Архив : №29. 16.07.2010

Какие голоса истории мы хотим услышать

 «Хотите вернуться к человеческому в себе, поезжайте в Вологду!», – неожиданно признался в любви к фестивалю «Голоса истории» во время церемонии закрытия новоиспечённый член жюри Георгий Тараторкин. Большого артиста понять несложно: новые захватывающие возможности открытых театральных площадок – постоянный предмет обсуждения российских и зарубежных режиссёров и актёров. Вот и в Вологде Тараторкин поведал о мечте сыграть Гамлета в Дании, где ему довелось побывать на одном из подобных фестивалей. Выступление на таких площадках в историко-архитектурной среде «непредсказуемо, даёт массу возможностей импровизационного сообразного обстоятельствам самочувствия».

«Фестиваль «Голоса истории» к своему юбилею подошёл в ореоле легенды. Мне очень близки и дороги идеи фестиваля. Наши намерения о том, как жить, разнятся с тем, как мы живём, и это происходит потому, что мы абсолютно не слышим голосов истории – не учит нас история.

Если бы мы умели слушать, то жили бы иначе...»

 

Пред­став­ляя афи­шу фе­с­ти­ва­ля, пред­се­да­тель на­ци­о­наль­ной те­а­т­раль­ной пре­мии и фе­с­ти­ва­ля «Зо­ло­тая ма­с­ка» кри­тик Ири­на Хол­мо­го­ро­ва рас­ска­за­ла, что на уча­с­тие в фе­с­ти­ва­ле бы­ло по­да­но бо­лее 60 за­явок. Ос­нов­ны­ми па­ра­ме­т­ра­ми при от­бо­ре спек­так­лей ос­та­лись: ор­га­нич­ное со­от­вет­ст­вие ис­то­ри­ко-ар­хи­тек­тур­ной сре­де, ху­до­же­ст­вен­ная цен­ность, вер­ность те­ме. «Глав­ная те­ма X фе­с­ти­ва­ля «Го­ло­са ис­то­рии» – 65-ле­тие По­бе­ды, – на­пом­ни­ла Хол­мо­го­ро­ва, – ли­бо мож­но бы­ло взять про­сто ис­то­ри­че­с­кую те­му».

Од­на­ко о том, что ис­то­ри­че­с­кая те­ма да­ла сбой, на X «Го­ло­сах ис­то­рии» ста­ло яс­но уже при пер­вом не­пред­взя­том ана­ли­зе афи­ши, ко­то­рый по­ка­зал, что спек­так­лей, где ос­нов­ным ис­то­ри­че­с­ким со­бы­ти­ем вы­сту­па­ет Ве­ли­кая Оте­че­ст­вен­ная вой­на, очень ма­ло. Кри­зис жа­н­ра или про­сто не­из­жи­тый сте­рео­тип – по­свя­щать куль­тур­ные со­бы­тия юби­лей­ным да­там без ве­с­ких твор­че­с­ких ар­гу­мен­тов? В этой свя­зи вспом­ни­лась ого­вор­ка те­а­т­раль­но­го кри­ти­ка: де­с­кать, си­ту­а­ция в рос­сий­ском те­а­т­ре се­го­дня во мно­гом кри­ти­че­с­кая, вы­би­рать спек­так­ли бы­ло очень слож­но. «Но те, что пред­став­ле­ны, все до­стой­но­го ка­че­ст­ва», – га­ран­ти­ро­ва­ла Хол­мо­го­ро­ва.

Лю­бо­пыт­но, что спу­с­тя не­сколь­ко ча­сов кри­тик от­кре­с­ти­лась от пер­во­го за­яв­лен­но­го в кон­курс­ной про­грам­ме спек­так­ля «Ор­фей и Эв­ри­ди­ка» гре­че­с­ко­го те­а­т­ра «Ом­ма-сту­дио».

Ре­жис­сёр­ское про­чте­ние древ­не­гре­че­с­ко­го ми­фа о пер­вом му­зы­кан­те, по­лу­бо­ге Ор­фее, ока­за­лось на удив­ле­ние од­но­знач­ным, ес­ли не при­ми­тив­ным, что нель­зя оп­рав­дать ни спе­ци­фи­кой ан­т­ро­по­ло­ги­че­с­ко­го те­а­т­ра, ни та­ко­го жа­н­ра, как улич­ное пред­став­ле­ние. Да­же су­пер­на­бор ви­зу­аль­но­го ря­да – огонь, та­нец, хо­ду­ли, му­зы­ка, из­ред­ка раз­бав­ля­е­мая тек­с­том, по­яс­ня­ю­щим суть про­ис­хо­дя­ще­го, не сде­лал спек­такль по-на­сто­я­ще­му объ­ём­ным и мно­го­знач­ным, рав­ным по со­дер­жа­нию ве­ли­ко­му ми­фу о си­ле ис­кус­ст­ва и люб­ви.

Пред­став­ле­ние гре­ков по­ра­зи­ло убо­же­ст­вом и да­же ка­кой-то не­ря­ш­ли­во­с­тью ко­с­тю­мов, ока­зав­ших­ся, по сло­вам ре­жис­сё­ра Ан­то­ни­са Ди­а­ман­ти­са, не толь­ко гре­че­с­ки­ми. Са­ма Эв­ри­ди­ка, как вы­яс­ни­лось, бы­ла оде­та в иран­ский ха­лат, что по за­мыс­лу Ди­а­ман­ти­са долж­но сим­во­ли­зи­ро­вать ос­во­бож­де­ние жен­щин Ира­на. Иде­я­ми ин­тер­на­ци­о­наль­но­го един­ст­ва, ви­ди­мо, ру­ко­вод­ст­во­ва­лись и при от­бо­ре му­зы­каль­но­го со­про­вож­де­ния: Ор­фей и Эв­ри­ди­ка лю­би­ли и стра­да­ли под му­зы­ку Ки­тая, Япо­нии, Ин­дии, Ира­на, Сер­бии…

«К от­бо­ру по меж­ду­на­род­ной про­грам­ме экс­перт­ный со­вет не име­ет прак­ти­че­с­ки ни­ка­ко­го от­но­ше­ния. Это не на­ша ком­пе­тен­ция. На­сколь­ко я знаю, гре­че­с­кий те­атр свя­зы­ва­ет с Во­ло­год­ской об­ла­с­тью дав­няя друж­ба. Это обыч­ный улич­ный те­атр. Не бо­лее то­го, да он ни на что осо­бо не пре­тен­ду­ет, вы же са­ми по­ни­ма­е­те…», – как-то ви­но­ва­то объ­яс­ня­ла Хол­мо­го­ро­ва этот пер­вый хо­ло­с­той вы­ст­рел фе­с­ти­валь­ной про­грам­мы.

Вы­ст­рел, впро­чем, ока­зал­ся не един­ст­вен­ным: часть при­ве­зён­ных в Во­лог­ду «по­дар­ков» ока­за­лись до­воль­но «воз­ра­ст­ны­ми» – «Мос­ков­ский хор» (МДТ-Те­атр Ев­ро­пы, 2002), вах­тан­гов­ский «По­свя­ще­ние Еве» (1999), «Ма­рия Стю­арт» (БДТ, 2005). А «Ор­фей и Эв­ри­ди­ка» во­об­ще 12-лет­ней дав­но­с­ти! Ко­неч­но, ес­ли спек­такль жи­вёт не один те­а­т­раль­ный се­зон, это по­ка­за­тель его жиз­не­спо­соб­но­с­ти и вос­тре­бо­ван­но­с­ти, од­на­ко фе­с­ти­валь­ный от­бор де­ла­ет­ся всё-та­ки по иным за­ко­нам, чем, ска­жем, га­с­т­роль­ный. Для не­ко­то­рых же сто­лич­ных и за­ру­беж­ных те­а­т­ров на ны­неш­нем фе­с­ти­ва­ле в ви­де пре­фе­рен­ций был сде­лан не­боль­шой га­с­т­роль­ный тур: «По­свя­ще­ние Еве» по­ка­за­ли три ра­за, и по два ра­за «Ма­рию Стю­арт», «Ор­фея и Эв­ри­ди­ку», «Виш­нё­вый сад» (Львов­ский те­атр «Вос­кре­син­ня»), «Мрак» (сов­ме­ст­ный рос­сий­ско-поль­ский про­ект). Мо­жет, в рос­сий­ских те­а­т­рах дей­ст­ви­тель­но кри­зис, как ут­верж­да­ла Хол­мо­го­ро­ва, и из 60 пре­тен­ден­тов по-на­сто­я­ще­му до­стой­ны­ми ока­за­лись лишь 4 рос­сий­ских те­а­т­ра и один ук­ра­ин­ский, ос­таль­ные же бре­ши при­шлось за­кры­вать Моск­вой и Пи­те­ром?

К вы­бо­ру «са­мых до­стой­ных», впро­чем, ока­за­лось то­же мно­го во­про­сов. «Чёр­ный то­поль», по­став­лен­ный по ро­ма­ну Алек­сея Чер­ка­со­ва и По­ли­ны Моск­ви­ти­ной Ми­ну­син­ским дра­ма­ти­че­с­ким те­а­т­ром, ска­жем, длит­ся 6 ча­сов 20 ми­нут. Это ста­ло да­же по­во­дом для со­чи­не­ния са­ти­ри­че­с­ких куп­ле­тов, ис­пол­нен­ных на за­кры­тии фе­с­ти­ва­ля. Ви­на ли это те­а­т­ра, рас­ска­зав­ше­го о жиз­ни си­бир­ской де­рев­ни так по­дроб­но – дли­ной поч­ти в 30 лет? А ведь ду­мать в том чис­ле и о вре­мен­ном фор­ма­те дол­жен был, ко­неч­но, экс­перт­ный со­вет, что­бы не дис­кре­ди­ти­ро­вать ни ста­тус те­а­т­ра, ни идеи «Го­ло­сов ис­то­рии».

 

Од­на­ко вер­нём­ся к тем не­мно­гим спек­так­лям, ко­то­рые по-на­сто­я­ще­му от­ве­ча­ли ду­ху фе­с­ти­ва­ля и за­яв­лен­ной те­ме – 65-ле­тию По­бе­ды.

Во­ло­год­ский дра­ма­ти­че­с­кий те­атр, сле­дуя дав­ней тра­ди­ции, спе­ци­аль­но к фе­с­ти­ва­лю под­го­то­вил пре­мье­ру спек­так­ля «Эше­лон» по пье­се Ми­ха­и­ла Ро­щи­на. Во­ен­ный эше­лон, ко­то­рый ве­зёт в эва­ку­а­цию ге­ро­ев пье­сы, ас­со­ци­а­тив­но от­сы­ла­ет зри­те­ля к та­ким ис­то­ри­ко-куль­тур­ным ре­а­ли­ям, как вет­хо­за­вет­ный ков­чег или сар­ко­фаг. И раз­бит­ной Ла­в­ре (Н.Сит­ни­ко­ва), и пря­мо­ли­ней­ной иде­а­ли­ст­ке Иве (О.Ки­се­ле­ва), и Есе­ню­ку (О.Еме­ль­я­нов) – все­му мно­го­люд­но­му ва­гон­но­му сбо­ри­щу, каж­до­му от­дель­но и всем вме­с­те, пред­сто­ит пе­ре­жить и ос­мыс­лить и точ­ку смер­ти, и точ­ку рож­де­ния, ко­то­рые сов­ме­ще­ны в пье­се и в ре­аль­ном, и в ме­та­фи­зи­че­с­ком смыс­ле: ме­с­то умер­шей жен­щи­ны Ни­ны (Н.Скряб­ко­ва) зай­мёт но­во­рож­ден­ный – ре­бё­нок Та­ма­ры (Н.Бру­сен­ская) и Есе­ню­ка. «Мож­но ведь пра­виль­но оце­ни­вать смерть и ра­до­вать­ся рож­де­нию ре­бён­ка, не­смо­т­ря на то, кем ты был в про­шлом», – ут­верж­да­ет ре­жис­сёр по­ста­нов­ки Зу­раб На­но­баш­ви­ли. Итог жиз­ни, по­сто­ян­но ра­зы­г­ры­ва­ю­щей свою мно­го­акт­ную пье­су – все­гда один – пе­ре­ход от бы­тия к не­бы­тию, толь­ко вот бу­дет ли в каж­дом кон­крет­ном слу­чае ка­тар­сис – не­из­ве­ст­но. Ре­жис­сёр да­ёт каж­до­му из ге­ро­ев та­кую воз­мож­ность – очи­ще­ния – пе­ред ли­цом воз­мож­ной смер­ти.

Для ре­жис­сё­ра, по его при­зна­нию, эше­лон – это ещё и не­кий мост, пе­ре­ход от про­шло­го к на­сто­я­ще­му, к но­во­му «я». Ин­три­га пу­те­ше­ст­вия-спа­се­ния в том, что ни­кто не зна­ет, до­бе­рёт­ся ли до ко­неч­но­го пунк­та на­зна­че­ния, ко­то­рый за­клю­чён как в лич­ном про­ст­ран­ст­ве по­пут­чи­ков, так и вне про­ст­ран­ст­ва эше­ло­на. «Ве­ли­кое про­ти­во­сто­я­ние, ре­фре­ном зву­ча­щее на про­тя­же­нии всей пье­сы, – са­мо­му се­бе – не­со­вер­шен­но­му и внеш­ним смер­тель­ным об­сто­я­тель­ст­вам – долж­но в ито­ге при­ве­с­ти к рож­де­нию «об­ще­ст­вен­но­го са­мо­со­зна­ния лю­дей». Все за всех ви­но­ва­ты и все за всех от­ве­ча­ют – каж­дой но­вой сле­зин­кой убеж­да­ет жизнь по­пут­чи­ков, пре­об­ра­зив­ших­ся к фи­на­лу поч­ти до не­уз­на­ва­е­мо­с­ти. Мо­дель но­во­го ми­ра, су­зив­ше­го­ся до про­ст­ран­ст­ва ва­го­на (17 че­ло­век, все­го в пье­се 24 ге­роя), по­ис­ти­не спа­си­тель­на для всех. Не­слу­чай­но в фи­на­ле пье­сы уже на вир­ту­аль­ном эше­ло­не зри­те­ли ви­дят лик Бо­го­ма­те­ри.

Точ­ное по­па­да­ние в те­му, мно­го­пла­но­вость ре­ше­ния об­ра­зов при вир­ту­оз­ном ос­во­е­нии сце­ни­че­с­ко­го про­ст­ран­ст­ва бы­ло вы­со­ко оце­не­но не толь­ко зри­те­ля­ми, но и жю­ри. За спек­такль «Эше­лон» во­лог­жа­нам при­су­ди­ли Пре­мию име­ни А.П. Сво­бо­ди­на «За рас­кры­тие сред­ст­ва­ми те­а­т­ра ис­то­ри­че­с­ко­го со­бы­тия».

Го­во­ря о ра­бо­те фе­с­ти­ва­ля, нель­зя обой­ти вни­ма­ни­ем и ещё один важ­ный мо­мент, ка­са­ю­щий­ся не­по­сред­ст­вен­но кон­цеп­ции «Го­ло­сов ис­то­рии»: при под­держ­ке Ми­ни­с­тер­ст­ва куль­ту­ры Рос­сии в рам­ках фе­с­ти­ва­ля впер­вые ра­бо­та­ла твор­че­с­кая ла­бо­ра­то­рия со­вре­мен­ной ис­то­ри­че­с­кой пье­сы. И в этой ча­с­ти к ор­га­ни­за­то­рам так­же не мень­ше во­про­сов. С од­ной сто­ро­ны, по­хваль­но же­ла­ние пред­ста­вить ли­цо мо­ло­дой дра­ма­тур­гии, ищу­щей от­ве­ты на во­про­сы со­вре­мен­но­с­ти в да­лё­ком ис­то­ри­че­с­ком про­шлом, с дру­гой сто­ро­ны – те ли это пье­сы, до­стой­ные пред­став­ле­ния на фе­с­ти­ва­ле? Про­ект «Но­вая ис­то­ри­че­с­кая пье­са» по­ка­зал во­лог­жа­нам и гос­тям фе­с­ти­ва­ля пять со­вре­мен­ных ис­то­ри­че­с­ких пьес, пло­щад­ка­ми для ко­то­рых ста­ли дра­ма­ти­че­с­кий и ку­коль­ный те­а­т­ры, а так­же Му­зей за­бы­тых ве­щей и Дом ак­тё­ра. Про­вёл встре­чи ку­ра­тор про­ек­та Ми­ха­ил Уга­ров.

Не бу­дем об­суж­дать весь ре­пер­ту­ар­ный спи­сок, ос­та­но­вим­ся лишь на од­ной из про­чи­тан­ных пьес – «Ас­коль­дов Дир», иро­нич­но­го, как пред­ста­ви­ли его ор­га­ни­за­то­ры, ук­ра­ин­ско­го дра­ма­тур­га Мак­си­ма Ку­роч­ки­на. Дей­ст­вие пье­сы раз­во­ра­чи­ва­ет­ся в па­ла­тах кня­зя Ас­коль­да, ко­то­рый на про­тя­же­нии все­го дей­ст­вия уни­жа­ет и тре­ти­ру­ет Ди­ра, по вер­сии Ку­роч­ки­на – «ещё не ста­ро­го иу­дея с ви­ся­щей на бо­ку саб­лей». Из­ве­ст­ный по ис­то­рии как со­пра­ви­тель Ас­коль­да в Ки­е­ве, Дир, как вы­яс­ня­ют для се­бя зри­те­ли, в от­ли­чие от Ас­коль­да об­ра­зо­ван, и имен­но он «пи­шет» ис­то­рию Ки­ев­ской Ру­си. Он же под­ни­ма­ет «ев­рей­ский во­прос» и от­важ­но сра­жа­ет­ся с Ас­коль­дом. Во­об­ще, Дир не так прост, он эта­кий Бэт­мен, ко­то­ро­го сра­зу не рас­поз­нать, но ко­то­рый – по­доб­но гол­ли­вуд­ско­му ге­рою – ес­ли на­до, мо­жет и уди­вить. Соб­ст­вен­но, ос­мыс­ли­вать в пье­се не­че­го. Ис­то­рии там ров­но столь­ко же, сколь­ко в ка­ком-ни­будь «чип и дей­ле». Но вот че­го не от­нять – пря­мо-та­ки ощу­ща­е­мо­го фи­зи­че­с­ки ан­ти­рус­ско­го ду­ха. Ав­тор пье­сы слов­но упи­ва­ет­ся уни­же­ни­ем Ас­коль­да – «ха­ма и ан­ти­се­ми­та», как ска­за­но о ге­рое в ан­но­та­ции к пье­се. За­чем ав­тор и вме­с­те с ним ку­ра­то­ры от рос­сий­ско­го мин­куль­ту­ры вы­во­лок­ли эту пье­су, на­пи­сан­ную аж в 1993 го­ду, на все­об­щее обо­зре­ние, при­дав ей лоск мод­ных пре­вью, со­вер­шен­но не­по­нят­но.

Это, впро­чем, про­бле­ма всё то­го же прин­ци­па от­бо­ра, ко­то­рая по­сто­ян­но всплы­ва­ла в хо­де юби­лей­но­го фе­с­ти­ва­ля. Мож­но, ко­неч­но, спи­сать всё на «про­во­ка­тив­ность» и аль­тер­на­тив­ность прин­ци­пов, пе­с­ту­е­мых в сре­де со­вре­мен­ных дра­ма­тур­гов, но да­же под эту тер­ми­но­ло­гию по­до­гнать опус ук­ра­ин­ско­го гос­тя как-то не по­лу­ча­ет­ся – это все­го лишь стёб по по­во­ду ис­то­рии, где на­ли­чие ис­то­ри­че­с­ких ге­ро­ев на­столь­ко фор­маль­но, что за­ме­на имён, ска­жем, на Пе­тю и Бог­да­на про­шла бы аб­со­лют­но без­бо­лез­нен­но и не­за­мет­но для со­дер­жа­ния. Ну так Ку­роч­ки­на это со­вер­шен­но не вол­ну­ет, су­дя по его за­яв­ле­нию на круг­лом сто­ле о том, что «но­вая дра­ма не об­слу­жи­ва­ет зри­тель­ский за­прос».

Ин­те­рес­но, из­ве­ст­на ли эта по­зи­ция ор­га­ни­за­то­рам фе­с­ти­ва­ля? Или зри­тель­ский за­прос нын­че не по­па­да­ет в пло­с­кость ин­те­ре­сов и ор­га­ни­за­то­ров, про­во­дя­щих свой фи­нан­со­вый и иде­о­ло­ги­че­с­кий ин­те­рес? Кста­ти, имен­но иде­о­ло­гия раз­де­ли­ла мне­ние зри­те­лей и жю­ри на поч­ти что два не­при­ми­ри­мых ла­ге­ря. По­во­дом к кон­фрон­та­ции мне­ний стал спек­такль «Алек­сандр Нев­ский» (ре­жис­сёр С.Мо­ро­зов), пред­став­лен­ный Нов­го­род­ским Ака­де­ми­че­с­ким те­а­т­ром дра­мы им. Ф.До­сто­ев­ско­го к 1150-ле­тию Ве­ли­ко­го Нов­го­ро­да. Пье­са по­гру­жа­ет зри­те­ля в про­бле­мы кня­же­с­ких меж­до­усо­биц XIII ве­ка, вре­мя кро­ва­вых битв с ры­ца­ря­ми-кре­с­то­нос­ца­ми и мон­го­ла­ми. Вот как сам те­атр анон­си­ро­вал спек­такль: «Рус­ская зем­ля раз­ме­жё­ва­на и ис­топ­та­на вра­же­с­ки­ми ко­пы­та­ми. Но один че­ло­век бе­рёт в ру­ки меч, что­бы при­не­с­ти сво­е­му на­ро­ду мир. Всю свою жизнь он по­свя­тил от­ча­ян­ным сра­же­ни­ям с рим­ским За­па­дом и мир­ным до­го­во­рам с хан­ской Зо­ло­той Ор­дой. До кон­ца ос­та­вал­ся пре­дан­ным пра­во­слав­ной ве­ре, про­ти­во­стоя со­блаз­нам, ко­то­рые пред­ла­га­ли мо­гу­ще­ст­вен­ные вра­ги, и за это был при­знан свя­тым. Свя­той ви­тязь зем­ли Рус­ской Алек­сандр Нев­ский – с это­го име­ни на­чи­на­ет­ся воз­рож­де­ние мо­гу­ще­ст­вен­ной Рос­сии, ус­пеш­ной как на по­ле бит­вы, так и в дип­ло­ма­ти­че­с­ких пе­ре­го­во­рах». Что­бы не по­гре­шить про­тив ис­то­рии, ре­жис­сёр при­гла­сил для ра­бо­ты над спек­так­лем про­фес­со­ра ка­фе­д­ры оте­че­ст­вен­ной ис­то­рии Нов­го­род­ско­го го­су­дар­ст­вен­но­го уни­вер­си­те­та Ва­си­лия Ан­д­ре­е­ва. Но имен­но в ис­то­рич­но­с­ти яр­ко­му спек­так­лю, ко­то­рый как ни­ка­кой дру­гой впи­сал­ся в ан­ту­раж во­ло­год­ско­го крем­ля, где бы­ла – так в пье­се – да­же на­сто­я­щая Со­фия (Со­фий­ский со­бор), «вы­ше ко­то­рой толь­ко Бог», пред­се­да­тель жю­ри Алек­сей Бар­то­ше­вич и ещё один член жю­ри Ин­на Со­ло­вь­ё­ва во­об­ще от­ка­за­ли. Оцен­ка Со­ло­вь­ё­вой бы­ла ка­те­го­рич­ной и не­при­ми­ри­мой: «Это по­ли­ти­че­с­кий за­каз. Так бы­ло и во вре­ме­на Ста­ли­на…»! По­хо­же, что зри­те­ли та­ких па­рал­ле­лей не про­во­ди­ли, стоя ап­ло­ди­руя спек­так­лю, на­пом­нив­ше­му о ве­ли­чии Рос­сии. 

Ольга ЛУХМАНОВА,
г. ВОЛОГДА