Архив : №16. 20.04.2012

На финишной прямой

 Алек­сандр Те­ре­хов. Нем­цы. – М.: Ас­т­рель, 2012

 

 

«Те­ре­хов – ред­кий у нас слу­чай син­те­ти­че­с­ко­го, или, ес­ли угод­но, по­ли­фо­ни­че­с­ко­го ав­то­ра (в смыс­ле не до­сто­ев­ском, а, ско­рее, му­зы­каль­ном). Ма­с­тер­ст­во его та­ко­во, что все слои, пла­с­ты, ли­нии, уз­лы и пер­со­на­жи гар­мо­нич­но су­ще­ст­ву­ют в еди­ном про­ст­ран­ст­ве, не ис­пор­чен­ном кри­виз­ной фа­бу­лы, сю­жет­ны­ми раз­ры­ва­ми, (пост)мо­дер­нист­ским скре­же­том и сло­вес­ным не­дер­жа­ни­ем (Те­ре­хов мно­го­сло­вен, но не из­бы­то­чен).

…«Нем­цы» – ро­ман де­ся­ти­ле­тия, и я го­во­рю не толь­ко о ли­те­ра­тур­ной эпо­хе. Пу­тин и Мед­ве­дев – под соб­ст­вен­ны­ми име­на­ми (са­ми не уча­ст­ву­ют, про­сто их ча­с­то упо­ми­на­ют), Луж­ков с Ба­ту­ри­ной, как уже го­во­ри­лось, об­за­ве­лись псев­до­ни­ма­ми. Чи­та­тель пусть не бли­жай­ше­го, но обо­зри­мо­го бу­ду­ще­го вряд ли вос­при­мет «Нем­цев» как ис­то­ри­че­с­кий до­ку­мент или ли­те­ра­тур­ный па­мят­ник. Ско­рее, как учеб­ник нра­вов. По­сколь­ку ни­че­го здесь, ко­неч­но, не из­ме­нит­ся» (Из ре­цен­зии Алек­сея Ко­ло­б­ро­до­ва).

 

 

 

 

 

 

 

 

---

 

Вла­ди­мир Лид­ский. Рус­ский са­дизм – М.: Лимбус Пресс, 2012

«Хо­ро­шо, «са­дизм», «изу­вер­ст­во», «жи­во­дёр­ст­во», что там ещё? Кни­га сде­ла­на не ра­ди то­го, что­бы по­ще­ко­тать на­ши нер­вы, не ра­ди опи­са­ния зверств и пы­ток – как не ра­ди по­доб­ных ужа­сов снят фильм «Обык­но­вен­ный фа­шизм» или на­пи­сан ро­ман Вя­че­сла­ва Ку­ри­цы­на о бло­ка­де. Про­лог, ко­неч­но, шо­ки­ру­ет. Сде­лан­ный язы­ком ла­кей­ским (кста­ти, ещё один не­до­чёт: в эпи­ло­ге, но он в кон­це, объ­яс­ня­ет­ся прин­цип сло­вес­ной кон­ст­рук­ции кни­ги. Но чи­та­тель-то не за­гля­нул в эпи­лог, он не зна­ет, что это та­кой при­ём, и ду­ма­ет, на­чи­ная чте­ние, что этот ав­тор­ский язык бу­дет ве­чен), он вво­дит нас в мир кош­ма­ра. Ла­кей­ским вос­тор­жен­ным язы­ком мы чи­та­ем от­чёт че­ло­ве­ка, упи­ва­ю­ще­го­ся опи­са­ни­ем пы­ток» (Из ре­цен­зии Ми­ха­и­ла Ви­зе­ля).

---

 

Вла­ди­мир Лор­чен­ков. Ко­пи ца­ря Со­ло­мо­на // Вол­га. – 2011. – № 7–8

 

 

«При­клю­чен­че­с­кая экшн-са­га про ев­ре­ев, гу­с­то, как ху­мус, за­ме­шен­ная на ки­не­ма­то­гра­фи­че­с­ком спре­де, что не слу­чай­но: этот весь­ма экс­цен­т­рич­ный текст по­ст­ро­ен как по­ша­го­вый сце­на­рий, с очень точ­ной по­ста­нов­кой све­та и опе­ра­тор­ских ра­кур­сов. На са­мом ли де­ле ав­тор ле­ле­ет за­вет­ную меч­ту о его эк­ран­ном во­пло­ще­нии (же­ла­тель­но бра­ть­я­ми Ко­э­на­ми, по­то­му как у вся­ких Спил­бер­гов с Аль­мо­до­ва­ра­ми вы­дер­жать та­кой бе­ше­ный ритм киш­ка тон­ка), или же всё это – при­хот­ли­вая жа­н­ро­вая иг­ра пе­ра – ос­та­ёт­ся толь­ко га­дать» (Из ре­цен­зии На­та­льи Ро­ма­но­вой).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

---

 

Ма­ри­на Степ­но­ва. Жен­щи­ны Ла­за­ря. – М.: АСТ, Ас­т­рель, 2011

 

 

 

«Эту кни­гу на­до чи­тать по­дроб­но, не очень бы­с­т­ро, не толь­ко ра­ди то­го, «что даль­ше», а ра­ди люб­ви, с ко­то­рой ав­тор сцеп­ля­ет сло­ва друг с дру­гом, ра­ди кра­сок, об­ра­зов, яр­ких и удач­ных ме­та­фор, ра­ди той здо­ро­вой сен­ти­мен­таль­но­с­ти на­ко­нец, что яв­ля­ет­ся ле­кар­ст­вом от по­ш­ло­с­ти, ну и ра­ди по­эзии, это са­мо со­бой, без по­эзии про­за не про­за, а толь­ко ли­те­ра­ту­ра» (Из ре­цен­зии Алек­сан­д­ра Ето­е­ва).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

---

 

Сер­гей Но­сов. Фран­су­а­за, или Путь к лед­ни­ку. – М.: АСТ, Ас­т­рель, 2012

 

 

Глав­ное, в чём убеж­да­ешь­ся во вре­мя про­чте­ния «Фран­су­а­зы…», так это в том, что ли­те­ра­ту­ра аб­сур­да (к ко­то­рой, как ни кру­ти, от­но­сит­ся но­сов­ская про­за) – един­ст­вен­ный род ху­до­же­ст­вен­но­го тек­с­та, от­ра­жа­ю­щий жиз­нен­ные ре­а­лии. Мы не пер­со­на­жи (и уж точ­но не ге­рои) – нет в на­ших ис­то­ри­ях за­вер­шён­но­с­ти; во встре­чах и рас­ста­ва­ни­ях есть за­ко­но­мер­ность, но она ку­да ме­нее фа­таль­на, чем за­ко­но­мер­ность встреч книж­ных. Ис­то­рии тя­нут­ся – не столь важ­но, в не­кой объ­ек­тив­ной дей­ст­ви­тель­но­с­ти, в раз­го­во­рах или вос­по­ми­на­ни­ях. Дра­мы на­ши не­вы­но­си­мо ба­наль­ны – они, за­ме­тим спра­вед­ли­во­с­ти ра­ди, не ста­но­вят­ся от осо­зна­ния этой ба­наль­но­с­ти ме­нее бо­лез­нен­ны­ми; для на­тур же осо­бен­но чув­ст­ви­тель­ных (чи­тай лю­би­мых со­бою) стра­да­ния лишь уси­ли­ва­ют­ся во сто крат. Для то­го вся­ко­му из нас и нуж­на своя Фран­су­а­за, с ко­то­рой мож­но раз­де­лить лю­бые му­ки (в том чис­ле, а мо­жет стать­ся, что и преж­де все­го, ес­ли ве­рить Сер­гею Но­со­ву, – му­ки твор­че­ст­ва) и со­мне­ния, про­тив ко­то­рой мож­но бун­то­вать, но от ко­то­рой ре­ши­тель­но ни­ку­да нель­зя по­де­вать­ся» (Из ре­цен­зии Ксе­нии Дру­го­вей­ко).

 

 

 

 

---

 

Ан­на Ста­ро­би­нец. Жи­ву­щий. – М.: Ас­т­рель, АСТ, 2011

 

 

«Кни­га очень тя­жё­лая. Мир (дей­ст­ви­тель­но за­ме­ча­тель­но при­ду­ман­ный) вы­зы­ва­ет от­вра­ще­ние и ужас. Ка­за­лось бы, при ре­ин­кар­на­ции смерть дей­ст­ви­тель­но по­беж­де­на, но об этом в ро­ма­не так ча­с­то на­по­ми­на­ют (глав­ное при­вет­ст­вие в этом ми­ре – «Смер­ти нет!»), что во­круг смер­ти кру­тит­ся всё дей­ст­вие ро­ма­на, все по­мыс­лы его пер­со­на­жей. Лю­бовь – вклю­чая плот­скую лю­бовь – в «пер­вом слое» ис­чез­ла, по­то­му что ка­са­ние ко­жи дру­го­го че­ло­ве­ка вы­зы­ва­ет от­вра­ще­ние. Секс стал ис­клю­чи­тель­но вир­ту­аль­ным раз­вле­че­ни­ем. Рож­де­ние де­тей – долг пе­ред Жи­ву­щим, но не бо­лее то­го. Ни­ка­кая про­из­во­ди­тель­ная де­я­тель­ность, на­прав­лен­ная на со­зда­ние че­го-то но­во­го, не по­ка­за­на. Да, сре­ди глав­ных ге­ро­ев есть учё­ные, но они опять-та­ки за­ни­ма­ют­ся про­бле­ма­ми ре­ин­кар­на­ции. Про­гресс в на­шем по­ни­ма­нии за­глох, ка­кой, к при­ме­ру, ко­с­мос, о чём вы? Вся по­всед­нев­ная жизнь сво­дит­ся к си­де­нию в вир­ту­а­ле: со­ци­аль­ных се­тях, иг­рах, про­смо­т­ре се­ри­а­лов» (Из ре­цен­зии Вик­то­ра Пап­ко­ва).

 

---

Все ци­та­ты – natsbest.ru

---

Подготовил Максим ЛАВРЕНТЬЕВ