Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №47. 19.11.2010

Процветают лакеи

Николай ВИРТА
Николай ВИРТА

 Ни­ко­лай Вир­та ни­ког­да не был свя­то­шей. Пи­сал он все­гда пло­хо, но вплоть до смер­ти Ста­ли­на умел дру­жить с вла­с­тью. Го­во­рят, его от­ли­ча­ла па­то­ло­ги­че­с­кая тру­сость. Кро­ме то­го, очень мно­го слу­хов хо­ди­ло о бы­то­вом раз­ло­же­нии пи­са­те­ля. Но глав­ный грех Вир­ты за­клю­чал­ся не в его не­у­ём­ной стра­с­ти к рос­ко­ши. Он ра­ди ка­рь­е­ры пре­дал па­мять сво­е­го от­ца. А та­кое ни­ког­да не про­ща­ет­ся.

На­сто­я­щая фа­ми­лия пи­са­те­ля – Ка­рель­ский. Он ро­дил­ся 6 (по но­во­му сти­лю 19) де­ка­б­ря 1906 го­да в се­ле Ка­ли­ки­но Там­бов­ской гу­бер­нии. Его ро­ди­те­ли бы­ли весь­ма со­сто­я­тель­ны­ми кре­с­ть­я­на­ми, за что по­пла­ти­лись соб­ст­вен­ны­ми жиз­ня­ми в 1921 го­ду во вре­мя ан­то­нов­ско­го мя­те­жа.

По­сле ги­бе­ли ро­ди­те­лей Ка­рель­ский стал учи­те­лем, за­ни­мал­ся лик­бе­зом в 263-м Кун­гур­ском пол­ку 30-й ди­ви­зии. В 1923 го­ду он пе­ре­брал­ся в Там­бов, где его взя­ли ре­пор­тё­ром в ре­дак­цию га­зе­ты «Там­бов­ская прав­да». Тог­да-то у мо­ло­до­го ав­то­ра и по­явил­ся псев­до­ним Вир­та – по на­зва­нию не­боль­шой се­вер­ной ре­ки. Од­на­ко свою пер­вую боль­шую вещь – на­чаль­ные гла­вы ро­ма­на «Тай­на за­бро­шен­ной хи­жи­ны» быв­ший учи­тель пред­по­чёл в 1928 го­ду опуб­ли­ко­вать в мо­ло­дёж­ной га­зе­те «Сме­на» ещё под на­сто­я­щей фа­ми­ли­ей.

Од­но вре­мя мо­ло­дой ли­те­ра­тор мно­го ски­тал­ся по стра­не. Он, в ча­ст­но­с­ти, ра­бо­тал в га­зе­тах Ко­ст­ро­мы, Ма­хач­ка­лы и Са­ра­то­ва. Пер­вый же ус­пех ему при­нёс в 1935 го­ду ро­ман «Оди­но­че­ст­во».

В ос­но­ву этой кни­ги лег­ла ис­то­рия ан­то­нов­ско­го мя­те­жа. Ге­рои Вир­ты тог­да ещё не оп­ре­де­ли­лись. Они по­ни­ма­ли, что пе­ре­ме­ны не­из­беж­ны. Но и сра­зу от­речь­ся от про­шло­го им бы­ло слож­но. Од­на­ко власть ни­ка­ких ко­ле­ба­ний не по­тер­пе­ла. Ма­лей­шие со­мне­ния она вос­при­ня­ла как бунт, ко­то­рый тут же был по­топ­лен в кро­ви. На­род в ито­ге под­чи­нил­ся ре­жи­му. Но то­с­ка по преж­не­му ук­ла­ду всё рав­но ни­ку­да не ис­чез­ла.

Ус­луж­ли­вые кри­ти­ки по­спе­ши­ли при­рав­нять ро­ман Вир­ты к «Ти­хо­му До­ну» Шо­ло­хо­ва. Пи­са­те­ля ста­ли вез­де и всю­ду воз­ве­ли­чи­вать. Пра­ви­тель­ст­вен­ный МХАТ тут же по мо­ти­вам «Оди­но­че­ст­ва» по­ста­вил очень сла­бень­кий спек­такль. Сле­дом про­гнул­ся мо­ло­дой ком­по­зи­тор Ти­хон Хрен­ни­ков, со­чи­нив­ший на ма­те­ри­а­ле ро­ма­на це­лую опе­ру «В бу­рю». Впро­чем, на лю­дях Хрен­ни­ков ут­верж­дал, что ро­ман Вир­ты его про­сто ог­лу­шил. Зна­ко­мясь в 1939 го­ду со сту­ден­та­ми Ле­нин­град­ско­го те­а­т­раль­но­го ин­сти­ту­та, он толь­ко и де­лал, что рас­то­чал в ад­рес Вир­ты од­ни ком­пли­мен­ты. При­сут­ст­во­вав­шая на встре­че Ди­на Шварц, став­шая по­зд­нее за­вли­том в БДТ у Ге­ор­гия То­в­сто­но­го­ва, 29 ок­тя­б­ря 1939 го­да за­пи­са­ла в сво­ём днев­ни­ке: «Хрен­ни­ков по­лю­бил свою опе­ру, мно­гое в ней ему нра­вит­ся, но он, ко­неч­но, ею не впол­не до­во­лен. Т.Н. рас­ска­зал, по­че­му имен­но ос­та­но­вил­ся на этом сю­же­те. Во-пер­вых, сю­жет на те­му из со­вет­ской жиз­ни, во-вто­рых, име­ет­ся лю­бов­ная ин­три­га с силь­ны­ми стра­с­тя­ми, в-тре­ть­их, его за­ин­те­ре­со­ва­ла судь­ба дей­ст­ву­ю­щих лиц ро­ма­на Вир­ты. Все они – дей­ст­ви­тель­ные лю­ди. Мно­гие жи­вы сей­час: Ли­с­т­рат – в Сверд­лов­ске, Лёнь­ка и На­та­ша – в кол­хо­зе, Строч­ков был рас­ст­ре­лян в про­шлом го­ду. На­хо­дясь под след­ст­ви­ем, он ви­дел­ся с Вир­той и ска­зал ему (он чи­тал и «Оди­но­че­ст­во», и «За­ко­но­мер­ность»): «Здо­ро­во это ты ме­ня опи­сал. Толь­ко что ты ме­ня уби­ва­ешь? Я ещё жив. А хлеб у ни­щей и не крал. Я в бо­га ве­рую». И ведь эти бай­ки сра­бо­та­ли. Пуб­ли­ка по­ве­ри­ла Хрен­ни­ко­ву и, рас­крыв рты, слу­ша­ла по­том от­рыв­ки из опе­ры, ко­то­рая про­слав­ля­ла фальшь.

Апо­фе­о­зом го­су­дар­ст­вен­ной кам­па­нии в под­держ­ку Вир­ты ста­ло на­граж­де­ние пи­са­те­ля в 1939 го­ду ор­де­ном Ле­ни­на и при­суж­де­ни­е ему в 1941 го­ду Ста­лин­ской пре­мии. Это при­том, что вто­рой ро­ман пи­са­те­ля «За­ко­но­мер­ность» все при­зна­ли сла­бым (не слу­чай­но Ан­тон Ма­ка­рен­ко свой от­клик в «Лит­га­зе­те» на­звал «За­ко­но­мер­ная не­уда­ча», «ЛГ», 1937, 15 ок­тя­б­ря).

В пи­са­тель­ских кру­гах Вир­ту ни­ког­да не лю­би­ли. Слу­чай­но столк­нув­ший­ся с ним пе­ред вой­ной в под­мо­с­ков­ном Пе­ре­дел­ки­не Ар­ка­дий Пер­вен­цев 11 фе­в­ра­ля 1940 го­да за­пи­сал в сво­ём днев­ни­ке: «Су­хо по­зна­ко­мил­ся с Н.Вир­той. Он при­хо­дил с же­ной ото­бе­дать. Же­на, как вид­но, про­стень­кая и слав­ная. Вир­та дер­жит­ся с про­сто­ва­то­с­тью ве­ли­ко­го че­ло­ве­ка. Ох, уж эти мне до­мо­ро­щен­ные ге­нии! По­мню та­ко­го ге­ния Те­о­до­ра (!) Ой­зер­ма­на (!!). Уже по име­ни мож­но до­га­дать­ся, что это за фрукт. Вир­та хо­ро­шо во­шёл в ли­те­ра­ту­ру, не­пло­хим ро­ма­ном «Оди­но­че­ст­во», в своё вре­мя по­хва­лен­ным Ту­ха­чев­ским и поз­же Ста­ли­ным. По­хва­ла Ста­ли­на его ис­пор­ти­ла. На всех вы­ступ­ле­ни­ях он гор­дит­ся этим, так же как тем, что его отец – свя­щен­ник, уча­ст­ник Там­бов­ско­го вос­ста­ния, рас­ст­ре­лян со­вет­ской вла­с­тью. Хва­лил­ся бы пер­вым, но слиш­ком бра­ви­ро­вать те­нью че­ло­ве­ка, дав­ше­го те­бе фи­зи­че­с­кую «жизнь», не го­дит­ся. У пи­са­те­ля долж­ны быть и вы­ше, и чи­ще чув­ст­ва. Спе­ку­ля­ция чув­ст­ва­ми то­же долж­на быть рас­ст­ре­ля­на. Но бог с ним, его, вир­ти­но, де­ло. По­сле «Оди­но­че­ст­ва» Вир­та на­пи­сал ещё не­сколь­ко пло­хих ве­щей: «За­ко­но­мер­ность», пье­сы «Кле­ве­та», «За­го­вор» и т.п. Вир­та бы­с­т­ро жнёт пше­ни­цу, и тут воз­мож­ны по­те­ри. Но по­ле боль­шое, по­терь не жал­ко, за­кро­ма на­до на­бить до не­по­го­ды».

Че­рез две с по­ло­ви­ной не­де­ли, 28 фе­в­ра­ля Пер­вен­цев по­свя­тил Вир­те ещё од­ну за­пись: «Был са­мо­до­воль­ный Вир­та. Стран­ный че­ло­век. Спе­ку­ли­ру­ет тем, что у не­го рас­ст­ре­лян крас­ны­ми отец, ко­с­тит его. Отец, ве­ро­ят­но, был хо­тя и не наш, но че­ст­ный. Но сын­ка вы­ра­с­тил стран­но­го. Хо­тя, мо­жет, это всё на­пу­ск­ное? Борь­ба за жизнь».

Кро­ме то­го, Пер­вен­це­ву очень не по­нра­ви­лось не­по­мер­ное тще­сла­вие Вир­ты и его ни­чем не обуз­дан­ное стрем­ле­ние к рос­ко­ши. «Вир­та, – уточ­нил Пер­вен­цев в сво­ём днев­ни­ке 29 фе­в­ра­ля, – хва­лил­ся сво­ей да­чей, дей­ст­ви­тель­но пре­крас­ной, со­ба­ка­ми, хва­лил­ся ме­бе­лью в Моск­ве в квар­ти­ре, за ко­то­рую за­пла­тил сто с лиш­ним ты­сяч. Же­на его то­же хва­ли­лась. Они по­хо­ди­ли на слу­чай­но раз­бо­га­тев­шую «ку­пец­кую» че­ту».

Не­за­слу­жен­ные на­гра­ды бы­с­т­ро вскру­жи­ли Вир­те го­ло­ву. Он ре­шил, что от­ны­не ему всё доз­во­ле­но. За­знай­ст­во и чван­ст­во ста­ли оп­ре­де­ля­ю­щи­ми чер­та­ми его ха­рак­те­ра. Не зря Кор­ней Чу­ков­ский поз­же на­звал пи­са­те­ля тём­ным че­ло­ве­ком. «Ни­че­го не чи­тал, – пи­сал он о Вир­те уже в 1941 го­ду, – не лю­бит ни по­эзии, ни му­зы­ки, ни при­ро­ды. Он очень тру­до­лю­бив, не­уто­ми­мо хло­по­чет (и не все­гда о се­бе), не ли­шён ли­те­ра­тур­ных спо­соб­но­с­тей (не­ко­то­рые его кор­ре­с­пон­ден­ции от­лич­но на­пи­са­ны), но вся его при­ро­да – хищ­ни­че­с­кая. Он страш­но лю­бит ве­щи, ще­голь­скую одеж­ду, бо­га­тое уб­ран­ст­во, сыт­ную пи­щу, власть».

Ког­да в ок­тя­б­ре 1941 го­да нем­цы вплот­ную при­бли­зи­лись к Моск­ве, Вир­та, по сви­де­тель­ст­ву со­вре­мен­ни­ков, бук­валь­но умо­лял на­чаль­ни­ка ли­тот­де­ла Со­вин­форм­бю­ро Алек­сан­д­ра Афи­но­ге­но­ва, что­бы тот по­мог ему эва­ку­и­ро­вать­ся. Он страш­но бо­ял­ся, что его при­зо­вут на фронт. «Ну, ска­жи, – про­сил Вир­та Афи­но­ге­но­ва, – что у ме­ня же­на бе­ре­мен­на и что я дол­жен её со­про­вож­дать». И Афи­но­ге­нов это­му на­по­ру ус­ту­пил, «от­ма­зал» кол­ле­гу от ар­мии.

По­езд на Са­ма­ру ухо­дил 15 ок­тя­б­ря. На вок­за­ле бы­ла страш­ная дав­ка. Чу­ков­ский вспо­ми­нал, как тол­па сда­ви­ла его се­мью со всех сто­рон. Роль спа­си­те­ля взял на се­бя Вир­та. «Не­да­ром Вир­та, – пи­сал по­том Чу­ков­ский, – был смо­ло­ду ре­пор­тё­ром и разъ­е­зд­ным ад­ми­ни­с­т­ра­то­ром ка­ких-то про­вин­ци­аль­ных те­а­т­ров. На­по­ри­с­тость, на­ход­чи­вость, про­ныр­ли­вость до­хо­дят у не­го до ге­ни­аль­но­с­ти. На­дев ор­ден, он про­шёл к на­чаль­ни­ку вок­за­ла и ска­зал, что со­про­вож­да­ет чле­на пра­ви­тель­ст­ва, имя ко­то­ро­го не име­ет пра­ва на­звать, и что он тре­бу­ет, что­бы нас про­пу­с­ти­ли пра­ви­тель­ст­вен­ным хо­дом. Ни­че­го это­го я не знал (за «чле­на пра­ви­тель­ст­ва» он вы­дал ме­ня) и с изум­ле­ни­ем уви­дел, как пе­ре­до мною и мо­и­ми но­силь­щи­ка­ми рас­кры­ва­ют­ся все две­ри. Во­об­ще Вир­та – че­ло­век по­тря­са­ю­щей жи­тей­ской прой­до­ш­ли­во­с­ти. Отъ­е­хав от Моск­вы вёрст на ты­ся­чу, он на­вин­тил се­бе на во­рот­ник ещё од­ну шпа­лу и сам про­из­вёл се­бя в под­пол­ков­ни­ки» (К.Чу­ков­ский. Днев­ник. 1901–1969, т. 2, М., 2003).

В Таш­кен­те этот прой­до­ха про­бил для се­бя и дру­гих вы­со­ко­по­с­тав­лен­ных тру­сов це­лые хо­ро­мы. Он су­мел за­ста­вить ме­ст­ные вла­с­ти ос­во­бо­дить для груп­пы мос­ков­ских пи­са­те­лей особ­няк по ули­це Кар­ла Марк­са, 7, вы­се­лив ко­рен­ных таш­кент­ских жи­те­лей на ка­кие-то за­двор­ки. Су­пру­га вли­я­тель­но­го кри­ти­ка Ана­то­лия Та­ра­сен­ко­ваМа­рия Бел­ки­на уже 4 де­ка­б­ря 1941 го­да со­об­ща­ла му­жу на фронт: «Ком­на­та у ме­ня луч­шая в до­ме, и мно­гие ко­сят­ся на ме­ня. По­мог мне её по­лу­чить Вир­та. Жи­вёт в этом до­ме К.Ле­вин (жу­лик), Но­вич, се­мья Ли­ди­на (сим­па­тич­ная), Ах­ма­то­ва (ещё не зна­ко­мы), Го­ро­дец­кий (лю­бит вы­пить) и дру­гие. В дру­гом особ­ня­ке жи­вут Вир­та, По­го­дин, Ут­кин, Леж­нёв».

Ког­да си­ту­а­ция на фрон­те от­ча­с­ти вы­пра­ви­лась, Вир­та вновь под­су­е­тил­ся и ор­га­ни­зо­вал для се­бя крат­кую ко­ман­ди­ров­ку в Ста­лин­град. За­све­тив­шись на це­ре­мо­нии пле­не­ния не­мец­ко­го фельд­мар­ша­ла Па­у­лю­са, он по­том при­ду­мал ле­ген­ду о сво­ём уча­с­тии в бо­е­вых дей­ст­ви­ях.

По­нят­но, что со­ве­ст­ли­вая часть ин­тел­ли­ген­ции про­сто пре­зи­ра­ла Вир­ту. Об этом пря­мо 31 ок­тя­б­ря 1944 го­да пи­сал в сво­ём до­не­се­нии се­к­ре­та­рю ЦК ВКП(б) А.Жда­но­ву нар­ком гос­бе­зо­пас­но­с­ти В.Мер­ку­лов. Го­во­ря о рас­ту­щем не­до­воль­ст­ве в ли­те­ра­тур­ных кру­гах вся­ки­ми при­спо­соб­лен­ца­ми, Мер­ку­лов со­слал­ся на мне­ние Фё­до­ра Глад­ко­ва, ко­то­рый без стес­не­ния вез­де и всю­ду ут­верж­дал: «Ху­дож­ни­ки вла­чат жал­кое, в твор­че­с­ком смыс­ле, су­ще­ст­во­ва­ние; про­цве­та­ют ла­кеи, вро­де Ка­та­ева или Вир­ты, вся­кие шу­с­т­рые и бес­прин­цип­ные лю­ди».

По­ра­зи­тель­но, но вот та­кие пи­са­те­ли вско­ре про­лез­ли в ру­ко­вод­ст­во. Хо­ро­шо чув­ст­вуя конъ­юнк­ту­ру, Вир­та бы­с­т­ро со­об­ра­зил, в чём власть нуж­да­лась, и по­ста­вил на по­ток про­из­вод­ст­во ак­ту­аль­ных пьес. За это на не­го по­сле вой­ны об­ру­шил­ся бук­валь­но ка­с­кад на­град. Уже в 1948 го­ду он по­лу­чил Ста­лин­скую пре­мию вто­рой сте­пе­ни за пье­су «Хлеб наш на­сущ­ный». Спу­с­тя год ему да­ли Ста­лин­скую пре­мию пер­вой сте­пе­ни за пье­су «За­го­вор об­ре­чён­ных» (её по­том эк­ра­ни­зи­ро­вал М.Ка­ла­то­зов). Ещё од­ну Ста­лин­скую пре­мию пер­вой сте­пе­ни Вир­те вру­чи­ли в 1950 го­ду за сце­на­рий филь­ма «Ста­лин­град­ская бит­ва».

При этом пи­са­тель ни­ка­кую кри­ти­ку да­же и слу­шать не хо­тел. Сто­и­ло А.Бор­ща­гов­ско­му и Л.Ма­лю­ги­ну вы­ска­зать по пье­се «Хлеб наш на­сущ­ный» ряд за­ме­ча­ний, как Вир­та всё сде­лал для то­го, что­бы за­пи­сать сво­их оп­по­нен­тов в ко­с­мо­по­ли­ты и на­тра­вить на них глав­ную га­зе­ту стра­ны «Прав­да».

Рас­пла­та на­сту­пи­ла по­сле смер­ти Ста­ли­на. Вир­та не по­нял, что на­сту­пи­ли дру­гие вре­ме­на, и по­на­ча­лу про­дол­жал ве­с­ти се­бя как ба­рин. Вы­сту­пая в мос­ков­ских биб­ли­о­те­ках, пи­са­тель, за­быв про ос­то­рож­ность, по­хва­с­тал­ся сво­им уча­с­ти­ем в 1921 го­ду в ан­то­нов­ском вос­ста­нии. «Я, бу­ду­чи маль­чиш­кой, на­хо­дясь в ком­на­те, – ще­го­лял он, – ви­дел и тех и дру­гих, вос­хи­щал­ся хра­б­ро­с­тью и от­дель­ных ан­то­нов­цев, и крас­ных, вы­пол­нял по­ру­че­ния и тех и дру­гих, при­сут­ст­во­вал при до­про­сах».

Ес­те­ст­вен­но, на­шлись бди­тель­ные чи­та­те­ли, ко­то­рые тут же на­пи­са­ли воз­му­щён­ные за­яв­ле­ния. Часть пи­сем по­па­ла в Со­юз пи­са­те­лей к Бо­ри­су По­ле­во­му. Тот ис­пу­гал­ся и пе­ре­пра­вил все жа­ло­бы в ЦК КПСС.

Пар­тий­ное на­чаль­ст­во ус­т­ро­и­ло про­вер­ку. Как ока­за­лось, Вир­те пол­но­стью из­ме­ни­ло чув­ст­во ме­ры. Ос­та­вив за пер­вой же­ной бо­га­тую да­чу в под­мо­с­ков­ном Пе­ре­дел­ки­не, он уму­д­рил­ся вы­ст­ро­ить цар­ские хо­ро­мы на сво­ей ма­лой ро­ди­не. Ко­мис­са­ры за бы­то­вое раз­ло­же­ние по­тре­бо­ва­ли вы­гнать Вир­ту из Со­ю­за пи­са­те­лей, вы­се­лить из Пе­ре­дел­ки­на пер­вую же­ну пи­са­те­ля и ра­зо­брать­ся с его там­бов­ски­ми по­ст­рой­ка­ми. (Вто­рой же­ной Вир­ты ста­ла быв­шая су­пру­га ав­то­ра «Ста­ри­ка Хот­та­бы­ча» Ла­ги­на, ус­пев­шая по­сле вой­ны по­кру­тить ро­ман с Ни­ко­ла­ем Ти­хо­но­вым, ко­то­рый в со­вет­ской ие­рар­хии по­сле­во­ен­ных лет зна­чил­ся по­этом но­мер один.)

Вся эта ис­то­рия тут же по­лу­чи­ла ши­ро­кую ог­ла­с­ку. 17 мар­та 1954 го­да М.Су­кон­цев и И.Ша­ту­нов­ский на­пе­ча­та­ли в «Ком­со­моль­ской прав­де» ра­зоб­ла­чав­ший Вир­ту фе­ль­е­тон «За го­лу­бым за­бо­ром». Ком­мен­ти­руя га­зет­ную пуб­ли­ка­цию, Чу­ков­ский за­пи­сал в сво­ём днев­ни­ке: «Ока­зы­ва­ет­ся, глу­пый Вир­та по­ст­ро­ил своё име­ние не­по­да­лё­ку от церк­ви, где слу­жил по­пом его отец – том са­мом ме­с­те, где это­го от­ца рас­ст­ре­ля­ли. Он об­ра­щал­ся к ме­ст­ным вла­с­тям с прось­бой – пе­ре­не­с­ти по­даль­ше от его име­ния клад­би­ще – где по­хо­ро­нен его отец, так как вид это­го клад­би­ща «пор­тит ему нер­вы». Ра­мы на его ок­нах трой­ные: что­бы не слы­шать мы­ча­ния тех са­мых кол­хоз­ных ко­ров, ко­то­рых он дол­жен опи­сы­вать».

Поз­же Вир­та по­пы­тал­ся ре­а­би­ли­ти­ро­вать се­бя. Он со­чи­нил три, как ему ка­за­лось, ак­ту­аль­ных ро­ма­на: «Кру­тые го­ры», «Степь да степь кру­гом» и «Бы­с­т­ро­те­ку­щие дни». Но и власть, и кри­ти­ки ос­та­лись к ним рав­но­душ­ны.

Умер Вир­та 9 ян­ва­ря 1976 го­да в Моск­ве. По­сле его смер­ти Ана­то­лий Ива­нов в 1990–1991 го­дах опуб­ли­ко­вал в жур­на­ле «Мо­ло­дая гвар­дия» его не­за­вер­шён­ный ро­ман-хро­ни­ку «Чёр­ная ночь».


Вячеслав ОГРЫЗКО




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования