Архив : №51. 17.12.2010

Что – поэт?

 Что­бы оче­ред­ной раз впасть в со­сто­я­ние ин­сай­та,

не­об­хо­ди­мо из­ба­вить­ся от из­быт­ка со­зна­ния…

Дми­т­рий Бак

Во­лан­дий Глан­дер, или «Вый­ду на ули­цу, гля­ну на се­ло…»

Сти­хи Во­лан­дия Глан­де­ра уз­на­ют­ся прак­ти­че­с­ки схо­ду, с пер­вой стро­ки. Он го­во­рит: «Вый­ду на ули­цу», об­ра­ща­ясь ес­ли не к се­бе са­мо­му, то к ко­му-то очень близ­ко­му, ли­цом к ли­цу, а мы уже ви­дим – пред­став­ля­ем это се­ло где-то там в Ок­ла­хом­щи­не или Пен­силь­ван­щи­не. При этом сло­ва ав­то­ра рас­счи­та­ны на по­ни­ма­ние, но не всех сра­зу! Ина­че – ка­кая же это по­эзия! Сло­ва об­ра­ще­ны к по­свя­щён­ным, к сто­я­щим ря­дом, гля­дя­щим в од­ну сто­ро­ну, то есть в рот по­эту, в ме­с­то из­вер­же­ния сло­вес­ной мас­сы. Не знаю, что же ви­дит по­эт, а вот как ви­дят его по­чи­та­те­ли? Пе­ред ни­ми ук­руп­нён­ные в по­лу­мра­ке глан­ды. По­мни­те, как в да­лё­ком дет­ст­ве? Ког­да у вас ан­ги­на и врач ло­жеч­кой боль­но да­вит на язык. Ска­жи­те: аа­а­а­а­а­а­а­а­а­а­а­аа – го­во­рит врач! И вы го­во­ри­те – аа­а­а­а­а­а­а­аа, по­вто­ряя вслед за вра­чом. По­доб­но­го эф­фек­та до­би­ва­ет­ся по­эт Глан­дер! Аа­а­а­а­а­а­а­а­а­а­а­а­а­а­а­а­аа – кри­чи­те в вос­тор­ге вы, да так, что тем­не­ет в гла­зах. Слов­но вы­клю­чи­ли свет на всём све­те, и вы во тьме идё­те по чёр­но­му чер­да­ку, вы­ста­вив ру­ки впе­рёд. Пред­ме­ты уве­ли­чи­ва­ют­ся в раз­ме­ре, меж­ду ни­ми про­па­да­ют за­зо­ры, и на­обо­рот, воз­ни­ка­ют пу­с­то­ты в том, что при днев­ном све­те ка­жет­ся плот­ной бе­тон­ной сте­ной.

Дмитрий БАК

Со всех сто­рон об­сту­па­ет та­кая ти­ши­на, что писк мыш­ки, на ко­то­рую вы на­сту­пи­ли во мра­ке, сти­хи по­ка­жут­ся вам зву­ком ие­ри­хон­ской тру­бы. «Чер­ным-чер­на» – мо­мент за­тме­ния, для Глан­де­ра важ­нее оза­ре­ния, эта транс­фор­ма­ция ма­ле­ви­че­с­ко­го кир­пи­ча в при­ло­же­нии – по ко­ча­ну – со­зда­ёт эф­фект искр из глаз. Но до оза­ре­ния да­ле­ко. Тут воз­ни­ка­ет речь, опе­ре­жа­ю­щая ра­зум, ко­то­рая все­гда сле­ду­ет по­сле со­при­кос­но­ве­ния ко­ча­на с кир­пи­чом.

У Глан­де­ра ино­гда сло­ва по­пе­рёд мыс­ли, тем ин­тен­сив­ней упо­е­ние в бою, до­хо­дя­щее до пи­ка, точ­нее, пи­ки­ро­ва­ния уже поч­ти с па­ро­дий­ной риф­мов­кой мо­мен­та фи­ло­соф­ско­го на­блю­де­ния во­об­ще за всем, что по­па­дёт­ся на гла­за, и то­го, что с глаз до­лой.

Чи­та­тель на­хо­дит­ся в со­сто­я­ние пол­ной эм­па­тии с ав­то­ром. Ещё мно­же­ст­во эпи­фа­ний ав­то­ра о том и о сём по­тря­сёт вас и по­верг­нет в са­к­раль­ный ужас. Так­же лег­ко мож­но впасть в со­сто­я­ние ин­сай­та, Фор­сай­та, или за­про­с­то вы­пасть в оса­док. И этот фи­нал – «об­ре­че­на» – кон­цеп­ту­аль­но от­но­сит­ся к чи­та­тель­ской мас­се. Она об­ре­че­на всё это чи­тать с ат­ро­фи­ей ра­зу­ма на стра­ни­цах раз­ных жур­на­лов.

И за­кан­чи­ваю эс­се по­след­нее строч­кой Во­лан­дия Глан­де­ра «И всё – к че­му?», на ко­то­рую у ме­ня, как и, соб­ст­вен­но, у ав­то­ра, нет от­ве­та. Ти­па – ни к че­му!

Всё-та­ки очень бы хо­те­лось, что­бы та­кая слож­ная и са­ма по се­бе не­бес­смыс­лен­ная сло­вес­ная кон­ст­рук­ция, как «Вый­ду на ули­цу» с рас­смо­т­ре­ни­ем се­ла и его жи­во­пис­ных ок­ре­ст­но­с­тей бы­ла са­мо­до­ста­точ­ным ри­то­ри­че­с­ким при­ёмом. И чтоб со­про­вож­дал­ся текст опи­са­ни­ем про­стых ок­ла­хом­щи­ков и пен­силь­ван­щи­ков, с их же­с­та­ми, ми­ми­кой и дру­ги­ми при­зна­ка­ми жиз­ни, что­бы каж­дый по­нял, как важ­но во­вре­мя из­ба­вить­ся от из­быт­ка со­зна­ния… 

Евгений МИНИН,
г. ИЕРУСАЛИМ,
Израиль