Архив : №16. 20.04.2012

Документы тоже лгут

Наши читатели хорошо знают имя Валентины Пашининой. Она много лет собирает материалы о Сергее Есенине. Как утверждают учёные из Института мировой литературы, её книги просто бесценны. Сегодня подвижница представляет свои новые разыскания как о Есенине, его друзьях и злопыхателях, так и о том времени, в котором творил великий поэт.

  

О Бу­ха­ри­не

 

Как сви­де­тель­ст­ву­ет по­след­няя же­на, Ан­на Ми­хай­лов­на Ла­ри­на-Бу­ха­ри­на, трав­ля Ни­ко­лая Ива­но­ви­ча Бу­ха­ри­на продолжа­лась с ав­гу­с­та 1936 го­да по фе­в­раль 1937 го­да.

За пол­го­да изо­ля­ции сте­пень нрав­ст­вен­но­го по­тря­се­ния бы­ла та­ко­ва, что на по­след­нем пар­тий­ном со­бра­нии, где Бу­ха­ри­на ис­клю­ча­ли из пар­тии, он уже не мог ни си­деть, ни сто­ять. Он ле­жал на по­лу, из­мож­дён­ный, ис­ст­ра­дав­ший­ся, без вся­ко­го же­ла­ния жить. Ни­кто не по­дал ему ру­ки, не ока­зал по­мо­щи и со­дей­ст­вия. Это бы­ло жал­кое зре­ли­ще. Дру­зья от не­го от­вер­ну­лись.

Ста­тьи оп­ро­вер­же­ния, ко­то­рые он пи­сал в эти ме­ся­цы, ни­кто не пе­ча­тал. Пы­тал­ся пись­мен­но объ­яс­нить­ся с дру­зь­я­ми, но те толь­ко от­ма­хи­ва­лись, на те­ле­фон­ные звон­ки не от­ве­ча­ли.

Ре­шил объ­я­вить го­ло­дов­ку, но в до­маш­ней изо­ля­ции ни­ко­му до не­го не бы­ло де­ла, и сво­ей го­ло­дов­кой он толь­ко из­во­дил мо­ло­дую же­ну.

За пол­го­да та­кой изо­щ­рён­ной пыт­ки, ког­да че­ло­век не аре­с­то­ван, не на­хо­дит­ся под след­ст­ви­ем, не си­дит в тюрь­ме, но из­гнан ото­всю­ду, Ни­ко­лай Бу­ха­рин был слом­лен. Ан­на Ми­хай­лов­на па­те­ти­че­с­ки вос­кли­ца­ет: «Га­зе­та со свя­тым на­зва­ни­ем «Прав­да» пе­ча­та­ет гнус­ней­шую ложь!» Стра­ст­ная, но стран­ная па­те­ти­ка. Ведь она сви­де­тель­ст­ву­ет про­тив Ни­ко­лая Ива­но­ви­ча Бу­ха­ри­на, ко­то­рый мно­го лет сто­ял во гла­ве цен­т­раль­ных пар­тий­ных ор­га­нов и вос­пи­ты­вал но­вую пле­я­ду пар­тий­ных жур­на­ли­с­тов. А в 1926–27 го­ды Бу­ха­рин сов­ме­ст­но с Со­снов­ским все пе­чат­ные сред­ст­ва на­пра­вил про­тив Есе­ни­на.

«Сколь­ко дур­но­го, гад­ко­го и глу­по­го пи­шет­ся о Сер­гее,– пи­са­ла Со­фья Тол­стая-Есе­ни­на 16 окт. 1926 г. Мак­си­му Горь­ко­му. – Пе­чать и ру­ко­во­дя­щая об­ще­ст­вен­ность под­ня­ла ди­кую трав­лю на имя и твор­че­ст­во мо­е­го му­жа».

А по­сле опуб­ли­ко­ва­ния Ник. Бу­ха­ри­ным ста­тьи «Злые за­мет­ки» Со­ня сно­ва на­пом­нит М.Горь­ко­му: «Вы един­ст­вен­ный че­ло­век, ко­то­рый мог бы сей­час ска­зать по-на­сто­я­ще­му, что­бы эти лю­ди при­шли в се­бя, а то они сов­сем взбе­си­лись. И всё это с лёг­кой ру­ки Со­снов­ско­го и Бу­ха­ри­на, Сер­гей уже стал «фа­ши­с­том» по от­зы­ву осо­бо ре­ти­вых».

Трав­ля ина­ко­мыс­ля­щих и лже­сви­де­тель­ст­во мог­ли сло­мить лю­бо­го боль­ше­ви­ка, да­же то­го, кто от­лич­но по­ни­мал, что в прес­се пе­ча­та­ют «оче­ред­ное изо­б­ре­те­ние ком­му­ни­с­ти­че­с­кой ре­жис­су­ры».

«Шум и треск, по­ды­ма­е­мый на­ши­ми ре­зо­лю­ци­я­ми, про­те­с­та­ми, воз­зва­ни­я­ми и дру­ги­ми изо­б­ре­те­ни­я­ми ком­му­ни­с­ти­че­с­кой ре­жис­су­ры, так ве­лик, что за­глу­ша­ет со­бой сто­ны и во­пли на­ших жертв и ра­зоб­ла­че­ния стран­ст­ву­ю­щих дон­ки­хо­тов по по­во­ду «мос­ков­ских па­ла­чей», – так на­пи­шет в пись­ме-ис­по­ве­ди Ник. Бу­ха­рин, где изоб­ли­ча­ет всю «дряб­лую ин­тел­ли­гент­скую сво­лочь, ко­то­рая на­хо­дит­ся под оба­я­ни­ем на­ших гром­ких ло­зун­гов». Но при­ме­ни­тель­но к се­бе не вы­дер­жал и сло­мал­ся.

 

А.К. Во­рон­ский

 

Ав­то­ри­тет тол­сто­го жур­на­ла «Крас­ная новь» и его ре­дак­то­ра Во­рон­ско­го был вы­сок. В ад­рес ре­дак­ции пи­са­ли мно­гие: «Хо­тим по­лу­чить от вас ав­то­ри­тет­ное сло­во, хо­тим слы­шать о при­чи­нах смер­ти Есе­ни­на».

Груп­па бе­ло­рус­ских пи­са­те­лей, воз­му­щён­ная опуб­ли­ко­ван­ной ста­ть­ёй Со­снов­ско­го «Раз­вен­чай­те ху­ли­ган­ст­во», на­пра­ви­ла в «Крас­ную новь» свой про­тест: «Под ма­с­кой раз­вен­чи­ва­ния ху­ли­ган­ст­ва вид­но же­ла­ние, ко­то­рое обу­ре­ва­ет мно­гих «пи­сак», лить и бро­сать все­воз­мож­ные от­бро­сы на ку­д­ря­вую го­ло­ву Есе­ни­на. Вы­ступ­ле­ние про­тив ху­ли­ган­ст­ва мы го­ря­чо при­вет­ст­ву­ем, но за­чем пят­нать имя по­эта лов­ко за­ма­с­ки­ро­ван­ной кле­ве­той, ни в ка­ком слу­чае не за­слу­жен­ной Есе­ни­ным? Все уси­лия цен­т­раль­ной прес­сы на­прав­ле­ны на то, что­бы пре­под­не­с­ти Есе­ни­на в дру­гом ка­че­ст­ве».

В ста­тье «Об ото­шед­шем» Алек­сандр Кон­стан­ти­но­вич от­ве­тил чи­та­те­лям: «Раз­да­ют­ся го­ло­са, что в смер­ти по­эта по­вин­ны не то ком­му­ни­с­ты, не то Со­вет­ская власть… По­вин­на эпо­ха, дух вре­ме­ни, но кто ос­ме­лит­ся бро­сить ка­мень в эту сто­ро­ну? У трак­то­ра сей­час в Рос­сии не мень­ше ис­то­ри­че­с­ких прав, чем у крас­но­гри­во­го же­ре­бён­ка».

Сов­сем не­дав­но это­го до­б­ро­по­ря­доч­но­го че­ло­ве­ка и че­ст­но­го ком­му­ни­с­та воз­му­ща­ла дву­руш­ни­че­с­кая по­зи­ция тех ре­дак­то­ров, ко­то­рые со­гла­ша­лись на дис­со­нан­сы в есе­нин­ском твор­че­ст­ве: «Пусть пи­шет не­ис­крен­но, но пусть пи­шет нуж­ные ве­щи». Алек­сандр Во­рон­ский не со­гла­шал­ся с та­кой по­зи­ци­ей, счи­тая это без­нрав­ст­вен­ным и амо­раль­ным, а че­рез год сам на­пи­шет ста­тью «Об ото­шед­шем», где нач­нёт­ся вся та кле­ве­та на Есе­ни­на, ко­то­рая длит­ся до на­сто­я­ще­го вре­ме­ни. Та­кой бы­ла боль­ше­вист­ская си­с­те­ма, она ло­ма­ла са­мых пре­дан­ных и стой­ких.

Ка­тя Есе­ни­на осу­ди­ла и всту­пи­тель­ную ста­тью Ев­до­ки­мо­ва, и ста­тью Во­рон­ско­го. В пись­ме Со­фье Тол­стой-Есе­ни­ной от 28 авг. 1928 г. пи­шет:

«Чьё бу­дет пре­дис­ло­вие и бу­дет ли вы­бро­ше­на из 4-го то­ма ев­до­ки­мов­ская бе­ли­бер­да? Я пред­ло­жи­ла бы вот что: что­бы не бы­ло пре­дис­ло­вий Во­рон­ско­го, а дать од­но хо­ро­шее пре­дис­ло­вие и во­об­ще очи­с­тить это пол­ное со­бра­ние ото вся­ко­го му­со­ра».

 

В. Эр­лих «Пра­во на песнь»

 

Вос­по­ми­на­ния Воль­фа Эр­ли­ха о Есе­ни­не, из­дан­ные в 1930 го­ду, вклю­ча­ют не­боль­шой фраг­мент «От ав­то­ра». Эр­лих за­га­доч­но пи­шет:

«По со­ве­с­ти, я дол­жен по­го­во­рить сей­час с тем, о ком я пи­шу. Вер­нее, я дол­жен по­про­сить у не­го про­ще­ния.

Но не за то, что я, чис­лясь его дру­гом, как у нас лю­бят го­во­рить, – не су­мел убе­речь его. Обе­ре­гать по­эта так же лег­ко, а глав­ное, так же ум­но, как обе­ре­гать сол­да­та или по­жар­но­го.

И да­же не за то, что до се­го вре­ме­ни я ни­че­го не сде­лал, что­бы па­мять о нём бы­ла до­стой­ней его и чи­ще, не­же­ли ны­не. Он ос­та­вил по­сле се­бя сти­хов всё-та­ки боль­ше, чем дру­зей, и в этом его бла­го.

Нет, я хо­чу по­про­сить у не­го про­ще­ния за то, что я, сле­дуя при­ме­ру ста­рей­ших, но не че­ст­ней­ших, пи­шу о нём та­кую кни­гу.

Я хо­чу, что­бы он про­стил мне то, что я про­дол­жаю по­да­вать ру­ки при встре­чах, по край­ней ме­ре, дво­им из его дру­зей-по­этов. Это зна­чит, что во мне не­до­ста­точ­но чув­ст­во его и сво­ей че­с­ти.

И на­ко­нец, пусть он про­стит мне на­и­боль­шую мою ви­ну пе­ред ним, ту, ко­то­рую он не знал, а я – знаю.

В за­клю­че­ние я хо­тел бы, что­бы он поз­во­лил мне по­свя­тить эту кни­гу па­мя­ти жен­щи­ны, быв­шей его на­и­луч­шим, ес­ли не един­ст­вен­ным дру­гом, па­мя­ти Га­ли­ны Ар­ту­ров­ны Бе­ни­слав­ской. Я ду­маю, что кни­га от это­го ста­нет луч­ше».

Долж­но быть, имен­но эти за­га­доч­ные стро­ки «От ав­то­ра» на­влек­ли на Эр­ли­ха даль­ней­шие не­при­ят­но­с­ти и при­ве­ли к ги­бе­ли. Не про­ща­ли че­кист­ские ор­га­ны ни­ка­ких на­мё­ков и та­ин­ст­вен­ных за­га­док, что ка­са­лось судь­бы Есенина.

 

А вот что написал Сандро Кусиков

 

Приглашая в Па­риж ан­г­лий­ско­го про­фес­со­ра-есе­ни­но­ве­да Гор­до­на Мак­вея, Алек­сандр Ку­си­ков пи­шет ему 11 дек. 1967 г.: «При­ез­жай­те! Я вас жду. Вы най­дё­те в мо­их ар­хи­вах то, что вам бу­дет нуж­но. 95% не­учей, без­дар­ных и не­из­беж­ных при­ли­те­ра­тур­ных ду­ра­ков уже вы­ска­за­лись в сво­их «вос­по­ми­на­ни­ях» и «на­уч­ных под­хо­дах». Это мас­со­вое тош­но­тво­ре­ние со­зда­ло все­рос­сий­скую «есе­нин­щи­ну». Как в своё вре­мя про­вин­ци­аль­ные гим­на­зи­с­ты и гим­на­зи­ст­ки… со­зда­ли «над­со­нов­щи­ну».

Че­рез 2 дня по­сле отъ­ез­да Мак­вея Ку­си­ков об­на­ру­жил, что пись­мо Есе­ни­на у не­го ук­ра­ли. «Этот до­ку­мент, кро­ме вас и мо­их во­ров, я ни­ко­му ни­ког­да не по­ка­зы­вал из-за его слиш­ком ан­ти­со­вет­ско­го со­дер­жа­ния за все 48 лет его су­ще­ст­во­ва­ния в мо­ём ар­хи­ве, счи­тая не­свое­вре­мен­но…» (при­меч. Г.Мак­вея: не 48 лет, а 45). Сан­д­ро Ку­си­ков по­до­зре­вал в кра­же тех двух дам, ко­то­рые «лю­без­но на­ста­и­ва­ли» по­мочь ему ра­зо­брать ли­те­ра­тур­ный ар­хив.

«При­шли. Но, ухо­дя, ук­ра­ли пись­мо Есе­ни­на ко мне – ис­по­ведь его ду­ши и мою ру­ко­пись, – этот ред­чай­ший и ог­ром­ный до­ку­мент… Моё здо­ро­вье очень по­шат­ну­лось. Я боль­ше об этом пи­сать не мо­гу… Они (во­ры) унич­то­жи­ли мою ра­бо­ту лет на 25–50…»

А.Б. Ку­си­ков умер в 1977 го­ду под Па­ри­жем. А в ок­тя­б­ре то­го же го­да на­след­ни­ки со­об­щи­ли Мак­вею, что пись­мо Есе­ни­на вновь най­де­но.

Как ви­дим, о пись­ме Есе­ни­на зна­ли уже тог­да, но ни­кто не ре­шал­ся его опуб­ли­ко­вать по при­чи­не «ан­ти­со­вет­ско­го со­дер­жа­ния», «счи­тая не­свое­вре­мен­но», и Мак­вей опуб­ли­ко­вал толь­ко в 1995 го­ду.

Ин­те­рес­но, по­че­му же ан­г­лий­ский учё­ный скры­вал этот факт так мно­го лет?

Бо­рис Со­ко­лов в кни­ге «Сер­гей Есе­нин. Крас­ная нить судь­бы» боль­шую часть кни­ги по­свя­тил, ко­неч­но, пьян­ст­ву Есе­ни­на, а за­кон­чил фра­зой, что и Шек­с­пир не при­ду­мал бы луч­ше: «К пьян­ст­ву Есе­ни­на по­буж­да­ло трез­вое от­но­ше­ние к со­вет­ской дей­ст­ви­тель­но­с­ти».

До­б­ро­же­ла­те­ли мно­го га­до­с­тей на­го­во­ри­ли и на­пи­са­ли в ад­рес Есе­ни­на: ло­жил­ся на рель­сы дач­но­го по­ез­да, в Па­ри­же ве­шал­ся в оте­ле на лю­с­т­ре, в Моск­ве пы­тал­ся вы­бро­сить­ся с пя­то­го эта­жа, вскры­вал се­бе ве­ны, пы­тал­ся за­ст­ре­лить­ся в квар­ти­ре Моск­ви­ных, но всех пе­ре­плю­ну­ла со­вре­мен­ная жур­на­ли­ст­ка Еле­на Ша­пош­ни­ко­ва в га­зе­те «Труд», 26 де­ка­б­ря 2006 го­да «уто­пи­ла» Есе­ни­на в ци­с­тер­не с неф­тью: «В Тби­ли­си он пы­тал­ся бро­сить­ся в Ку­ру, в Ба­ку на неф­тя­ных про­мыс­лах прыг­нул в ци­с­тер­ну с неф­тью».

Со­вре­мен­ни­ки Есе­ни­на бы­ли бо­лее ува­жи­тель­ны, хо­тя пи­са­ли «за­каз­ные» ме­му­а­ры, но пи­са­ли о де­ли­кат­но­с­ти, ще­д­ро­с­ти, по­ря­доч­но­с­ти Есе­ни­на, пи­са­ли ла­ко­нич­но. За­то на­ши со­вре­мен­ни­ки ни­чуть не це­ре­мо­нят­ся.

На­та­лья Бо­ри­сов­на Аля­ше­ва, ав­тор кни­ги «Асей­до­ра Дун­кан», пи­шет о Есе­ни­не, по­вто­ряя вра­ньё Ма­ри­ен­го­фа:

«Ал­ко­го­лик. Об­ре­чён­ный, бес­про­свет­ный, с днев­ным бре­дом, пе­ной на гу­бах, с гал­лю­ци­на­ци­я­ми, с за­тме­ни­ем со­зна­ния».

«Те­рял всё: и день­ги из кар­ма­на, и стыд из ду­ши, и по­след­не­го дру­га, и лю­би­мую жен­щи­ну, и шап­ку с го­ло­вы, и го­ло­ву в ка­ба­ке, – но толь­ко не сти­хи» (Н.Б. Аля­ше­ва. Асей­до­ра Дун­кан, изд. Урал, ЛТД).

Со­вре­мен­ни­ки пи­шут ува­жи­тель­но, по­то­му что лю­би­ли Есе­ни­на как по­эта и че­ло­ве­ка и до­ро­жи­ли сво­ей ре­пу­та­ци­ей. На­ши бес­пар­дон­ные со­вре­мен­ни­ки вы­ти­ра­ют но­ги, ни­чуть не за­ду­мы­ва­ясь, за­чем ос­тав­ля­ют по се­бе по­доб­ную грязь.

Ю.Про­ку­шев пи­шет: «Са­мое до­сад­ное и пе­чаль­ное и, ес­ли хо­ти­те, – ди­кое, что и в на­ше вре­мя не пе­ре­ве­лись эта­кие ма­лень­кие «со­вре­мен­ные со­снов­ские и бу­ха­ри­ны», та­кие же са­мо­уве­рен­ные и не­до­б­ро­со­ве­ст­ные в сво­их суж­де­ни­ях о Есе­ни­не».

Сек­со­тов, пи­шу­щих до­но­сы, пре­зи­ра­ют все. Но до­но­сы чи­та­ют толь­ко слу­жи­те­ли оп­ре­де­лён­ных ор­га­нов, и при­том все­гда под­вер­гая со­мне­нию на­пи­сан­ное. А ху­до­же­ст­ва Е.Ша­пош­ни­ко­вой и Н.Аля­ше­вой пред­наз­на­че­ны ты­ся­чам чи­та­те­лей. О та­ких жур­на­ли­с­тах (луч­ше ска­зать, жур­на­лю­гах) со­вре­мен­ни­ки Есе­ни­на пи­са­ли: «И рас­про­ст­ра­нять они уме­ют толь­ко сплет­ни и сквер­ный за­пах» (Н.Верж­биц­кий).

Од­ни на­гро­мож­да­ли от­кро­вен­ную ложь, дру­гие вир­ту­оз­но под­ме­ня­ли по­ня­тия. Эр­лих пи­шет: «В упо­мя­ну­тую Пер­сию он не по­ехал, хоть очень к это­му стре­мил­ся». Мож­но на­пи­сать так, а мож­но так, как бы­ло на са­мом де­ле:

«В Пер­сию его (Есе­ни­на) не пу­с­ти­ли».

Н.Верж­биц­кий: «Ко­неч­но, сме­нить об­раз жиз­ни Есе­ни­ну не уда­лось, слиш­ком не лю­бил он оди­но­че­ст­ва, что­бы за­крыть­ся от всех и ра­бо­тать».

А вот что пи­шет сам Есе­нин – Га­ли­не Бе­ни­слав­ской в этот пе­ри­од: «Гос­ти, гос­ти, гос­ти, хоть бы кто ме­ня спас от них. Глав­ное, ме­ша­ют ра­бо­тать». Та­кую об­ста­нов­ку на­роч­но со­зда­ва­ли во­круг по­эта.

К кон­цу ше­с­ти­де­ся­тых го­дов сло­жи­лось «об­ще­ст­вен­ное мне­ние» и «офи­ци­аль­ный взгляд» на Есе­ни­на, ко­то­рый учё­ные не то­ро­пят­ся пе­ре­сма­т­ри­вать.

Хо­тел то­го Есе­нин или нет, но его по­эзия раз­де­ли­ла, рас­ко­ло­ла и про­лет­куль­тов­цев, и пар­тий­ные ря­ды, да и пар­тий­ную эли­ту. Од­ни стре­ми­лись про­дол­жать ми­ро­вую ре­во­лю­цию, не счи­та­ясь ни с ка­ки­ми жерт­ва­ми:

 

Серд­ца еди­ной ве­рой спла­вим, Пу­с­кай нас ма­ло – не бе­да! Мы за со­бой ид­ти за­ста­вим К би­чам при­вык­шие ста­да. Че­го жа­леть ра­бов – сол­дат С ду­шой бес­кры­лою и ку­цой, Пусть гиб­нут сот­ня­ми, до­б­рят По­ля гря­ду­щих ре­во­лю­ций. (Вас. Кня­зев «Крас­ное еван­ге­лие»)

 

Дру­гие об­ра­ти­ли взор на воз­рож­де­ние стра­ны:

 

От­ку­да, при­ятель, пес­ня твоя: «Гре­на­да, Гре­на­да, Гре­на­да моя»? Ска­жи мне, Ук­рай­на, и, Харь­ков, от­веть, Дав­но ль по-ис­пан­ски вы на­ча­ли петь? (Мих. Свет­лов «Гре­на­да»)

«От­ку­да у пар­ня ис­пан­ская грусть?» И кто на­пел ему эти пес­ни? Ми­ха­ил Ар­ка­дь­е­вич Свет­лов то­же не со­от­вет­ст­во­вал ду­ху вре­ме­ни, долж­но быть, с тех са­мых вре­мён так и ос­та­вал­ся опаль­ным по­этом.

 

ДО­КУ­МЕН­ТЫ И ФАК­ТЫ

 

Шуб­ни­ко­ва-Гу­се­ва Н.И. – ве­ду­щий на­уч­ный со­труд­ник Ин­сти­ту­та ми­ро­вой ли­те­ра­ту­ры им. А.М. Горь­ко­го РАН, ру­ко­во­ди­тель Есе­нин­ской груп­пы, док­тор фи­ло­ло­ги­че­с­ких на­ук, пи­шет: «Имя Есе­ни­на ос­та­ёт­ся ис­точ­ни­ком ле­генд. Во­прос о ги­бе­ли Есе­ни­на встал с та­кой ос­т­ро­той, что учё­ные-есе­ни­но­ве­ды вы­нуж­де­ны бы­ли со­здать ко­мис­сию по рас­сле­до­ва­нию ги­бе­ли Есе­ни­на.

В 1989 го­ду бы­ла со­зда­на ко­мис­сия Есе­нин­ско­го ко­ми­те­та Со­ю­за пи­са­те­лей по вы­яс­не­нию об­сто­я­тельств смер­ти С.А. Есе­ни­на. Ко­мис­сию воз­глав­лял Ю.Л. Про­ку­шев. Про­де­лан­ная ею ра­бо­та не поз­во­ли­ла сде­лать вы­вод, что Есе­нин был убит»… И ещё один за­клю­чи­тель­ный итог: «Но вы­во­ды ко­мис­сии не удов­ле­тво­ри­ли не­ко­то­рых по­чи­та­те­лей Есе­ни­на».

Вот тут и вспо­ми­на­ют­ся сло­ва од­но­го из че­ст­ней­ших учё­ных и по­ря­доч­ных лю­дей Юрия Ты­ня­но­ва: «До­ку­мен­ты то­же лгут, прав­ди­вы толь­ко фак­ты».

В са­мый на­пря­жён­ный мо­мент Ве­ли­кой Оте­че­ст­вен­ной вой­ны, пе­ред Кур­ско-Ор­лов­ской бит­вой 1943 го­да гер­ман­ская прес­са опо­ве­с­ти­ла весь мир о зло­дей­ском пре­ступ­ле­нии НКВД в Ка­ты­ни. Не­мец­кая про­па­ган­да всё про­де­ла­ла в луч­шем ви­де, да­же в со­вет­ских се­к­рет­ных до­не­се­ни­ях (для вну­т­рен­не­го поль­зо­ва­ния) пи­са­ли: «Спи­с­ки опо­зна­ния, со­став­лен­ные нем­ца­ми вес­ной 1943 го­да во вре­мя экс­гу­ма­ции, по­ка­за­ли на­ли­чие пря­мых сов­па­де­ний, что яв­ля­ет­ся до­ка­за­тель­ст­вом вза­и­мо­свя­зи на­сту­пив­ших со­бы­тий».

Это же на­до при­ду­мать та­кой осо­бый «ка­ге­беш­ный» язык, вме­с­то то­го, что­бы че­ст­но ска­зать: «Про­сти­те нас, От­че!» Та­кой оди­но­кий го­лос по­ка­я­ния про­зву­чал во вре­мя служ­бы по по­во­ду пе­ре­за­хо­ро­не­ния ос­тан­ков рас­ст­ре­лян­ных в Ка­ты­ни.

А в 1944 го­ду, ког­да со­вет­ская ар­мия ос­во­бо­ди­ла Смо­ленск, бы­ла со­зда­на со­вет­ская ко­мис­сия по рас­сле­до­ва­нию рас­ст­ре­лян­ных по­ля­ков. Ко­мис­сию воз­гла­вил Н.Н. Бур­ден­ко. По­сле рас­сле­до­ва­ния Бур­ден­ко че­ст­но ска­зал, что со­став­лен­ный че­ки­с­та­ми акт под­пи­сы­вать не бу­дет. Ему от­ве­ти­ли: «Под­пи­ше­те вы, Ни­ко­лай Ни­ло­вич, акт или нет, не име­ет зна­че­ния, ва­ша под­пись сто­ять бу­дет». Бур­ден­ко под­пи­сал. Под­пи­сал и А.Н. Тол­стой и др. А Поль­шу ос­во­бо­ди­те­ли на­вод­ни­ли пач­ка­ми фаль­си­фи­ци­ро­ван­но­го за­клю­че­ния со­вет­ской ко­мис­сии о Ка­ты­ни.

Так и в Есе­нин­ском ко­ми­те­те. Че­ты­ре го­да изу­ча­ла ко­мис­сия до­ку­мен­ты, со­став­лен­ные че­ки­с­та­ми, и под­твер­ди­ла то, что бы­ло из­ве­ст­но из­на­чаль­но.

Под­пи­сал А.Ги­ля­рев­ский акт о при­чи­нах смер­ти Есе­ни­на или нет, его под­пись сто­ит под до­ку­мен­том, толь­ко сам су­деб­но-ме­ди­цин­ский экс­перт А.Г. Ги­ля­рев­ский ку­да-то бес­след­но ис­чез, судь­ба его не­из­ве­ст­на. А же­на бы­ла поз­же аре­с­то­ва­на и по­гиб­ла в ла­ге­рях, – так на­пи­сал про­фес­си­о­наль­ный сле­до­ва­тель пол­ков­ник ми­ли­ции Эду­ард Хлы­с­та­лов.

Та­ко­вы до­ку­мен­ты и та­ко­вы фак­ты.

Груп­па поль­ских учё­ных-кри­ми­на­ли­с­тов изу­чи­ла до­ку­мен­ты о смер­ти Есе­ни­на, его по­смерт­ные ма­с­ки и фо­то­гра­фии и про­ве­ла кри­ми­на­ли­с­ти­че­с­кие экс­пе­ри­мен­ты. Вы­во­ды, к ко­то­рым при­шли учё­ные, опуб­ли­ко­ва­ны в кни­ге «Кри­ми­на­ли­с­ти­че­с­кие экс­пе­ри­мен­ты и де­ло о смер­ти по­эта Сер­гея Есе­ни­на» (SZCZYTNO, 2009).

Гже­гош Ой­це­вич пи­шет:

Ре­зю­ме

Ос­нов­ной це­лью этой кни­ги яв­ля­ет­ся вы­яс­не­ние при­чи­ны ско­ро­по­с­тиж­ной кон­чи­ны Сер­гея Есе­ни­на (1895–1925), об­сто­я­тель­ст­ва смер­ти ко­то­ро­го вот уже бо­лее вось­ми де­ся­ти­ле­тий ос­та­ют­ся куль­тур­ной за­гад­кой и ис­точ­ни­ком ле­генд о пи­са­те­ле. Опи­ра­ясь на но­вей­шие по­зна­ния в об­ла­с­ти кри­ми­на­ли­с­ти­ки, ис­то­рии и ли­те­ра­ту­ры, а так­же на соб­ст­вен­ный опыт, ав­то­ры ана­ли­зи­ру­ют и про­ве­ря­ют до­сто­вер­ность все­го, что бы­ло ус­та­нов­ле­но ли­ца­ми, имев­ши­ми не­по­сред­ст­вен­ный кон­такт с те­лом Есе­ни­на на ме­с­те про­ис­ше­ст­вия и во вре­мя про­ве­де­ния вскры­тия. При рас­смо­т­ре­нии раз­лич­ных мне­ний на те­му не­о­жи­дан­ной кон­чи­ны по­эта об­на­ру­жи­лось мно­же­ст­во не­точ­но­с­тей и от­сут­ст­вие ло­ги­ки в офи­ци­аль­ных до­ку­мен­тах, свя­зан­ных с дан­ным де­лом. Воз­ник­шие но­вые ги­по­те­зы мо­гут в боль­шой сте­пе­ни из­ме­нить при­ня­тую вер­сию со­бы­тий, ко­то­рые про­изо­ш­ли в гос­ти­ни­це «Ан­г­ле­тер» с 27 на 28 де­ка­б­ря 1925 г. Все кри­ми­на­ли­с­ти­че­с­кие экс­пе­ри­мен­ты, про­ве­дён­ные ав­то­ра­ми для ус­та­нов­ле­ния ис­тин­ных об­сто­я­тельств смер­ти Сер­гея Есе­ни­на, од­но­знач­но под­твер­ди­ли те­зис об убий­ст­ве, а не са­мо­убий­ст­ве од­но­го из ве­ли­чай­ших рус­ских по­этов и по­ка­за­ли, что ос­нов­ную при­чи­ну де­кабрь­ской тра­ге­дии сле­ду­ет ис­кать в по­ли­ти­че­с­кой си­ту­а­ции то­го вре­ме­ни.

 

 

ЧЕР­ДАЧ­НЫЕ АР­ХИ­ВЫ

Все ве­ли­кие зло­де­я­ния оку­та­ны ве­ли­кой тай­ной.

 

В го­ды тер­ро­ра в Усть-Сы­соль­ске – так на­зы­вал­ся тог­да го­род Сык­тыв­кар – в чис­ле вось­ми рас­ст­ре­лян­ных боль­ше­ви­ка­ми зна­чил­ся Ле­о­нид Ле­нин.

Прой­ти ми­мо та­ко­го фак­та Аннa Сив­ко­ва – ве­ду­щий жур­на­лист га­зе­ты «Ре­с­пуб­ли­ка» – не мог­ла. На­чал­ся по­иск. Это же имя упо­ми­нал ме­ст­ный ис­то­рик-кра­е­вед А.Цем­бер. О рас­ст­ре­лян­ном в 1918 го­ду в сво­ём днев­ни­ке на­пи­сал: «У Ле­о­ни­да Ле­ни­на семь душ едо­ков. Со­вет­ская власть ли­ша­ет про­до­воль­ст­вен­но­го пай­ка, объ­яв­ляя вра­га­ми на­ро­да и тем са­мым об­ре­кая на ско­рую ги­бель».

Ма­ло кто и сей­час зна­ет о том, как Уль­я­нов стал Ле­ни­ным. Да­же близ­кие лю­ди, со­рат­ни­ки, не зна­ли это­го. Так, 15 мая 1923 го­да Ник. Бу­ха­рин и Алек­сандр Во­рон­ский объ­я­ви­ли в жур­на­ле «Про­жек­тор» кон­курс на те­му: «По­че­му В.Иль­ич на­зы­ва­ет­ся Ле­ни­ным».

Ле­нин об этом ни­ког­да не рас­ска­зы­вал, На­деж­да Круп­ская, к ко­то­рой об­ра­ща­лись с этим во­про­сом, уве­ря­ла, что то­же ни­ког­да Иль­и­ча не спра­ши­ва­ла. Но это бы­ло ло­жью. Имен­но Круп­ская со­дей­ст­во­ва­ла по­яв­ле­нию это­го псев­до­ни­ма.

На­деж­да Кон­стан­ти­нов­на ра­бо­та­ла в вос­крес­ной шко­ле для ра­бо­чих с Оль­гой Ни­ко­ла­ев­ной Ле­ни­ной. Ког­да умер её отец Ни­ко­лай Его­ро­вич Ле­нин, Круп­ская об­ра­ти­лась с прось­бой пе­ре­дать па­с­порт по­кой­но­го для Вла­ди­ми­ра Иль­и­ча. Вла­с­ти дол­гое вре­мя не да­ва­ли раз­ре­ше­ния на вы­езд за гра­ни­цу. Это бы­ло на ру­бе­же ХХ ве­ка. Вла­ди­мир Иль­ич вос­поль­зо­вал­ся чу­жим па­с­пор­том, в ко­то­ром ему из­ме­ни­ли толь­ко год рож­де­ния. К име­ни Ни­ко­лай Вла­ди­мир Иль­ич, вид­но, при­вык, и по­это­му дол­го и при со­вет­ской вла­с­ти под­пи­сы­вал до­ку­мен­ты и ста­тьи име­нем Ни­ко­лая.

A фа­ми­лию Ле­нин пре­док боль­шой се­мьи Иван По­сник по­лу­чил дей­ст­ви­тель­но по на­зва­нию си­бир­ской ре­ки. И по­лу­чил её как на­гра­ду, за стро­и­тель­ст­во кре­по­с­ти на ре­ке Ле­не бы­ли по­жа­ло­ва­ны ему дво­рян­ст­во и фа­ми­лия Ле­нин. По­том­ки с че­с­тью слу­жи­ли Оте­че­ст­ву. А при со­вет­ской вла­с­ти, «ус­т­ра­шив­шись за до­став­шу­ю­ся в на­след­ст­во гром­кую фа­ми­лию, не ре­ша­ясь ис­ку­шать судь­бу, фа­ми­лию из­ме­ни­ли. Те­перь они Лё­ни­ны, Ко­ло­со­вы, Во­ро­но­вы, По­по­вы» (Ис­то­ри­ко-кра­е­вед­че­с­кий вы­пуск га­зе­ты «Ре­с­пуб­ли­ка» «Дым Оте­че­ст­ва», Сык­тыв­кар, 1998–1999 г.).

 

«ЗА­БОТ­ЛИ­ВОЕ ПИСЬ­МО ВОЖ­ДЯ»

 

По­мощь го­ло­да­ю­щим в 1921 го­ду ор­га­ни­зо­ва­ли не боль­ше­ви­ки, а цер­ков­ные па­с­ты­ри. Об этом есть до­ку­мент па­т­ри­ар­ха Ти­хо­на. Имен­но по его ука­за­нию на­ча­ли цер­ков­ные слу­жи­те­ли сбор средств для го­ло­да­ю­щих. Боль­ше­ви­ки их ос­та­но­ви­ли, ска­зав, что са­ми на­кор­мят го­ло­да­ю­щих, и ве­ле­ли весь сбор сдать го­су­дар­ст­ву.

Тог­да боль­ше­ви­ки да­же не пред­по­ла­га­ли, что го­лод сви­реп­ст­во­вал в та­ких раз­ме­рах, что че­рез ме­сяц они уже не от­ка­зы­ва­лись от по­мо­щи церк­ви. Об­ра­ти­лись за по­мо­щью и к ин­тел­ли­ген­ции, но не са­ми, а че­рез Мак­си­ма Горь­ко­го. Сло­во Бу­ре­ве­ст­ни­ка тот­час бы­ло ус­лы­ша­но. Ин­тел­ли­ген­ты хоть и не лю­би­ли со­вет­скую власть, но по­мочь в бла­го­род­ном де­ле не от­ка­за­лись.

28 ию­ня М.Горь­кий внёс своё пред­ло­же­ние о со­зда­нии ко­мис­сии.

29 ию­ня оно бы­ло рас­смо­т­ре­но на по­лит­бю­ро.

12 ию­ля ут­вер­ди­ли груп­пу де­ле­га­тов от боль­ше­ви­ков и ин­тел­ли­ген­ции.

Со­би­ра­лись ча­с­то, но рас­пре­де­лять бы­ло не­че­го, и за­се­да­ния ко­мис­сии сво­ди­лись к раз­го­во­рам. И по­то­му вне­сли пред­ло­же­ние на­чать сбор средств за ру­бе­жом. А для вы­ез­да по­тре­бо­ва­лись со­от­вет­ст­ву­ю­щие до­ку­мен­ты.

От име­ни об­ще­ст­вен­но­с­ти Горь­кий че­рез Ка­ме­не­ва об­ра­тил­ся пись­мен­но к Ле­ни­ну. А 9 ав­гу­с­та Алек­сей Мак­си­мо­вич по­лу­чил то са­мое «за­бот­ли­вое» пись­мо, в ко­то­ром вождь со­ве­то­вал Горь­ко­му по­ехать по­ле­чить­ся, а чле­ны ко­мис­сии 26-го ав­гу­с­та бы­ли аре­с­то­ва­ны.

Вла­ди­слав Хо­да­се­вич жил в тот год у М.Горь­ко­го, всё про­ис­хо­ди­ло на его гла­зах. Вот его за­пи­си: «Ког­да вся об­ще­ст­вен­ность по рас­по­ря­же­нию Ле­ни­на бы­ла аре­с­то­ва­на и не аре­с­то­ван толь­ко «за­чин­щик», Мак­сим Горь­кий ска­зал Ка­ме­не­ву:

– Вы сде­ла­ли ме­ня про­во­ка­то­ром. Это­го со мной ещё не слу­ча­лось.

Вот тог­да и вос­поль­зо­вал­ся со­ве­том Ле­ни­на и осе­нью по­ки­нул со­вет­скую Рос­сию».

М.Горь­кий с при­вле­чён­ной ин­тел­ли­ген­ци­ей стал для боль­ше­ви­ков по­ме­хой. Тре­бо­ва­ние до­ку­мен­тов вы­ез­да за гра­ни­цу бы­ло в га­зе­тах объ­яв­ле­но как «про­ти­во­пра­ви­тель­ст­вен­ные ре­чи».

В том же го­ду М.Горь­кий пи­шет во Фран­цию ра­бо­чим о по­мо­щи го­ло­да­ю­щей Рос­сии: «По не­пре­клон­ной во­ле ис­то­рии рус­ские ра­бо­чие со­вер­ша­ют со­ци­аль­ный опыт, и го­лод гро­зит пре­рвать этот ве­ли­кий опыт…». Ра­зу­ме­ет­ся, за­вер­ше­ние «ве­ли­ко­го опы­та» про­ле­тар­ский пи­са­тель на­блю­дал из Ита­лии.

В очер­ке «Ле­нин» Мак­сим Горь­кий на­пи­шет о вож­де: «Сам поч­ти боль­ной, очень ус­та­лый, он пи­сал мне 28 ию­ня 21 го­да: «У Вас кро­во­хар­ка­нье, а вы не еде­те».

С тех пор этот ле­нин­ский до­ку­мент зна­чит­ся как «За­бот­ли­вое пись­мо вож­дя».

Валентина ПАШИНИНА