Архив : №30. 29.07.2011

Инфицированные

Сно­ва скон­ча­лась рос­сий­ская ин­тел­ли­ген­ция. Ин­фи­ци­ро­ван­ная ви­ру­сом се­ро­с­ти, бро­шен­ная вра­га­ми, не ин­те­рес­ная се­бе са­мой, она ус­ту­пи­ла ме­с­то клас­су су­ществ, не­пло­хо вла­де­ю­щих ино­ст­ран­ны­ми язы­ка­ми, раз­би­ра­ю­щих­ся в пси­хо­ло­гии, спо­соб­ных иг­рать с раз­но­об­раз­ны­ми сти­ля­ми, но не име­ю­щих ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к идей­но­с­ти и бес­поч­вен­но­с­ти, ко­то­рые оп­ре­де­ля­ли пор­т­рет клас­си­че­с­ко­го рус­ско­го ин­тел­ли­ген­та. На эти гру­ст­ные мыс­ли на­во­дят нас два не­дав­но из­дан­ных ро­ма­на – «ВИТЧ» Все­во­ло­да Бе­ниг­се­на и «Всё, что вы хо­те­ли, но бо­я­лись под­жечь» Ан­ны Коз­ло­вой.

В 1979 го­ду со­вет­ская власть ор­га­ни­зо­ва­ла «фи­ло­соф­ский са­мо­лёт»: ма­ло­зна­чи­мым оп­по­зи­ци­о­не­рам бы­ла обе­ща­на эми­г­ра­ция, но лай­нер, ко­то­рый дол­жен был ле­теть в Мюн­хен, по ре­ше­нию пар­тии и пра­ви­тель­ст­ва ни­ку­да из СССР не уле­тел и до­ста­вил ин­тел­ли­ген­тов-дис­си­ден­тов (ли­те­ра­то­ров, преж­де все­го) в за­кры­тый го­род При­вольск-218. Здесь об­ма­ну­тым бор­цам за сво­бо­ду сло­ва да­ли жи­льё, не­об­ре­ме­ни­тель­ную ра­бо­ту, из­ба­ви­ли от бы­то­вых хло­пот и поз­во­ли­ли со­зда­вать всё, что ду­ша по­же­ла­ет.

Ни­кто ни­че­го не со­здал. Твор­цы по­гру­зи­лись в без­де­лье, по­всед­нев­ные скло­ки, ста­ли сту­чать друг на дру­га, тре­бо­вать от до­б­рей­ше­го май­о­ра Кру­чи­ни­на уже­с­то­че­ния ре­жи­ма, а ког­да при­шла Пе­ре­ст­рой­ка, от­ка­за­лись по­ки­дать го­род, про­дли­ли ла­гер­ный ре­жим. Об этом сю­же­те раз­мы­ш­ля­ет 55-лет­ний Мак­сим Те­ре­щен­ко, по­лу­чив­ший за­каз на кни­гу о дис­си­дент­ском дви­же­нии. Ког­да-то Мак­сим на­пи­сал по­весть «Что­бы всё по-че­ст­но­му», те­перь бе­зу­с­пеш­но пы­та­ет­ся за­вер­шить «Эпо­ху раз­дол­бай­ст­ва». Мо­жет ра­бо­тать жур­на­ли­с­том, спо­со­бен ре­дак­ти­ро­вать чу­жие сце­на­рии, за что и по­лу­ча­ет не са­мые пло­хие день­ги. При­сут­ст­ви­ем во­ли не от­ли­ча­ет­ся, все­гда от ко­го-то за­ви­сел: от ро­ди­те­лей и вла­с­ти, ту­сов­ки и соб­ст­вен­ных стра­хов. В се­ре­ди­не 80-х вслед за же­ной по­плёл­ся в Из­ра­иль, а в кон­це 90-х от­пра­вил­ся в об­рат­ный путь. Се­мью по­те­рял, нет ни дру­зей, ни жен­щин, ни идей. Уз­нав, что за­каз на кни­гу о При­воль­ске был фик­тив­ным, ма­с­ки­ру­ю­щим ре­ше­ние ком­мер­че­с­кой про­бле­мы, впа­да­ет в де­прес­сию и уми­ра­ет от вто­ро­го ин­фарк­та по­сле бес­смыс­лен­но­го ал­ко­голь­но­го при­клю­че­ния в ноч­ном клу­бе. Всё это про­ис­хо­дит в ро­ма­не Все­во­ло­да Бе­ниг­се­на «ВИТЧ».

В ро­ма­не Ан­ны Коз­ло­вой «Всё, что вы хо­те­ли, но бо­я­лись под­жечь» свой мир в аг­рес­сив­ной ис­по­ве­ди рас­кры­ва­ет 27-лет­няя Са­ша Жи­вер­же­е­ва, ра­бо­та­ю­щая ре­дак­то­ром в те­ле­про­ек­те «Дом-2». Ис­по­ведь здесь – не по­ка­я­ние, а же­с­то­чай­шая кон­цен­т­ра­ция на сво­ём бо­лез­нен­ном Я. Страсть Са­ши к не­нор­ма­тив­ной лек­си­ке не зна­ет гра­ниц. Ес­ли так нач­нёт изъ­яс­нять­ся ва­ша де­вуш­ка, со­хра­не­ние до­ве­рия и неж­ных чувств к ней бу­дет труд­ной за­да­чей.

Ге­ро­и­ня Коз­ло­вой по­дроб­но вспо­ми­на­ет о дол­гом, нуд­ном и гро­те­ск­ном рас­ста­ва­нии ро­ди­те­лей, при­ме­ром со­об­щив­ших ре­бён­ку о «не­из­быв­ном убо­же­ст­ве люб­ви», и смач­но по­ве­ст­ву­ет о соб­ст­вен­ных лю­бов­ных ка­та­ст­ро­фах. В цен­т­ре – эпи­зо­ды бес­ко­неч­ной вой­ны меж­ду муж­чи­ной и жен­щи­ной, об­ре­чён­ной ощу­щать «не­пе­ре­но­си­мость оди­но­че­ст­ва» и за­ви­си­мость от «ко­го-то дру­го­го». Ораль­ное спо­рит со сло­вес­ным и ча­с­то по­беж­да­ет: чи­та­тель уз­на­ет по­дроб­но­с­ти «по­ло­вых по­хож­де­ний» Са­ши со школь­ным учи­те­лем му­зы­ки в дет­ст­ве, с ра­бот­ни­ка­ми оте­ля в Егип­те, с бо­га­тым ар­мя­ни­ном в са­у­не. Да­же соб­ст­вен­ное те­ло смо­т­рит на Жи­вер­же­е­ву с «не­пе­ре­да­ва­е­мым стра­хом и от­вра­ще­ни­ем».

Ге­ро­и­ня не стре­мит­ся к со­вер­шен­ст­ву, не счи­та­ет се­бя ни пе­ред кем ви­но­ва­той, твёр­до зна­ет, что не бу­дет сча­ст­ли­вой. Один раз су­ме­ла силь­но влю­бить­ся – в пя­ти­де­ся­ти­лет­не­го глав­но­го ре­дак­то­ра, впер­вые по­зна­ко­мив­ше­го де­вуш­ку с ор­газ­мом. Но на­слаж­де­ние про­иг­ра­ло ссо­рам и ис­те­ри­ке, ко­то­рая вы­ра­зи­лась в пуб­лич­ной из­ме­не. Бы­ла и чи­с­тая друж­ба – с го­мо­сек­су­а­ли­с­том Смо­ля­ком. Са­ша пьёт всё боль­ше, не­на­ви­дит се­бя и мир всё на­стой­чи­вее. Вот-вот ум­рёт от пе­ре­до­зи­ров­ки не­га­ти­вом, за­хлеб­нёт­ся жи­тей­ским де­мо­низ­мом, ста­нет ведь­мой, по­доб­но ге­ро­и­не ро­ма­на Ана­то­лия Ко­ро­лё­ва «Эрон», но ус­пе­ва­ет сжечь кни­ги по пси­хо­ло­гии, от­рез­веть и от­пра­вить­ся на встре­чу с до­б­рым вра­чом, ко­то­рый пред­ло­жит на­чать но­вую свет­лую жизнь вдво­ём.

Что поз­во­ля­ет сбли­зить столь раз­ные ро­ма­ны? Глав­ные ге­рои – ра­бот­ни­ки сло­ва, от­рав­лен­ные не­об­хо­ди­мо­с­тью про­фес­си­о­наль­но об­щать­ся с тек­с­том в ми­ре, где де­гра­да­ция ре­че­вой де­я­тель­но­с­ти за­мет­на не­во­ору­жён­ным гла­зом. Оба ро­ма­на об­ра­ще­ны к про­бле­ме тя­жё­лой, воз­мож­но, смер­тель­ной бо­лез­ни об­ра­зо­ван­но­го че­ло­ве­ка: Бе­ниг­сен на­блю­да­ет мрач­ный за­кат со­вет­ско­го ин­тел­ли­ген­та, по­тря­сён­но­го се­ро­с­тью, ис­хо­дя­щей от внеш­не та­лант­ли­вых и да­же куль­тур­ных со­вре­мен­ни­ков; Коз­ло­ва пред­став­ля­ет про­цесс умерщв­ле­ния ин­тел­ли­гент­ско­го со­зна­ния в «ре­дак­то­ре по сло­ву».

«ВИТЧ» – кни­га о том, как вы­рож­де­ние дис­си­дент­ской куль­ту­ры, ка­зав­шей­ся вер­ши­ной гу­ма­низ­ма XX ве­ка, обо­ра­чи­ва­ет­ся ук­реп­ле­ни­ем ци­нич­ной эпо­хи мас­со­во­го по­треб­ле­ния ху­до­же­ст­вен­ных об­ра­зов, их праг­ма­тич­ной пе­ре­ра­бот­ки. «Всё, что вы хо­те­ли, но бо­я­лись под­жечь» – ро­ман о том, как за­ды­ха­ет­ся мо­ло­дая жен­щи­на, по­лу­чив­шая гу­ма­ни­тар­ное об­ра­зо­ва­ние, но – не под­держ­ку сло­ва в со­зи­да­нии соб­ст­вен­ной судь­бы.

 

Бе­ниг­сен пи­шет о том, как опо­зна­ёт­ся ви­рус им­му­но­де­фи­ци­та та­лант­ли­во­го (твор­че­с­ко­го) че­ло­ве­ка. Коз­ло­ва по­ме­ща­ет ге­ро­и­ню в кон­тек­с­ты, где ви­рус дей­ст­ву­ет дав­но и уве­рен­но, не зная про­ти­во­ядия. Один как бы про­ро­че­ст­ву­ет о рас­пол­за­ю­щей­ся се­ро­с­ти, вто­рой ав­тор зна­ко­мит с тем, ка­кие ди­кие пля­с­ки эта се­рость по­рож­да­ет.

 

И по­след­нее сбли­же­ние: оба ро­ма­на, ди­а­гно­с­ти­руя бо­лезнь твор­че­с­ко­го че­ло­ве­ка, за­ви­си­мы от нее, на­пи­са­ны в ус­ло­ви­ях раз­ра­с­та­ния не­ду­га, не­сут в се­бе оп­ре­де­лён­ные симп­то­мы. Ан­на Коз­ло­ва зна­ет: что­бы ро­ман по­шёл, ге­ро­и­ня долж­на гряз­но ру­гать­ся, мо­чить жизнь за её не­по­дат­ли­вость; она обя­за­на сбра­сы­вать одеж­ды с те­ла и ду­ши, от­ме­тать все та­бу и в ро­ли ро­ман­ной пор­ноз­вез­ды по­сто­ян­но спа­ри­вать­ся в за­тей­ли­вых по­зах на гла­зах удив­лён­но­го чи­та­те­ля; ей сле­ду­ет бу­хать до по­лу­смер­ти, быть стер­вой, склон­ной к фи­ло­соф­ским обоб­ще­ни­ям, но и со­хра­нять шанс на нрав­ст­вен­ное воз­рож­де­ние. Ес­ли бы вну­т­рен­ний кон­троль за ка­че­ст­вом ос­та­вал­ся на уров­не, Все­во­лод Бе­ниг­сен про­явил бы боль­шую вни­ма­тель­ность к соб­ст­вен­но­му по­ве­ст­во­ва­нию, не впал бы в пе­чаль­ную то­роп­ли­вость: на с. 150 ро­ма­на «ВИТЧ» отец глав­но­го ге­роя пред­ста­ёт фи­ло­ло­гом, а на с. 186 он же – про­фес­сор фи­зи­ко-ма­те­ма­ти­че­с­ких на­ук. Сно­ва и сно­ва Бе­ниг­сен ус­та­ми раз­ных пер­со­на­жей го­во­рит о том, как опас­на се­рость, и – впу­с­ка­ет её в соб­ст­вен­ное про­из­ве­де­ние как важ­но­го гос­тя. Объ­ём здесь дол­жен быть бо­лее скром­ным. Дав­но уже всё яс­но и с ге­ро­я­ми, и с иде­я­ми, а текст всё не кон­ча­ет­ся. Ра­зоб­ла­ча­ем ВИТЧ, но и бо­ле­ем им. Это нор­маль­но для со­вре­мен­ной ли­те­ра­ту­ры.

Что та­кое ВИТЧ? От­вет на этот во­прос знал Яша Блю­мен­ц­вейг, один из пас­са­жи­ров «фи­ло­соф­ско­го са­мо­лё­та». Он су­мел бе­жать из При­воль­ска, что­бы кар­ди­наль­но по­ме­нять би­о­гра­фию, до­ка­зать, что де­гра­да­ция дис­си­дент­ской куль­ту­ры – ча­ст­ный слу­чай, не име­ю­щий к не­му от­но­ше­ния. Пы­тал­ся под­нять не­мыс­ли­мые про­ек­ты: ор­га­ни­зо­вал те­атр де­ге­не­ра­тов, на­пи­сал пье­су о Ле­ни­не, ко­то­рый Дра­ку­лой вста­вал из мав­зо­лея, что­бы пить кровь со­граж­дан. Но всё боль­ше чув­ст­во­вал (на соб­ст­вен­ном при­ме­ре, преж­де все­го), что воз­дух по­жи­ра­ет­ся пу­с­то­той от ин­тел­ли­гент­ских за­тей. Блю­мен­ц­вейг и от­крыл ви­рус им­му­но­де­фи­ци­та по­тен­ци­аль­но та­лант­ли­во­го че­ло­ве­ка.

 

Твор­че­с­кие лю­ди за­ра­же­ны ма­ни­ей без­ли­чия, и лишь ста­рое зна­мя вы­со­ко­пар­ной борь­бы с си­с­те­мой спо­соб­но на вре­мя об­ма­нуть чи­та­те­ля и зри­те­ля. Они пи­шут ро­ма­ны, сти­хи, сни­ма­ют ки­но и рас­про­ст­ра­ня­ют во­круг се­бя се­рость.

 

Не­за­мет­ные мы­ши по­жи­ра­ют по­се­вы, про­во­ци­руя го­лод. Се­рые твор­цы внеш­не эф­фект­ных пу­с­тот унич­то­жа­ют по­ле ду­ха, по­ги­ба­ю­щее в сте­рео­ти­пах, штам­пах, в раз­вле­че­ни­ях без мыс­ли. Аб­со­лют­ным злом Блю­мен­ц­вейг счи­тал то­та­ли­тар­ную нор­му. Но се­рость, ко­то­рая пред­став­ля­лась бег­ле­цу из При­воль­ска апо­ка­лип­ти­че­с­ким зве­рем, спо­кой­но рас­про­ст­ра­ня­ет­ся и на борь­бу с нор­мой. И здесь лож­ный па­фос, иди­от­ские сте­рео­ти­пы, скры­тые рек­лам­ные кам­па­нии под­жи­да­ют сво­их жертв.

Ещё од­ним про­та­го­ни­с­том идеи ВИТЧ ока­зы­ва­ет­ся Изя Зонц – но­вый че­ло­век, пред­ста­ви­тель вла­с­ти, пре­вра­ща­ю­щий куль­ту­ру в тех­но­ло­гию об­ма­на масс ра­ди удо­воль­ст­вия псев­до­ниц­ше­ан­цев («Па­да­ю­ще­го под­толк­ни. То­ну­ще­го уто­пи. За­ды­ха­ю­ще­го­ся за­ду­ши» – за­по­ве­ди Зон­ца), го­то­вых кру­тить-вер­теть ри­то­ри­кой до тех пор, по­ка к ним не пе­рей­дёт вся соб­ст­вен­ность до­вер­чи­вых со­граж­дан. На сло­вах Зонц – за­щит­ник ин­тел­ли­ген­ции от по­ся­га­тельств вла­с­ти и на­ро­да. Он зна­ет, что лю­ди с ВИТЧ боль­ше не ре­флек­си­ру­ют, они со­вер­ши­ли твор­че­с­кое са­мо­убий­ст­во.

Ис­кус­ст­во не долж­но ре­шать праг­ма­ти­че­с­ких за­дач, оно обя­за­но быть не­до­ступ­ным, пред­став­лять со­бой ма­лый ос­т­ро­вок, ку­да стро­ит стре­мить­ся ма­ло­му ста­ду до­стой­ных лю­дей. Ту­с­к­лые лам­поч­ки ли­по­вой куль­ту­ры опас­ны, не­об­хо­дим свет под­лин­но та­лант­ли­вых про­из­ве­де­ний… Вся сло­вес­ность Зон­ца име­ет прак­ти­че­с­кую цель: ос­во­бо­дить При­вольск от за­ста­ре­лых со­вет­ских иди­о­тов и сде­лать на его тер­ри­то­рии оче­ред­ной при­быль­ный ме­га­центр. Зоцн убил Блю­мен­ц­вей­га, что­бы тот сво­ей ак­тив­но­с­тью не по­ме­шал ре­а­ли­за­ции кон­крет­ной за­да­чи. Ес­ли Мак­сим Те­ре­щен­ко – об­раз ин­тел­ли­гент­ско­го без­во­лия, то Зонц – яв­ле­ние дур­ной во­ли, при­мер по­стин­тел­ли­ген­та, уме­ю­ще­го пре­вра­щать ум­ные сло­ва в эго­ис­ти­че­с­кие де­ла.

Зонц – стра­тег по­стин­тел­ли­ген­ции, Са­ша Жи­вер­же­е­ва – ря­до­вой сол­дат это­го дви­же­ния. Ан­на Коз­ло­ва на­де­ля­ет её ми­ро­воз­зре­ни­ем Ми­ше­ля Уэль­бе­ка и прак­ти­че­с­ким по­ве­де­ни­ем ге­ро­ев Фре­де­ри­ка Бег­бе­де­ра. По­доб­но Уэль­бе­ку Са­ша твёр­до зна­ет, что жизнь – дерь­мо, сча­с­тье – об­ман­ный сим­вол, муж­чи­на и жен­щи­на – два об­ре­чён­ных су­ще­ст­ва, спо­соб­ных в не­про­стых ус­ло­ви­ях, без вся­кой люб­ви до­ста­вить друг дру­гу един­ст­вен­но воз­мож­ное удо­воль­ст­вие. «Как я не­на­ви­жу лю­дей, на­хо­дя­щих в жиз­ни не­что при­вле­ка­тель­ное», – при­зна­ёт­ся Жи­вер­же­е­ва. Вслед за Бег­бе­де­ром ге­ро­и­ня всё ещё ува­жа­ет ло­ги­ку мо­ло­до­с­ти: су­е­тит­ся, по­сто­ян­но пе­ре­ме­ща­ет­ся по го­род­ским про­ст­ран­ст­вам, рвёт­ся в ка­ба­ки и ноч­ные клу­бы, го­то­ва еже­днев­но ме­нять парт­нё­ров, лю­бит па­ра­док­сы и хлё­ст­кие сло­ва.

У Бе­ниг­се­на ВИТЧ – пред­мет рас­суж­де­ний, дол­гих ре­флек­сий. Ин­фек­ция здесь по­зна­ёт­ся в тор­мо­же­нии мыс­ли ге­роя и ав­тор­ско­го тек­с­та в це­лом. У Ан­ны Коз­ло­вой ин­фек­ция – в дей­ст­вии, в фа­бу­ле: глав­ная ге­ро­и­ня бе­га­ет по ог­ра­ни­чен­ным про­сто­рам ро­ма­на в ли­хо­рад­ке са­мо­ис­треб­ле­ния. Бе­ниг­се­нов­ский Зонц, пре­крас­но зная, что весь ин­фи­ци­ро­ван, пы­та­ет­ся прой­ти свой зем­ной путь с мак­си­маль­ным ком­фор­том, по­лу­чать ди­ви­ден­ды с рас­пол­за­ю­ще­го­ся не­ду­га. Он без­на­дёж­но бо­лен с то­го дет­ско­го дня, ког­да ре­шил со­хра­нять в со­сед­ней квар­ти­ре мёрт­во­го ста­ри­ка, что­бы по­лу­чать его пен­сию. Но чув­ст­ву­ет се­бя пре­крас­но. Коз­лов­ская Са­ша не мо­жет скрыть от се­бя, что с каж­дым днём всё глуб­же и не­о­бра­ти­мее по­гру­жа­ет­ся в при­жиз­нен­ный ад. И да­же не важ­но, что в её ре­чи нет и на­мё­ка на ме­та­фи­зи­че­с­кие смыс­лы. Ме­та­фи­зи­ка по­стин­тел­ли­ген­та не тре­бу­ет бо­го­слов­ской лек­си­ки.

Есть в ро­ма­не Коз­ло­вой од­на очень че­ст­ная сце­на. Ус­пеш­ный ре­дак­тор Гри­ша, до­га­ды­ва­ясь, что за жен­щи­на спит в его кро­ва­ти и да­же име­ет шанс стать же­ной, уп­ре­ка­ет Са­шу в из­бы­точ­ном ин­те­ре­се к твор­че­ст­ву Да­рьи Дон­цо­вой: «Я ино­гда про­сто хо­чу от­дох­нуть умом», – па­ри­ру­ет ге­ро­и­ня. «А ты не от­ды­хай, не от­ды­хай умом, Са­шень­ка, ты им ра­бо­тай хоть не­мно­го», – спра­вед­ли­во за­ме­ча­ет опыт­ный му­жик.

Жи­вер­же­е­ва не глу­па, да­же по­мнит о не­сколь­ких рус­ских и за­ру­беж­ных ро­ма­нах, про­чи­тан­ных в сту­ден­че­с­кие го­ды, но фа­таль­но по­гру­же­на в свою еже­днев­ную боль, вы­зван­ную ос­во­бож­де­ни­ем ду­ши от зна­чи­мых смыс­лов. Она оза­бо­че­на лишь тем, что­бы по­сто­ян­но пе­ре­хо­дить не­ви­ди­мую гра­ни­цу, об­на­ру­жи­вая лич­ность – в не­нор­ма­тив­но­с­ти: в ма­те, ал­ко­го­ле, сек­се, раз­ры­ве с ро­ди­те­ля­ми, чёр­ной жи­тей­ской фи­ло­со­фии. При­хо­дит­ся ча­с­то гло­тать пер­сен, фе­на­зе­пам, фу­ро­се­мид. Пло­хо по­мо­га­ет. Сим­во­лич­но, что в фи­на­ле она сжи­га­ет кни­ги. На­до сжечь пре­зер­ва­ти­вы и при­ма­ни­ва­ю­щие сам­цов то­пи­ки, раз­бить во­семь бу­ты­лок с не­до­пи­тым ви­с­ки, вы­бро­сить ши­ло по­ло­во­го эн­ту­зи­аз­ма, на ко­то­рое на­ни­зы­ва­ла муж­чин, ду­ма­ю­щих, что это они са­ми со­блаз­ня­ют сим­па­тич­ную де­вуш­ку. Но Жи­вер­же­е­ва сжи­га­ет кни­ги, буд­то мстит им за не­со­сто­яв­ший­ся урок.

Спе­ци­фи­ка ро­ма­на Ан­ны Коз­ло­вой – не в де­та­ли­за­ции мер­зо­с­ти, а в нрав­ст­вен­ном век­то­ре, от ко­то­ро­го рус­ская пи­са­тель­ни­ца (в от­ли­чие, ска­жем, от Уэль­бе­ка) ос­во­бо­дить­ся не хо­чет. С од­ной сто­ро­ны, Я ис­пы­ты­ва­ет ин­те­рес толь­ко к Я, ни­че­го из се­бя не пред­став­ляя. Это глав­ная дра­ма то­го ти­па­жа, ко­то­рый изо­б­ра­жён Коз­ло­вой. Ди­кая ско­рость жиз­ни при от­сут­ст­вии трас­сы, мар­ш­ру­та и це­ли дви­же­ния. Нет ни­ка­ко­го боль­шо­го вре­ме­ни, в ко­то­ром соб­ст­вен­ная жизнь вдруг за­све­ти­лась как за­да­ча. С дру­гой сто­ро­ны, Са­ше очень пло­хо, поль­зу­ясь её сти­лем, – сов­сем хре­но­во, так, что и жить не хо­чет­ся. В этом от­сут­ст­вии ус­по­ко­е­ния и са­мо­до­воль­ст­ва есть оп­ре­де­лён­ная на­деж­да.

 

Тут и сю­жет­ные пер­спек­ти­вы от­кры­ва­ют­ся, ведь ни­кто не ска­жет, что до­ро­га от Уэль­бе­ка к До­сто­ев­ско­му пол­но­стью за­кры­та. Но Ан­на Коз­ло­ва вме­с­то на­гне­та­ния кри­зи­са и от­кры­то­го фи­на­ла пред­ла­га­ет в ви­де бо­ну­са ме­ха­ни­че­с­кий ка­тар­сис.

 

Со­сто­яв­ше­е­ся па­де­ние долж­но за­пу­с­тить ра­бо­ту со­зна­ния, пе­ре­за­гру­зить про­грам­му вы­жи­ва­ния на но­вых тя­жё­лых ус­ло­ви­ях. Вме­с­то это­го ста­рый ход, не раз­ре­ша­ю­щий, а сни­ма­ю­щий про­бле­му: не бог, а врач из ма­ши­ны по­яв­ля­ет­ся, что­бы по­ста­вить вне­зап­ную точ­ку. Алек­сандр Ни­ко­ла­е­вич с ру­сы­ми во­ло­са­ми при­шёл, при­знал­ся, что по­нра­ви­лась, и пред­ло­жил – не но­вые фор­мы сек­са, а сов­ме­ст­ную жизнь. Са­ша, ко­неч­но, за­пла­ка­ла. Алек­сандр Ни­ко­ла­е­вич, не со­чти­те за же­с­то­кость, всё ис­пор­тил. У ли­те­ра­тур­но­го про­из­ве­де­ния своя ло­ги­ка. Текст – не жизнь и не за­кли­на­ние. И ког­да ге­рои идут, об­няв­шись, сквозь то­по­ли­ный пух, это не зна­чит, что всё в про­из­ве­де­нии здо­ро­во.

Бу­дем до­воль­ны тем, что есть. Пе­ред на­ми ро­ма­ны об аго­нии сло­ва, ко­то­рое боль­ше не мо­жет спа­сать че­ло­ве­ка, шум­но, с ма­том и пред­смерт­ной рас­пу­щен­но­с­тью па­да­ю­ще­го вниз. И ес­ли ху­до­же­ст­вен­ное ис­пол­не­ние не пол­но­стью ус­т­ра­и­ва­ет нас, это не по­вод от­ка­зать­ся от са­мой те­мы, от про­бле­мы пре­вра­ще­ния ин­тел­ли­ген­та в на­ём­ни­ка ри­то­ри­ки са­мо­ис­треб­ле­ния, по­гру­жа­ю­щей ми­ро­зда­ние в раз­но­цвет­ную се­рость. 

---

^{_{Бе­ниг­сен В. ВИТЧ: Ро­ман. – М.: АСТ: Ас­т­рель, 2011.}}

^{_{Коз­ло­ва А. Всё, что вы хо­те­ли, но бо­я­лись под­жечь: Ро­ман. – СПб.: Ам­фо­ра, 2011.}}

---

Алексей ТАТАРИНОВ,
г. КРАСНОДАР