|
Памяти Кузнецова
Я пил из черепа отца…
Юрий Кузнецов
В земле слепой и не родящей –
сошёл, как мрак, хазарский страх
на мир наш,
на костях стоящий
да на отеческих гробах.
Кого боимся мы обидеть,
ища – по мёртвым –
путь домой?!..
Седой Олимп – Его обитель –
накрылся Лысою горой.
Враги, как псы, пространство метят
и время метить норовят…
А мы опять одни на свете –
как много тысяч лет назад.
Спит Мастер вещим сном святого
в славянской мгле – среди снегов.
И в бездне дара рокового,
отринув вражий череп,
снова
я пью из черепа Его.
Россия – Европе
Не древним римлянам-титанам,
не патриархам в клобуках,
а памятником Чингисхану
отметим нашу мощь в веках…
…Во мне природа шевелится, –
по венам, –
царственен и зол,
в крови на нервной кобылице
несётся с посвистом монгол.
Прекрасен он в преддверьи пира,
и дико-яростны глаза, –
живой сперматозоид мира.
Убить нельзя,
забыть нельзя!
Я, опьянённый,
кровь пускаю
себе,
почувствовав всерьёз,
как я границы открываю
в неблагодарную до слёз
Европу…
Пьян русак спесивый,
забыв героев и вождей…
Твой час, Европа, –
день в России
открытых окон и дверей.
***
В.К. Агаджанову
Страну украли.
И потерян след.
До послезавтра доживём едва ли.
Гуляет доллар, как хмельной сосед.
При Сталине бы расстреляли.
Как черти мчимся,
позабыв азы,
всё нам – «хип-хоп»,
и всё нам – «трали-вали»,
забыв, что мы народ, забыв язык!
При Сталине бы расстреляли.
Кричу я, – Люди, мы ж не хуже всех!..
Но тишина. И я опять в печали.
В печали я!
Уныние – есть грех.
Смех
Арсену Мартиросяну
Как в цирке –
для дитя и дурака
ручной учёный боров
фортель мочит, –
Хрущёв танцует лихо гопака…
Смеётся Вождь и маршалы хохочут.
Повержен Гитлер, но жива война.
Хрущёв туманен,
словно джин в бутылке…
Мощна как никогда моя страна.
Смеётся Рузвельт –
с пулею в затылке…
Пьют маршалы, воруют и шумят…
Раз нет достойных –
силою сравниться,
отравлен Сталин, брошен умирать –
под смех и грех
клиентов психбольницы.
Костьми треща,
Русь в гопаке летит,
Хрущёв трясёт башмак свой
что есть силы…
На Сталина свалили десять плит,
а он всё выпирает из могилы…
Народ блюёт, толпеет и молчит…
Споили нас, а вот спросить
забыли…
Вернёмся в Цирк уже в году другом, –
смеётся Черчилль фейсом
пенсионным:
«Хрущёв сцепился в схватке
с мёртвым львом
и умудрился выйти побеждённым».
***
Валентину Устинову
Поэт поэту говорил – Я первый!
И молнии ловил рукою верной.
И верная жена трепала нервы,
как эхо повторяя – первый, первый.
Второй ответил, первого любя, –
Какая ж она дура у тебя…
И руку поднял, разгоняя тучи,
и молния сразила дуб могучий.
Пожал плечами первый –
Мне пора…
Пускай и дура, но она права… | 
