Архив : №10. 11.03.2011

Памяти милиции

 Раз­мы­ш­ле­ния о се­ри­а­ле «Зна­то­ки»

 

От­го­во­рив об Аркадии Ада­мо­ве (ЛР, 2011, №4), по­ра взять на ка­ран­даш и бо­лее мо­ло­дых его кол­лег. Один зна­ме­ни­тый ак­тёр, по­смо­т­рев не­дав­ний кон­церт ко Дню ми­ли­ции, вос­клик­нул: «Пра­зд­ник пра­во­о­хра­ни­те­лей, а ме­ло­дии-то блат­ные! И сло­ва, и ужим­ки ис­пол­ни­те­лей – как в во­ров­ской ма­ли­не!». Нет чис­ла кри­ми­наль­ным се­ри­а­лам на на­шем те­ле­ви­де­нии. Как пра­ви­ло, и там не­воз­мож­но от­ли­чить ми­ли­ци­о­не­ров от пре­ступ­ни­ков! Один и тот же жар­гон, схо­жая мо­раль – ку­лак да ма­тер­щи­на… Кто-то ска­жет: та­ко­вы тре­бо­ва­ния ре­а­лиз­ма. Да нет, ско­рее, сце­на­ри­с­ты и ре­жис­сё­ры пе­ре­ги­ба­ют пал­ку, что­бы со­здать зре­ли­ще по­ос­т­рее. А ведь бы­ва­ли книж­ки и филь­мы, в ко­то­рых, по Со­фок­лу, со­труд­ни­ки ми­ли­ции бу­дут по­ка­за­ны та­ки­ми, ка­ки­ми они долж­ны быть. И нам при­дёт­ся воз­рож­дать под­за­бы­тые тра­ди­ции.

Рас­цвет жа­н­ра при­шёл­ся на се­ми­де­ся­тые, ког­да в каж­дую со­вет­скую квар­ти­ру, где был те­ле­ви­зор, при­шли зна­то­ки – Зна­мен­ский, То­мин, Ки­б­рит – ге­рои ле­то­пис­цев со­вет­ской ми­ли­ции, Оль­ги и Алек­сан­д­ра Ла­в­ро­вых. В 1990-е го­ды Ла­в­ро­вы пе­ре­из­да­ли свои кни­ги о зна­то­ках и на­сы­ти­ли их ак­ту­аль­ной пе­ре­ст­ро­еч­ной под­жар­кой: ока­зы­ва­ет­ся, за пле­ча­ми рас­хи­ти­те­лей из ре­с­то­ра­на и ово­ще­ба­зы сто­я­ли чуть ли не це­ков­ские крё­ст­ные от­цы, а Зна­мен­ско­му и То­ми­ну на­чаль­ст­во ме­ша­ло че­ст­но ра­бо­тать… Это из­держ­ки конъ­юнк­ту­ры рын­ка, а нас ин­те­ре­су­ют ис­тин­ные зна­то­ки, ге­рои 1970-х.

В пер­вых филь­мах, ко­то­рые ста­ли те­ле­ви­зи­он­ным де­ли­ка­те­сом 1971 го­да, на­и­бо­лее ин­те­рес­ным был сам тре­у­голь­ник зна­то­ков. Мо­ло­дые, со­вре­мен­ные (но без вы­зы­ва­ю­ще­го мо­дер­низ­ма!) ин­тел­лек­ту­а­лы, не­по­хо­жие ни на ми­ли­ци­о­не­ров из анек­до­тов, ни на мо­лод­це­ва­тых сле­до­ва­те­лей из преж­не­го со­вет­ско­го ки­но. Они мно­го ку­ри­ли, То­мин ре­приз­но по­вто­рял: «Зи­ну­ля – это го­ло­ва!». В при­выч­ных со­вет­ских де­тек­ти­вах обыч­но до­ми­ни­ро­вал один оба­я­тель­ный сле­до­ва­тель (ска­жем, ге­рой Юрия Со­ло­ми­на в «Ин­спек­то­ре уго­лов­но­го ро­зы­с­ка»), а ос­таль­ные – сви­та – не за­по­ми­на­лись, да­же ес­ли их иг­ра­ли по­пу­ляр­ные ак­тё­ры. Не­ред­ко с мо­ло­дым сле­до­ва­те­лем со­сед­ст­во­вал по­жи­лой ми­ли­цей­ский мэтр в уют­ном ис­пол­не­нии Мар­ка Бер­не­са или Вла­ди­ми­ра Ке­ниг­со­на. А тут – мо­ло­дое кон­тра­ст­ное трио, три раз­ных ха­рак­те­ра, как у Дю­ма. Ви­тал в их об­ще­нии дух не­при­нуж­дён­ной сту­ден­че­с­кой друж­бы. Поз­же ком­пе­тент­ные то­ва­ри­щи по­про­си­ли не ку­рить в ка­д­ре. По­хо­жая ис­то­рия про­изо­ш­ла с пес­ней про ко­с­мо­нав­тов «На пыль­ных тро­пин­ках», ког­да вме­с­то пер­во­на­чаль­но­го «По­ку­рим пе­ред стар­том» за­пе­ли «Спо­ём­те».

Те­ле­спек­так­ли сни­ма­лись на мед­ные день­ги – и, не­смо­т­ря на вли­я­тель­ный ин­сти­тут ре­дак­ту­ры, по­рой не хва­та­ло дуб­лей, что­бы унич­то­жить яв­ные ля­пы – на­при­мер, ав­то­ры так и не до­го­во­ри­лись об уда­ре­нии в фа­ми­лии на­чаль­ни­ка зна­то­ков. Стат­но­го пол­ков­ни­ка на­зы­ва­ют то Ско­пи­ным, то Ско­пи­ным. А од­наж­ды на­пор­та­чи­ли ти­т­ро­валь­щи­ки, пе­ре­пу­тав ини­ци­а­лы му­жа и же­ны Ла­в­ро­вых. Но зри­те­ли не при­ди­ра­лись: зна­то­ков лю­би­ли не как эк­ран­ных су­пер­ме­нов, а как хо­ро­ших те­ле­ви­зи­он­ных зна­ко­мых.

Ге­ор­гий Мар­ты­нюк, на­ве­ки ос­тав­ший­ся Пал Па­лы­чем Зна­мен­ским, в ше­с­ти­де­ся­тые блес­нул в филь­мах Вла­ди­ми­ра Ба­со­ва «Ти­ши­на», «Ме­тель», «Щит и меч» (веч­ный ре­корд по­пу­ляр­но­с­ти ки­но­се­ри­а­ла в про­ка­те!). Иг­рал он ба­ла­гу­ри­с­тых, оба­я­тель­ных, чу­точ­ку лег­ко­мыс­лен­ных спор­тив­ных мо­лод­цов. Но­сил ще­голь­ские уси­ки. Зна­мен­ский по­тре­бо­вал дру­гих кра­сок. Он – са­ма че­ст­ность, мак­си­ма­лизм, до­тош­ность. Веж­ли­вый, до­б­ро­же­ла­тель­ный, бо­я­щий­ся без­вин­но оби­деть. Ино­гда он про­яв­ля­ет из­лиш­нюю прин­ци­пи­аль­ность: в лич­ной жиз­ни, на­вер­ное, не­вы­но­сим. Но ра­ним и тро­га­те­лен в сво­ём прав­до­лю­бии, в до­ве­рии к лю­дям. Ведь каж­до­му за­пу­тав­ше­му­ся бе­до­ла­ге он го­тов пре­до­ста­вить шанс и по-дон­ки­хот­ски пе­ре­жи­ва­ет, ес­ли че­ло­век не схо­дит с опас­ной до­рож­ки и «то­пит» се­бя. На­вер­ное, по­шёл в от­ца – нам ведь со­об­щи­ли, что отец-учё­ный по­гиб, за­ра­зив­шись та­ин­ст­вен­ной ли­хо­рад­кой, как го­во­рит­ся, «за-ра­ди на­уки». Мис­сия стар­ше­го Пав­ла Зна­мен­ско­го бы­ла на­уч­ным по­дви­гом: он изу­чал до­ис­то­ри­че­с­ких жи­вот­ных. Сра­зу яс­но: по­движ­ник и бес­сре­б­ре­ник.

По­рой Зна­мен­ский скло­нен к мо­ра­ли­за­тор­ст­ву – и это ис­крен­няя, а с го­да­ми всё бо­лее вы­ст­ра­дан­ная но­та. Май­о­ра Пал Па­лы­ча ко­ро­бит чёр­ст­вость му­жа об­ви­ня­е­мой, ко­то­ро­го ин­те­ре­су­ют лёг­кие до­де­ро­но­вые ко­с­тю­мы (ста­ло жар­ко, а лет­ние брюч­ные па­ры кон­фи­с­ко­ва­ны), а не судь­ба за­пу­тав­шей­ся же­ны.

В фи­на­ле дру­гой се­рии, столк­нув­шись с ци­низ­мом мо­ло­до­го че­ло­ве­ка, ко­то­ро­го мать при­учи­ла всё на све­те по­ку­пать за день­ги, вплоть до чу­жих су­деб и са­мо­го пра­во­су­дия, Зна­мен­ский ска­зал с го­ре­чью – не столь­ко То­ми­ну, сколь­ко са­мо­му се­бе: «Не­на­ви­жу не­на­ви­деть». И ра­зо­ча­ро­вы­вать­ся в лю­дях ему боль­но.

Во­об­ще-то очень труд­но сы­г­рать эда­ко­го ге­роя, что­бы зри­тель не за­ску­чал. Слиш­ком уж он пра­виль­ный, этот хо­ло­с­тяк, из­ред­ка бро­са­ю­щий то­с­к­ли­вые взгля­ды на Зи­ноч­ку. Лю­би­мая се­рия ар­ти­с­та Мар­ты­ню­ка – из пер­вой пор­ции зна­то­ков, «Ва­ше под­лин­ное имя». Про шпи­о­на. Длин­ная ду­эль из до­про­сов, в ко­то­рой с са­мо­го на­ча­ла Зна­мен­ский по­ка­зал чу­де­са про­ни­ца­тель­но­с­ти. Или, вер­нее, его въед­ли­вость по­мог­ла в на­воз­ной ку­че раз­гля­деть яч­мен­ное зер­но – ма­тё­ро­го ино­ст­ран­но­го аген­та. Са­мо­дис­цип­ли­на раз­ви­ва­ет ин­ту­и­цию. А шпи­о­на очень убе­ди­тель­но сы­г­рал сам крё­ст­ный отец зна­то­ков – ре­жис­сёр Вя­че­слав Бров­кин.

В ран­них се­ри­ях Зна­мен­ский бли­с­тал. Его изящ­ные до­про­сы бы­ли ос­но­вой пер­во­на­чаль­но­го ус­пе­ха се­ри­а­ла. Жен­щи­нам нра­вил­ся об­сто­я­тель­ный сле­до­ва­тель, кра­са­вец-ин­тел­ли­гент, спо­соб­ный к за­ду­шев­ным сан­ти­мен­там, оди­но­кий ры­царь. И не сов­сем уж су­харь: в од­ной из се­рий они с Ки­б­рит ус­та­но­ви­ли, на­при­мер, что ста­вить крест на де­вуш­ке из-за ко­рот­кой юб­ки – хан­же­ст­во. Но ког­да с де­ла о го­род­ской свал­ке на­ча­лись цвет­ные се­рии, ры­цар­ский ро­ман­тизм Зна­мен­ско­го, ка­жет­ся, по­угас. В по­след­них ис­то­ри­ях этот не­сги­ба­е­мый иде­а­лист ра­зо­ча­ро­ван­ным взгля­дом смо­т­рит на мо­шен­ни­ков, ко­то­рые ста­но­вят­ся всё ко­ры­ст­нее, всё га­же – и на овощ­ной ба­зе, и на тек­с­тиль­ной фа­б­ри­ке... Не его это вре­мя – слиш­ком пред­при­им­чи­вые, спе­ку­лянт­ские вось­ми­де­ся­тые, не го­во­ря уж об их ко­о­пе­ра­тив­ном эпи­ло­ге. Вид­но, что жизнь по­ряд­ком его по­тре­па­ла – и в ге­не­ра­лы луч­ший сле­до­ва­тель Моск­вы так и не вы­шел. Пал Па­лыч сник. Воз­мож­но, он тай­ком по­пи­ва­ет. Не ста­ло той ак­тив­ной до­б­ро­ты, ко­то­рая не поз­во­ля­ла ему про­дол­жать до­прос, ког­да по­до­зре­ва­е­мый нерв­ни­чал и не­на­ро­ком мог се­бя по­то­пить. «Сво­их лю­дей» Пал Па­лыч те­перь на­хо­дит сре­ди ста­рых сто­ро­жей, ко­то­рые так же со­кру­ша­ют­ся во­ро­ва­то­с­тью но­вых вре­мён (та­кие эпи­зо­ди­че­с­кие ге­рои есть в се­ри­ях «Он где-то ря­дом», «По­жар», «Из жиз­ни фрук­тов»). Мо­ло­дой чёр­но-бе­лый Зна­мен­ский знал, что «по­вин­ную го­ло­ву меч не се­чёт», и да­же огол­те­ло­го уго­лов­ни­ка Ди­но­за­в­ра по­жа­лел, сжёг по его прось­бе пись­мо, что­бы не вскры­вать ста­рую се­мей­ную дра­му… В вось­ми­де­ся­тые Зна­мен­ский всё ча­ще вы­гля­дит смур­ным, его иде­а­лизм по­ис­т­ре­пал­ся; сле­до­ва­тель ус­тал. В эти го­ды во­об­ще труд­нее бы­ло ве­рить в тор­же­ст­во со­ци­а­ли­с­ти­че­с­кой за­кон­но­с­ти: прав­до­лю­бы, ли­шён­ные скеп­ти­циз­ма, ос­та­лись на чёр­но-бе­лых плён­ках. Оп­ти­мизм че­ст­ных глаз да­вал­ся всё на­туж­нее. Ра­ни­мый гу­ма­нист-сле­до­ва­тель так и ос­тал­ся не­стан­дарт­ным хо­дом пер­вых эпи­зо­дов се­ри­а­ла.

Юр­кий То­мин был лю­бим­цем мно­го­чис­лен­ной дет­ской те­ле­пуб­ли­ки; во­об­ще-то ши­ро­кий зри­тель по­лю­бил Ле­о­ни­да Ка­нев­ско­го за роль ко­ло­рит­но­го за­мор­ско­го кон­тра­бан­ди­с­та из «Брил­ли­ан­то­вой ру­ки». В его ре­пер­ту­а­ре есть и жё­ст­кие, рез­кие ин­то­на­ции – не че­та ак­ку­рат­ной зна­мен­ской ри­то­ри­ке. Пыл­кий То­мин, как пра­ви­ло, по­на­ча­лу идёт по не­вер­но­му сле­ду, тем­пе­ра­мент­но от­ста­и­вая са­мую оче­вид­ную и оши­боч­ную вер­сию. За­то он – от­мен­ный фокс­те­рь­ер, не от­пу­с­ка­ю­щий до­бы­чу. Энер­гич­ный «гос­по­дин 10 000 вольт» с Пе­т­ров­ки. Лю­би­мый ат­трак­ци­он То­ми­на – это шер­лок­холм­сов­ское пе­ре­во­пло­ще­ние то в уго­лов­ни­ка, то в бо­га­то­го южа­ни­на. Вне­д­ре­ние в бан­ду, да и про­сто в кру­ги, ин­те­ре­су­ю­щие след­ст­вие – ко­нёк «Шу­ри­ка». Он и внеш­не по­хо­дил на одес­си­та или кав­каз­ца – осо­бен­но ког­да от­пу­с­тил усы – ко­ре­на­с­тый брю­нет, ко­то­рый ни ми­ну­ты не мо­жет без ли­хо­ра­доч­ной же­с­ти­ку­ля­ции. И изо­б­ра­жа­ли кав­каз­цев То­мин с Ка­нев­ским очень азарт­но. В филь­ме про не­у­ём­но рев­ни­во­го му­жа в То­ми­на стре­ля­ли. Это слу­чи­лось в ти­хом рай­цен­т­ре – Елов­ске. В со­сто­я­нии аф­фек­та, да ещё и по ошиб­ке – но зри­те­ли по­ду­ма­ли, что бра­вый ин­спек­тор убит. И, как лю­би­ли го­во­рить в те го­ды, «по­ш­ли пись­ма»: «Ес­ли не вер­нё­те То­ми­на – мы вы­бро­сим те­ле­ви­зор!».

«Да­моч­ка-экс­перт» (так на­звал её один из кли­ен­тов) в боль­шин­ст­ве сю­же­тов по­яв­ля­ет­ся ред­ко, да мет­ко. Про­чи­ты­вал­ся рас­чёт ав­то­ров –  зри­тель дол­жен был ох­нуть: «Да она же ум­нее всех муж­чин!». Бро­шен­ные ми­мо­хо­дом умо­за­клю­че­ния Ки­б­рит, как пра­ви­ло, при­во­ди­ли к клю­чу от за­гад­ки. А она по­бу­дет на эк­ра­не ми­нут­ку, со­рвёт па­ру вос­тор­жен­ных взгля­дов Шу­ри­ка с Пал Па­лы­чем – и уда­лит­ся в свою ла­бо­ра­то­рию скром­но, но с до­сто­ин­ст­вом. Что­бы сно­ва по­явить­ся в кри­ти­че­с­кий мо­мент, ког­да зна­то­ки на­чи­на­ют «мыс­лить кол­лек­тив­но». То­мин уха­жи­ва­ет за Ки­б­рит слиш­ком бур­но и на­по­каз – вид­но, что это при­ятель­ская иг­ра. За­то за бла­го­род­но­го Пал Па­лы­ча пуб­ли­ка Зи­ноч­ку охот­но сва­та­ла. Но, как со­об­щи­ла са­ма Ки­б­рит кра­са­ви­це-ма­ме Пал Па­лы­ча, ка­кой-то про­блеск был, но пе­ре­рос в хро­ни­че­с­кую друж­бу. И вот в од­ной из цвет­ных се­рий Зи­ноч­ка со­об­щи­ла дру­зь­ям, что вы­хо­дит за­муж, но и по­ки­дать со­юз зна­то­ков не на­ме­ре­на. Но­вость эта дру­зей оша­ра­ши­ла, но не­на­дол­го. 

Спа­ян­ная трой­ка спе­ци­а­ли­с­тов рас­кру­чи­ва­ла де­ла. А вот ад­во­ка­тов в след­ст­ви­ях зна­то­ков не бы­ло. Они ока­за­лись лиш­ни­ми в этом те­лем­ском аб­бат­ст­ве.

Ла­в­ро­вы по­ка­зы­ва­ют буд­ни Пе­т­ров­ки – без сен­са­ци­он­но­с­ти и ска­зоч­но­го ро­ман­тиз­ма в фа­бу­лах. За­то ед­ва ли не каж­дая се­рия ста­но­ви­лась со­ци­аль­ной, пуб­ли­ци­с­ти­че­с­кой зло­бо­днев­ной сен­са­ци­ей: у нас, ока­зы­ва­ет­ся, во­ру­ют в ма­га­зи­нах, на овощ­ных ба­зах и да­же на го­род­ской свал­ке; на фа­б­ри­ке вме­с­то ко­нь­я­ка про­пи­ты­ва­ют би­ск­вит стар­кой, а от ску­ки ино­гда да­же пы­та­ют­ся под­де­лы­вать ас­сиг­на­ции! Ай-яй-яй… В се­рии «Ушёл и не вер­нул­ся» ста­рый ча­сов­щик при­ду­мал уни­каль­ную ма­хи­на­цию: он за­ку­пал на фа­б­ри­ке де­шё­вую че­кан­ку, по­том в кол­хо­зе на­кле­и­вал на ин­ду­с­т­ри­аль­ную штам­пов­ку лей­б­лы не­су­ще­ст­ву­ю­щей ар­те­ли – и про­да­вал втри­до­ро­га, как из­де­лие на­род­ных умель­цев. Зри­те­ли жда­ли но­вых се­рий – ко­го на этот раз за­клей­мят Ла­в­ро­вы? И лю­би­ли се­ри­ал, по боль­шо­му счё­ту, за доз­во­лен­ную прав­ду-мат­ку. Им уда­ва­лось быть ак­ту­аль­ны­ми, как пе­ре­да­ча «Че­ло­век и за­кон», вплоть до эпи­ло­га гор­ба­чёв­ской пе­ре­ст­рой­ки, ког­да в се­рии «Ма­фия» сме­ша­лись в ку­чу ко­о­пе­ра­то­ры и нар­ко­ди­ле­ры в тол­пе, со­сто­я­щей из джин­со­вых ва­рё­нок и пласт­мас­со­вой би­жу­те­рии в сти­ле аго­ни­зи­ру­ю­ще­го дис­ко.

Не­ко­то­рые сю­же­ты ка­жут­ся обы­ден­ны­ми пу­с­тяч­ка­ми: вот клад­би­щен­ский ва­я­тель из-за де­вуш­ки дал по шее сту­ден­ту-ка­ва­ле­ру. Сту­дент ед­ва не стал ин­ва­ли­дом – и луч­ший сле­до­ва­тель Со­вет­ско­го Со­ю­за пол­то­ра ча­са эк­ран­но­го вре­ме­ни бьёт­ся над сви­де­те­лем, что­бы ре­шить всё по спра­вед­ли­во­с­ти. Че­ст­ное зна­мен­ское! А сви­де­тель ока­зал­ся стран­ным, ре­флек­ти­ру­ю­щим, ему не­лов­ко ре­шать судь­бу не­сдер­жан­но­го то­ва­ри­ща, ко­то­рый один раз, да ещё и без за­ма­ха, уда­рив че­ло­ве­ка, мо­жет на­дол­го уго­дить за ре­шёт­ку. Зна­мен­ский чув­ст­ву­ет, что у за­дум­чи­во­го сви­де­те­ля есть не­кие тай­ные мо­ти­вы – и ока­зы­ва­ет­ся прав. В фи­на­ле он при­хо­дит к Пал Па­лы­чу с при­зна­ни­ем: не­сколь­ко лет на­зад ны­неш­ний сви­де­тель сам на буль­ва­ре на­от­машь ото­ва­рил улич­но­го по­ве­су. Из-за де­вуш­ки. И сей­час он го­тов ид­ти за это в тюрь­му, по­то­му что не лю­бит быть долж­ни­ком ни пе­ред че­ло­ве­ком, ни пе­ред об­ще­ст­вом. Лю­бо­пыт­но, что эти­кет трид­ца­тых-со­ро­ко­вых го­дов пред­по­ла­гал ува­жи­тель­ное от­но­ше­ние к мор­до­бою: «Моск­ва бьёт с но­с­ка и сле­зам не ве­рит». Креп­кий удар вос­при­ни­мал­ся как па­тент на бла­го­на­ме­рен­ность, как знак на­сто­я­ще­го со­вет­ско­го че­ло­ве­ка – та­ко­го, как за­глав­ный ге­рой филь­ма «Алек­сандр Пар­хо­мен­ко». С раз­ви­ти­ем ин­тел­лек­ту­а­лиз­ма тя­жё­лая ру­ка ча­ще все­го ока­зы­ва­лась при­над­леж­но­с­тью ху­ли­ган­ст­ву­ю­щих эле­мен­тов. Ана­ло­гич­ная ме­та­мор­фо­за про­изо­ш­ла в от­но­ше­нии к дрес­си­ров­ке со­бак: в «Вы­со­кой на­гра­де» (1939) по­ри­ца­ет­ся ду­ров­ская дрес­си­ров­ка ла­с­кой и про­па­ган­ди­ру­ет­ся вос­пи­та­ние зло­с­ти и аг­рес­сии у слу­жеб­ных ов­ча­рок. В 60–70-е те­ма аг­рес­сии в рас­ска­зах о со­ба­ках не под­чёр­ки­ва­лась, пер­во­сте­пен­ны­ми ка­че­ст­ва­ми счи­та­лись вер­ность и до­б­ро­та («Ко мне, Мух­тар!», 1964, «Бе­лый Бим Чёр­ное Ухо», 1977, «По­гра­нич­ный пёс Алый», 1979). Ве­ге­та­ри­ан­ские вре­ме­на от­ри­ца­ли же­с­то­кость.

Или – ещё за­гад­ка для со­вет­ско­го Ме­г­рэ: не­кто пе­ре­шёл про­ез­жую часть в не­по­ло­жен­ном ме­с­те. Мо­ло­дой так­сист рез­ко по­вер­нул на мос­то­вую и за­да­вил че­ло­ве­ка… А граж­да­нин в шля­пе, тот зло­коз­нен­ный пе­ше­ход, ока­зы­ва­ет­ся впол­не со­лид­ным сов­на­чаль­ни­ком. Ко­неч­но, кон­то­ра по озе­ле­не­нию – не ми­ни­с­тер­ст­во и не главк, но вид у се­до­вла­со­го пе­ше­хо­да очень да­же но­мен­к­ла­тур­ный, на две­ри ка­би­не­та кра­су­ет­ся имен­ная таб­лич­ка, и ки­чит­ся он сво­ей не­за­ме­ни­мо­с­тью. Его на­про­па­лую вы­го­ра­жи­ва­ют под­чи­нён­ные, но Зна­мен­ский не­пре­кло­нен. Как в бас­не Ми­хал­ко­ва, за­рвав­ший­ся на­чаль­ник по­лу­ча­ет на­ка­за­ние, а оби­та­те­ли тес­ных ти­по­вых квар­тир по­сле про­смо­т­ра этой се­рии пре­бы­ва­ли в чув­ст­вах глу­бо­ко­го удов­ле­тво­ре­ния. При взгля­де на пол­ный свод зна­то­ков­ских дел сра­зу ощу­ща­ет­ся ус­та­нов­ка на до­ку­мен­та­лизм: здесь, как в би­о­гра­фии лю­бо­го сле­до­ва­те­ля, пре­об­ла­да­ют вро­де бы ря­до­вые сю­же­ты, в каж­дом из ко­то­рых есть лю­бо­пыт­ные по­во­ро­ты. Имен­но за прав­до­по­до­бие так лю­би­ли «Зна­то­ков» в МВД. Один раз слу­чай­но по­пал­ся шпи­он, в дру­гой раз – экс­цен­т­рич­ные мо­шен­ни­ки с под­дель­ным клей­мом Фа­бер­же, а так – и пред­на­ме­рен­ных убийств-то прак­ти­че­с­ки нет, сплош­ные при­пи­с­ки, взят­ки, ут­ру­с­ка, бы­то­вые скан­да­лы, уго­ны ма­шин, кра­жи со взло­мом.  Ав­то­ры не гна­лись за эф­фект­ны­ми при­клю­че­ни­я­ми.

«Зна­то­ки» – эн­цик­ло­пе­дия зре­лой по­лит­кор­рект­но­с­ти се­ми­де­ся­тых. Ма­лень­кий че­ло­век бу­дет за­щи­щён, а ос­ту­пив­ши­е­ся по­лу­чат от сле­до­ва­те­ля па­ру оте­че­с­ких со­ве­тов и ре­ко­мен­да­цию для тру­до­ус­т­рой­ст­ва. И в фи­на­ле ин­спек­тор То­мин крик­нет в те­ле­фон­ную труб­ку: «Как там у вас?.. И у нас то­же всё в по­ряд­ке!».

С вы­со­кой три­бу­ны Бреж­нев се­то­вал: «При­хо­дит­ся при­знать, что воз­мож­но­с­ти для вы­дви­же­ния жен­щин на от­вет­ст­вен­ные по­сты ре­а­ли­зу­ют­ся ещё не в пол­ной ме­ре. Та­кое по­ло­же­ние сле­ду­ет по­прав­лять». За­мет­ная да­ма-экс­перт в со­вет­ском ки­но­де­тек­ти­ве уже бы­ла: ге­ро­и­ня кра­са­ви­цы Та­ть­я­ны Пи­лец­кой из шля­ге­ра 1956 го­да «Де­ло № 306». Зи­на­и­да Янов­на Ки­б­рит ока­за­лась по­пу­ляр­нее пред­ше­ст­вен­ниц: как-ни­как она по­да­ри­ла слог сво­ей фа­ми­лии на­зва­нию се­ри­а­ла – а это уже ко мно­го­му обя­зы­ва­ет. Она не по­бо­ит­ся да­же хи­т­ро­го и дерз­ко­го аван­тю­ри­с­та, на­зван­но­го в ти­т­рах по при­зва­нию – Шан­та­жист (это­го опас­но­го пре­ступ­ни­ка сы­г­рал Ар­мен Джи­гар­ха­нян). Хо­тя од­наж­ды – в се­рии про Ди­но­за­в­ра – со­рвёт­ся на­зло фе­ми­ни­ст­кам, по­сы­пая го­ло­ву пеп­лом: «Это я во всём ви­но­ва­та. Всё-та­ки ба­ба есть ба­ба».

В бо­лее по­зд­них кар­ти­нах не­ред­ко ста­ви­лась за­да­ча про­сто по­ка­зать тот или иной ко­ло­рит­ный срез пре­ступ­но­го ми­ра – ма­хи­на­то­ров со свал­ки или мо­шен­ни­ков – кол­лек­ци­о­не­ров жи­во­пи­си и ан­тик­ва­ри­а­та – а ход след­ст­вия ос­та­вал­ся на вто­ром пла­не. В этих слу­ча­ях Зна­мен­ский да­же от­ст­ра­нял­ся от до­про­сов, пе­ре­да­вая браз­ды или су­рь­ёз­но­му пол­ков­ни­ку Ско­пи­ну (ак­тё­ры так и не до­го­во­ри­лись об уда­ре­нии в этой бо­яр­ской фа­ми­лии пол­ков­ни­ка!), ли­бо лег­ко­мыс­лен­но­му сле­до­ва­те­лю в крас­ной ру­баш­ке под ко­жа­ным пи­д­жа­ком. Под­час ре­ль­еф­ная кар­тин­ка из жиз­ни пре­ступ­ни­ков слиш­ком за­тме­ва­ла след­ст­вен­ную ин­три­гу. Уже к кон­цу се­ми­де­ся­тых у по­клон­ни­ков се­ри­а­ла сло­жи­лось впе­чат­ле­ние, что смо­т­реть его сто­ит из-за ко­ло­рит­ной га­ле­реи пре­ступ­ни­ков, ко­то­рых с на­слаж­де­ни­ем иг­ра­ли луч­шие на­ши ак­тё­ры. С бле­с­ком пред­ста­вить от­ри­ца­тель­ное оба­я­ние – слад­кая ко­в­риж­ка для ли­це­дея, а сы­г­рать без про­ва­ла иде­аль­но­го сле­до­ва­те­ля с транс­па­ран­та ку­да слож­нее. Тем цен­нее ра­бо­та Ге­ор­гия Мар­ты­ню­ка!

…В те же го­ды аме­ри­кан­цы ув­ле­чён­но сле­ди­ли за ра­бо­той по­ли­цей­ско­го лей­те­нан­та Ко­лом­бо – ка­ли­фор­ний­ца из от­де­ла убийств. Мно­гое род­нит Ко­лом­бо с со­вет­ски­ми кол­ле­га­ми. Он не­бо­гат. Ма­ши­на куп­ле­на од­наж­ды и на­всег­да (да и куп­ле­на, на­вер­ное, по­дер­жан­ной!), а в ди­а­ло­гах с силь­ны­ми и бо­га­ты­ми джентль­ме­на­ми, со­шед­ши­ми со стра­ниц «Таймс» и «Плей­боя», он по­сто­ян­но на­ме­ка­ет на раз­ни­цу в со­ци­аль­ном ста­ту­се. У не­го и бо­тин­ки за 10 дол­ла­ров, и в ре­с­пек­та­бель­ном ре­с­то­ра­не он не был ни­ког­да в жиз­ни… А бо­га­тые це­ни­те­ли пре­стиж­ных ма­рок, при всей утон­чён­но­с­ти их до­ро­го­сто­я­щих хоб­би, по­че­му-то из се­рии в се­рию ока­зы­ва­ют­ся пре­ступ­ни­ка­ми. А ещё го­во­рят, что это ис­клю­чи­тель­но сла­вян­ская чер­та – не­лю­бовь к бо­га­тым.

Оче­вид­но, что «ши­ро­кий зри­тель» са­мой ли­бе­раль­ной им­пе­рии ми­ра со зло­рад­ст­вом сле­дит за кра­ха­ми пре­ступ­ных пла­нов ло­щё­ных бо­га­чей и со­чув­ст­ву­ет про­сто­му зав­сег­да­таю де­шё­вых ба­ров, че­ло­ве­ку из боль­шин­ст­ва в ста­ром мя­том пла­ще. И кли­ен­ты зна­то­ков – обес­пе­чен­ные, упа­ко­ван­ные со­вет­ские бур­жуа из от­дель­ных квар­тир, с по­ло­же­ни­ем, с ко­нь­яч­ком и от­бив­ны­ми в ре­с­то­ра­не – к вос­тор­гу зри­те­ля, все как один по­срам­ле­ны бес­сре­б­ре­ни­ком Зна­мен­ским. Лю­бо­пыт­но, что и ве­сель­чак То­мин вся­кий раз гнев­но стре­ля­ет гла­за­ми, ког­да речь за­хо­дит о ка­ких-ли­бо ма­те­ри­аль­ных бо­гат­ст­вах, о де­фи­ци­те, о пре­стиж­ном шир­по­тре­бе: «Я раз­ре­шу вам взять с со­бой в ка­ме­ру не­множ­ко кол­ба­с­ки». За 50 ча­сов се­ри­а­ла не­про­сто най­ти хо­тя бы од­но­го ге­роя с при­зна­ка­ми ма­те­ри­аль­ной обес­пе­чен­но­с­ти, ко­то­рый не ока­зал­ся бы про­хин­де­ем. Ну, встре­тил­ся как-то Зна­мен­ско­му один со­лид­ный сви­де­тель, по­на­ча­лу по­ка­зав­ший­ся по­до­зри­тель­ным, а вы­яс­ни­лось, что – ака­де­мик. На всех же ос­таль­ных по­ло­жи­тель­ных ге­ро­ях яв­но ле­жит пе­чать су­ще­ст­во­ва­ния «от зар­пла­ты до зар­пла­ты». Это, меж­ду про­чим, имен­но зна­то­ков­ская ре­а­ли­с­ти­че­с­кая тен­ден­ция: в дру­гих со­вет­ских филь­мах той по­ры лю­би­ли по­ка­зы­вать за­жи­точ­ный ком­форт­ный быт че­ст­ных ус­пеш­ных тру­же­ни­ков. 

Са­мый пес­си­ми­с­тич­ный фильм о зна­то­ках – «До пер­во­го вы­ст­ре­ла» (там в фи­на­ле стре­ля­ют в де­вуш­ку-ми­ли­ци­о­не­ра) – се­го­дня вы­зы­ва­ет при­ступ но­с­таль­гии. Во­круг од­но­го пи­с­то­ле­та ТТ за­ва­ри­ва­ет­ся чуть ли не опе­ра­ция все­со­юз­но­го мас­шта­ба: пи­с­то­лет в пре­ступ­ных ру­ках – яв­ле­ние не­о­бы­чай­ное, и судь­бу зло­сча­ст­но­го ору­жия ар­хи­вы Пе­т­ров­ки про­сле­жи­ва­ют на про­тя­же­нии де­ся­ти­ле­тий. Ведь это очень опас­но и экс­тра­ор­ди­нар­но, ког­да уго­лов­ник во­ору­жён! Не то что каж­дый ствол, каж­дая фин­ка бы­ла у Зна­мен­ско­го с То­ми­ным на при­ме­те, а Ки­б­рит зна­ла на них лю­бую ца­ра­пин­ку…

Се­ми­де­ся­тые бы­ли, по­жа­луй, са­мым до­б­рым и бла­го­душ­ным вре­ме­нем в бур­ной ис­то­рии на­шей стра­ны. До­б­ро­му вре­ме­ни тре­бо­ва­лись до­б­рые сле­до­ва­те­ли – ис­по­вед­ни­ки,  ко­то­рые уме­ют про­буж­дать в сви­де­те­лях и по­до­зре­ва­е­мых «чув­ст­ва до­б­рые». Кто зна­ет, мо­жет быть, имен­но та­кие сле­до­ва­те­ли по­на­до­бят­ся в бли­жай­шее вре­мя – не за­в­т­ра, так по­сле­за­в­т­ра?

Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ