Архив : №30. 27.07.2012

Злой рок чужбины

Модная нынче тема Русского литературного зарубежья уже не кажется столь благостной и очевидной, какой её пытаются представить некоторые политики. Ибо у политиков одна цель – использовать всё, и даже былую российскую боль, в своих интересах. И пусть эта цель кажется внешне благой, всегда ли она отвечает истине? Об этом мы и беседуем с хабаровским историком Владимиром Ивановым-Ардашевым, автором книг «Эхо Русского зарубежья» и «Злой рок чужбины».

 

– Итак, Вла­ди­мир, есть ли этот са­мый злой рок или мы, по при­ме­ру дав­них эми­г­ран­тов, то­с­ко­вав­ших по Рос­сии, го­то­вы и впредь «на­кру­чи­вать» те­му, про­ли­вая ре­аль­ные и на­ду­ман­ные слё­зы?

– Во­об­ще-то фра­зу эту, о злом ро­ке, тя­го­тев­шем над рус­ской об­щи­ной в Шан­хае, я вы­чи­тал в од­ной из эми­г­рант­ских га­зет и вы­нес в за­го­ло­вок кни­ги, что, на­вер­ное, оп­рав­дан­но. Хо­тя не­ко­то­рые быв­шие эми­г­ран­ты, вер­нув­ши­е­ся из Ки­тая, де­ли­кат­но жу­ри­ли, мол, не та­кая уж и пло­хая жизнь бы­ла там, на чуж­би­не. Да и ка­кая уж там чуж­би­на, в «рус­ской Мань­чжу­рии», ес­ли её с гру­с­тью вспо­ми­на­ют до сих пор.

– А вам-то ка­кое де­ло до этой са­мой Мань­чжу­рии?

– Так ведь она у нас сов­сем ря­дом, все­го в не­сколь­ких ки­ло­ме­т­рах от Ха­ба­ров­ска. Уже и на Боль­шой Ус­су­рий­ский ос­т­ров «пе­ре­мах­ну­ла», где со­зда­ёт­ся не­что ог­ром­ное и по­ка что ту­ри­с­ти­че­с­кое.

А во­об­ще я ког­да-то гру­ст­но по­шу­тил, что ес­ли мой име­ни­тый од­но­фа­ми­лец пи­са­тель-эми­г­рант Все­во­лод Ни­ка­но­ро­вич Ива­нов вер­нул­ся из «жёл­той» Мань­чжу­рии в «бе­ло­бры­сый» Ха­ба­ровск, то как бы и нам не ока­зать­ся на ста­ро­сти лет в «рус­ской Мань­чжу­рии», толь­ко «пе­ре­мах­нув­шей» на рос­сий­ский бе­рег.

– Но ведь ещё не пе­ре­мах­ну­ла?

– По­ка что нет. Но де­ло да­же не в этом, а в чув­ст­ве об­ре­чён­но­с­ти и не­нуж­но­с­ти род­но­му Оте­че­ст­ву.

– А вы не пре­уве­ли­чи­ва­е­те? Ведь у ли­те­ра­то­ров бо­га­тое во­об­ра­же­ние.

– Так я ещё и ис­то­рик, за­ни­ма­юсь этой те­мой про­фес­си­о­наль­но. Опуб­ли­ко­вал ста­тьи о рус­ских во­ен­ных эми­г­ран­тах и кни­гу очер­ков об ар­хе­о­ло­гах «Тай­ны за­бы­тых эт­но­сов». И не хо­чу, что­бы мы, рос­си­я­не, ока­за­лись сре­ди этих са­мых за­бы­тых при­амур­ских эт­но­сов.

– Ну, до это­го ещё да­ле­ко.

– На­де­юсь. А во­об­ще ны­неш­ние вре­ме­на, при всех сво­их бе­дах, да­ют воз­мож­ность вы­ска­зы­вать­ся от­кро­вен­но. Сво­бо­да сло­ва как-ни­как. Но сво­бо­де не по­ме­ша­ет и ку­сок хле­ба, в дан­ном слу­чае – воз­мож­ность пуб­ли­ко­вать­ся и хо­тя бы не­мно­го за­ра­ба­ты­вать на этом. А за­ра­бо­ток ли­те­ра­то­ра сей­час – по­ня­тие эфе­мер­ное. Осо­бен­но за свои кни­ги, ко­то­рые не про­сто убы­точ­ны, а слов­но укор про­за­и­кам и по­этам, за­ры­ва­ю­щим та­лант в зем­лю. От­сю­да и век­тор ав­тор­ских ин­те­ре­сов, и ге­о­гра­фия на­ших пуб­ли­ка­ций.

Бы­ло вре­мя, ког­да я с за­ми­ра­ни­ем серд­ца ждал пуб­ли­ка­ции сво­их очер­ков и сти­хов в Ав­ст­ра­лии. Ну и что? Дож­дал­ся, за что боль­шое спа­си­бо жен­щи­не-ре­дак­то­ру, быв­шей хар­бин­ке, бе­реж­но хра­ня­щей рус­ское сло­во в да­лё­кой стра­не.

Нет про­блем и с дру­ги­ми за­ру­беж­ны­ми рус­ско­языч­ны­ми из­да­ни­я­ми. Или рус­ски­ми, как ино­гда под­чёр­ки­ва­ют их ре­дак­то­ры, ещё не ут­ра­тив­шие сим­па­тии к бы­ло­му Оте­че­ст­ву. Я бы и сам, на­вер­ное, вспо­ми­нал с гру­с­тью род­ные ме­с­та, ока­жись на их ме­с­те, но… что-то не хо­чет­ся в за­гран­ку. Тем бо­лее что за­гран­ка са­ма на­пра­ши­ва­ет­ся в гос­ти, точ­нее – на­всег­да, как в Рус­ской Аме­ри­ке, про­дан­ной в од­но­ча­сье и без­дар­но.

Ны­неш­нее рос­сий­ское При­аму­рье, ко­неч­но, в иной си­ту­а­ции, но его пе­ри­фе­рий­ный ста­тус все­гда да­вал о се­бе знать. И до ре­во­лю­ции по­ли­ти­ки при­выч­но ис­поль­зо­ва­ли сло­во «ко­ло­ни­аль­ный», не ви­дя в этом ни­че­го за­зор­но­го, а про­сто на­зы­вая ве­щи сво­и­ми име­на­ми. И пы­та­лись ос­во­ить эту тер­ри­то­рию, по­рой энер­гич­но, как Сто­лы­пин. Но Даль­няя Рос­сия, как её тог­да на­зы­ва­ли, все­гда ос­та­ва­лась даль­ней, обо­соб­лен­ной и ущем­лён­ной, хо­тя и весь­ма за­жи­точ­ной, и этим до­стат­ком ста­ро­жи­лы гор­ди­лись. И не на­до ви­нить по­том­ст­вен­ных си­би­ря­ков, что на­зы­ва­ли «го­лыть­бой» но­во­сё­лов, ведь имен­но креп­кий си­бир­ский му­жик из ссыль­ных и ста­ро­ве­ров, а не ка­кие-то по­зд­ние бе­до­ла­ги и аван­тю­ри­с­ты, со­зда­ва­ли уп­ря­мых и силь­ных хо­зя­ев, поз­же по­губ­лен­ных ста­лин­ски­ми ре­прес­си­я­ми.

Пред­ки мои то­же из тех уп­ря­мых строп­тив­цев, что креп­ко дер­жа­лись за се­мей­ные пре­да­ния, под­креп­лён­ные к то­му же ар­хив­ны­ми дан­ны­ми. По­это­му три сто­ле­тия жиз­ни в За­бай­ка­лье, на Ени­сее и Аму­ре, ко­и­ми я обя­зан сво­им пред­кам по от­цов­ской ли­нии, да­ют пра­во быть не­до­вер­чи­вым и по­гля­ды­вать с ус­меш­кой на тех ум­ни­ков, что пы­та­ют­ся учить нас бе­зо­гляд­но­му оп­ти­миз­му и ве­ре в свет­лое бу­ду­щее ре­ги­о­на. Нет этой ве­ры, по­шат­ну­лась. И дай Бог оши­бить­ся в про­гно­зах.

– Ну, за­чем же так су­ро­во, Вла­ди­мир? Вы же ис­то­рик, изу­ча­ли и не та­кое ли­хо­ле­тье.

– Да, Алек­сандр. Толь­ко нын­че всё слож­нее и не столь яв­ст­вен­но. Речь не идёт о сда­че При­аму­рья как та­ко­вой, хо­тя и это не ис­клю­че­но. Про­сто мне как ис­то­ри­ку и ли­те­ра­то­ру, по­ра­бо­тав­ше­му ког­да-то на БА­Ме, в обо­рон­ной про­мы­ш­лен­но­с­ти и му­зе­ях, при­хо­дит­ся рыть­ся не толь­ко в ин­фор­ма­ци­он­ном чер­но­зё­ме, но и в шла­ке. Ви­дел и ста­рую, ещё гу­ла­гов­скую, трас­су БА­Ма, и рож­де­ние, крах та­ёж­ных го­ро­дов. Да­же мой ро­ман «Ору­жей­ная по­ля­на» с его за­бро­шен­ны­ми ар­мей­ски­ми по­ли­го­на­ми ока­зал­ся про­ро­че­с­ким, хо­тя и по­свя­щён со­бы­ти­ям двад­ца­ти­лет­ней дав­но­с­ти. Пре­ду­преж­дал ведь, что бар­дак с хра­не­ни­ем и ути­ли­за­ци­ей сна­ря­дов был, есть и ещё ска­жет­ся. Так и вы­шло, и по-преж­не­му гре­мят взры­вы в сель­ской глу­бин­ке.

Но вер­нём­ся к те­ме Рус­ско­го за­ру­бе­жья. Вы, Алек­сандр, как быв­ший даль­не­во­с­точ­ник на­вер­ня­ка слы­ша­ли о той сы­той и бла­го­по­луч­ной жиз­ни, в ко­ей пре­бы­ва­ли на­ши мань­чжур­ские эми­г­ран­ты. Так ка­ко­го же хре­на они но­с­таль­ги­ро­ва­ли в этой са­мой «рус­ской Мань­чжу­рии»?

– Дей­ст­ви­тель­но, по­че­му?

– Ви­дать, на­ту­ра у рус­ских та­кая. Хо­тя там бы­ли и по­ля­ки, ев­реи, гру­зи­ны. И то­же по­че­му-то гру­с­ти­ли о соп­ках Мань­чжу­рии. И да­же япон­скую ок­ку­па­цию вспо­ми­на­ли без зло­бы, мол, бы­ла да сплы­ла, нас-то не тро­га­ли. И я вспо­ми­наю, с ка­кой лёг­ко­с­тью один мой зна­ко­мый пи­са­тель по­лу­чил от япон­цев раз­ре­ше­ние на та­ёж­ную усадь­бу и не­сколь­ко бес­плат­ных вин­то­вок, кои ме­ст­ным ки­тай­цам и ко­рей­цам бы­ли стро­жай­ше за­пре­ще­ны.

Да и го­но­ра­ры у рус­ских жур­на­ли­с­тов, ра­бо­тав­ших в ки­тай­ских и япон­ских СМИ, бы­ли от­мен­ные, а всё рав­но ма­я­лись, кто-то и по­пи­вал, сво­дил счё­ты с жиз­нью. За­то го­но­ра у на­ших будь здо­ров! По­мню, как ещё один зна­ко­мый пи­са­тель-эми­г­рант, мнив­ший се­бя зна­то­ком Ки­тая, брез­г­ли­во от­зы­вал­ся о мань­чжур­ской спе­ци­фи­ке, а ещё од­на рус­ская ба­бу­ля, про­жив­шая в Хар­би­не поч­ти сто лет, да­же гор­ди­лась, что так и не вы­учи­ла чу­жой язык. Вот та­кие мы, рос­си­я­не!

Но спра­вед­ли­во­с­ти ра­ди от­ме­чу, что и по­ги­ба­ли рус­ские эми­г­ран­ты на мань­чжур­ской зем­ле то­же ли­хо, мно­ги­ми ты­ся­ча­ми. И дол­гое эхо на­ших «бе­лых» во­лон­тё­ров, как и «крас­ных» со­вет­ни­ков, бой­цов, всё ещё па­мят­но юж­ным со­се­дям. Не то, что­бы мань­чжу­ры и ки­тай­цы в вос­тор­ге от рус­ских кор­ней Хар­би­на, но от­но­сят­ся дру­же­люб­но. Так что «стра­шил­ка­ми» о воз­мож­ной экс­пан­сии с юга нас не ис­пу­га­ешь. Пусть луч­ше со­се­ди тре­пе­щут от на­ших ли­хих де­виц и ре­с­то­ран­ных ба­ла­ла­ек!

И ес­ли бы речь шла про­сто о Мань­чжу­рии, то, на­вер­ное, не сто­и­ло бы и вол­но­вать­ся. Но де­ло в том, что сей­час, как ни­ког­да ра­нее, ощу­ща­ешь пол­ное без­раз­ли­чие цен­т­ра к судь­бам даль­не­во­с­точ­ни­ков. Не на­до толь­ко упо­ми­нать вся­кие там меж­ду­на­род­ные сам­ми­ты и про­чие ам­би­ци­оз­ные про­ек­ты, от ко­то­рых про­стым лю­дям ма­ло про­ку. Да и пи­са­те­лям то­же. Вы что-ни­будь слы­ша­ли о твор­че­с­ких ко­ман­ди­ров­ках на «сов­ме­ст­ные» строй­ки? Я – нет, да и не очень хо­тел бы пи­сать рек­лам­ную «за­ка­зу­ху». Тут бы вы­жить, что-то опуб­ли­ко­вать. А кто-то уез­жа­ет ли­бо за­мы­ка­ет­ся в се­бе, ухо­дит в ду­хов­ную эми­г­ра­цию. Для ме­ня от­ду­ши­ной ста­ла ар­хе­о­ло­гия. Но не бу­дешь же гре­зить од­ни­ми лишь охот­ни­ка­ми на ма­мон­тов.

– Ста­ри­ки из пер­вой вол­ны эми­г­ра­ции ут­верж­да­ют, буд­то на­сто­я­щая эми­г­ра­ция за­кон­чи­лась на них, а ны­неш­ний ис­ход чуть ли не ба­лов­ст­во. Это так?

– Я, ко­неч­но, от­но­шусь со вни­ма­ни­ем к та­ким по­жи­лым лю­дям, но ког­да в на­ча­ле де­вя­но­с­тых кто-то за­явил, что «в ис­то­рии рус­ской эми­г­ра­ции мож­но ста­вить точ­ку», это вы­зва­ло горь­кую ус­меш­ку. А как же трид­цать мил­ли­о­нов рос­си­ян, ока­зав­ших­ся в ближ­нем за­ру­бе­жье? И не­ве­до­мо сколь­ко мил­ли­о­нов на вос­то­ке стра­ны, для ко­то­рых та­кая уг­ро­за от­нюдь не пу­с­той звук?

– Но ведь по­явил­ся и про­ект «Рус­ский мир», под­дер­жи­ва­е­мый на го­су­дар­ст­вен­ном уров­не.

– Да, ра­зум­ный про­ект, и дай Бог ему уда­чи! Но ведь нуж­но не толь­ко воз­вра­щать со­оте­че­ст­вен­ни­ков, но и не вы­тал­ки­вать их с рос­сий­ской ок­ра­и­ны, ко­то­рая не­из­беж­но за­пол­нит­ся дру­ги­ми.

– А как на­счёт идеи си­бир­ской обо­соб­лен­но­с­ти? Со­еди­нён­ных Шта­тов Си­би­ри, о ко­то­рых так мно­го го­во­рят?

– Эта идея не но­ва и от­нюдь не так аб­сурд­на, как пред­став­ля­ли её в цар­ские и со­вет­ские вре­ме­на. Толь­ко на­до по­мнить, что иде­о­ло­ги это­го дви­же­ния, на­зван­но­го «об­ла­ст­ни­че­ст­вом», ви­де­ли смысл в раз­ви­тии соб­ст­вен­ных про­из­во­ди­тель­ных сил, а не в сда­че тер­ри­то­рии аме­ри­кан­цам, за что ра­ту­ют ны­неш­ние си­бир­ские ра­ди­ка­лы. И об­суж­да­е­мый ими про­ект «аме­ри­ка­ни­за­ции» Си­би­ри и пре­вра­ще­ния её в «пять­де­сят пер­вый штат» по­ка ещё ил­лю­зо­рен, а вот про­гноз для рос­сий­ско­го При­аму­рья мо­жет стать явью. И очень хо­те­лось бы оши­бить­ся в нём. Уви­деть до­б­рые пе­ре­ме­ны на сво­ей, рос­сий­ской, зем­ле, а не в ту­ман­ных за­гра­нич­ных да­лях…

Беседовал Александр ТРАПЕЗНИКОВ