Поэту

По эту сторону бетонной

Стены, приковывавшей взгляд,

Лежал мой путь, бедовый, торный,

К резине на «холодный» склад.

Возьмёшь, бывало, накладную,

И, поспешая через двор,

Всё поминаешь мать родную

Начальника (большой был вор).

Иной раз, чувствуя в желудке

Обеденный тяжёлый плов,

Лохматой покривишься шутке,

Подслушанной у маляров.

Так что ж!

Работать нужно где-то.

Чем плох техцентр, автосалон?

К священной жертве Аполлон

Пока не требует поэта.

Ты можешь наблюдать вокруг

Живую жизнь, как чистый медик:

Вот вышел слесарь, вот из брюк

Он достаёт свой инструментик;

Полился тихий матерок,

В границах, по законам жанра;

Вот секретарша длинный «Vogue»

Сосёт, причмокивая жадно.

Вальяжно шествует клиент

С лицом раскормленным, как жопа.

Какой-нибудь гаишный мент,

Притопавший из Конотопа.

Он строит в Подмосковье дом,

Он задарма в свисток не свищет.

Его братва повсюду ищет,

Что кинул он в краю родном.

Простые люди на работе

Херачат в меру сил своих.

Не зазнавайся – плоть от плоти.

Ты сам ничуть не лучше их.

И языком и тем прибором

Поддерживаешь с миром связь.

И Бога славите вы хором,

И под ногтями – та же грязь.

Так благодарен будь везенью

Не понаслышке жизнь узнать,

Ведь птичка божия на землю

Слетает, если хочет жрать.

С невидимым ярмом на вые,

В халате, сношенном до дыр,

Счастлив, кто посетил сей мир

В его минуты роковые.

То было время войн и смут,

Разборок быстрых и недетских.

Годами пиршествовал шут

В апартаментах президентских.

И под бухтенье новостей

О новых Ротшильдах и Круппах

Смерть, обнажившись до костей,

Фигачила стриптиз на трупах.

И в зале, где убрали свет,

Освободившись от рассудка,

Слились с похабником поэт

И с журналистом проститутка.

От бешенства хотелось выть.

А кто не волк и не собака,

Тому шептал Гаспар из мрака:

«Поэтом можешь ты не быть». 

И вот стена. Что там за нею?

Ангары или гаражи?

Уж точно не тоннель в Гвинею,

Не путь над пропастью во ржи.

Должно быть, мусорные кучи,

А может, кладбище… Не ной!

Но и не верь, что было б круче

Увидеть правду за стеной.

Нет, нужно твёрдо

встать на месте,

И запчастей унылый склад

Хотя бы из одной лишь чести

Преобразить в свой тайный сад.

Живи ещё хоть четверть века –

Всё будет так. Исхода нет.

….Стена тянулась девять лет –

И сохранила человека.

Недавно безо всякой злобы

Наведался я в те края.

Понятно, скажете? Ещё бы!

Ведь юность здесь прошла моя.

На территорию техцентра

Проник, знакомыми ведом,

И то, что было прежде ценно,

Припоминал с большим трудом.

И, вспомнив, как тогда боялся

Узнать, увидеть мир иной,

По ржавой лестнице поднялся

Над серой и глухой стеной…

Там лес, точней его остаток,

Обрезанный со всех сторон,

Стоял. Как был прекрасен он!

Теперь, как он, я буду краток.

Благодарю тебя, стена!

Ведь было хорошо, что плохо.

Благодарю тебя, страна!

Благодарю – судьба, эпоха!

Гореть в аду, корпеть в поту, –

Всё это надобно поэту,

Чтоб никогда не быть по ту,

А, как ни глянь, всегда по эту.

По эту сторону любви,

Её гласящего закона

О том, что все миры – твои

И всё, что здесь – тебе знакомо.

Чтоб в нужный час ребёнок смог,

Развившись, выступить из тени,

И перед ним упали стены,

Здесь отстоявшие свой срок.