Архив : №31-32. 03.08.2012

Моссолит даёт стране угля

 Мос­ков­ский Со­юз Ли­те­ра­то­ров (Мос-со-лит) – так мы обо­зна­чим здесь Мос­ков­скую гу­сев­скую ор­га­ни­за­цию СП РФ. Не знаю, как ча­с­то вы­хо­дят в свет по­доб­ные сбор­ни­ки, мне в ру­ки со­вер­шен­но слу­чай­но по­па­ла не­боль­шая кни­жи­ца, но всё же не бро­шюр­ка – «Рас­ска­зы», на ме­с­те ав­то­ра зна­чит­ся свер­ху «Клуб мо­ло­дых пи­са­те­лей Мос­ков­ской го­род­ской ор­га­ни­за­ции Со­ю­за пи­са­те­лей Рос­сии», 2010 го­да из­да­ния. Ну на­ко­нец-то по­чи­та­ем, кто там нам в за­тыл­ки ды­шит! По­мни­те год на­зад в «ЛР» опуб­ли­ко­ван­ный мой раз­бор тек­с­тов из сбор­ни­ка «Но­вей­ший про­из­вод­ст­вен­ный очерк» всё той же МГО СП РФ? В об­щем, на­ст­ра­и­вай­тесь на тот же лад, сме­ять­ся тут при­дёт­ся мно­го, прав­да, книж­ка по­тонь­ше зна­чи­тель­но. В «Ли­ту­чё­бу» (вро­де, по жа­н­ру под­хо­дит им) я пы­тал­ся слать те от­кры­тые уро­ки – что-то не взя­ли. А по­том и во­все за­кры­лись, го­во­рят.

В ко­рот­кой ан­но­та­ции го­во­рит­ся о све­же­с­ти ми­ро­во­с­при­я­тия, са­мо­быт­но­с­ти и ори­ги­наль­но­с­ти ав­то­ров. И что в ав­тор­ской ре­дак­ции опуб­ли­ко­ва­ны тек­с­ты. Раз­ве что этим пред­ло­же­ни­ем ра­бо­тав­шие над кни­гой Мус­са­ли­ти­на, Хол­ман­ская и Чи­чи­лин за­ра­нее по­про­бо­ва­ли снять с се­бя от­вет­ст­вен­ность за опе­чат­ки изо­биль­ные… Но не бу­дем тя­нуть, нач­нём.

Хэд­лай­нер сбор­ни­ка Ели­за­ве­та Бар­ков­ская бе­рёт в рас­ска­зе, раз­би­том на под­рас­ска­зи­ки, бы­ков за ро­га: «На­чи­на­лась вес­на, и солн­це (…) раз­бе­га­лось сол­неч­ны­ми зай­чи­ка­ми…» Мас­ло мас­ле­ное – это ори­ги­наль­но и са­мо­быт­но, бе­зус­лов­но. Да­лее воз­ни­ка­ют по­дру­ги-сплет­ни­цы и един­ст­вен­но яр­кий сю­жет, встре­ча­ю­щий­ся на 6 стра­ни­цах тек­с­та. Ну, за­ви­ду­ют по­дру­ги зна­ко­мой Ли­ке, ко­то­рую по­ма­т­ро­сил и бро­сил не­кий Ди­ма, – ибо кра­си­во ма­т­ро­сил, но бе­ре­мен­ной. Да­лее де­вуш­ки по­ку­па­ют ду­хи с фе­ро­мо­на­ми, ко­то­рые долж­ны из­ме­нить их судь­бы. Ни­че­го в тек­с­те не яв­ля­ет­ся на­столь­ко со­бы­тий­но­го, что­бы уви­деть за­мы­сел или сю­жет, или ин­три­гу хо­тя бы. И тог­да вы­гля­ды­ва­ет из-за стра­ниц юная ав­тор, ко­то­рую бес­по­ко­ят и вос­хи­ща­ют не­ко­то­рые яв­ле­ния: рос­кошь уха­жи­ва­ний (но во­все не ка­ва­ле­ры), ре­ши­тель­ность в рас­ста­ва­нии (по­ма­т­ро­сил­б­ро­сил-ву­мэн), гла­мур­ные кру­и­зы в по­ис­ках бо­га­то­го же­ни­ха и то, что (о, эти школь­но­ту­а­лет­ные бай­ки!) пер­во­от­кры­ва­тель как-то ге­не­ти­че­с­ки вли­я­ет на всех по­сле­ду­ю­щих де­тей от даль­ней­ших муж­чин... Что в рас­ска­зе за­чем-то все эти ду­мы од­ной юни­цы раз­би­ты на впе­чат­ле­ния трёх ге­ро­инь – улов­ка на­прас­ная и бе­зы­с­кус­ная. Ни­че­го в ре­чи и по­ве­де­нии по­друг не от­ли­ча­ет од­ну от дру­гой, раз­ве что сколь яр­кие, столь и не­ук­лю­жие эпи­те­ты, по­пыт­ка ав­тор­ско­го раз­ли­че­ния, от­вле­че­ния от се­бя-ро­ди­мой. «Она шла, как по по­ди­у­му, гор­до не­ся го­ло­ву в ша­т­ре из гу­с­тых тём­ных во­лос» – Ша­ма­хан­ская ца­ри­ца, не ина­че. Эх, кол­ле­га Шар­гу­нов, как ты сво­ей «пе­ной бо­ро­ды» сби­ва­ешь с тол­ку иду­щих сле­дом!

В ито­ге по­ток бес­по­койств де­вуш­ки на вы­да­нье, Бар­ков­ской, ус­т­рем­ля­ет­ся меч­тою на лай­нер в кру­из, и там… «У Гла­фи­ры ни­ког­да та­ко­го не бы­ло, ка­за­лось, что вре­мя ска­чет, как при­зо­вая ло­шадь» – од­на­ко! Но даль­ше луч­ше: «В один из влаж­ных тёп­лых ко­с­ми­че­с­ких ве­че­ров, ка­кие бы­ва­ют толь­ко в от­кры­том мо­ре, Гла­ша в объ­я­ти­ях Ки­рил­ла очу­ти­лась в его ка­ю­те. Столь­ко бы­ло стра­с­ти, при­зна­ний, по­це­лу­ев, ла­сок, шур­ша­ния шёл­ка…» Вот так – имен­но ла­сОк. Хо­ро­шо, что не лас­со хоть. А ко­ли ве­чер – то уж ко­с­ми­че­с­кий. Это во­об­ще нын­че мод­ное сло­во, к лю­бо­му дру­го­му при­ставь – и го­то­во впе­чат­ле­ние, мно­го­зна­чи­тель­ность. Впро­чем, за­бав­ля­ет тут не спел­линг и эпи­те­ты, а не­спе­лость грёз де­ви­чь­их, – ну что это за це­ло­му­д­рен­ная бес­смыс­ли­ца вме­с­то сце­ны стра­с­ти? Вме­с­то ис­крен­не­го сен­су­а­лиз­ма све­жих вос­при­я­тий – те­ле­рек­лам­ный щёлк ка­кой-то! Ма­га­зин на ди­ва­не. Как жен­ская про­за, так обя­за­тель­но три­ко­таж­ные или ку­ли­нар­ные ме­та­фо­ры! «Он вся­че­с­ки ба­ло­вал её: по­ку­пал цве­ты, сла­до­сти, су­ве­ни­ры, го­во­рил ком­пли­мен­ты». Да не го­во­рил, а де­лал! Са­мо­быт­ность вы на­ша… А вот где де­ла­ние не­уме­ст­но – там де­ла­ем: «Сде­ла­ла яй­цо всмят­ку, по­ста­ви­ла его ос­т­ри­ём вверх и уда­ри­ла ло­жеч­кой, по бе­ло­снеж­ной скор­лу­пе ра­зо­шлись ве­е­ром тре­щи­ны». Шар­гу­нов, зай­мись де­вуш­кой! Твою «пе­ну бо­ро­ды» и «щёт­ку усов» её «ве­е­ром тре­щин» при­крыть в са­мый раз.

А вот Ан­тон Бе­ля­ев уже в на­зва­нии пы­та­ет­ся ос­т­рить: «Из Моск­вы в Ку­ку­е­во». «По про­сё­лоч­ной до­ро­ге, под­ни­мая об­ла­ко пы­ли, еха­ла «Ни­ва» (…) В этот мо­мент «Ни­ву» тря­ха­ну­ло, пыль под­ня­лась об­ла­ком» – со­зда­ёт­ся впе­чат­ле­ние, что у птен­цов гнез­да Мос­со­ли­ти­ной (опе­чат­ка умы­ш­лен­ная) на­бор штам­пов ещё со вре­мён её, Мус­са­ли­ти­ной, дет­ст­ва. Бы­ли та­кие пе­чат­ки со зве­руш­ка­ми и мульт­ге­ро­я­ми на ре­зи­не, чтоб в чер­ни­ла ма­кать, а по­том рас­кра­ши­вать по кон­ту­рам. Да­лее всё вя­ло и как обыч­но у на­чи­на­ю­щих – спер­ва по­ве­ст­ву­ет гос­подь-бог, по­том с на­ра­с­та­ни­ем ав­тор­ско­го от­ми­ра­ет бо­жень­ка, очерк про­яв­ля­ет­ся и псев­до­ним уже не ну­жен, по­сколь­ку яс­но, что за­ри­сов­ка ав­то­био­гра­фи­че­с­кая. Впро­чем, в ней нет ни­че­го, что нель­зя бы­ло бы вы­ду­мать в ла­бо­ра­тор­ных ус­ло­ви­ях. И имен­но эту оран­же­рей­ность ав­тор­скую Бе­ля­ев яв­ля­ет в ди­а­ло­ге с де­ре­вен­ской шпа­ной. «Так на­пра­во от пру­да хи­лять. Се­чёшь?»

Ни фи­га ты, То­шень­ка, не се­чёшь – сло­во «хи­лять» для ред­кой де­ре­вен­ской мо­ло­дё­жи, уро­жен­цев де­вя­но­с­тых то есть, та­кая же эк­зо­ти­ка, как для те­бя, мой юный друг, ра­бо­та Ле­ни­на «Ма­те­ри­а­лизм и эм­пи­рио­кри­ти­цизм», а точ­нее, зна­ния о на­уч­ном ком­му­низ­ме. И по­то­му-то сло­во «ско­му­низ­дил» (с од­ним «м» в ав­тор­ской вер­сии), опять же из сло­ва­ря ско­рее тво­их ро­ди­те­лей, но не шпа­ны на­ших дней, – то­же не­уме­ст­но в весь­ма бед­ном лек­си­ко­не вы­рож­да­ю­ще­го­ся се­ла. Ибо то, что у кол­хо­зов ска­пи­та­лиз­ди­ли фер­ме­ры, и ста­ло ба­зи­сом вы­рож­де­ния его, вер­баль­но­го и фи­зи­че­с­ко­го. Че­го не зна­ешь – луч­ше не тро­гай. «Од­на чу­вА хи­ля­ла по Брод­вею» – пе­сен­ка из-под усов Прес­ня­ко­ва-стар­ше­го, с этим по­ко­ле­ни­ем сло­во ро­ди­лось, с ним и по­мер­ло. Яр­моль­ник вот ре­а­ни­ми­ро­вал но­с­таль­ги­че­с­ки сей ар­те­факт в «Сти­ля­гах», на­ск­возь ан­ти­ис­торч­ных то­же. Так что для на­ту­раль­но­с­ти ди­а­ло­га пред­ла­гаю ото­рвать­ся от ком­пью­те­ра и по­об­щать­ся с се­ля­на­ми как-ни­будь. Во­об­ще лек­си­кон вы­мы­ш­лен­ной шпа­ны взят, по-ви­ди­мо­му, из филь­ма «Ме­с­то встре­чи из­ме­нить нель­зя», но это не зна­чит, что блат­ную му­зы­ку (сленг мел­ко­го кри­ми­на­ла) из­ме­нить нель­зя… Он то­же раз­ви­ва­ет­ся, пи­са­тель вы наш ори­ги­наль­ный, Бе­ля­ев. Да-да, ре­аль­ность-то в её не­из­беж­ной прав­ди­во­с­ти – сов­сем ря­дом…

«Му­си-му­си, пу­си-пу­си, ми­лень­кий мой, – раз­но­сил­ся из при­ём­ни­ка го­лос Ка­ти Лель. За при­лав­ком сто­я­ла сим­па­тич­ная де­вуш­ка лет двад­ца­ти пя­ти. Из всех, ко­го жур­на­лист встре­тил за по­след­ние пять ча­сов, она бы­ла един­ст­вен­ная по­хо­жа на го­ро­жан­ку». Сколь­ко ва­ри­ан­тов ска­зать это склад­нее: «един­ст­вен­но по­хо­жа на го­ро­жан­ку», «един­ст­вен­ной, по­хо­жей на…»! Од­на­ко ав­тор не усерд­ст­во­вал. А по су­ти – всё вер­но, го­ро­жа­нин, не зна­ю­щий ни бы­та, ни язы­ка се­ла (на опи­сы­ва­е­мом рас­сто­я­нии не силь­но от­ли­ча­ю­щем­ся), ищет вез­де го­ро­жан­ку. Вот толь­ко для ре­а­лий сель­ской жиз­ни 25 лет – это не то что не де­вуш­ка, это уже точ­но мать, и ещё не с од­ним ре­бён­ком. Ли­бо же на де­вуш­ку не по­хо­жая (в ма­га­зи­нах без­дет­ные спи­ва­ют­ся бы­с­т­ро). Впро­чем, оран­же­рей­ным очер­ки­с­там это­го знать не по­ло­же­но… Рав­но как и что «взял ин­тер­вью со ста­рей­шим жи­те­лем» пи­шет­ся по-рус­ски «взял ин­тер­вью у…». Нет, брат жур­на­лист, не за­пла­тит те­бе го­но­ра­ра за та­кую «ры­бу» гла­вред, хоть ты и «ре­аль­ный па­цан» и по­пы­тал­ся «по­баз­лать» по-ку­ку­ев­ски. Слиш­ком вас там за­нян­чи­ла Мос­со­ли­ти­на ва­ша, ис­пол­ни­тель­ни­ца пе­сен «му­си-пу­си»…

Вот и пи­шут ка­кие-то сказ­ки то про ёжи­ков, то про лю­бовь, а ино­гда и про лю­бовь ёжи­ков, как Мар­га­ри­та Га­по­но­ва. Это та­кой спо­соб, как и у хэд­лай­нер­ши, – от­ст­ра­нить­ся от лич­но­го опы­та, на­пи­сав про ёжи­ков, а не про се­бя. Ну, мы что-то по­доб­ное пи­са­ли клас­се в ше­с­том, учась по про­грам­ме Ку­ди­ной и Нов­лян­ской «Ли­те­ра­ту­ра как пред­мет эс­те­ти­че­с­ко­го цик­ла», а вот про­грам­ма Мос­со­ли­та мне не­из­ве­ст­на… Не хо­чет­ся огор­чать юную Мар­га­рит­ку, луч­ше бы ос­та­вить её в грё­зах – но ежи, увы, ве­дут оди­ноч­ный об­раз жиз­ни, так что пе­ре­нос че­ло­ве­че­с­ких схем в их гнёз­да (да-да – нор­ки у них су­гу­бо зим­ние и опять же еди­но­лич­ный вид жи­тель­ст­ва) не­уме­с­тен. За­бав­ный спи­сок ге­ро­ев мно­го­се­рий­ной сказ­ки: Пых, Пы­ха, Фы­ха, ба­ба Яга и… Бог. Бо­гу с не­пре­мен­но боль­шу­щей бук­вы (так в Мос­со­ли­те по­ла­га­ет­ся, на­вер­но) все­гда най­дёт­ся ме­с­то, да­же в жиз­ни ежей: «Взмо­ли­лась тог­да ежи­ха Бо­гу и ста­ла Его про­сить, что­бы Он ути­хо­ми­рил ура­ган. И ура­ган под­чи­нил­ся Бо­гу и уле­тел вос­во­я­си». Это же Биб­лия поч­ти! О, гос­по­ди… Во что вы­ро­ди­лась луч­шая, цен­т­раль­ная ор­га­ни­за­ция Со­ю­за пи­са­те­лей без­бож­но­го (за­то та­лант­ли­во­го! та­ко­го убо­же­ст­ва в ис­кус­ст­во не со­вав­ше­го) СССР? Чи­та­ешь-чи­та­ешь это всё раз­ве­сё­лое твор­че­ст­во о гру­ст­ном, о лич­ном, и ни­что не на­ру­ша­ет сущ­но­ст­но­го ав­тор­ско­го без­мол­вия – ни об­ра­зы, ни идеи… И луч­ше Его­ра Ле­то­ва-то и не ска­жешь тут: «Я ус­тал от ти­ши­ны… от неё уми­ра­ют да­же сви­ре­пые ёжи­ки».

Ана­с­та­сия Гросс – уже по­ин­те­рес­нее. Во-пер­вых – не ле­зем даль­ше этю­дов на пол­ст­ра­ни­цы, во-вто­рых, не пе­ре­кра­ши­ва­ем лич­ное в ска­зоч­ное. Это не­что очень взба­ла­му­чен­ное и вы­му­чен­ное, но тут есть яр­кие ис­кор­ки. Прав­да, на фо­не ля­пов зо­лой: «В жи­во­те моя плоть как буд­то стя­ги­ва­лась к од­ной точ­ке, но не вся, а во­круг бы­ло слад­ко, и к са­мой ко­же я не чув­ст­во­ва­ла те­ла во­об­ще». Пей­заж, на­ри­со­ван­ный ча­ем? Джойс? Нет, в этой не­раз­бе­ри­хе, осо­бен­но в фи­на­ле пред­ло­же­ния, яв­но от­сут­ст­ву­ет нуж­ный знак пре­пи­на­ния или да­же бук­ва («в» вме­с­то «к»? есть там во­об­ще у Гу­се­ва в особ­ня­ке на Гер­це­на кор­рек­ту­ра?). На по­ток со­зна­ния не тя­нет, по­это­му на­до раз­би­вать на два пред­ло­же­ния, ра­бо­тай­те, Ана­с­та­сия, у вас мо­жет по­лу­чить­ся. Ощу­ще­ния, и осо­бен­но эти жен­ские бо­ли, опи­сы­вать ко­то­рые вы взя­лись, – са­мая что ни на есть пер­вая дан­ность в твор­че­ст­ве. «Nigil est in intellectum, че­го не бы­ло бы в чув­ст­вах», как учи­ли сен­су­а­ли­с­ты, и вам я про­пи­сы­ваю Дэ­ви­да Юма, а за­тем уже Ге­н­ри Мил­ле­ра. Ина­че так и бу­дет вме­с­то про­зы: «со­зда­вая пе­ре­ры­ва­ми меж­ду мэй­ла­ми ил­лю­зию раз­го­во­ра». Вы, по край­ней ме­ре, взя­лись за до­ступ­ное – прав­да, по­ко­пав­шись на фо­ру­мах, мож­но вы­та­щить ку­да бо­лее та­лант­ли­вую про­зу из пе­ре­пи­сок, есть да­же шаб­ло­ны, поч­ти ро­ма­ны в пись­мах, но тут важ­но в эпи­сто­ляр­но-лич­ном имен­но лич­ность свою за­бУк­вить.

О! Вик­тор Есин – на­вер­ня­ка по­то­мок. Ну, это поч­ти Ниц­ше, и как ак­ту­аль­но для все­го сбор­ни­ка: «Не­о­сно­ва­тель­ное тво­ре­ние не­до­стой­но бла­го­род­но­го му­жа…» Афо­риз­мы на за­ре твор­че­с­ко­го вос­хож­де­ния? «Не рас­сма­т­ри­вай да­гер­ро­ти­пы ума, они пе­чать про­шед­ше­го» – да-с, вик­то­рия тут не ско­ро очу­тит­ся. По­ре­ко­мен­дую бла­го­род­но­му му­жу не упо­треб­лять столь зу­бо­дро­биль­ных слов по­бли­зо­с­ти с про­сты­ми – ум­ст­во­ва­ние уже в из­на­чаль­но из­бран­ном жа­н­ре долж­но быть всё же за­ни­ма­тель­ным, а не эн­цик­ло­пе­ди­че­с­ким. Вы ж не па­па, да и па­па та­ких слов в за­ме­ча­тель­ной сво­ей пуб­ли­ци­с­ти­че­с­кой кни­ге о Ле­ни­не не упо­треб­лял. Ос­тавь­те эм­пи­рио­кри­ти­цизм и да­гер­ро­ти­пы ти­пам, по­иг­ры­ва­ю­щим в иг­ры бо­гов, по­ли­ти­кам. Луч­ше все­го у вас вы­шло с бу­тыл­кой пи­ва по­ме­ди­ти­ро­вать – по­вто­ряю для всех: да­ле­ко, в вы­мы­ш­лен­ные нор­ки ежей и гос­под­ни вы­си не лезь­те, хва­тай­те са­мое близ­кое, пи­ши­те о пе­пель­ни­цах, как учит ве­ли­кий Алек­сандр Ива­нов. И тог­да он вас на­пе­ча­та­ет в «Ад Мар­ги­не­ме»! Шу­чу…

Но сто­ро­ни­тесь и на­ро­чи­той про­сто­ты, как «да­гер­ро­ти­пов» и сте­рео­ти­пов со штам­па­ми: вот Ал­ла Ива­но­ва про­сто за­бав­но пи­шет, а уже и не важ­но о чём. «Один день из жиз­ни зер­ка­ла» не за­ме­тен. То­же пе­ре­бор: за­мет­ны од­ни Марь Ван­на и Ван Ва­ныч. По­шу­ти­ли – и бу­дя… Со­дер­жа­ние как-то вто­ро­сте­пен­но ста­но­вит­ся. На ха-ха с пер­вых слов ло­вить чи­та­те­ля опас­но, осо­бен­но не­зна­ко­мо­го с ва­ми: про­хо­хо­чет всё даль­ней­шее. А вот Ви­та­лий Крас­ни­ков сме­шить не со­би­ра­ет­ся – это не рас­сказ, а ста­тья с пер­вых слов: «Рух­ну­ла Ве­ли­кая им­пе­рия». На­до бы уж все бук­вы за­глав­ные… Вот толь­ко этот иди­от­ский штамп Про­ха­но­ва, ти­ра­жи­ру­е­мый с тех са­мых де­вя­но­с­тых, о ко­то­рых пы­та­ет­ся пи­сать Ви­та­лий, так вма­жет по ре­аль­но­с­ти, что за ним её вы не уви­ди­те. С пер­вых же слов. Со­вет­ский Со­юз не был им­пе­ри­ей – при­дёт­ся мне по­вто­рять до скон­ча­ния ве­ка. Сло­во «им­пе­рия» уби­ва­ет са­мую суть ин­тер­на­ци­о­наль­но­го, до­б­ро­воль­но­го со­ю­за Со­ци­а­ли­с­ти­че­с­ких ре­с­пуб­лик – не по­няв это­го, не сто­ит ог­ры­зать­ся, да ещё в по­пыт­ках это об­раз­но ок­руг­лить, на на­ци­о­на­лиз­мы быв­ших ре­с­пуб­лик. Удар был на­не­сён из цен­т­ра! Иде­о­ло­ги­че­с­кий – вот в не­уме­нии пра­виль­но на­звать свою ро­ди­ну си­няк-то до сих пор и но­ет… «Та­мож­ня бе­рёт до­б­ро» – а гос­по­дин-то в на­зва­нии со­ст­рим­ши всё же. А мед­ведь Про­хан на язык на­сту­пил.

«Яб­ло­ки на сне­гу» то­же ори­ги­наль­ное и са­мо­быт­ное, ко­неч­но, на­зва­ние. Но по­про­бу­ем Ан­д­рею Лиш­нев­ско­му по­ве­рить, ибо зна­ем, о чём пи­шет юный член СП. Но­с­таль­гия сту­ден­та по ли­цею за­бав­на са­ма по се­бе, од­на­ко сей ав­то­пор­т­рет всё же на­ве­ва­ет не­кое на­ст­ро­е­ние – да, с вы­со­ты ин­сти­ту­та при­ят­но так вот за­гля­нуть во Дво­рец пи­о­не­ров, к Еле­не Гри­го­рь­ев­не, ве­ду­щей лит­кру­жок и де­ла­ю­щей не од­но уже по­ко­ле­ние, са­мых ода­рён­ных и уп­ря­мых, по­эта­ми. Что за­бав­но и ес­те­ст­вен­но для на­чи­на­ю­ще­го чле­на СП – са­мое глав­ное он про­хо­дит ми­мо, ув­ле­чён­ный сво­ей лич­ной но­с­таль­ги­ей. Но Еле­на-то Гри­го­рь­ев­на – не сте­на, не пар­та, не «пор­т­рет Ни­ко­лая Ко­пер­ни­ка по цен­т­ру сте­ны». Пред­став­ля­ет ли се­бе член Со­ю­за пи­са­те­лей ана­ло­гич­ный рас­ска­зик, в аб­за­це ко­то­ро­го мель­ка­ет имя Бо­ри­са Па­с­тер­на­ка? «Шёл я ле­сом, спро­сил ка­ко­го-то де­да, гри­бы со­би­рав­ше­го, как дой­ти до стан­ции Пе­ре­дел­ки­но, – и рас­ска­зал Па­с­тер­нак, дой­ти мне как, а вот в эле­к­т­рич­ке влю­бил­ся я в кон­дук­тор­шу»…

Еле­на Гри­го­рь­ев­на Ко­но­нен­ко ра­бо­та­ла со Смок­ту­нов­ским и мно­го ещё с кем, на «Ме­ло­дии» ли­те­ра­тур­но-му­зы­каль­ные по­ста­нов­ки де­лая. Она, в ча­ст­но­с­ти, и в Со­юз пи­са­те­лей за­чем-то на­пра­ви­ла это­го де­ре­вян­но­го сол­да­та Ур­фи­на Джю­са. Гла­за её по­со­пер­ни­ча­ют с гла­за­ми Эли­за­бет Тей­лор – а наш сту­ди­о­зус и сло­вом не об­мол­вил­ся, ать-два под ме­ло­дию но­с­таль­гии. «Паль­цы за­дум­чи­во пе­ре­би­ра­ли ак­кор­ды» – во­об­ще-то обыч­но паль­цы пе­ре­би­ра­ют стру­ны, а так вот что­бы сра­зу ак­кор­ды – мож­но, но стран­но­ва­то. Это как раз тот слу­чай, ког­да пло­хой штамп луч­ше хо­ро­ше­го ля­па. Да­лее воз­ни­ка­ет де­воч­ка со штам­по­ван­ной «свет­ло-пше­нич­ной» ко­сой до по­яса и бед­ный наш сол­да­тик пла­вит­ся. Ди­а­ло­ги – со­кра­ти на треть и ни­че­го не по­те­ря­ешь. Тьфу ты, Ан­тон – и тут прят­ки за име­на­ми. «Му­си-пу­си» – в ка­ком мы ве­ке? А не важ­но – нам и без­вре­ме­нье под­хо­дит, сти­ли то­же без­раз­лич­ны нам, тут ско­пи­ру­ем, там от­се­бя­тин­ки ляп­нем, и го­то­во, в Мос­со­лит.

«Мо­к­рый ас­фальт мол­ча при­ни­мал их ша­ги» – а как ещё бы­ва­ет, го­ло­сит ас­фальт, а не толь­ко го­рит, как в пес­не «Арии»? Вы, Ан­тон, мо­жет, по­шу­тить со­би­ра­лись, как Ви­та­лик вы­ше­упо­мя­ну­тый? Нет, всё се­рь­ёз­но: «из его за­твер­дев­ших, по­дёр­нув­ших­ся опы­том жиз­нен­ных по­терь глаз». Вот сно­ва с по­ря­доч­ком что-то не то. Хо­чет­ся кра­си­во ска­зать, но на­до раз­ло­жить сло­ва ина­че, вро­де па­сь­ян­са, ва­рь­и­ро­вать не воз­бра­ня­ет­ся, за­пя­тые ста­вить – то­же. «Её со­вер­шен­ное, буд­то со­шед­шее с кар­тин Бот­ти­чел­ли, те­ло» – тут за­пя­тые на ме­с­те, но вот та ли эта са­мая «ещё по-под­ро­ст­ко­во­му уг­ло­ва­тая де­воч­ка»? Не­увя­зоч­ка, Ан­тон – Сан­д­ро уж ес­ли и ри­со­вал те­ло, то как у Ве­не­ры, а оно да­ле­ко не под­ро­ст­ко­вое. Крас­ное слов­цо и осо­бен­но та­кие па­фос­ные штам­пы на­во­дят на раз­мы­ш­ле­ния о вы­чур­ной вы­мы­ш­лен­но­с­ти даль­ней­ше­го. «Он так лю­бил ла­с­кать её, ла­с­кать её всю, без ос­тат­ка, до по­след­ней ча­с­тич­ки неж­но и стра­ст­но при­жи­мая к се­бе, к сво­им гу­бам, сво­е­му те­лу, к сво­им ла­до­ням…»

Да-с, этот слу­чай «ла­сок» тя­жё­лый. Я уж бо­юсь спро­сить, чем он при­жи­мал без ос­тат­ка свою Ве­не­ру к ла­до­ням… Ви­ди­мо, про­гу­ли­вал в ин­сти­ту­те ана­то­мию наш бард, пе­ре­би­рая ак­кор­ды. «Они шли по на­бух­ше­му от во­ды ас­фаль­ту» – вот это силь­но. Фи­зи­ку, зна­чит, то­же про­гу­ли­вал. Это сно­ва к Шар­гу­но­ву. А луч­ше – к Алек­сан­д­ру Ива­но­ву: «Не пи­сал сти­хов и не пи­ши (…) те­ле­ви­зор луч­ше раз­бе­ри, по­смо­т­ри, что у не­го вну­т­ри». Вот Ка­тя Лу­ки­на – и во­все без пре­тен­зий, про Мас­ле­ни­цу пи­шет («та­кая ма­ма хо­ро­шая, про па­ро­воз по­ёт» – см. «Бе­ре­гись ав­то­мо­би­ля», реп­ли­ка сле­до­ва­те­ля), про до­маш­них жи­вот­ных. Мы в де­вя­но­с­то пер­вой шко­ле это пи­са­ли клас­се в пя­том, но и в Мос­со­ли­те не по­зд­но, на­вер­ное…

Лю­бовь Ма­ли­нов­ская ме­ня сму­ти­ла спер­ва: яв­но её «Ар­буз про­кис» про мо­е­го Ис­то­ри­ка из «На­ше­го Со­бу­тыль­ни­ка». Вот толь­ко ко­ли­че­ст­во ляп­су­сов та­кое, что Ис­то­рик хмык­нул бы про­ку­рен­но: «ба­бьё твоё, Дим­ка, ни­че­го хо­ро­ше­го от­ро­дясь не пи­са­ло». Всё вро­де ре­а­ли­с­тич­но: эта­кий че­ло­век в фут­ля­ре на­ших дней, «за­ст­ряв­ший в вось­ми­де­ся­тых», – по­лу­чи­те, Ко­жев­ни­ков! – встре­ча­ет кра­са­ви­цу на ули­це и… «Она по­смо­т­ре­ла на не­го боль­ши­ми круг­лы­ми гла­за­ми, по обык­но­ве­нию, из­ви­ни­лась и взле­те­ла». Это, мо­жет, Мар­га­ри­та на мет­ле? Нет – жен­щи­на зем­ная. «Ле­о­нид, вле­ко­мый си­лой эро­ти­зи­ро­ван­но­го лю­бо­пыт­ст­ва, ог­ля­нул­ся. И что же он уви­дел…» – да-да, без зна­ка во­про­са. Ну, по ло­ги­ке про­ис­хо­дя­ще­го, по­сле взлё­та он дол­жен был уви­деть све­тя­щу­ю­ся точ­ку ра­ке­ты или по­ме­ло ведь­ми­но вме­с­те с пре­ле­с­тя­ми. Од­на­ко Лю­бовь ко­го хо­чешь пе­ре­хи­т­рит: «жен­щи­на сто­я­ла на до­ро­ге и смо­т­ре­ла…» За­чем же она взле­та­ла? Я во­об­ще все­го это­го эпи­зо­да не по­нял. Од­на­ко па­ра­док­сы так и вле­кут Лю­бовь: «бы­ла пре­крас­на и све­жа и к то­му же ог­ля­ну­лась», «он бе­жал да­ле­ко, уно­сил­ся в де­рев­ню де­ся­ти­лет­ним от ме­ст­ной шпа­ны». Ка­кие рез­кие пе­ре­хо­ды: мысль-то ва­ша яс­на, Лю­ба, толь­ко вы бы из­ла­га­ли её как-то по­сте­пен­нее, что ли. А то вы­хо­дит про­сто без­гра­мот­ность – и мас­са ре­дак­тор­ской ра­бо­ты для Мус­са­ли­ти­ной, ко­то­рой она, член Выс­ше­го твор­че­с­ко­го Со­ве­та МГО СП Рос­сии, пре­не­брег­ла.

«На­ст­ро­е­ние по­вы­ша­лось» – по­вы­ша­ет­ся тем­пе­ра­ту­ра, а на­ст­ро­е­ние в луч­шем слу­чае бы­ва­ет при­под­ня­тое (хо­тя, тут то­же спор­ный во­прос, этот штамп мно­гие счи­та­ют вуль­га­риз­мом для ко­ми­че­с­ко­го уст­но­го жа­н­ра). «Одеж­да на ней бы­ла дру­гая, но ли­цо то же» – как вы, Лю­ба, точ­ны-то! Не ус­пе­ла пе­ре­одеть ли­цо, как в ро­ма­не «На­обо­рот» Риль­ке. «Па­рил пти­цей бе­лою над тём­но-се­рой со­вре­мен­ной жиз­нью, рас­прав­ляя кры­лья меч­ты о жен­щи­не. Он бо­ял­ся и не хо­тел ви­деть жен­ский пол, при­зна­вая пра­во на су­ще­ст­во­ва­ние толь­ко для сво­ей ма­те­ри» – вот за это спа­си­бо, это вы про Ис­то­ри­ка, но сно­ва – стиль, стиль, пти­цы-ку­ри­цы… «Он чув­ст­во­вал её го­ря­чее ды­ха­нье за две­рью, за­пах её те­ла сме­тал всё су­щее, по­доб­но цу­на­ми» – это уже на Но­бе­лев­скую. Чув­ст­во­вать ды­ха­нье за две­рью, точ­нее, че­рез дверь – уже экс­тра­сен­со­ри­ка ка­кая-то, а вот сме­та­ю­щий как цу­на­ми за­пах встре­ча­ет­ся ча­ще в при­вок­заль­ных сор­ти­рах, но Лю­ба яв­но не это име­ла в ви­ду… Мус­са­ли­ти­на, вы им спой­те что-ни­будь из жиз­ни, а? А то ведь сме­тут, как цу­на­ми. Ну и ста­ри­ка В.Гу­се­ва не по­зорь­те – от не­го ж все се­к­ре­тар­ши его го­лень­кие раз­бе­гут­ся. Ибо «так хо­дят то­ре­а­до­ры, ви­дя гла­за бы­ка в зри­тель­ном за­ле» – где вы, дя­дя Са­ша Ива­нов? Вста­вай­те из мо­ги­лы и воз­рож­дай­те «Ве­че­ра сме­ха»!

«День под­нял­ся и за­пёк ру­мян­цем его щё­ки», «солн­це кри­ча­ло в гу­бы, в спи­ну», «са­лон (…) кра­со­ты, во­ве­ки ему не­до­ступ­ной», «вся се­мья за­ве­ре­ща­ла ра­до­с­тью с пе­ре­пу­га» – нет, бра­тья-пи­са­те­ли, так я дав­но в эле­к­т­рич­ке не сме­ял­ся! Спа­си­бо гу­сев­ской бра­тии – вы же уже де­неж­ки ста­ли брать за член­ст­во в ва­шей МГО СП? Ре­зуль­тат го­во­рит сам за се­бя. Вы б всё ж по­чи­та­ли то, на чём ста­ви­те свой «знак ка­че­ст­ва»… А то ста­не­те «чу­ма­зы­ми, вдох­нов­лён­ны­ми ме­ст­ной скуд­ной при­ро­дой».

«Со­ба­ки не­мно­го изу­ми­лись и не­о­со­знан­но про­ве­ли по ве­т­ру сво­и­ми гряз­ны­ми хво­с­та­ми» – это уже из са­мо­го хи­то­во­го рас­ска­зи­ка «Мя­со», в ко­то­ром вдо­ба­вок вы­плес­ну­та и ку­хон­ная ксе­но­фо­бия по­ко­ле­ния Лю­бы. Ко­неч­но же, аф­ро-аме­ри­кан­цы (кор­рект­нень­ко, как ни стран­но) пре­вра­ти­ли до­вер­чи­вую де­вуш­ку пу­тём кол­дов­ст­ва в ку­сок мя­са, ко­то­рый по­пал к «по­бе­ди­те­лю то­ка». Это эле­к­т­рик – ви­ди­мо, ког­да то­ка нет, то есть он его по­беж­да­ет, то и ра­бо­та сде­ла­на… Бед­ные жерт­вы ба­бы ЕГЭ! Ну ни чер­та же не зна­ют по­ми­мо то­го, что и пи­сать не уме­ют… «Уви­дел мя­со, оно зи­я­ло крас­ной про­сто­той, рас­пла­с­тав­шись на пор­т­ре­те ка­ко­го-то по­ли­ти­ка». «Зи­я­ю­щие вы­со­ты» – вот и ва­ши пло­ды, де­ти уже си­я­ние от зи­я­ния (про­ва­ла) от­ли­чить не мо­гут… «Мо­ро­зил­ка при­ня­ла его в своё ло­но» – тут я не ком­мен­ти­рую, а то сно­ва Та­та­ри­нов ме­ня рас­пнёт за сек­су­аль­ную не­уме­рен­ность. «Раз­дал­ся взрыв хлоп­ка в ла­до­ши» – по­пА в се­ре­б­ря­ной ка­ло­ше… Это по­кру­че пе­ны бо­ро­ды уже. Лю­ба, за­мы­сел ваш не­плох, но изо­б­ра­зить сло­вес­но этот звук мож­но же луч­ше. Не вы­хо­дит? Зна­чит, «долж­на бы­ла мол­чать, как Маль­чиш-Ки­баль­чиш». Вот всё, что зна­ют о ге­рое Гай­да­ра де­ти ста­би­ли­за­ции. Да ещё «ско­му­низ­дил» с од­ним «м».

Что о вас ска­зать, даль­ней­шие? Мас­со­вик-за­тей­ник Ле­на Мус­са­ли­ти­на пи­шет го­раз­до луч­ше по­до­печ­ных сво­их и мень­ше оши­бок де­ла­ет. В «Ва­сень­ке» кор­мя­щий па­у­ка по­ки­ну­тый же­ною муж вы­зы­ва­ет со­чув­ст­вие. А вот пря­мая муж­лан­ская речь из «Всё вклю­че­но» – и на фо­ру­ме тур­фир­мы лю­бой по­па­дёт­ся. По­нят­на се­с­т­рин­ская не­лю­бовь к бе­зо­б­раз­ным тёт­кам, име­ю­щим сред­ст­ва на от­дых в Тур­ции и ле­зу­щим на со­бе­сед­ни­ков Ле­ны из всех окон пя­ти­звёз­доч­ных оте­лей, но это не ли­те­ра­ту­ра, это бай­ки, жанр со­вре­мен­ный, ра­ди ко­то­ро­го ру­бить де­ре­вья и де­лать их бу­ма­гой яв­но не сто­ит. Ос­таль­ным ос­тав­лю по реп­ли­ке.

Еле­на Пеш­ко­ва: «Ан­гел ути­ра­ет кры­лом сво­им пот с ли­ца ухо­дя­ще­го дня и са­дит­ся, не­зри­мый, за стол, где-то с краю». Ну, ес­ли у ежей есть Бог и лю­бовь, то по­че­му бы дню не иметь ли­ца и не по­теть? Это ведь толь­ко мёрт­вые не по­те­ют…

Ва­си­лий Рож­ков: «Пе­ре­ехал в но­вый дом на ок­ра­и­нах». С но­во­се­ль­ем вас, Ва­си­ли­ев – всех, на всех ок­ра­и­нах.

Эл­ли­на Скор­цез­ско – един­ст­вен­ная, чей рас­сказ име­ет не­ба­наль­ный сю­жет, на­ст­ро­е­ние, вы­зы­ва­ет ин­те­рес, а не со­бо­лез­но­ва­ния, хо­тя на­пи­сан и роб­ко, не без той жен­ской субъ­ек­тив­но­с­ти, ко­то­рую сто­ит про­филь­т­ро­вы­вать (рав­но как и муж­скую в слу­чае «Ан­то­на»). Сда­ю­щая квар­ти­ру ста­руш­ка то­нет в па­ра­нойе и соб­ст­вен­ни­че­с­кой ис­те­рии – и это пер­со­наж дней на­ших, мет­ко вы­хва­чен­ный, сжа­то пе­ре­дан­ный. Со­вет­ское по­ко­ле­ние, ко­то­ро­му вме­с­то од­ной ше­с­той ча­с­ти су­ши бур­жуи ос­та­ви­ли по квар­тир­ке, за ко­то­рые дер­жат­ся пен­си­о­не­ры, как на кар­ти­не Ай­ва­зов­ско­го «Де­вя­тый вал» то­ну­щие за flotsam and jetsam. Гру­ст­ный, не­мно­го злоб­ный, но че­ст­ный рас­сказ, прав­да, без ка­кой-ли­бо ори­ги­наль­но­с­ти.

Алек­сандр Сме­хов по­пы­тал­ся по­сме­шить рас­ска­зом про ос­тав­ших­ся в ба­не без во­ды баб, но вы­шло что-то стран­ное. С пер­во­го аб­за­ца – так вы­пук­ло и вы­ст­ра­дан­но при­гвоз­дил ге­ро­и­ню, что даль­ше о ней и сам рас­хо­тел пи­сать. «Она сво­ей зло­бой на ок­ру­жа­ю­щий мир пре­се­ка­ла до­ро­гу се­бе» – сно­ва кра­со­та ка­кая! Вот толь­ко из даль­ней­ше­го не по­нят­но: тре­бо­ва­ние Ари­ны дать во­ду бы­ло про­яв­ле­ни­ем зло­бы или «пре­се­че­ни­ем»?.. И что это за пти­чьи ди­а­ло­ги? То­же ёжи­ки  и их лю­бовь не да­ют по­коя? «Кри­чать бан­щи­цу все уже ус­та­ли»… Кли­кать, Са­ша, а не кри­чать, кли­кать – как мыш­кой. Вот и я ус­тал на­хо­дить эле­мен­тар­ные вуль­га­риз­мы на гра­ни без­гра­мот­но­с­ти, ко­то­рые гу­сев­ский Мос­со­лит дол­жен был бы сам уб­рать на ста­дии кор­рек­ту­ры. Впро­чем, та­кие книж­ки из­да­ют, по­до­зре­ваю, на сред­ст­ва ав­то­ров, ко­ли и за вступ­ле­ние в Мос­со­лит гре­бут по чер­вон­цу ты­сяч. «Он все­гда не то что­бы не на но­гах сто­ял» – да уж… «У них на ще­ках да­же здо­ро­вье си­я­ло ро­зо­во­щё­ко­с­тью». «Со­ба­ка бы­ла на ред­кость ум­ная. Она по­смо­т­ре­ла, ска­лясь, на Ари­ну в мы­ле и плю­ну­ла ей в пра­вый глаз». Вот до че­го пе­ле­вин­щи­на-то (или ко­ноп­ля?) до­во­дит – и со­ба­ки уже плю­ют­ся. «Хммм, со­ба­ки хо­дют!», как ска­зал из­ве­ст­ный ге­рой из «Иро­нии судь­бы». 

Юлия Чер­ка­со­ва пи­шет по­луч­ше пре­ды­ду­щих, но всё же ху­же Скор­цез­ско, и идея у рас­ска­зи­ка есть – хму­рый мир ху­дож­ни­ка, му­ки твор­че­ст­ва, не­по­ни­ма­ние му­зы. Но и тут: «взгляд его был от­сут­ст­ву­ю­щим и смо­т­рел ку­да-то», «фо­на­ри све­ти­ли све­том», «её глу­бо­кие вздо­хи мо­роз­но­го воз­ду­ха»… Кош­мар… «А он де­лал там ужас» – это уже один из ре­дак­то­ров сбор­ни­ка Чи­чи­лин. Об­лож­ка книж­ки зе­лё­ная, хоть в этом бы­ли скром­ны – но зе­лень пред­по­ла­га­ет всё же всхо­ды, а тут ред­кие се­меч­ки. 

Дмитрий ЧЁРНЫЙ