Архив : №47. 25.11.2011

Елизаровец

В бит­ве под Не­вер­би­но ге­рой­ски по­гиб крас­но­яр­ский биб­ли­о­те­карь Смо­лич. Кто воз­гла­вил биб­ли­о­те­ку по­сле его смер­ти, до­сто­вер­но вы­яс­нить не уда­лось. Как и об­на­ру­жить са­мих крас­но­яр­ских гро­мов­цев. Сле­ды уво­ди­ли то в об­ще­ст­во рос­сий­ско-ки­тай­ской друж­бы, то в то­ва­ри­ще­ст­во са­до­во­дов-лю­би­те­лей № 69 при стан­ции Пло­до­во-ягод­ная… Стро­гая кон­спи­ра­тив­ность со­бра­ний ра­ди на­стыр­но­го не­о­фи­та так и не бы­ла на­ру­ше­на. Ко мне при­сма­т­ри­ва­лись, не­сколь­ко дней сле­ди­ли, но, оче­вид­но, моя не­о­ди­но­кая жизнь, склон­ность де­лить­ся с пуб­ли­кой са­мы­ми смеш­ны­ми се­к­ре­та­ми от­толк­ну­ли гро­мов­цев. Они яв­но не при­зна­ли во мне сво­е­го.

И тог­да, при всём ува­же­нии к Дми­т­рию Алек­сан­д­ро­ви­чу Гро­мо­ву (1910–1981) и его та­ин­ст­вен­ным кни­гам, я ре­шил не лезть ту­да, ку­да ме­ня не зо­вут, к че­му я, воз­мож­но, не очень и бли­зок. Хо­тя так­же вы­рос в ве­ли­кой стра­не, где «же­вач­ка бы­ва­ет апель­си­но­вой и мят­ной, че­хо­сло­вац­кие ла­с­ти­ки то­же мож­но есть, в ки­о­с­ке Со­юз­пе­ча­ти про­да­ют­ся пе­ре­вод­ные кар­тин­ки, луч­шая брыз­гал­ка де­ла­ет­ся из бу­тыл­ки от синь­ки, а ды­мо­вуш­ка из скор­лу­пы ша­ри­ка пинг-пон­га»; хо­тя я то­же не­ве­ро­ят­но, не­вме­ня­е­мо, ис­то­во ве­рю во все­си­лие кни­ги, в её нар­ко­ти­че­с­кую спо­соб­ность из­ме­нять со­зна­ние, осо­бен­но при со­блю­де­нии двух Ус­ло­вий про­чте­ния: Тща­ния и Не­пре­рыв­но­с­ти. И я то­же, как гро­мов­цы, не­при­ка­ян, по­те­рян, не­смо­т­ря на то, что моя фа­ми­лия из­ред­ка мель­ка­ет в кое-ка­ких из­да­ни­ях.

Я ре­шил со­здать соб­ст­вен­ную чи­таль­ню. Толь­ко Кни­гой бу­дет в ней не один из ро­ма­нов гро­мов­ско­го се­ми­кни­жия, ко­то­рых я всё рав­но не на­шёл – а при­слан­ный мне бан­де­ро­лью ро­ман «Биб­ли­о­те­карь». Ведь лю­бая сто­я­щая кни­га мо­жет быть кни­гой Па­мя­ти и Ра­до­с­ти, Си­лы и Вла­с­ти, Яро­с­ти, Смыс­ла. К «Биб­ли­о­те­ка­рю» в пол­ной ме­ре от­но­сят­ся все эти – с боль­шой бук­вы – сло­ва. И не толь­ко эти. «Биб­ли­о­те­карь» ещё и кни­га Иро­нии – до­б­рой улыб­ки над все­ми на­ми, чьи мо­ло­дость, дет­ст­во ос­та­лись в СССР; наш фа­на­тизм, кол­лек­тив­ность, уп­рям­ст­во, скрыт­ность, не­пре­хо­дя­щая обез­до­лен­ность, ус­пеш­но со­хра­ня­е­мые и се­го­дня, до­стой­ны… До­стой­ны.

Он же и кни­га Иг­ры, из тех, что ста­но­вят­ся куль­то­вы­ми. На­вер­ня­ка в ско­ром вре­ме­ни в на­ших си­бир­ских ле­сах бок о бок со всё не уни­ма­ю­щи­ми­ся тол­ки­ни­с­та­ми вста­нут ели­за­ров­цы. И это бу­дет го­раз­до за­нят­нее: ведь вы­бор до­спе­хов по пра­ви­лам «Биб­ли­о­те­ка­ря» ог­ра­ни­чи­ва­ет­ся лишь фан­та­зи­ей во­и­те­ля; а кон­тин­гент? Са­мый вли­я­тель­ный клан ро­ма­на – ор­да су­мас­шед­ших ба­бок. Это вам не сту­ден­ты со стар­ше­класс­ни­ка­ми; здесь и за­кал­ка, и ха­рак­тер, и да­же от­ча­я­нье. А сколь­ко ны­неш­них по­за­бы­тых пен­си­о­не­рок най­дут при­ме­не­ние сво­им со­ци­аль­ным та­лан­там, вклю­чив­шись в Иг­ру?

Ро­ман «Биб­ли­о­те­карь» ещё и кни­га Бла­го­род­ст­ва и Па­т­ри­о­тиз­ма. На­ив­ная и свет­лая ве­ра со­вет­ских лю­дей в си­лу чте­ния (при обо­д­ря­ю­ще-ста­ти­с­ти­че­с­ком «мы са­мая чи­та­ю­щая стра­на в ми­ре») в ро­ма­не не ос­ме­я­на, не унич­то­же­на, а вос­кре­ше­на иро­нич­ным ели­за­ров­ским ре­ве­ран­сом; транс­фор­ми­ро­ва­на в не­что но­вое, бо­лее глу­бо­кое, из­бав­лен­ное от иде­о­ло­гии, но не ли­шён­ное иде­а­лов. Чте­ние в «Биб­ли­о­те­ка­ре» не толь­ко спа­са­ет лю­дей («то­ва­ри­щей») от со­вре­мен­но­го оте­че­ст­вен­но­го иди­о­тиз­ма, по­рою па­ро­ди­руя его, но на пол­ном се­рь­ё­зе, ко­пи­руя пра­во­слав­ный ка­нон, ми­с­ти­че­с­ки, еже­днев­но, еже­ми­нут­но спа­са­ет стра­ну, Ро­ди­ну.

«Биб­ли­о­те­карь» – кни­га Хо­ро­ше­го Сти­ля, ис­пол­нен­но­го про­сто­ты и до­сто­ин­ст­ва. Кра­си­во­с­тей ни­ка­ких нет, об­раз­ность ми­ни­маль­ная, но ес­ли встре­ча­ет­ся – ос­та­ёт­ся на сет­чат­ке не­сти­ра­е­мым ка­д­ром. Вот как ис­те­ка­ет кро­вью прон­зён­ная двер­ным стек­лом ста­ру­ха: «Кровь пе­ре­вёр­ну­ты­ми ги­ма­ла­я­ми за­ли­ва­ла дверь, и ка­за­лось, что ста­ру­ха пу­с­ти­ла крас­ные кор­ни».

Этот ро­ман ещё и кни­га Же­с­то­ко­с­ти и Кро­ви­щи, с чем на мой мир­ный нрав не­боль­шой пе­ре­бор. Ото­рван­ные ру­ки, про­тк­ну­тые спи­ны, раз­дав­лен­ные го­ло­вы… Бит­вы, стыч­ки или под­го­тов­ка к ним за­ни­ма­ет че­ты­ре пя­тых про­ст­ран­ст­ва ро­ма­на. Ав­тор «Вла­с­те­ли­на ко­лец» нерв­но ку­рит в сто­рон­ке… Стрель­нул у не­го си­га­рет­ку, так­же слег­ка на взво­де, и аме­ри­кан­ский пи­са­тель Дэн Бра­ун – уж боль­но ди­на­мич­но и при­клю­чен­че­с­ки за­вёр­ну­то у Ели­за­ро­ва. По­ку­рю и я, вос­хи­щён­ный.

^{Ми­ха­ил Ели­за­ров. Биб­ли­о­те­карь. М.: Ad Marginem, 2008.}

Антон НЕЧАЕВ,
г. КРАСНОЯРСК