Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №16. 20.04.2012

Ответ на розыгрыши

 Литературная мистификация как жанр

 

«Литературные мистификации существуют столько же, сколько и сама литература». Этой фразой начинается чуть ли не каждая статья о литературных мистификациях, и с ней невозможно не согласиться. Как только Слово стало тиражируемым и потому сказанное одним становилось достоянием многих, неизбежно должны были появиться и литераторы, которые, в силу характера, предрасположенного к розыгрышам (черта редкая, но не до такой степени, чтобы обладающих ею не было в каждом поколении писателей), – которые не пожелали бы разыграть современников, а чаще – и потомков: в том, чтобы «одурачить» одновременно как можно большее количество людей, видимо, есть какая-то притягательная сила. «Читатель, …смейся: верх земных утех из-за угла смеяться надо всеми», – откровенно писал Пушкин.

За последние 15–20 лет были переосмыслены несколько известнейших произведений мировой литературы и важные факты биографий их авторов. И вот что интересно: оказалось, что все высочайшие вершины художественной словесности в той или иной степени являются литературными мистификациями. Это заставляет задуматься над самим жанром и попытаться выявить его характерные черты: ведь литературная мистификация до сих пор не описана как самостоятельный вид искусства. Между тем, у неё есть свои общие ограничения и особенные возможности, свои правила и свои приёмы, – свои законы жанра.

 

1.

Нач­нём с то­го, что ли­те­ра­тур­ная ми­с­ти­фи­ка­ция яв­ля­ет­ся син­те­ти­че­с­ким ви­дом ис­кус­ст­ва. В са­мом де­ле, ес­ли для то­го, что­бы на­пи­сать зна­чи­тель­ное ли­те­ра­тур­ное про­из­ве­де­ние, до­ста­точ­но та­лан­та и руч­ки (гу­си­но­го пе­ра, ка­ран­да­ша, пи­шу­щей ма­шин­ки, кла­ви­а­ту­ры ком­пью­те­ра), то ми­с­ти­фи­ка­тор дол­жен об­ла­дать ещё и уме­ни­ем вво­дить в за­блуж­де­ние боль­шое ко­ли­че­ст­во лю­дей вне са­мо­го про­цес­са со­зда­ния ли­те­ра­тур­но­го про­из­ве­де­ния. Ес­ли пи­са­тель вла­де­ет ис­кус­ст­вом иг­ры в Сло­ве, то ми­с­ти­фи­ка­тор дол­жен об­ла­дать ещё и ис­кус­ст­вом иг­ры в Жиз­ни, по­сколь­ку ли­те­ра­тур­ная ми­с­ти­фи­ка­ция – кол­лек­тив­ная иг­ра, ве­ду­ща­я­ся сра­зу и в жиз­ни, и в ли­те­ра­ту­ре. При­чём  в иг­ре не­воль­но при­ни­ма­ют уча­с­тие не толь­ко те, кто пред­ла­га­е­мую им ми­с­ти­фи­ка­цию при­ни­ма­ют за чи­с­тую мо­не­ту, но и те, что «на сто­ро­не» ми­с­ти­фи­ка­то­ра, по­свя­щён­ные в ми­с­ти­фи­ка­цию. Их мо­жет быть ма­ло, один-два че­ло­ве­ка, или, как в шек­с­пи­ров­ской ми­с­ти­фи­ка­ции, – де­сят­ки, но, за ред­ки­ми ис­клю­че­ни­я­ми, они все­гда име­ют ме­с­то.

Так, в пуш­кин­ской ми­с­ти­фи­ка­ции со сказ­кой «Ко­нёк-Гор­бу­нок» пря­мое уча­с­тие при­ни­мал П.А. Плет­нёв, ко­то­рый не толь­ко при­вёл 18-лет­не­го Ер­шо­ва к Пуш­ки­ну, но и с его по­да­чи объ­яс­нил сту­ден­ту, что Пуш­кин, де­с­кать, не хо­чет ста­вить сво­е­го име­ни под «Гор­бун­ком» из-за не­до­б­ро­же­ла­тель­но­го от­но­ше­ния ли­те­ра­тур­ной кри­ти­ки к са­мо­му жа­н­ру ли­те­ра­тур­ной сказ­ки – что в дей­ст­ви­тель­но­с­ти име­ло ме­с­то; Бе­лин­ский пи­сал: «…су­дя по его сказ­кам мы долж­ны оп­ла­ки­вать горь­кую, не­воз­врат­ную по­те­рю».

Ма­ло то­го, ми­с­ти­фи­ка­то­ры мо­гут ра­зы­г­ры­вать да­же по­свя­щён­ных в ми­с­ти­фи­ка­цию. Плет­нёв и сам был Пуш­ки­ным «об­ма­нут»: раз­гля­ди он мощ­ный по­ли­ти­че­с­кий под­текст «Конь­ка-Гор­бун­ка», из-за ко­то­ро­го сказ­ку че­рез 13 лет по­сле вы­хо­да пер­во­го из­да­ния за­пре­ти­ли, он ни за что не при­нял бы уча­с­тия в этом де­ле об­хо­да цар­ской цен­зу­ры, так как был тру­со­ват. Ве­ро­ят­но, вме­с­те с бли­жай­ши­ми дру­зь­я­ми Пуш­ки­на не на­бра­лось бы и де­сят­ка уз­нав­ших о его ав­тор­ст­ве сказ­ки, а вве­дён­ны­ми в за­блуж­де­ние, кро­ме ос­таль­ных со­вре­мен­ни­ков, ока­за­лись все по­сле­ду­ю­щие по­ко­ле­ния рус­ских чи­та­те­лей, вплоть до на­ше­го вре­ме­ни, – счёт идёт на сот­ни мил­ли­о­нов.

 

2.

Ра­зу­ме­ет­ся, при­чи­ны, тол­кав­шие пи­са­те­лей на ми­с­ти­фи­ка­ции, мог­ли быть не толь­ко по­ли­ти­че­с­ки­ми – са­мы­ми раз­ны­ми. На­при­мер, при­чи­ной со­кры­тия имён ис­тин­ных ав­то­ров, пи­сав­ших под псев­до­ни­мом Шек­с­пир, бы­ла за­бо­та о го­су­дар­ст­вен­ной бе­зо­пас­но­с­ти, по­сколь­ку уча­ст­ни­ка­ми псев­до­ни­ма бы­ли тай­ные де­ти ко­ро­ле­вы Ели­за­ве­ты. Её са­к­раль­ная власть дер­жа­лась на ав­то­ри­те­те «ко­ро­ле­вы-дев­ст­вен­ни­цы», у ко­то­рой по оп­ре­де­ле­нию не мог­ло быть по­том­ст­ва, и за лю­бые раз­го­во­ры о де­тях ко­ро­ле­вы сле­до­ва­ло бес­по­щад­ное на­ка­за­ние, от по­зор­но­го стол­ба до смерт­ной каз­ни. Меж­ду тем у неё бы­ло шесть де­тей: один сын, Эду­ард де Вер, граф Ок­с­форд, – от То­ма­са Сей­му­ра, му­жа пра­вив­шей ко­ро­ле­вы Ека­те­ри­ны Парр (Ели­за­ве­та ро­ди­ла его в 17 лет), и пять – от Ро­бер­та Дад­ли. При­чём от­но­си­тель­но каж­до­го из них су­ще­ст­ву­ют сви­де­тель­ст­ва об их род­ст­ве с ко­ро­ле­вой, а от­но­си­тель­но как ми­ни­мум тро­их из них – Ок­с­фор­да, Бэ­ко­на и Мар­ло – не ме­нее до­сто­вер­ная ин­фор­ма­ция об их при­ча­ст­но­с­ти к со­зда­нию шек­с­пи­ров­ских про­из­ве­де­ний.

Сер­ван­тес с по­мо­щью тай­но­го ма­сон­ско­го сим­во­ли­че­с­ко­го язы­ка за­ши­ф­ро­вал в «Дон Ки­хо­те» свою ав­то­био­гра­фию, а Пуш­кин в сказ­ках «О ца­ре Сал­та­не» и «О мёрт­вой ца­ре­вне» те­ми же при­ёма­ми за­ши­ф­ро­вал ис­то­рию ма­сон­ско­го ор­де­на в Рос­сии (в XVIII и XIX вв. со­от­вет­ст­вен­но), в 1822 го­ду за­пре­щён­но­го. Про­спер Ме­ри­ме, ус­т­ро­ив­ший ми­с­ти­фи­ка­ции с «Гуз­лой» (в пе­ре­во­де Пуш­ки­на, по­пав­ше­го­ся на этот ро­зы­г­рыш, – «Пес­ни за­пад­ных сла­вян») и «Те­а­т­ром Кла­ры Га­зуль», за­те­ял их с це­лью че­рез не­ко­то­рое вре­мя от­крыть­ся, вы­звав ли­те­ра­тур­ный скан­дал, и тем са­мым по­лу­чить из­ве­ст­ность. Поль Вер­лен при­ду­мал и со­здал «по­эта Ар­тю­ра Рем­бо» толь­ко для то­го, что­бы удер­жать при се­бе мо­ло­до­го лю­бов­ни­ка (на фран­цуз­ском су­ще­ст­ву­ет це­лая ли­те­ра­ту­ра об этой ми­с­ти­фи­ка­ции, ко­то­рая у нас прак­ти­че­с­ки не­из­ве­ст­на). В це­лях лич­ной бе­зо­пас­но­с­ти Бул­га­ков в «Ма­с­те­ре и Мар­га­ри­те» и в «Бе­лой гвар­дии», а Пуш­кин – в «Пол­та­ве» по­ш­ли на ми­с­ти­фи­ка­ци­он­ный при­ём, пе­ре­дав ро­ли по­ве­ст­во­ва­те­лей пер­со­на­жу про­из­ве­де­ния или ли­цу «за ка­д­ром».

От­сю­да сле­ду­ет па­ра­док­саль­ный вы­вод: од­на из глав­ных за­дач ли­те­ра­тур­ной ми­с­ти­фи­ка­ции – скрыть её при­чи­ну.

 

3.

Из при­ве­дён­но­го и да­ле­ко не пол­но­го пе­реч­ня сле­ду­ет, что ми­с­ти­фи­ка­ции все­гда об­ра­ще­ны в бу­ду­щее, – что ав­то­ма­ти­че­с­ки сни­ма­ет во­прос об эти­че­с­кой от­вет­ст­вен­но­с­ти ми­с­ти­фи­ка­то­ра. Да, ми­с­ти­фи­ка­тор об­ма­ны­ва­ет со­вре­мен­ни­ков – или, мяг­че го­во­ря, вво­дит их в за­блуж­де­ние, – но ведь они об этом и не уз­на­ют, а сле­до­ва­тель­но, ни­кто и не ста­но­вит­ся объ­ек­том на­сме­шек. Смех раз­да­ёт­ся толь­ко в мо­мент раз­гад­ки, но к это­му вре­ме­ни за­блуж­да­ю­щих­ся столь­ко, что ин­ди­ви­ду­аль­ное ощу­ще­ние об­ма­на рас­тво­ря­ет­ся в кол­лек­тив­ном и толь­ко вы­зы­ва­ет улыб­ку: «Над на­ми здо­ро­во под­шу­ти­ли!» А вот ли­те­ра­ту­ро­ве­дам, жи­ву­щим в мо­мент раз­гад­ки, при­хо­дит­ся ре­шать, что де­лать со сво­и­ми тру­да­ми, ко­то­рые ми­с­ти­фи­ка­тор так или ина­че «под­ста­вил».

От­сю­да же сле­ду­ет и дру­гой вы­вод: ми­с­ти­фи­ка­ции, как пра­ви­ло, пред­наз­на­че­ны для их раз­га­ды­ва­ния – в про­тив­ном слу­чае они ли­ше­ны смыс­ла (ми­с­ти­фи­ка­ция, пред­наз­на­чен­ная толь­ко для об­ма­на, не име­ет бу­ду­ще­го). Имен­но по­это­му ми­с­ти­фи­ка­то­ры, унич­то­жая лю­бые до­ку­мен­таль­ные сви­де­тель­ст­ва ми­с­ти­фи­ка­ции, ос­тав­ля­ют по­том­кам дву­смыс­лен­ные на­мё­ки и «клю­чи». Чем луч­ше ор­га­ни­зо­ва­на ми­с­ти­фи­ка­ция, тем доль­ше она бы­ва­ет не раз­га­да­на, тем боль­ше со­вре­мен­ни­ков и по­том­ков ока­зы­ва­ют­ся вве­дён­ны­ми в за­блуж­де­ние – и тем силь­нее ока­зы­ва­ет­ся эф­фект при её раз­га­ды­ва­нии. Дру­ги­ми сло­ва­ми, ли­те­ра­тур­ная ми­с­ти­фи­ка­ция ста­но­вит­ся тем зна­чи­тель­нее, чем доль­ше ос­та­ёт­ся не­раз­га­дан­ной.

Из все­го ска­зан­но­го вы­ше не­труд­но сде­лать и вы­вод, что пред­ме­том ус­пеш­ной ли­те­ра­тур­ной ми­с­ти­фи­ка­ции мо­жет быть толь­ко не­за­уряд­ное ху­до­же­ст­вен­ное про­из­ве­де­ние. В са­мом де­ле, толь­ко та­кое про­из­ве­де­ние мо­жет вы­зы­вать дли­тель­ный, на про­тя­же­нии де­ся­ти­ле­тий и сто­ле­тий, стой­кий чи­та­тель­ский ин­те­рес, ко­то­рый, соб­ст­вен­но, и при­во­дит к вспыш­ке все­об­ще­го вни­ма­ния при его раз­гад­ке. Имен­но та­ки­ми про­из­ве­де­ни­я­ми яв­ля­ют­ся «Гам­лет», «Дон Ки­хот», «Ев­ге­ний Оне­гин», «Ма­с­тер и Мар­га­ри­та», раз­га­дан­ные в са­мое по­след­нее вре­мя, бук­валь­но на на­ших гла­зах. Та­ким про­из­ве­де­ни­ем яв­ля­ет­ся и пуш­кин­ский «Ко­нёк-Гор­бу­нок» – бес­спор­но, са­мая лю­би­мая рус­ская сти­хо­твор­ная сказ­ка на­ших пред­ков, нас и на­ших де­тей и вну­ков.

От­сю­да же сле­ду­ет, что ли­те­ра­тур­ная ми­с­ти­фи­ка­ция счи­та­ет­ся со­сто­яв­шей­ся, ког­да она раз­га­да­на.

 

4.

Всё же един­ст­вен­ный ар­гу­мент пуш­ки­ни­с­тов («До­ка­зать нель­зя!») за­слу­жи­ва­ет то­го, что­бы на нём ос­та­но­вить­ся. Тре­буя до­ку­мен­таль­но­го под­тверж­де­ния со­сто­яв­шей­ся ми­с­ти­фи­ка­ции, они ни­как не мо­гут взять в толк, что ми­с­ти­фи­ка­то­ры не ос­тав­ля­ют до­ку­мен­таль­ных под­тверж­де­ний – на­обо­рот, ка­кие бы то ни бы­ло до­ку­мен­ты, на ос­но­ва­нии ко­то­рых мож­но бы­ло бы сде­лать вы­вод об ав­тор­ст­ве ми­с­ти­фи­ка­ци­он­но­го про­из­ве­де­ния, со­зна­тель­но унич­то­жа­ют­ся. Не слу­чай­но не со­хра­ни­лось ни пе­ре­пи­сан­но­го ру­кой Ер­шо­ва бе­ло­ви­ка сказ­ки с по­прав­ка­ми Пуш­ки­на, ни цен­зур­ных ру­ко­пи­сей пер­вых трёх из­да­ний сказ­ки 1834, 1840 и 1843 гг.; и да­же сту­ден­че­с­кий днев­ник, ко­то­рый вёл Ер­шов и в ко­то­ром не мог­ло не быть сле­дов его об­ще­ния с Пуш­ки­ным, он то­же унич­то­жил. (По той же при­чи­не не со­хра­ни­лось ни од­ной ру­ко­пи­си Шек­с­пи­ра и да­же нет ни од­но­го его ав­то­гра­фа, кро­ме не­сколь­ких под­пи­сей Шак­с­пе­ра под до­ку­мен­та­ми, вы­зы­ва­ю­щих со­мне­ние да­же в его гра­мот­но­с­ти.) Ведь ес­ли бы ос­тал­ся хоть один до­ку­мент, хоть од­но пись­мен­ное сви­де­тель­ст­во – и про­бле­мы бы не бы­ло, и ми­с­ти­фи­ка­ции бы­ли бы дав­ным-дав­но раз­га­да­ны. Та­ким об­ра­зом, с точ­ки зре­ния ор­то­док­саль­но­го ли­те­ра­ту­ро­ве­де­ния, на­сто­я­щая ми­с­ти­фи­ка­ция не мо­жет быть раз­га­да­на до кон­ца.

Меж­ду тем до­сто­вер­ные спо­со­бы раз­гад­ки ли­те­ра­тур­ных ми­с­ти­фи­ка­ций су­ще­ст­ву­ют: ана­лиз сло­ва­ря и ча­с­тот­ных ха­рак­те­ри­с­тик сло­во­упо­треб­ле­ния, ана­лиз сти­ля и др. На­при­мер, сти­ли­с­ти­че­с­кий ана­лиз про­из­ве­де­ний Шек­с­пи­ра и Кри­с­то­фе­ра Мар­ло при­вёл Аль­ф­ре­да Бар­ко­ва к вы­во­ду, что «ос­нов­ной со­став­ля­ю­щей» псев­до­ни­ма «Шек­с­пир» был имен­но Мар­ло, – что под­тверж­да­ет­ся и срав­ни­тель­ным ана­ли­зом ча­с­тот­ных ха­рак­те­ри­с­тик сло­во­упо­треб­ле­ния в тек­с­тах Шек­с­пи­ра и ос­нов­ных кан­ди­да­тов на его «пост» по ме­то­ду Мен­ден­хол­ла: сов­па­де­ние име­ло ме­с­то толь­ко в слу­чае Мар­ло.

Но есть уни­вер­саль­ный ме­тод, ко­то­рым поль­зу­ет­ся на­ука и ко­то­рый обос­но­ван со­вре­мен­ной фи­ло­со­фи­ей. Ког­да в ка­кой-то об­ла­с­ти зна­ний име­ет­ся хо­тя бы один факт, про­ти­во­ре­ча­щий об­ще­при­ня­той те­о­рии, гос­под­ст­ву­ю­щей в этой об­ла­с­ти зна­ний, те­о­рия ста­вит­ся под со­мне­ние – до объ­яс­не­ния это­го про­ти­во­ре­чия. Ес­ли же об­ще­при­ня­той те­о­рии про­ти­во­ре­чит не­ко­то­рое мно­же­ст­во фак­тов, не­из­беж­но под­ни­ма­ет­ся во­прос о пе­ре­смо­т­ре те­о­рии и вы­дви­га­ет­ся ги­по­те­за, ко­то­рая долж­на не­про­ти­во­ре­чи­во объ­яс­нять все эти фак­ты. И ес­ли та­кая ги­по­те­за не про­ти­во­ре­чит и всем фак­там об­ще­при­ня­той те­о­рии, не вы­зы­ва­ю­щим со­мне­ния, она ста­но­вит­ся но­вой об­ще­при­ня­той те­о­ри­ей.

Что­бы объ­яс­нить об­на­ру­жен­ные им про­ти­во­ре­чия, Алек­сандр Ла­цис вы­дви­нул ги­по­те­зу, что име­ла ме­с­то ли­те­ра­тур­ная ми­с­ти­фи­ка­ция и что ав­тор сказ­ки – Пуш­кин. Ока­за­лось, что ги­по­те­за Ла­ци­са сни­ма­ет все про­ти­во­ре­чия, не про­ти­во­ре­ча ос­таль­но­му, из­ве­ст­но­му нам о сказ­ке и ис­то­рии её пуб­ли­ка­ции, – что и де­ла­ет его ги­по­те­зу тре­бу­ю­щей при­зна­ния но­вой те­о­ри­ей.

 

5.

Ис­сле­до­ва­ние ли­те­ра­тур­ных ми­с­ти­фи­ка­ций тре­бу­ет осо­бо­го под­хо­да не толь­ко из-за от­сут­ст­вия их до­ку­мен­таль­но­го под­тверж­де­ния, но и по­то­му, что ми­с­ти­фи­ка­то­ры поль­зу­ют­ся и осо­бы­ми, не­об­ще­при­ня­ты­ми ли­те­ра­тур­ны­ми – и не толь­ко – при­ёма­ми; вот на­и­бо­лее упо­треб­ля­е­мые:

1. Из­да­вая ми­с­ти­фи­ка­ци­он­ные про­из­ве­де­ния под псев­до­ни­мом, они мо­гут под­ста­вить под ав­тор­ст­во су­ще­ст­ву­ю­ще­го, жи­во­го че­ло­ве­ка – будь то по­лу­гра­мот­ный рос­тов­щик Шак­с­пер, 18-лет­ний сту­дент Ер­шов или 17-лет­ний юнец Рем­бо, – что сна­ча­ла вво­дит в за­блуж­де­ние чи­та­те­лей, но со вре­ме­нем ста­но­вит­ся од­ним из клю­чей для раз­гад­ки ми­с­ти­фи­ка­ции.

2. Од­ним из рас­про­ст­ра­нён­ных при­ёмов ми­с­ти­фи­ка­ции яв­ля­ет­ся из­ме­не­ние да­ты на­пи­са­ния про­из­ве­де­ния; так Пуш­кин ста­вил «от­во­дя­щие» да­ты под не­ко­то­ры­ми сти­ха­ми, а из­ме­не­ние да­ты Че­с­те­ров­ско­го сбор­ни­ка на­дол­го ото­дви­ну­ло его раз­гад­ку как по­свя­щён­но­го смер­ти ис­тин­но­го Шек­с­пи­ра.

3. Ми­с­ти­фи­ка­то­ры ча­с­то ис­поль­зу­ют иг­ру слов как ми­с­ти­фи­ка­ци­он­ный при­ём, иг­рая дву­смыс­лен­но­с­тя­ми как в ми­с­ти­фи­ци­ру­ю­щем пуб­ли­ку ли­те­ра­тур­ном про­из­ве­де­нии, так и в жиз­ни. Осо­бен­но это ха­рак­тер­но для Шек­с­пи­ра и Пуш­ки­на.

4. Ми­с­ти­фи­ка­то­ры ча­с­то ис­поль­зу­ют жанр ме­нип­пеи, пе­ре­да­вая роль по­ве­ст­во­ва­те­ля пер­со­на­жам сво­их про­из­ве­де­ний и тем са­мым кар­ди­наль­но ме­няя их смысл, – что ока­зы­ва­ет­ся по­ня­тым толь­ко спу­с­тя мно­гие го­ды.

5. Ми­с­ти­фи­ка­то­ры ча­с­то поль­зу­ют­ся все­воз­мож­ны­ми ши­ф­ра­ми; в той или иной ме­ре при­бе­га­ли к раз­но­го ро­да ши­ф­ров­кам в сво­их тек­с­тах Шек­с­пир, Сер­ван­тес и Пуш­кин.

6. На­ко­нец, ми­с­ти­фи­ка­то­ры ис­поль­зу­ют все­воз­мож­ные ухи­щ­ре­ния, что­бы под­дер­жать ми­с­ти­фи­ка­цию и в жиз­ни; та­кую ми­с­ти­фи­ка­ци­он­ную иг­ру ус­т­ро­ил Пуш­кин во­круг «Ев­ге­ния Оне­ги­на». Но осо­бен­но мощ­ным был ро­зы­г­рыш во­круг шек­с­пи­ров­ско­го псев­до­ни­ма, в ко­то­ром, по­ми­мо страт­форд­ца Уи­ль­я­ма Шак­с­пе­ра, при­ня­ли уча­с­тие де­сят­ки по­этов и дра­ма­тур­гов ели­за­ве­тин­ской эпо­хи – что и при­ве­ло к то­му, что эта ми­с­ти­фи­ка­ция до сих пор пол­но­стью не раз­га­да­на.

 

6.

В за­клю­че­ние име­ет смысл рас­смо­т­реть ещё один эти­че­с­кий ас­пект ли­те­ра­тур­ных ми­с­ти­фи­ка­ций, ко­то­рый яр­ко про­явил­ся как раз в са­мое по­след­нее вре­мя, бук­валь­но в на­ши дни. Раз­гад­ка ми­с­ти­фи­ка­ции с «Конь­ком-Гор­бун­ком» вы­зва­ла к жиз­ни со­про­тив­ле­ние не толь­ко ер­шо­ве­дов, по­ст­ро­ив­ших на ис­сле­до­ва­ни­ях этой сказ­ки свои на­уч­ные ка­рь­е­ры, и пуш­ки­ни­с­тов, ко­то­рые эту пуш­кин­скую сказ­ку «про­мор­га­ли», но и зем­ля­ков Ер­шо­ва, для ко­то­рых он яв­ля­ет­ся «на­ци­о­наль­ной гор­до­с­тью». Как с ни­ми-то быть – ведь они вро­де бы ни в чём не ви­но­ва­ты?

Ещё бо­лее се­рь­ёз­но сто­ит этот во­прос в слу­чае рос­тов­щи­ка из Страт­фор­да: не­дав­ний вы­ход на эк­ра­ны филь­ма «Ано­ним», в ко­то­ром Шек­с­пир – граф Ок­с­форд, вы­звал скан­дал и «рез­кую ре­ак­цию про­те­с­та шек­с­пи­ров­ско­го фон­да Shakespeare Birthplace Trust, ко­то­рый об­ви­нил со­зда­те­лей филь­ма в по­пыт­ке «пе­ре­пи­сать ан­г­лий­скую куль­ту­ру и ис­то­рию», сво­и­ми ак­ци­я­ми на­по­ми­ная жи­те­лям Бри­та­нии, что Уи­ль­ям Шак­с­пер «яв­ля­ет­ся са­мым из­ве­ст­ным экс­порт­ным про­дук­том» Ве­ли­ко­бри­та­нии».

Увы, ме­ст­ным па­т­ри­о­там «на­ци­о­наль­ной гор­до­с­ти» при­дёт­ся сми­рить­ся с ре­аль­но­с­тью; впро­чем, в каж­дом слу­чае под­став­ная фи­гу­ра за­слу­жи­ва­ет сво­е­го пер­со­наль­но­го па­мят­ни­ка, по­сколь­ку они при­ни­ма­ли уча­с­тие в гран­ди­оз­ной ли­те­ра­тур­ной ми­с­ти­фи­ка­ции, – на­до толь­ко пе­ре­име­но­вать име­ю­щи­е­ся му­зеи их па­мя­ти в по­свя­щён­ные со­от­вет­ст­ву­ю­щей ми­с­ти­фи­ка­ции. На мой взгляд, это бы­ло бы до­стой­ным шу­точ­ным от­ве­том че­ло­ве­че­ст­ва на ро­зы­г­ры­ши на­ци­о­наль­ных ге­ни­ев.


Владимир КОЗАРОВЕЦКИЙ




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования