Архив : №18-19. 11.05.2012

Дмитрий Быков – «Роза в навозе»?..

Но­вые кни­ги Дми­т­рия Бы­ко­ва «Ка­лен­дарь. Раз­го­во­ры о глав­ном» (М., 2011), «Ка­лен­дарь–2. Спо­ры о бес­спор­ном» (М., 2012) ме­ня уди­ви­ли. Ещё до их чте­ния я был на­ст­ро­ен на не­га­тив­ную вол­ну, ибо пре­ды­ду­щие ра­бо­ты ав­то­ра «Па­с­тер­нак» (2005) и «Оку­д­жа­ва» (2009) вы­зва­ли у ме­ня рез­кое не­при­ятие. Од­на­ко двух­ча­ст­ный «Ка­лен­дарь» ме­ня при­ят­но по­ра­зил.

Преж­де все­го, со­гла­ша­ешь­ся с оцен­ка­ми со­вре­мен­ной Рос­сии и её «де­тей», ко­то­рые да­ют­ся в «Жи­вом», «Ста­ли­не, Иль­и­не и брат­ст­ве», «От­сут­ст­вии», «Пу­ти­во­ди­те­ле», «Ксе­ни­и­фо­бии», «Вон из Моск­вы» и дру­гих эс­се ав­то­ра. О пост­со­вет­ском вре­ме­ни – са­мом по­зор­ном, ка­та­ст­ро­фи­че­с­ком, без­ду­хов­ном в на­шей ис­то­рии – Дми­т­рий Бы­ков го­во­рит пре­иму­ще­ст­вен­но так: «со­вет­ское – при всех его ми­ну­сах и плю­сах – бы­ло ес­те­ст­вен­ным про­дол­же­ни­ем рус­ско­го, а вот пост­со­вет­ское при­шло от­ку­да-то из дру­го­го про­ст­ран­ст­ва, это яв­ле­ние сов­сем иной, не­бы­ва­лой ещё при­ро­ды»; «уже под­лин­но со­вет­ская власть, со все­ми сво­и­ми ору­ди­я­ми рас­тле­ния, не рас­тли­ла Рос­сию так, как двад­цать лет без­вре­ме­нья».

Впол­не оче­вид­но, что бы­ков­ские суж­де­ния о пост­со­вет­ской эпо­хе во мно­гом сов­па­да­ют с тем, что пи­са­лось о ней В.Ко­жи­но­вым, М.Ло­ба­но­вым, И.Зо­ло­тус­ским, В.Бон­да­рен­ко, Ст. Ку­ня­е­вым, А.Про­ха­но­вым, А.Ка­зин­це­вым, М.Де­ля­ги­ным и дру­ги­ми ав­то­ра­ми не­лю­би­мых Дми­т­ри­ем Льво­ви­чем «На­ше­го со­вре­мен­ни­ка», «Моск­вы», «За­в­т­ра», «Дня ли­те­ра­ту­ры» и т.д.

Не­о­жи­дан­ным еди­но­мы­ш­лен­ни­ком рус­ских па­т­ри­о­тов пред­ста­ёт Бы­ков и в сво­их рас­суж­де­ни­ях о Ве­ли­кой Оте­че­ст­вен­ной вой­не. На­и­бо­лее ин­те­рес­но в этом от­но­ше­нии эс­се «Бла­го­на­ме­рен­ный», по­жа­луй, луч­шее в кни­ге. В нём речь идёт о филь­ме В.Хо­ти­нен­ко «Поп». Дав­но уже в на­ше со­зна­ние вжив­ля­ет­ся смер­то­убий­ст­вен­ная идея о тож­де­ст­ве гит­ле­ров­ской Гер­ма­нии и Со­вет­ско­го Со­ю­за. По­это­му и вой­на бы­ла не оте­че­ст­вен­ной, и сол­да­ты, офи­це­ры Со­вет­ской ар­мии, сра­жа­ясь с Гит­ле­ром, ук­реп­ля­ли власть Ста­ли­на, и т.д. Эти аб­сурд­но-пре­ступ­ные, свя­то­тат­ские идеи се­го­дня ак­тив­но транс­ли­ру­ют­ся боль­шин­ст­вом пред­ста­ви­те­лей на­шей ли­бе­раль­ной ин­тел­ли­ген­ции – от С.Ка­ра­га­ло­ва, чле­на Пре­зи­дент­ско­го Со­ве­та, до В.Хо­ти­нен­ко, глав­но­го ре­жис­сё­ра филь­ма «Поп».

В от­ли­чие от та­ких ли­бе­ра­лов, Дми­т­рий Бы­ков в сво­ём от­зы­ве на фильм «Поп» спра­вед­ли­во ут­верж­да­ет: «Шту­ка в том, что на­ши в этой вой­не бы­ли луч­ше нем­цев. Пра­вее. С бо­го­слов­ской, ис­то­ри­че­с­кой, нрав­ст­вен­ной, эс­те­ти­че­с­кой и че­ло­ве­че­с­кой точ­ки зре­ния». И от­тал­ки­ва­ясь от этой мыс­ли, ко­то­рая долж­на быть точ­кой от­счё­та при ана­ли­зе лю­бо­го про­из­ве­де­ния ли­те­ра­ту­ры и ис­кус­ст­ва о Ве­ли­кой Оте­че­ст­вен­ной вой­не, Бы­ков убе­ди­тель­но и объ­ек­тив­но вы­яв­ля­ет не­прав­ду ре­жис­сё­ра и ак­тё­ров филь­ма «Поп»: «Хо­ти­нен­ко и Ма­ко­вец­кий сво­е­го по­па оп­рав­ды­ва­ют – у них силь­ный ар­гу­мент: де­тей спа­са­ет <…>. Но тог­да у них по­лу­ча­ет­ся, что не­пра­ва без­бож­ная со­вет­ская власть, ко­то­рая этих де­тей вто­рич­но оси­ро­ти­ла, аре­с­то­вав о. Алек­сан­д­ра. А меж­ду тем со­вет­ская власть для спа­се­ния этих де­тей – и мил­ли­о­нов дру­гих, кста­ти, – сде­ла­ла не ме­нее, а то и по­бо­лее, чем о. Алек­сандр. Она эту вой­ну вы­иг­ра­ла»; «Он (Хо­ти­нен­ко. – Ю.П.) ведь не мо­жет не по­ни­мать, что Ве­ли­кая Оте­че­ст­вен­ная не бы­ла столк­но­ве­ни­ем двух зол. Од­но зло бы­ло по­чер­ней, по­бес­спор­ней и вдо­ба­вок влез­ло на чу­жую зем­лю».

Оче­вид­но, что ре­ли­ги­оз­ность как дух, как си­с­те­ма цен­но­с­тей в филь­ме «Поп» от­сут­ст­ву­ет. К то­му же, Бы­ков от­ка­зы­ва­ет филь­му в ре­ли­ги­оз­но­с­ти и с дру­гой – «бо­го­слов­ской» – сто­ро­ны: «Ка­кая во­об­ще ре­ли­гия без по­гра­ни­чья?..»; «…нет ни­ка­кой ве­ры без ада и рая, без под­зем­но­го пла­ме­ни и не­бес­ной бла­го­да­ти». И, ко­неч­но, прав Бы­ков в том, что не сле­до­ва­ло по­лу­чать бла­го­сло­ве­ния у Па­т­ри­ар­ха на со­зда­ние филь­ма, что, до­бав­лю, для мно­гих яв­ля­ет­ся глав­ным до­ка­за­тель­ст­вом «пра­виль­но­с­ти» «По­па».

Од­на­ко в двух­ча­ст­ном «Ка­лен­да­ре» го­раз­до боль­ше идей­но уяз­ви­мых эс­се. Это, в пер­вую оче­редь, та­кие как «От­сут­ст­вие», «Пра­ви­ло Три­фо­но­ва», «Те­ле­гия», «Ди­кий Дон», «Два Че­хо­ва», «Эд­вард, сын Ви­ль­я­ма», «Не­ве­ли­кий ин­кви­зи­тор», «Бро­не­но­сец «Лег­ко­мыс­лен­ный», «Оне­гин как брэнд», «На той един­ст­вен­ной», «Го­ре от ума». Ос­та­но­вим­ся на не­ко­то­рых из них.

В «Те­ле­гии» – фор­маль­но – речь идёт о «де­ре­вен­ской» про­зе, от­но­ше­ние к ко­то­рой вы­ра­же­но в под­за­го­лов­ке «Рус­ское поч­вен­ни­че­ст­во как ан­ти­куль­тур­ный про­ект». Ка­за­лось, в по­след­ние де­ся­ти­ле­тия «ан­ти­де­ре­вен­ский» фон­тан ис­сяк: при­ми­тив­но-не­ле­пые сте­рео­ти­пы вос­при­я­тия дан­но­го на­прав­ле­ния ос­та­лись в про­шлом, и для мно­гих ста­ло оче­вид­ным, что про­за В.Бе­ло­ва, В.Шук­ши­на, В.Рас­пу­ти­на, Е.Но­со­ва, В.Ас­та­фь­е­ва, В.Ли­хо­но­со­ва – од­но из са­мых зна­чи­тель­ных яв­ле­ний в рус­ской ли­те­ра­ту­ре вто­рой по­ло­ви­ны ХХ ве­ка. Од­на­ко Бы­ков не толь­ко ре­а­ни­ми­ру­ет ста­рые аб­сурд­ные ми­фы, но и со­зда­ёт не ме­нее аб­сурд­ные но­вые. Их все нет смыс­ла и ме­с­та рас­сма­т­ри­вать. При­ве­ду клю­че­вые суж­де­ния ав­то­ра «Те­ле­гии», пе­ре­во­дя­щие раз­го­вор о «де­ре­вен­ской» про­зе во вне­вре­мен­ной, он­то­ло­ги­че­с­кий ре­гистр.

«Враж­да на­ро­да и ин­тел­ли­ген­ции, – ут­верж­да­ет Бы­ков, – чи­с­тый про­дукт поч­вен­ни­че­с­ко­го вы­мыс­ла». От­ст­ра­ня­ясь от вер­сии о ро­ди­те­лях вы­мыс­ла, не мо­гу не за­ме­тить, что о враж­де на­ро­да и ин­тел­ли­ген­ции толь­ко в ХХ ве­ке пи­са­ли В.Ро­за­нов, А.Блок, Н.Клю­ев, С.Есе­нин, М.Бул­га­ков, И.Со­ло­не­вич и мно­гие дру­гие ав­то­ры. На­пом­ню лишь из­ве­ст­ное вы­ска­зы­ва­ние Бло­ка из ста­тьи «На­род и ин­тел­ли­ген­ция»: «Пол­то­ра­с­та мил­ли­о­нов с од­ной сто­ро­ны и не­сколь­ко ты­сяч – с дру­гой; лю­ди, вза­им­но друг дру­га не по­ни­ма­ю­щие в са­мом ос­нов­ном».

«На са­мом де­ле, – про­дол­жа­ет Бы­ков, – это враж­да од­ной ин­тел­ли­ген­ции к дру­гой». А да­лее уточ­ня­ет: «Не­на­висть де­ре­вен­щи­ков к го­ро­ду – не что иное, как ре­ак­ция на фор­ми­ро­ва­ние но­во­го клас­са или, ес­ли угод­но, но­во­го на­ро­да». Вновь ос­тав­лю в сто­ро­не дав­но оп­ро­верг­ну­тый миф-пен­си­о­нер о не­на­ви­с­ти «де­ре­вен­щи­ков» к го­ро­ду, а про­ком­мен­ти­рую ин­но­ва­ци­он­ное «от­кры­тие» ав­то­ра «Те­ле­гии». В нём всё уяз­ви­мо-раз­мы­то-пе­ре­пу­та­но с по­ня­тий­но-сущ­но­ст­но-ло­ги­че­с­кой точ­ки зре­ния: «со­вет­ская ин­тел­ли­ген­ция» – это и «про­слой­ка», и «но­вый класс», и «но­вый на­род», и «на­род».

Во-пер­вых, ка­кой бы ни бы­ла се­ман­ти­ка слов «на­род» и «но­вый на­род» у Бы­ко­ва, не вы­зы­ва­ет со­мне­ний то, что «про­слой­ка» и «класс» – все­гда и во всех смыс­лах (со­ци­аль­ном, ду­хов­ном, куль­тур­ном и т.д.) бо­лее уз­кие по­ня­тия, чем «на­род». Во-вто­рых, оп­ре­де­ле­ние на­ро­да на­столь­ко «но­ва­тор­ское», что ос­та­ёт­ся при­ве­с­ти его без ком­мен­та­ри­ев и с улыб­кой удив­ле­ния. «На­ро­дом», «но­вым на­ро­дом» «на­зы­ва­ет­ся тот, кто пи­шет на­род­ные пес­ни». Ил­лю­с­т­ри­ру­ет­ся дан­ное «от­кры­тие» при­ме­ра­ми со­от­вет­ст­ву­ю­ще­го фан­та­зий­но-ахи­ней­но­го уров­ня. По вы­ра­же­нию Дми­т­рия Льво­ви­ча, «на­ро­дом ра­бо­та­ли» Б.Оку­д­жа­ва, Н.Мат­ве­е­ва, Ю.Виз­бор, Ю.Ким, М.Ан­ча­ров, А.Га­лич, В.Вы­соц­кий.

Ко­неч­но, те­ма­ти­че­с­кая ши­ро­та бы­ков­ских эс­се впе­чат­ля­ет. Но не ме­нее впе­чат­ля­ет и дру­гое. До­воль­но ча­с­то Дми­т­рию Льво­ви­чу не хва­та­ет эле­мен­тар­ных зна­ний и глу­би­ны по­ни­ма­ния рас­сма­т­ри­ва­е­мых – с лёг­ко­с­тью, с ви­дом зна­то­ка – во­про­сов. По­это­му ав­тор­ская вер­сия чувств, по­ступ­ков, су­деб силь­но от­ли­ча­ет­ся от «пер­во­ис­точ­ни­ка», от объ­ек­та изо­б­ра­же­ния. Вот как в эс­се «Го­ре от ума» ин­тер­пре­ти­ру­ет­ся ги­бель Гри­бо­е­до­ва: «Ав­тор ко­ме­дии со­сто­ит на служ­бе у Рос­сии, ко­то­рая его не це­нит и про ко­то­рую он всё по­ни­ма­ет. И гиб­нет за неё – в бит­ве со­вер­шен­но бес­смыс­лен­ной, за­щи­щая Мир­зу Яку­ба, ко­то­рый ему ни­кто».

В этих двух пред­ло­же­ни­ях про­яв­ля­ет­ся так мно­го ав­тор­ско­го – от мел­ких фак­ти­че­с­ких не­точ­но­с­тей до мас­штаб­ной не­прав­ды в по­ни­ма­нии ос­нов че­ло­ве­че­с­кой жиз­ни. «Со­сто­ять на служ­бе у Рос­сии» – так мож­но пи­сать не о Гри­бо­е­до­ве, а о на­ём­ни­ках-ино­ст­ран­цах или оте­че­ст­вен­ных ко­с­мо­по­ли­тах, для ко­то­рых Ро­ди­на – «при­зрак», «пу­с­тое ме­с­то» и то­му по­доб­ное. Да и нет ни­ка­ких ос­но­ва­ний ви­деть в Гри­бо­е­до­ве че­ло­ве­ка, отож­де­ств­ля­ю­ще­го власть и Рос­сию. Бы­ков­ская же ин­тер­пре­та­ция ис­то­рии с Мир­зой-Яку­бом (у Дми­т­рия Льво­ви­ча по­те­рян де­фис) на­гляд­но де­мон­ст­ри­ру­ет сущ­ность ав­тор­ско­го под­хо­да к лю­бой че­ло­ве­че­с­кой судь­бе.

С точ­ки зре­ния ав­то­ра эс­се, смыс­лом об­ла­да­ют лишь лич­но­ст­но-мо­ти­ви­ро­ван­ные по­ступ­ки: за­щи­ща­ют тех, кто име­ет к че­ло­ве­ку хоть ка­кое-то от­но­ше­ние. Для Гри­бо­е­до­ва та­кая ло­ги­ка по­ве­де­ния в кор­не бы­ла не­при­ем­ле­ма. Пи­са­тель-дип­ло­мат сам внёс в Турк­ман­чай­ский до­го­вор пункт о воз­вра­ще­нии иран­ской сто­ро­ной рос­сий­ских под­дан­ных, по­пав­ших в плен в раз­ное вре­мя. И Гри­бо­е­дов де­лал всё от не­го за­ви­ся­щее, что­бы ре­а­ли­зо­вать на прак­ти­ке дан­ный пункт до­го­во­ра. К то­му же, на тер­ри­то­рии рус­ско­го по­соль­ст­ва в Те­ге­ра­не спа­са­лись не толь­ко Мир­за-Якуб, но и те, о ком Бы­ков по­че­му-то не вспо­ми­на­ет: гру­зин Ру­с­тем-бек, ар­мян­ские жен­щи­ны из га­ре­ма Ал­ла­яр-ха­на.

Во­об­ще же, ди­лем­ма «спа­сать – не спа­сать» пе­ред Гри­бо­е­до­вым не воз­ни­ка­ла и в прин­ци­пе воз­ник­нуть не мог­ла, ибо Алек­сандр Сер­ге­е­вич был че­ло­ве­ком че­с­ти, дол­га. И да­же тог­да, ког­да у не­го по­яви­лась воз­мож­ность спа­с­тись, ук­рыв­шись на тер­ри­то­рии ар­мян­ской церк­ви или у кон­ди­те­ра Ма­ну­чер-ха­на (о чём Бы­ков умал­чи­ва­ет), Гри­бо­е­дов этой воз­мож­но­с­тью, ес­те­ст­вен­но, не вос­поль­зо­вал­ся…

Все­го в двух­ча­ст­ном «Ка­лен­да­ре» око­ло сот­ни фак­ти­че­с­ких оши­бок, не­точ­но­с­тей, на­тя­жек, не иг­ра­ю­щих столь зна­чи­тель­ной ро­ли, как в при­ве­дён­ном при­ме­ре с Гри­бо­е­до­вым. Эти фак­то­ло­ги­че­с­кие «бло­хи», эти «пе­хот­ные ми­ны» сви­де­тель­ст­ву­ют, преж­де все­го, об ав­тор­ской спеш­ке и не­же­ла­нии уточ­нять вся­кие «ме­ло­чи».

«Мин про­ти­во­тан­ко­вых», идей­но-иде­о­ло­ги­че­с­ких, в бы­ков­ском «Ка­лен­да­ре» не мень­ше. Уяз­ви­мость мно­гих вы­ска­зы­ва­ний ав­то­ра обус­лов­ле­на, в пер­вую оче­редь, его ли­бе­раль­ным ми­ро­воз­зре­ни­ем, его ли­бе­раль­ной си­с­те­мой цен­но­с­тей. Для ил­лю­с­т­ра­ции ска­зан­но­го об­ра­тим­ся к эс­се «Не­ве­ли­кий ин­кви­зи­тор».

У Бы­ко­ва вы­зы­ва­ет удив­ле­ние и воз­му­ще­ние факт ре­а­би­ли­та­ции Кон­стан­ти­на По­бе­до­нос­це­ва в «ну­ле­вые» го­ды ХХI-го сто­ле­тия. Это, по вер­сии Дми­т­рия Льво­ви­ча, труд­но бы­ло пред­ста­вить да­же в ре­во­лю­ци­он­ные 90-е. Сле­ду­ет, ви­ди­мо, уточ­нить: ре­а­би­ли­та­ция По­бе­до­нос­це­ва на­ча­лась го­раз­до рань­ше. Ещё в 70-е го­ды ми­нув­ше­го ве­ка Ле­о­нид Бо­ро­дин под­поль­но из­да­вал в Со­вет­ском Со­ю­зе жур­нал «Мос­ков­ский сбор­ник». Са­мим на­зва­ни­ем его, по­вто­ря­ю­щим на­зва­ние кни­ги По­бе­до­нос­це­ва, Бо­ро­дин ука­зы­вал на по­зи­ию сво­е­го из­да­ния, про­дол­жа­ю­ще­го го­су­дар­ст­вен­но-пра­во­слав­ную ли­нию Кон­стан­ти­на Пе­т­ро­ви­ча. Ве­хой на пу­ти воз­вра­ще­ния По­бе­до­нос­це­ва к оте­че­ст­вен­но­му чи­та­те­лю ста­ли се­рь­ёз­ные ра­бо­ты о нём Ана­то­лия Лан­щи­ко­ва ру­бе­жа 80–90-х го­дов... То есть, ре­а­би­ли­та­ция По­бе­до­нос­це­ва про­изо­ш­ла не вдруг, не в «ну­ле­вые» го­ды и, тем бо­лее, не по ве­ле­нию от­дель­ных по­ли­ти­ков.

Что же ка­са­ет­ся бы­ков­ских оце­нок По­бе­до­нос­це­ва, то они срод­ни то­му, что го­во­ри­лось о Кон­стан­ти­не Пе­т­ро­ви­че в кни­ге «Оку­д­жа­ва» и с чем я уже вы­ра­зил своё не­со­гла­сие в ста­тье «Сло­вес­ная ди­а­рея» («День ли­те­ра­ту­ры», 2009, № 7). Сей­час хо­чу об­ра­тить вни­ма­ние на дру­гое. В сво­их оцен­ках По­бе­до­нос­це­ва Бы­ков-ли­бе­рал очень на­по­ми­на­ет «не­ис­то­вых рев­ни­те­лей» со­вет­ской вуль­гар­но-со­ци­о­ло­ги­че­с­кой кри­ти­ки. На­по­ми­на­ет уже тем, что свои во­пи­ю­ще-не­спра­вед­ли­вые, яр­лы­ко­во-по­доб­ные ха­рак­те­ри­с­ти­ки Дми­т­рий Льво­вич да­же не пы­та­ет­ся до­ка­зать, под­твер­дить при­ме­ра­ми. Сие все­гда де­лать не­об­хо­ди­мо, но осо­бен­но тог­да, ког­да ут­верж­да­ешь та­кое: «Это был па­тен­то­ван­ный пра­во­вед, скуч­ней­ший, тра­ди­ци­он­ней­ший за­пре­ти­тель <...> По­бе­до­нос­цев был ску­чен, как все фа­ри­сеи, и при­ми­ти­вен, как на­ша оте­че­ст­вен­ная бю­ро­кра­тия; все хи­т­ро­спле­те­ния и за­ви­туш­ки его сти­ля вьют­ся на пу­с­том ме­с­те. В его со­чи­не­ни­ях при де­таль­ном рас­смо­т­ре­нии не ус­мо­т­ришь ни люб­ви, ни до­б­ра, ни ис­крен­ней за­бо­ты об Оте­че­ст­ве, от­но­си­тель­но ко­то­ро­го не мог же он со­вер­шен­но за­блуж­дать­ся».

В эс­се Бы­ко­ва мы не най­дём и от­ве­та на во­прос, ко­то­рый ес­те­ст­вен­но воз­ни­ка­ет у лю­бо­го не­пред­взя­то­го и хо­тя бы не­мно­го зна­ю­ще­го оте­че­ст­вен­ную ис­то­рию и ис­то­рию ли­те­ра­ту­ры чи­та­те­ля: как с та­ким «ни­что­же­ст­вом», как По­бе­до­нос­цев, мог дру­жить Ф.М. До­сто­ев­ский. Пи­са­тель, как из­ве­ст­но, вы­со­ко це­нил ум и до­б­рую ду­шу Кон­стан­ти­на Пе­т­ро­ви­ча, вни­ма­тель­но от­но­сил­ся к его со­ве­там и за­ме­ча­ни­ям, а глав­ное, при­ез­жал к не­му «дух ле­чить».

Итак, ли­бе­раль­ные «уши» тор­чат из со­тен бы­ков­ских оце­нок ис­то­ри­че­с­ких со­бы­тий, ха­рак­те­ри­с­тик ли­те­ра­тур­ных пер­со­на­жей, пи­са­те­лей, по­ли­ти­ков и т.д. При­ве­ду не­сколь­ко ха­рак­тер­ных при­ме­ров «...на фо­не Со­фро­но­ва и его кли­ки они (Ли­ля и Осип Бри­ки. – Ю.П.) свя­ты» («Со­фро­нов и его тай­на»); «судь­ба Та­ть­я­ны, на­хо­дя­щей един­ст­вен­ное уте­ше­ние в вер­но­с­ти ни­ко­му не нуж­ным обя­за­тель­ст­вам» («Оне­гин как брэнд»); «сель­ские пре­ле­с­ти» – это «не­о­слаб­лен­ное вни­ма­ние к чу­жой жиз­ни, кон­сер­ва­тизм, ксе­но­фо­бия, жад­ность, гру­бость, тем­но­та» («Те­ле­гия»); че­ло­век у Со­лже­ни­цы­на и До­сто­ев­ско­го «есть не­что, что ещё толь­ко пред­сто­ит со­здать» («На­след­ник по пря­мой»).

По­мнит­ся, Игорь Зо­ло­тус­ский ещё в 1987 го­ду в од­ной из луч­ших сво­их ста­тей «До­ко­ле?» точ­но от­ре­а­ги­ро­вал на ти­пич­но со­вет­скую вер­сию Вла­ди­ми­ра Лак­ши­на о Та­ть­я­не Ла­ри­ной как по­тен­ци­аль­ной де­ка­б­ри­ст­ке и её му­же-ге­не­ра­ле – ве­ро­ят­ном де­ка­б­ри­с­те. Ве­ли­ко же бы­ло моё удив­ле­ние, ког­да в кни­ге 2012-го го­да из­да­ния у иро­нич­но-ли­бе­раль­но­го Бы­ко­ва я встре­тил не­что, ка­за­лось бы, дав­но за­бы­тое, вуль­гар­но-со­ци­о­ло­ги­че­с­кое, ле­во-со­вет­ское, лак­ши­но­по­доб­ное. Ав­тор эс­се «Оне­гин как брэнд» даль­ней­шую судь­бу ге­ро­ев пуш­кин­ско­го ро­ма­на ви­дит так: «…в де­ка­б­ри­с­ты по­па­дёт ни­как не Оне­гин, ко­то­ро­го ав­тор бла­го­по­луч­но при­вёл к раз­гро­му, а муж-ге­не­рал, а Та­ть­я­на  <…> от­пра­вит­ся за ним в Си­бирь, что впол­не со­гла­су­ет­ся с ло­ги­кой об­ра­за и судь­бы».

Этот и ана­ло­гич­ные мно­го­чис­лен­ные при­ме­ры из «Ка­лен­да­ря» в оче­ред­ной раз на­гляд­но под­тверж­да­ют, что ли­бе­раль­ные и со­ци­а­ли­с­ти­че­с­кие идеи свя­за­ны меж­ду со­бой од­ной пу­по­ви­ной, они, ес­ли пе­ре­фра­зи­ро­вать Иго­ря Ша­фа­ре­ви­ча, две па­рал­лель­но-пе­ре­се­ка­ю­щи­е­ся до­ро­ги в один идей­ный ту­пик.

Эс­се о Лу­на­чар­ском «Бро­не­но­сец «Лег­ко­мыс­лен­ный» и Ю.Три­фо­но­ве «Пра­ви­ло Три­фо­но­ва», «От­сут­ст­вие» по­рож­да­ют во­про­сы и ас­со­ци­а­ции об­ще­куль­тур­ной на­прав­лен­но­с­ти. Уже в са­мом на­ча­ле «Бро­не­нос­ца «Лег­ко­мыс­лен­но­го» Дми­т­рий Льво­вич рас­ска­зы­ва­ет о том, как уми­ра­ю­щий Лу­на­чар­ский от­ка­зал­ся пить шам­пан­ское из сто­ло­вой лож­ки со сло­ва­ми: «Шам­пан­ское я пью толь­ко из бо­ка­ла!» Ес­ли по мо­ло­до­с­ти Бы­ков от­но­сил­ся к это­му по­ступ­ку Лу­на­чар­ско­го как к «лег­ко­мыс­лен­но­му по­зёр­ст­ву», то поз­же его мне­ние из­ме­ни­лось. Се­го­дня Дми­т­рий Льво­вич ут­верж­да­ет: «Жест – ве­ли­кое де­ло, по­зёр­ст­во на од­ре – ве­ли­кая фор­ма пре­зре­ния к ги­бе­ли, за­вет на­след­ни­кам, поч­ти по­двиг».

В та­кой фор­му­ли­ров­ке «жест – поч­ти по­двиг» мно­го лич­но­го и лег­ко­мыс­лен­но­го. Не­воль­но вспо­ми­на­ет­ся, что Бы­ков на­чи­нал как кур­ту­аз­ный ма­нь­е­рист. Иг­ро­вое на­ча­ло и по сей день оп­ре­де­ля­ет мно­гое в лич­но­с­ти и твор­че­ст­ве ав­то­ра. Толь­ко за­иг­рав­шись, ду­маю, мож­но уви­деть в эпи­зо­де с шам­пан­ским поч­ти по­двиг, за­вет по­том­кам... Тог­да, ес­ли сле­до­вать ло­ги­ке Бы­ко­ва, и ори­ги­наль­ный че­ло­век из од­но­имён­но­го рас­ска­за Ле­о­ни­да Ан­д­ре­е­ва со­вер­ша­ет поч­ти по­двиг, ког­да и пе­ред смер­тью ос­та­ёт­ся ве­рен на сло­вах сво­ей «фиш­ке» – люб­ви к не­гри­тян­кам...

Толь­ко жест, толь­ко лег­ко­мыс­лен­ность ви­дят­ся и в дру­гом ха­рак­тер­ном пас­са­же. Лу­на­чар­ский, по мыс­ли Бы­ко­ва, в си­лу сво­их пи­са­тель­ских ком­плек­сов («са­мо­лю­бо­ва­ния, мни­тель­но­с­ти, бо­лез­нен­но­го вни­ма­ния к чу­жим сла­бо­с­тям») «хо­ро­шо по­ни­мал ху­дож­ни­ков». В ка­ком смыс­ле Лу­на­чар­ский хо­ро­шо по­ни­мал ху­дож­ни­ков; где до­ка­за­тель­ст­ва это­го по­ни­ма­ния?.. От­ве­ты на эти и дру­гие ес­те­ст­вен­но воз­ни­ка­ю­щие во­про­сы в эс­се от­сут­ст­ву­ют. На­сле­дие же са­мо­го Лу­на­чар­ско­го вер­сию Бы­ко­ва о «бро­не­нос­це» оп­ро­вер­га­ет.

Дми­т­рий Льво­вич, уве­рен­ный в том, что че­рез на­зван­ные ком­плек­сы мож­но хо­ро­шо по­нять ху­дож­ни­ков, на­по­ми­на­ет кри­ти­ка Д. из «За­пи­сок из-за уг­ла» А.Би­то­ва. Этот кри­тик (с его, как вы­ра­жа­ет­ся Ан­д­рей Ге­ор­ги­е­вич, «одес­ски­ми штуч­ка­ми») «все при­чи­ны с рве­ни­ем пер­во­класс­ни­ка оты­с­ки­ва­ет в па­то­ло­гии, и те три или че­ты­ре при­чи­ны, по ко­то­рым счи­та­ет, что пи­шет сам, рас­сма­т­ри­ва­ет рас­про­ст­ра­ня­ю­щи­ми­ся на всё че­ло­ве­че­ст­во. По­это­му ему, ко­неч­но же, не­по­нят­но, как мо­жет пи­сать че­ло­век, ес­ли он не низ­ко­го рос­та, не урод и не ев­рей».

Ито­го­вое же раз­мы­ш­ле­ние Бы­ко­ва о Лу­на­чар­ском вы­гля­дит, мяг­ко го­во­ря, ко­ря­во. Од­но сло­во в нём яв­но от­сут­ст­ву­ет, но смысл по­ня­тен. Лу­на­чар­ский, как ут­верж­да­ет­ся в эс­се, «не ан­гел и не де­мон, но че­ло­век в ХХ ве­ке был ку­да боль­шей ред­ко­с­тью». Здесь воз­ни­ка­ет па­рал­лель с ро­ма­ном Юрия Три­фо­но­ва «Ста­рик».

Толь­ко Три­фо­но­ву в двух­ча­ст­ном «Ка­лен­да­ре» по­свя­ще­но два эс­се, боль­ше, чем ко­му-ли­бо. Не вы­зы­ва­ет со­мне­ний, что Три­фо­нов – один из са­мых близ­ких, со­звуч­ных Бы­ко­ву пи­са­те­лей вто­рой по­ло­ви­ны ХХ-го ве­ка. Но в при­ве­дён­ном вы­ска­зы­ва­нии о Лу­на­чар­ском Дми­т­рий Льво­вич мыс­лит как идей­ный ан­ти­под Три­фо­но­ва, как ста­рый боль­ше­вик из ро­ма­на «Ста­рик». Он и че­рез 50 лет по­сле окон­ча­ния Граж­дан­ской вой­ны пы­та­ет­ся най­ти до­ка­за­тель­ст­ва иде­о­ло­ги­че­с­кой «не­пра­виль­но­с­ти» «крас­но­го» ком­ко­ра Ми­гу­ли­на, рас­ст­ре­лян­но­го в 1921 го­ду как яко­бы ор­га­ни­за­то­р яко­бы контр­ре­во­лю­ци­он­но­го за­го­во­ра. На что Па­вел Ле­ту­нов, оз­ву­чи­вая три­фо­нов­ское, за­вет­ное, ре­а­ги­ру­ет так: «Вот это­го не по­ни­маю: чёр­ные да бе­лые, мра­ко­бе­сы и ан­ге­лы. И ни­ко­го по­се­рёд­ке. А по­се­рёд­ке-то все. И от мра­ка, и от бе­сов, и от ан­ге­лов в каж­дом».

Раб­ст­во, не­сво­бо­да, ти­ра­ния как кон­стан­ты ис­то­ри­че­с­ко­го бы­тия Рос­сии – сквоз­ные мо­ти­вы «Ка­лен­да­ря» и все­го твор­че­ст­ва Бы­ко­ва. Они и дру­гие, за­ра­нее из­ве­ст­ные мо­ти­вы, вхо­дя­щие в стан­дарт­ный на­бор ли­бе­раль­но­го ин­тел­ли­ген­та, пе­ри­о­ди­че­с­ки по­лу­ча­ют у Бы­ко­ва та­кую ха­рак­тер­ную ог­ран­ку: «В Рос­сии нель­зя ска­зать ни­ка­кой прав­ды, по­то­му что из­на­чаль­ный по­рок не­ус­т­ра­ним, а всё ос­таль­ное ме­лочь»; «а всё-та­ки прин­цип «Мне от­мще­ние, и аз воз­дам» в Рос­сии не ра­бо­та­ет. В Рос­сии не­до­ста­точ­но, а по­рой и про­сто вред­но быть хо­ро­шим» («Два Че­хо­ва»); «У Рос­сии, в об­щем, очень не­боль­шой вы­бор: ли­бо си­деть в на­во­зе и ню­хать ро­зу, ли­бо си­деть в на­во­зе без ро­зы» («Хро­ни­ки рус­ской Ка­с­та­лии»). По­доб­ную ру­со­фоб­скую бре­дя­ти­ну я ком­мен­ти­ро­вал не­од­но­крат­но. В этот раз от­ве­чу Бы­ко­ву с по­да­чи его лю­би­мо­го пи­са­те­ля.

В эс­се «Пра­ви­ло Три­фо­но­ва» вы­ска­зы­ва­ет­ся пред­по­ло­же­ние, что се­го­дня при чте­нии про­зы Юрия Ва­лен­ти­но­ви­ча «ре­во­лю­ци­он­ный пласт про­пу­с­ка­ют», ибо эта эпо­ха «ста­ла не­по­нят­ной, как древ­няя ру­ко­пись». Не знаю, чем ру­ко­вод­ст­во­вал­ся Бы­ков, ут­верж­дая та­кое. Лич­но я об­ра­щаю осо­бое вни­ма­ние на «ре­во­лю­ци­он­ный пласт» в тек­с­тах Три­фо­но­ва. Ос­та­но­вим­ся на од­ном сю­же­те, име­ю­щем не­по­сред­ст­вен­ное от­но­ше­ние к на­шей те­ме.

В ро­ма­не «Ста­рик» мно­го скры­тых и от­кры­тых ис­то­ри­че­с­ких па­рал­ле­лей, смыс­лов, ко­то­рые по­мо­га­ют по­нять идей­ные кор­ни ре­во­лю­ции 1917 го­да и суть про­ис­хо­дя­ще­го в го­ды Граж­дан­ской вой­ны, ха­рак­те­ри­зу­е­мой Бы­ко­вым как про­яв­ле­ние «од­ной из глав­ных рус­ских на­ци­о­наль­ных идей», как «раз­вле­че­ние <…> для лю­дей с низ­ким куль­тур­ным и ду­хов­ным уров­нем» («На той един­ст­вен­ной»). Об­ра­щаю вни­ма­ние Дми­т­рия Льво­ви­ча на то, что все са­мые же­с­то­кие ге­рои ро­ма­на, ис­пе­пе­ля­е­мые из­ну­т­ри то­таль­ной не­на­ви­с­тью и про­по­ве­ду­ю­щие фи­ло­со­фию раз­ре­ше­ния кро­ви по со­ве­с­ти, по­сто­ян­но ссы­ла­ют­ся на опыт Ве­ли­кой фран­цуз­ской ре­во­лю­ции, на вы­ска­зы­ва­ния её вож­дей и ге­ро­ев. Так, Ши­гон­цев при­зы­ва­ет к то­му, что­бы по­вто­рить на До­ну опыт по­дав­ле­ния контр­ре­во­лю­ци­он­ной Ван­деи: «ре­с­пуб­ли­ка по­бе­ди­ла толь­ко по­то­му, что не зна­ла по­ща­ды». Или тот же ге­рой сов­ме­ст­но с Бра­слав­ским – вновь с опо­рой на фран­цуз­ских учи­те­лей – фор­му­ли­ру­ет уз­на­ва­е­мую иде­о­ло­гию: «Дан­тон ска­зал во вре­мя су­да над Лю­до­ви­ком: «Мы не ста­нем его су­дить, мы его убь­ём» <...> Не на­до бо­ять­ся кро­ви! Мо­ло­ко слу­жит про­пи­та­ни­ем для де­тей, а кровь есть пи­ща для де­тей сво­бо­ды, го­во­рил де­пу­тат Жю­ль­ен». К то­му же, как сле­ду­ет из ро­ма­на Три­фо­но­ва, в на­ци­о­наль­ном раз­вле­че­нии при­ни­ма­ют уча­с­тие ки­тай­цы, ла­ты­ши, ев­реи…

По за­ко­нам ли­бе­раль­но­го жа­н­ра пре­ступ­ле­ни­ям, тер­ро­ру, звер­ст­вам Граж­дан­ской вой­ны Бы­ков при­да­ёт рус­ско-кре­с­ть­ян­ский ха­рак­тер. Де­лая из глав­ной жерт­вы ХХ ве­ка ви­нов­ни­ка ка­та­ст­роф ми­нув­ше­го сто­ле­тия, ав­тор «Ка­лен­да­ря» сво­е­об­раз­но-не­свое­об­раз­но от­бе­ли­ва­ет са­му ре­во­лю­цию и «ле­вую» твор­че­с­кую ин­тел­ли­ген­цию: «Они (ма­ло­куль­тур­ный на­род. – Ю.П.) по­том влез­ли в это (в ре­во­лю­цию. –  Ю.П.) и всё ис­пор­ти­ли, на­дол­го от­ст­ра­нив ху­дож­ни­ков не толь­ко от го­су­дар­ст­вен­но­го уп­рав­ле­ния, а от пе­чат­но­го стан­ка, к ко­то­ро­му по­лу­чи­ли до­ступ ис­клю­чи­тель­но кры­сы. По их марк­сист­ской, ком­му­ни­с­ти­че­с­кой и про­чей ча­с­ти – был крас­ный тер­рор, Граж­дан­ская вой­на, рас­ст­ре­лы за­лож­ни­ков, пыт­ки, за­стен­ки <...>. Это бы­ла спе­ци­фи­че­с­кая ре­ак­ция кре­с­ть­ян­ской, ди­кой, во мно­гих от­но­ше­ни­ях вар­вар­ской стра­ны на ре­во­лю­цию ду­ха. А ре­во­лю­ция ду­ха, ко­то­рую мы всё ни­как не на­учим­ся от­де­лять от крас­но­го тер­ро­ра и со­ци­а­ли­с­ти­че­с­ко­го стро­и­тель­ст­ва, бы­ла уто­пи­че­с­кой за­те­ей рус­ской куль­ту­ры, страш­но да­лё­кой от на­ро­да» («Хро­ни­ки рус­ской Ка­с­та­лии»).

Ког­да чи­таю та­кое, то у ме­ня, пред­ста­ви­те­ля «на­воз­ной», кре­с­ть­ян­ско-рус­ской Рос­сии, в пер­вую оче­редь, воз­ни­ка­ет сле­ду­ю­щий во­прос. Как дол­го ещё на­ша ли­бе­раль­ная ин­тел­ли­ген­ция бу­дет рас­ска­зы­вать сказ­ки о ре­во­лю­ции ду­ха и Рос­сии как не­бла­го­дат­ной поч­ве, «на­во­зе»... По­ра при­знать оче­вид­ное: имен­но «ре­во­лю­ци­о­не­ры ду­ха» (фу­ту­ри­с­ты, сим­во­ли­с­ты и т.д., о ко­то­рых по­этич­но-фан­та­зий­но пи­шет Д.Бы­ков) раз­ру­ши­ли тра­ди­ци­он­ную рус­скую го­су­дар­ст­вен­ность, под­го­то­ви­ли идей­но-ду­хов­ную поч­ву для са­мых страш­ных пре­ступ­ле­ний ХХ ве­ка. И се­го­дня, как и все­гда, от­но­сясь к Рос­сии как к на­во­зу, ли­бе­раль­ная ин­тел­ли­ген­ция де­ла­ет всё, что­бы окон­ча­тель­но пе­ре­ме­нил­ся дух Рос­сии и рус­ских, что­бы они пе­ре­ста­ли су­ще­ст­во­вать как та­ко­вые. И ес­ли вы­би­рать из двух ва­ри­ан­тов, пред­ло­жен­ных Бы­ко­вым, то я вы­бе­ру Рос­сию без «ро­зы», без ли­бе­раль­ной ин­тел­ли­ген­ции, ибо за­пах «ро­зы» – это за­пах тле­ния, смер­ти. Од­на­ко, ис­хо­дя из ска­зан­но­го в на­ча­ле ста­тьи, у Бы­ко­ва есть шанс пре­одо­леть ком­плекс «ро­зы» и стать «на­во­зом»...

Юрий ПАВЛОВ,
г. АРМАВИР