Литературная Россия
       
Литературная Россия
Еженедельная газета писателей России
Редакция | Архив | Книги | Реклама |  КонкурсыЖить не по лжиКазачьему роду нет переводуЯ был бессмертен в каждом слове  | Наши мероприятияФоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Казачьему роду нет переводу»Фоторепортаж с церемонии награждения конкурса «Честь имею» | Журнал Мир Севера
     RSS  

Новости

17-04-2015
Образовательная шизофрения на литературной основе
В 2014 году привелось познакомиться с тем, как нынче проводится Всероссийская олимпиада по литературе, которой рулит НИЦ Высшая школа экономики..
17-04-2015
Какую память оставил в Костроме о себе бывший губернатор Слюняев–Албин
Здравствуйте, Дмитрий Чёрный! Решил обратиться непосредственно к Вам, поскольку наши материалы в «ЛР» от 14 ноября минувшего года были сведены на одном развороте...
17-04-2015
Юбилей на берегах Невы
60 лет журнал «Нева» омывает берега классического, пушкинского Санкт-Петербурга, доходя по бесчисленным каналам до всех точек на карте страны...

Архив : №18-19. 11.05.2012

Последний призыв 45-го

В мастерской старейшего питерского художника Дмитрия Бучкина уютно и светло. На стенах – живописные виды Старой Ладоги и Пушкинских Гор, городские пейзажи, портреты деятелей культуры, среди которых узнаёшь Михаила Аникушина и Семёна Гейченко.

Хозяин мастерской, отложив в сторону трофейную гармошку, на которой он играет с 45-го года, предаётся невесёлым мыслям. Развалился Художественный фонд, перестал существовать Дом творчества в Старой Ладоге, резко снизился уровень образования в художественных учебных заведениях, наполовину опустел дом художников на Песочной набережной. Много неприятных переживаний доставляют и личные неурядицы. Отец Дмитрия Петровича – известный советский художник Пётр Бучкин ещё при жизни подарил 130 своих работ родному городу Углич. Недавно здание галереи отдали церкви, и теперь отцовские картины лежат в подвале. Печальна судьба и некоторых полотен самого Дмитрия Петровича. Когда-то в прославленном Ленинградском металлическом заводе (ЛМЗ) был большой музей, для которого художник написал много портретов заводчан.

Теперь этого музея нет, и куда делись картины – неизвестно. Одним словом, утрат не перечесть…

Но остались воспоминания; воспоминания о трудной, долгой (в этом году художнику исполняется 85 лет) и плодотворной жизни. Дмитрий Петрович – прекрасный рассказчик. Одна «новелла» следует за другой, и кажется, им не будет конца. Первая из них связана с трагическими событиями 30-х годов.

 

– До вой­ны, – рас­ска­зы­ва­ет Дми­т­рий Пе­т­ро­вич, – от­ца аре­с­то­ва­ли и нас всей се­мь­ёй от­пра­ви­ли эта­пом в Тю­мень. Там по­се­ли­ли в ба­ра­ки. На ут­рен­них по­ст­ро­е­ни­ях вы­зы­ва­ли лю­дей, ку­да-то уво­ди­ли, и боль­ше они не воз­вра­ща­лись. Од­наж­ды уве­ли и от­ца. Мы с ма­мой бы­ли в от­ча­я­нии. Но че­рез три дня отец вер­нул­ся жи­вой и не­вре­ди­мый. Ока­за­лось, что на­чаль­ник ла­ге­ря, уз­нав, что отец ху­дож­ник, ос­та­вил его в ла­ге­ре и при­ка­зал ему на­пи­сать пор­т­рет Ста­ли­на. По­том по­про­сил сде­лать его пор­т­рет. По­сте­пен­но на­чаль­ник про­ник­ся к мо­е­му от­цу ува­же­ни­ем, и как-то раз он вы­звал его и ска­зал: «Я про­смо­т­рел ва­ше де­ло. У вас 58-я ста­тья. Но рас­ши­ф­ров­ки, за что вас за­бра­ли, нет – гра­фа пу­с­тая. Я сде­лал за­прос в ле­нин­град­ское НКВД». По­тя­ну­лись дол­гие дни ожи­да­ния. В это вре­мя отец пи­сал для клу­ба кар­ти­ну под на­зва­ни­ем «Си­бир­ские пар­ти­за­ны бьют бе­лых». И вот в один, как го­во­рит­ся, пре­крас­ный день при­хо­дит на­чаль­ник, ста­вит на стол бу­тыл­ку порт­вей­на и го­во­рит: «По­лу­чен от­вет на мой за­прос из Ле­нин­гра­да». А от­вет был та­кой: «По­сту­пай­те по соб­ст­вен­но­му ус­мо­т­ре­нию». На­чаль­ник так и по­сту­пил: воз­вра­тил от­цу па­с­порт, за­пла­тил за кар­ти­ну, и мы вер­ну­лись в Ле­нин­град.

От­ца до кон­ца му­чил во­прос: за что? Про­ис­хож­де­ние у не­го кре­с­ть­ян­ское, во вре­мя ре­во­лю­ции слу­жил ма­т­ро­сом Бал­тий­ско­го фло­та, пи­сал кар­ти­ны на ис­то­ри­ко-ре­во­лю­ци­он­ные те­мы… Ос­та­лось это за­гад­кой и для ме­ня.

С ла­гер­ной те­мой у ме­ня свя­зан ещё один – на этот раз ку­рь­ёз­ный слу­чай. Од­ну зи­му я жил в До­ме твор­че­ст­ва ху­дож­ни­ков, ко­то­рый на­хо­дил­ся в Ста­рой Ла­до­ге. Од­наж­ды нам пре­до­ста­ви­ли ав­то­бус для по­езд­ки в Но­вую Ла­до­гу. Что­бы мы не мёрз­ли, ди­рек­ция вы­да­ла нам в до­ро­гу ва­лен­ки, ват­ни­ки, стё­га­ные шта­ны, всем од­но­го по­кроя и цве­та. При­еха­ли, вы­бра­ли жи­во­пис­ное ме­с­то око­ло ры­ба­чь­их бар­ка­сов, ста­ли ра­бо­тать. Мы с Ко­лей Ба­с­ка­ко­вым при­ст­ро­и­лись за бань­кой, ук­рыв­шись от ве­т­ра. Мо­роз был лю­тый, гра­ду­сов 30. Под­хо­дят к нам ры­ба­ки и спра­ши­ва­ют, мол, че­го же вас в та­кой мо­роз за­став­ля­ют «план­ты сни­мать»? А я им в от­вет: «Вон, ви­ди­те, в ав­то­бу­се ох­ра­на си­дит, гре­ет­ся, а нас мёрз­нуть за­став­ля­ют, да ещё ки­с­точ­кой во­дить». – «Боль­шой срок схва­ти­ли?» – «По­жиз­нен­ный…» Му­жи­ки со­чув­ст­ву­ют, пе­ре­ми­на­ют­ся с но­ги на но­гу: «Возь­ми­те хоть ры­бёш­ки, вер­нё­тесь в ла­герь, под­кор­ми­тесь…» – и про­тя­ги­ва­ют связ­ку ры­бы. При­ехав в «ла­герь», под­жа­ри­ли ры­бу, сбе­га­ли в ма­га­зин и дол­го сме­я­лись, по­вто­ряя друг дру­гу: «Ка­кой срок схва­ти­ли – по­жиз­нен­ный!»

– Ка­кой вам за­пом­ни­лась бло­ка­да?

– Мне вспо­ми­на­ет­ся бло­ка­да, как од­на сплош­ная чёр­ная ночь.

Жиль­цам при­хо­ди­лось са­мим спа­сать свой дом от за­жи­га­тель­ных бомб. Я вме­с­те с дру­ги­ми ре­бя­та­ми де­жу­рил на кры­ше. Ес­ли па­да­ла 200-грам­мо­вая за­жи­гал­ка, это бы­ло не так страш­но: мы бра­ли её щип­ца­ми и кла­ли в ящик с пе­с­ком, или про­сто ски­ды­ва­ли её но­гой на зем­лю. А вот 500-грам­мо­вая уже про­би­ва­ла кры­шу и, ес­ли её во­вре­мя не ту­ши­ли, под­жи­га­ла чер­дак, по­сле че­го дом обыч­но пол­но­стью сго­рал.

По­ка бы­ли си­лы, хо­ди­ли в бом­бо­убе­жи­ще Ака­де­мии ху­до­жеств. Там при све­те коп­тил­ки Иван Яков­ле­вич Би­ли­бин ри­со­вал ил­лю­с­т­ра­ции к рус­ским бы­ли­нам. Я си­дел око­ло не­го и смо­т­рел. В этом бом­бо­убе­жи­ще ху­дож­ни­ки от­ме­ча­ли но­вый 42-й год. Би­ли­бин к это­му дню на­пи­сал оду, в ко­то­рой бы­ли та­кие стро­ки: «Ге­рои, сы­но­вья От­чиз­ны! За вас мо­лить­ся на­до нам, и вы, как древ­ние ге­рои, к сво­им вер­не­тесь оча­гам!» А 24 фе­в­ра­ля его не ста­ло…

По­том, ког­да сил ста­ло мень­ше, мы хо­ди­ли уже в дру­гое бом­бо­убе­жи­ще, на­хо­див­ше­е­ся не­да­ле­ко от на­ше­го до­ма. Од­наж­ды ве­че­ром отец по­чув­ст­во­вал се­бя осо­бен­но пло­хо и от­ка­зал­ся ид­ти в бом­бо­убе­жи­ще. Об этом в мо­ём бло­кад­ном днев­ни­ке есть та­кая за­пись: «4 ян­ва­ря. Ба­тя ска­зал: «В бом­бо­убе­жи­ще не пой­ду. Луч­ше по­гиб­ну у се­бя до­ма, чем под об­лом­ка­ми в под­ва­ле». И мы не по­ш­ли. И вот сле­ду­ю­щая за­пись: «Дом, в ко­то­ром бы­ло бом­бо­убе­жи­ще, по­па­ла бом­ба и бом­бо­убе­жи­ще за­сы­па­ло. Ни­кто не ос­тал­ся в жи­вых»…

И тем не ме­нее в эти страш­ные дни го­род жил ху­до­же­ст­вен­ной жиз­нью. 23 но­я­б­ря 43-го го­да в Со­ю­зе ху­дож­ни­ков на ули­це Гер­це­на, 38 в про­мёрз­шем вы­ста­воч­ном за­ле бы­ла ор­га­ни­зо­ва­на вы­став­ка. Из­му­чен­ные, ис­то­щён­ные, но вы­жив­шие ху­дож­ни­ки, за­ку­тан­ные в плат­ки, оде­я­ла, та­щи­ли свои ра­бо­ты на вы­став­ку.

– По­сле бло­ка­ды вы ус­пе­ли по­уча­ст­во­вать в вой­не.

– Наш при­зыв – 1927 го­да рож­де­ния – был по­след­ним. В мар­те 45-го я по­лу­чил по­ве­ст­ку, и ме­ня вме­с­те с дру­ги­ми но­во­бран­ца­ми от­пра­ви­ли в Кё­ниг­сберг. Там мы за­ни­ма­лись са­пёр­ны­ми ра­бо­та­ми, ох­ра­ня­ли плен­ных нем­цев.

Рас­ска­жу од­ну ро­ман­ти­че­с­кую ис­то­рию, слу­чив­шу­ю­ся тог­да со мной. У нас в ча­с­ти ус­т­ра­и­ва­лись тан­цы, на ко­то­рые при­хо­ди­ли уце­лев­шие не­мец­кие де­вуш­ки. Я иг­рал на гар­мош­ке (ко­то­рую на­шёл в од­ном из за­бро­шен­ных до­мов). И вот я за­ме­тил, что од­на де­вуш­ка не тан­цу­ет, а по­сто­ян­но сто­ит око­ло ме­ня, слу­шая гар­мош­ку. Зва­ли её Мар­той. Од­наж­ды она ска­за­ла мне: «Дим­ка, их ли­бэ дих…» Она мне то­же нра­ви­лась. И я ре­шил взять Мар­ту с со­бой, что­бы же­нить­ся на ней в Рос­сии. Но ког­да я со­об­щил о сво­ём ре­ше­нии ко­ман­ди­ру, тот ска­зал, как от­ре­зал: «Ты что, с ума со­шёл?!» Вско­ре Мар­та с дру­ги­ми нем­ца­ми бы­ла вы­ве­зе­на в Гер­ма­нию, а я вер­нул­ся в Ле­нин­град. Об­раз её на­всег­да со­хра­нил­ся в мо­ей па­мя­ти, как и сло­ва люб­ви, ска­зан­ные ею по-не­мец­ки…

– Ко­го сре­ди со­вет­ских ху­дож­ни­ков-ле­нин­град­цев стар­ше­го по­ко­ле­ния вы счи­та­е­те на­и­бо­лее зна­чи­тель­ным?

– Юрия Ми­хай­ло­ви­ча Не­прин­це­ва. На­ша се­мья дру­жи­ла с ним. К сло­ву, я ино­гда по­зи­ро­вал ему, ког­да он пи­сал в кон­це 40-х Тёр­ки­на. Его ма­с­тер­ская на­хо­ди­лась тог­да на Гер­це­на, 38, на по­след­нем эта­же, ря­дом с ма­с­тер­ской мо­е­го от­ца. У не­го был на­тур­щик, ко­то­ро­го он ри­со­вал на кры­ше. А ког­да на­тур­щи­ка не бы­ло, он про­сил по­зи­ро­вать ме­ня. На­де­вал на ме­ня ши­нель, ту­луп и ри­со­вал.

Кста­ти, ма­ло кто зна­ет, что на Ста­лин­скую пре­мию од­но­вре­мен­но с «Ва­си­ли­ем Тёр­ки­ным» Не­прин­це­ва вы­дви­га­лась кар­ти­на Ио­си­фа Се­ре­б­ря­но­го «На Пя­том (Лон­дон­ском) съез­де РСДРП», где Ста­лин изо­б­ра­жён си­дя­щим, а Ле­нин – сто­я­щим. Ста­лин, уви­дев на вы­став­ке кар­ти­ну Се­ре­б­ря­но­го, не­до­воль­но ска­зал: «Ког­да я был мо­ло­дым ком­му­ни­с­том, я в при­сут­ст­вии Ле­ни­на не си­дел». А ког­да вож­дя под­ве­ли к ра­бо­те Не­прин­це­ва, он за­ме­тил: «Вот это – хо­ро­шая кар­ти­на! Толь­ко на­до на­звать её не «Ва­си­лий Тёр­кин», а «От­дых по­сле боя». Так Не­прин­цев стал Ста­лин­ским ла­у­ре­а­том. По­лу­че­ние пре­мии он от­ме­чал в «Ас­то­рии». У ме­ня со­хра­ни­лось шут­ли­вое при­гла­ше­ние, ко­то­рое Юрий Ми­хай­ло­вич по­слал на­шей се­мье: «Не­прин­це­вы вас ждут на ужин, гос­тям-муж­чи­нам фрак не ну­жен. Но про­сим дам, пре­ле­ст­ных дам, во всей кра­се явить­ся к нам!»

– Я ви­жу на од­ной из стен ва­шей ма­с­тер­ской пор­т­рет Ми­ха­и­ла Ани­ку­ши­на. Вы близ­ко его зна­ли?

– Да. Пре­крас­ный был скульп­тор и че­ло­век. Мне вспо­ми­на­ют­ся две бы­то­вые ис­то­рии, свя­зан­ные с ним. Пер­вая про­изо­ш­ла, ког­да го­ро­дом ру­ко­во­дил Гри­го­рий Ро­ма­нов. Как-то раз ко­вы­ря­юсь я в сво­ей ма­ши­не и ви­жу: Ми­ха­ил Кон­стан­ти­но­вич взвол­но­ван­но хо­дит ту­да-сю­да по дво­ру. Спра­ши­ваю, в чём де­ло. «Мне нуж­но в Сол­неч­ное на встре­чу с Гри­го­ри­ем Ва­си­ль­е­ви­чем, а ма­ши­ны об­ко­мов­ской нет. Ди­ма, вы­ру­чай ме­ня!» И я по­вёз его в Сол­неч­ное. Ров­но в 12 ча­сов бы­ли на ме­с­те. Толь­ко подъ­е­ха­ли, вы­хо­дит Ро­ма­нов. Ани­ку­шин ему жа­лу­ет­ся: «Гри­го­рий Ва­си­ль­е­вич, за мной долж­на бы­ла при­ехать об­ко­мов­ская ма­ши­на, но так и не при­еха­ла. Спа­си­бо, друг под­вёз!» А Ро­ма­нов в от­вет: «Ми­ша, у нас ко­ли­че­ст­во ма­шин ог­ра­ни­че­но. Мы не мо­жем пе­ре­гру­жать го­род ав­то­мо­би­ля­ми!» Вы мо­же­те се­бе пред­ста­вить, чтобы так от­ве­тил кто-ни­будь из ны­неш­них ру­ко­во­ди­те­лей?

А вто­рая ис­то­рия, ха­рак­те­ри­зу­ю­щая Ани­ку­ши­на как очень до­вер­чи­во­го че­ло­ве­ка, про­изо­ш­ла в на­ча­ле 90-х. Идём од­наж­ды с ним по Вя­зем­ско­му са­ду. Он спра­ши­ва­ет: «У те­бя на книж­ке день­жа­та есть?» – «Есть». – «Мне один вер­ный че­ло­век ска­зал, что сей­час с книж­ки день­ги брать не на­до». И я не взял, хо­тя и на­ме­ре­вал­ся это сде­лать. Гря­нул де­фолт, и все день­ги – и его, и мои – по­го­ре­ли.

– Вы, я знаю, бы­ли так­же зна­ко­мы с пев­цом Ва­ле­ри­ем Ага­фо­но­вым.

– Ага­фо­нов сдру­жил­ся с ху­дож­ни­ка­ми ещё в мо­ло­до­с­ти, ког­да ему не от хо­ро­шей жиз­ни при­шлось по­зи­ро­вать в Ака­де­мии ху­до­жеств. 1 ап­ре­ля 1984 го­да (не­за­дол­го до смер­ти пев­ца) я при­гла­сил его к се­бе до­мой. По­слу­шать зна­ме­ни­то­го ис­пол­ни­те­ля ро­ман­сов со­бра­лись пе­вец Кон­стан­тин Плуж­ни­ков, ху­дож­ник Юрий Ме­жи­ров с су­пру­гой Жан­ной, му­зы­каль­ный ре­дак­тор Му­за Кад­лец. Бы­ло на­ча­ло вес­ны, у всех пре­крас­ное на­ст­ро­е­ние, спать ни­ко­му не хо­те­лось. Ва­ле­рий пел до ут­ра. У ме­ня со­хра­нил­ся ри­су­нок, ко­то­рый я сде­лал тог­да с Ага­фо­но­ва.

В кон­це ап­ре­ля ху­дож­ни­ки по­про­си­ли пев­ца вы­сту­пить у се­бя на Гер­це­на, 38. По­сле кон­цер­та мы ре­ши­ли его от­бла­го­да­рить, но ни в ме­ст­ко­ме, ни в проф­ко­ме де­нег не на­шлось. Тог­да я с Оле­гом Та­тар­ни­ко­вым пу­с­ти­ли шап­ку по кру­гу и в ито­ге со­бра­ли до­воль­но зна­чи­тель­ную сум­му. По­мню, Ага­фо­нов был рас­тро­ган до слёз…

 

 

 

 

 


Беседовал Илья КОЛОДЯЖНЫЙ,
г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ




Поделитесь статьёй с друзьями:
Кузнецов Юрий Поликарпович. С ВОЙНЫ НАЧИНАЮСЬ… (Ко Дню Победы): стихотворения и поэмы Бубенин Виталий Дмитриевич. КРОВАВЫЙ СНЕГ ДАМАНСКОГО. События 1967–1969 гг. Игумнов Александр Петрович. ИМЯ ТВОЁ – СОЛДАТ: Рассказы Кузнецов Юрий Поликарпович. Тропы вечных тем: проза поэта Поколение Егора. Гражданская оборона, Постдайджест Live.txt Вячеслав Огрызко. Страна некомпетентных чинуш: Статьи и заметки последних лет. Михаил Андреев. Префект. Охота: Стихи. Проза. Критика. Я был бессмертен в каждом слове…: Поэзия. Публицистика. Критика. Составитель Роман Сенчин. Краснов Владислав Георгиевич.
«Новая Россия: от коммунизма к национальному
возрождению» Вячеслав Огрызко. Юрий Кузнецов – поэт концепций и образов: Биобиблиографический указатель Вячеслав Огрызко. Отечественные исследователи коренных малочисленных народов Севера и Дальнего Востока Казачьему роду нет переводу: Проза. Публицистика. Стихи. Кузнецов Юрий Поликарпович. Стихотворения и поэмы. Том 5. ВСЁ О СЕНЧИНЕ. В лабиринте критики. Селькупская литература. Звать меня Кузнецов. Я один: Воспоминания. Статьи о творчестве. Оценки современников Вячеслав Огрызко. БЕССТЫЖАЯ ВЛАСТЬ, или Бунт против лизоблюдства: Статьи и заметки последних лет. Сергей Минин. Бильярды и гробы: сборник рассказов. Сергей Минин. Симулянты Дмитрий Чёрный. ХАО СТИ Лица и лики, том 1 Лица и лики, том 2 Цветы во льдах Честь имею: Сборник Иван Гобзев. Зона правды.Роман Иван Гобзев. Те, кого любят боги умирают молодыми.Повесть, рассказы Роман Сенчин. Тёплый год ледникового периода Вячеслав Огрызко. Дерзать или лизать Дитя хрущёвской оттепели. Предтеча «Литературной России»: документы, письма, воспоминания, оценки историков / Составитель Вячеслав Огрызко Ительменская литература Ульчская литература
Редакция | Архив | Книги | Реклама | Конкурсы



Яндекс цитирования