­же­ния. Вот лишь од­на за­ри­сов­ка с на­ту­ры – «В пив­ной».

 

Подъ­ез­жа­ет на ко­ля­с­ке И не­бри­тый, и се­дой. На­ли­ваю «под за­вяз­ку». Мне не жал­ко. Он – Ге­рой. Он в Чеч­не ос­та­вил но­ги И пол­взво­да сво­е­го. А ре­бя­та бы­ли – бо­ги. По­мнит всех до од­но­го. Вы­пив, мор­щит­ся: «От­ра­ва». Пьёт ещё. По­том кри­чит: «На хре­на мне эта сла­ва. Слы­шишь?» Ро­ди­на мол­чит.

 

По­нят­но, что та­кое ми­ро­ощу­ще­ние не очень-то со­звуч­но па­фос­но­му ут­верж­де­нию са­мо­го В.Шем­шу­чен­ко: «им­пе­рия не мо­жет уме­реть», по­сколь­ку «им­пер­ский дух не­ис­тре­бим в на­ро­де». Увы, в на­ро­де по­яви­лись и на­ст­ро­е­ния ра­зо­ча­ро­ван­но­с­ти, на­до­рван­но­с­ти, ус­та­ло­с­ти. Сколь­ко все­го при­шлось вы­тер­петь, вы­не­с­ти – ра­ди че­го? Ра­ди мил­ли­ард­ных при­бы­лей оли­гар­хов? Ра­ди не­на­сыт­ной сво­ло­чи, жи­ру­ю­щей на на­род­ной бе­де?

Эти «про­кля­тые во­про­сы» не да­ют по­коя ни днём, ни но­чью. И Ни­ко­лай Зи­но­вь­ев в ме­ру сво­их сил и та­лан­та пы­та­ет­ся от­ве­тить на них. От­ве­тить че­ст­но, без хо­дуль­но­го па­фо­са и вы­му­чен­но­го оп­ти­миз­ма.

Вро­де бы все мы – и «но­вые», и «ста­рые» рус­ские – об­ра­ща­ем­ся к Бо­гу. Вче­раш­ние функ­ци­о­не­ры КПСС воз­глав­ля­ют пра­во­слав­ные фон­ды, сто­ят со све­ча­ми во вре­мя ли­тур­гии. По­эту же за внеш­ним бла­го­об­ра­зи­ем ви­дит­ся суть, ко­то­рую он вы­ра­жа­ет в афо­ри­с­ти­че­с­ки точ­ной и ём­кой стро­фе:

 

Ужас­ная эпо­ха! За хра­мом стро­им храм. Твер­дим, что ве­рим в Бо­га, Но Он не ве­рит нам.

В сти­хах Зи­но­вь­е­ва, по мне­нию Ва­лен­ти­на Рас­пу­ти­на, го­во­рит са­ма Рос­сия, и при­чис­лять та­лант­ли­во­го рус­ско­го по­эта к ле­ги­о­ну штат­ных пла­каль­щи­ков, а уж тем бо­лее мо­гиль­щи­ков Рос­сии – злоб­ная кле­ве­та. Зи­но­вь­ев ве­рен за­ве­там Свя­той Ру­си, по пер­во­му зо­ву го­тов встать на их за­щи­ту. Вме­с­те с тем у Зи­но­вь­е­ва, как и у его зем­ля­ков-ку­бан­цев, не ос­та­лось до­ве­рия к по­ли­ти­ка­нам раз­ных ма­с­тей – все они од­ним ми­ром ма­за­ны. На­деж­ду и опо­ру он на­хо­дит в про­стых, не­пре­хо­дя­щих цен­но­с­тях, ко­то­ры­ми ве­ка­ми жив наш на­род.

 

Мне лю­бо­го зна­ме­ни до­ро­же Над ха­тён­кой баб­ки­ной ды­мок.

 

Бес­хи­т­ро­ст­ное, на­род­ное ми­ро­во­с­при­я­тие по­эта от­ра­жа­ет­ся и на строе его про­из­ве­де­ний. Его слог чист и про­зра­чен, как род­ник. Ни гра­на за­уми, ис­кус­ст­вен­но скон­ст­ру­и­ро­ван­ной ме­та­фо­рич­но­с­ти. Как пи­сал ког­да-то ав­тор «Ва­си­лия Тёр­ки­на»: «Вот сти­хи, а всё по­нят­но, всё на рус­ском язы­ке». По на­блю­де­ни­ям по­эта Ген­на­дия Ива­но­ва, сти­хи Ни­ко­лая Зи­но­вь­е­ва срод­ни по­зд­ней ли­ри­ке Твар­дов­ско­го. Не слу­чай­но мно­гие ли­ри­че­с­кие ве­щи ку­бан­ско­го ли­те­ра­то­ра на­хо­дят по­ни­ма­ние и го­ря­чий от­клик сре­ди чи­та­те­лей в раз­ных угол­ках Рос­сии.

Тем па­че не­ук­лю­жи и смеш­ны по­ту­ги кри­ти­ка из Се­вер­ной сто­ли­цы при­кле­ить к Ни­ко­лаю Зи­но­вь­е­ву «фир­мен­ный знак всех пле­бе­ев и при­спо­соб­лен­цев», пред­ста­вить по­эта из воль­но­го ка­за­чь­е­го края со­чи­ни­те­лем вер­но­под­дан­ни­че­с­ких (где? ког­да?) опу­сов. Шем­шу­чен­ко упор­ст­ву­ет в сво­ём «пра­вед­ном гне­ве», пы­та­ет­ся вы­дать ис­пол­нен­ный  го­ре­чи и со­ст­ра­да­ния го­лос Ни­ко­лая Зи­но­вь­е­ва за «всхли­пы­ва­ния и сте­на­ния о по­ги­бе­ли Рос­сии и рус­ско­го на­ро­да». Да­бы окон­ча­тель­но до­бить со­бра­та по пе­ру (эта­кий кон­троль­ный вы­ст­рел в за­ты­лок), при­во­дит яко­бы до­слов­ный от­зыв его зем­ля­ка – Вик­то­ра Ли­хо­но­со­ва: «Зи­но­вь­ев – вред­ный, ан­ти­рус­ский по­эт».

Я то­же вы­со­ко це­ню мне­ние жи­ву­ще­го в Крас­но­да­ре клас­си­ка рус­ской ли­те­ра­ту­ры. Не по­ле­нил­ся, по­зво­нил Ли­хо­но­со­ву.

– Не­уже­ли, – спра­ши­ваю его, – вы и вправ­ду так вот оце­ни­ва­е­те твор­че­ст­во Ни­ко­лая Зи­но­вь­е­ва?

– Да, я кри­ти­че­с­ки от­но­шусь к сти­хам Зи­но­вь­е­ва, – от­ве­тил Вик­тор Ива­но­вич. – Не счи­таю их, как иные ли­те­ра­то­ры, вер­ши­ной рус­ской по­эзии, но та­ких слов, ка­кие при­ве­де­ны в га­зе­те, я не го­во­рил.

Вы­хо­дит, и тут «ру­мя­ный кри­тик» из Пе­тер­бур­га, мяг­ко го­во­ря, «со­врам­ши». За­то с ка­кой скру­пу­лёз­но­с­тью ци­ти­ру­ет он не­весть к че­му при­ве­дён­ное из­ре­че­ние Ио­си­фа Фла­вия о «ве­ли­ком пла­че во Из­ра­и­ле». Не­уже­ли ра­ди то­го, что­бы вслед за ав­то­ром «Иу­дей­ской вой­ны» объ­я­вить: «…и весь дом Иа­ко­ва об­лёк­ся сты­дом»? Од­на­ко стыд, по мет­ко­му вы­ра­же­нию дру­го­го зна­ме­ни­то­го ев­рея, это гнев, об­ра­щён­ный во­внутрь, на се­бя са­мо­го. К со­жа­ле­нию, не в дан­ном слу­чае.

Пы­та­юсь по­нять: что дви­га­ло В.Шем­шу­чен­ко? По­че­му он, из­ве­ст­ный ли­те­ра­тор, бард, глав­ный ре­дак­тор меж­ду­на­род­но­го ли­те­ра­тур­но-ху­до­же­ст­вен­но­го жур­на­ла «Все­русскiй со­бор», с та­кой оз­лоб­лен­но­с­тью и бе­за­пел­ля­ци­он­но­с­тью на­ки­нул­ся на че­ло­ве­ка, ко­то­ро­го ещё не­дав­но одо­б­ри­тель­но по­хло­пы­вал по пле­чу, на­зы­вая сре­ди тех «по­этов из про­вин­ции, ко­то­рые бо­ле­ют за всё, что у нас про­ис­хо­дит»?

Ещё раз пе­ре­чи­ты­ваю шем­шу­чен­ков­ские «злые за­мет­ки» в «ЛР» и (гре­шен) не мо­гу от­де­лать­ся от мыс­ли: тут от­нюдь не прин­ци­пи­аль­ные раз­но­гла­сия, ка­кие в своё вре­мя раз­во­ди­ли С.Есе­ни­на и В.Ма­я­ков­ско­го, а, ско­рее все­го, ба­наль­ная за­висть к со­бра­ту по по­эти­че­с­ко­му це­ху, к ко­то­ро­му по­сле дол­гих лет че­ст­но­го тру­да при­шло за­слу­жен­ное при­зна­ние.

Как из­ве­ст­но, идей­ная, ли­те­ра­тур­ная борь­ба име­ла ме­с­то во все вре­ме­на, в том чис­ле и во вре­ме­на Пуш­ки­на. Не за­быть, сколь ос­т­ры­ми бы­ли пи­са­тель­ские схват­ки в кон­це 1980-х – на­ча­ле 90-х. И «Ли­те­ра­тур­ная Рос­сия» не ухо­ди­ла от се­рь­ёз­ной дра­ки, бы­ла на ос­т­рие со­бы­тий. Но ког­да «сов­сем нет све­та», за­ча­с­тую стре­ля­ют по сво­им.

В по­ле­ми­ке во­круг твор­че­ст­ва и лич­но­с­ти Ни­ко­лая Зи­но­вь­е­ва «Лит. Рос­сия» вы­сту­па­ет как го­го­лев­ская ун­тер-офи­цер­ская вдо­ва – са­ма се­бя вы­сек­ла. Да­ла пу­тёв­ку в жизнь, под­ня­ла та­лант­ли­во­го по­эта на до­стой­ную об­ще­ст­вен­ную вы­со­ту, а сей­час, пуб­ли­куя злоб­ные ин­си­ну­а­ции в его ад­рес, ос­та­лась по­би­той под вы­ве­с­кой мел­ко­трав­ча­то­го, тош­но­твор­но­го плю­ра­лиз­ма. Горь­ко. Обид­но. Воз­му­ти­тель­но.

 

Па­вел ЕМЕ­ЛИН,

член ред­кол­ле­гии «ЛР»

с 1989 по 1993 год

 

P.S. Сей­час Па­вел Еме­лин – со­вет­ник гу­бер­на­то­ра Ку­ба­ни по ра­бо­те с прес­сой.