Архив : №45-46. 16.11.2012
О чём звонит колокол «Литературной России»
«Я привык в этот дом приходить…»
Наверное, теперь только люди моего поколения, бывшие «шестидесятники», вспомнят эту строчку из стихотворения Константина Симонова, написанного к фильму военных лет по его же сценарию, – «Жди меня». Валентина Серова – в главной его роли – пела тихо и проникновенно:
|
«Сколько б ни было в жизни разлук –
Я привык в этот дом приходить…» |
Вот и я «привыкла» за три с лишним десятка лет «приходить» в дом «Литературной России», что на Цветном бульваре в Москве. «Приходила» – разными путями: сначала, когда жила в Хабаровске, – почтовыми бандеролями с моими очерками; бывая в Москве, непременно заходила в редакцию, которая располагалась тогда на четвёртом, помнится, этаже, в кабинет Ильгиза Каримова или к Александре Михайловне Пистуновой.
Ильгиз Каримов работал в те, семидесятые, годы в отделе национальных литератур. Я же тогда только осваивала мир коренных народов Севера и Дальнего Востока. Их первозданное мировоззрение восхитило и покорило меня «на всю оставшуюся жизнь». Я увидела в нём некое «синтоистское христианство», в котором Природа воспринималась как первородный храм. Их поклонение Дереву, Земле, Воде, Огню вовсе не отменяло Единого Демиурга Вселенной. Нанайцы именовали его Боа-эндурни. (Боа – вселенная, эндур – Бог). В тайге, на реке, они исполняли почти храмовое ритуальное действо поклонения прекрасному миру, созданному Творцом.
Мои очерки, вошедшие в первую книгу «К югу от северного сияния», изначально прошли через публикации в «Литературной России», ибо именно там я нашла единомышленников.
И до сих пор, особенно с приходом Вячеслава Огрызко на роль главного редактора, газета не только не изменила начатой давно традиции, но сделала тему коренных народов России одной из основных.
 |
| Алина ЧАДАЕВА |
Где тема – там и проблемы. Важнейшая, на мой взгляд, – сохранить уникальный культурный генокод этих народов. Ещё в 1968 году, снова приехав в Хабаровский край по командировке «Литературной России», я в который уж раз писала о «необходимости познакомить самые широкие массы людей с культурными, религиозными и историческими ценностями огромного региона» («Лит. Россия». Статья «Каменные гости из неолита». 15 октября, 1968 г., № 40). Предлагалась программа, разработанная совместно с национальной творческой интеллигенцией, а лучше сказать, с подвижниками, радеющими о возрождении нанайского, нивхского, удэгейского и других языков, вытесненных русификаторской политикой советской власти. Понгса Киле, Анна Ходжер, Владимир Санги, Валентина Кялундзюга, Прокопий Лонки… многочислен список людей, спасавших наследие предков так называемых «малочисленных народов».
В программе речь шла о «защите и реконструкции уникальных памятников, в частности, базальтовых камней под селением Сикачи-Алян, на которых были выбиты петроглифы ещё в эпоху неолита. Другой, не менее важный проект – реконструкция крепости на мысе Чныррах, заложенной Г.И.Невельским в устье Амура. Говорилось и о создании этнографического музея под открытым небом, где могло быть представлено деревянное зодчество первых русских поселенцев в старинных районах Хабаровска.
То, что выходило за рамки газетной и журнальной публицистики, «Литературная Россия», по инициативе главного редактора, реализовала в других, доступных ей проектах. В последние годы была издана серия книг, какой ещё не бывало в последнее столетие: «Нанайская литература», «Нивхская…», «Чукотская…», «Ульчская…», «Хантыйская…» – «Материалы и исследования», изданные под грифом «Библиотека писательской артели «Литрос». Составитель каждого сборника – Вячеслав Огрызко. Великое ему спасибо и низкий поклон.
В годы советской власти говорить и писать о неправомерности «национальной политики», по сути, лишавшей коренные народы Севера, Сибири, Дальнего Востока национального самосознания, значило проскочить между «Сциллой и Харибдой» тоталитарной цензуры. И всё-таки что-то удавалось: уже самим присутствием наболевшей темы на страницах еженедельника.
В последние полтора десятилетия «Литературная Россия» неуклонно повышает планку своих гражданственных позиций. Я могу говорить об этом, ссылаясь на темы и материалы, мне особенно близкие.
В конце прошлого и начале 21-го столетия такой темой для меня был Крым. В течение восьми лет, после ежегодных «Чеховских чтений» в Ялте, я объездила полуостров, что называется, вдоль и поперёк. Была свидетелем, «кому живётся весело, вольготно» на Таврической земле, которую мудрая императрица Екатерина II присоединила к России, положив конец турецкому господству в Крыму. Писала в нелицеприятных очерках: «Воистину Великой была матушка-императрица. Она-то, в отличие от советских и постсоветских политиков, нелигитимно выдаривших Крым Украине, отлично понимала спасительную важность выхода России к Чёрному морю и как можно более отдалённое пограничье с мусульманской Турцией».
Была я свидетелем и того, как «жемчужины русской культуры – дворцы Голицыных, Паниных, Юсуповых, Великих князей Романовых, дома творчества литераторов и кинематографистов, памятники деятелям русской культуры, в том числе и девяносто снесённых надгробий на мемориальном кладбище в Ялте, – один за другим – исчезают в ненасытных утробах «новых украинцев» или сметаются с лица Крымской земли».
Последний, восьмой очерк заключила «Послесловием», резким, но в те годы вопиющим. «Двойной железный занавес опущен над Крымской, весьма относительной Автономией. Нож политической гильотины врезался в тонкое горло Перекопского перешейка. Нож, отточенный с двух сторон – Россией, подарившей, вопреки Конституции, с барского плеча Никиты Хрущёва Крым – Украине со всеми «холопами», то бишь народонаселением, и Украиной, для которой даровой Крым – смачное блюдо к нищему столу незалэжной экономики. За занавесами мечутся, страдают, бедствуют, погибают русские люди. Но голосов их не слышно. Немое кино. У крымских россиян – кляп во рту. «Им нечем кричать и разговаривать»: все средства массовой информации дуют в украинскую идеологическую «дуду». Но и российские СМИ молчат».
Выше я упомянула о «Чеховских чтениях» в Ялте. Не нужно думать, что в этой как бы «мемориальной» теме – всё тишь да благодать: критики пописывают свои исследования, читатели редко их почитывают. За кулисами привычно-обычных конференций происходит противостояние несовместимых подходов к личности и творчеству Антона Павловича Чехова. В рубрике «Классик под прессом» я писала о недопустимой «популистской эпатажной дерзости на рынке режиссёрской вседозволенности» в театре и кино. («Лит. Россия». 2007 г. № 33–34. Статья «Да был ли Чехов-то?»).
Годом раньше, придя к могиле А.П. Чехова на Ново-Девичьем кладбище, я столкнулась с фактом кощунственного её поругания. Надгробие на могиле великого писателя было выполнено Л.М. Браиловским в 1912 году. Решётчатые створки чугунной ограды отделялись одна от другой чуть приподнятыми над ними православными крестами, как бы ограждающими покой усопших от вторжения тёмных сил. Однако, в результате «реконструкции», предпринятой с ведома «Чеховской комиссии», кресты по всему периметру ограды были спилены, надмогильный земляной холм срыт, пространство вокруг трёх могил (Антона Павловича, Ольги Леонардовны и отца писателя Павла Егоровича) – залито бетоном.
«Литературная Россия» немедленно опубликовала мою горестную и негодующую статью («Лит.Россия» 2006 год. № 29–30 Ст. «Как убили могилу Чехова»). В наше время, увы, не принято «принимать меры» даже по вопиющим фактам, изложенным в прессе. Не удосужилась ответить газете и чиновная, ведущая свою политику «Чеховская комиссия». Тогда я решила растиражировать статью и вручила её каждому участнику следующих «Чеховских чтений» в Ялте. «Чеховеды» молча «приняли к сведению». Других «мер воздействия» в моём арсенале не было.
В государстве, где приветствуется так называемое «современное» эрзацискусство, а невежественные высказывания чиновников принимаются за директиву, необходим заградительный оплот, прежде всего, в создании общественного мнения по этому поводу. Не в бровь, а в глаз целилась и попала «Литературная Россия», опубликовав статью Владимира Косулина «Дилетанты, или О подводной части пермского культурного айсберга»
(2012 г. № 39). Автор пишет об «экспансии Марата Гельмана» на Пермь, город, обезображенный его монстрами: красными безголовыми фигурами, псевдоархитектурными чудовищами. «Крышевал» агрессивный поборник скандальных выставок, деструктивных проектов под крылом бывшего губернатора Олега Чиркунова. Народ не безмолвствовал. Пермяки демонстративно выражали протест, да только не было во властных структурах огромного края никого, кто бы к этим протестам прислушался.
Касается газета и так называемых «неприкасаемых» тем. В статье «Кризис доверия» (№ 18–19) настоятель одного из приходов Нижегородской епархии Владимир Чугунов с горестным сокрушением поведал о беспределе, творящемся в этой епархии по воле до недавнего времени Архиепископа Нижегородского и Арзамасского, а ныне возведённого в сан митрополита Георгия. Тогда, в период написания статьи, «милостью Божией протоиерей», а ныне выведенный за штат Владимир Чугунов ставил вопрос шире, чем только изложение вопиющих фактов о необоснованных кадровых перетасовках священников в епархии или коммерческой налоговой политике, которую иначе как беспределом не назовёшь.
В статье «Показное царство правды: О природе церковной власти» (№ 22) он высказал мысль «о неправильности нынешнего церковного устроения». Основные позиции, исходящие из опыта «апостольских времён»: «народ сам из числа священства своей епархии избирал кандидатов в епископы, священники и дьяконы и присутствовал при их рукоположении; по слову апостола Павла, епископ должен был жениться один раз.
Не буду перечислять другие, вполне обоснованные, положения статьи, приведу ответ молодого иерея (в монашеском чине), имя которого называть опасаюсь, чтобы не подвести, как говорится, «под монастырь».
«Всё верно и вполне в духе Православной веры. Но… в наше время это из разряда утопии! Первыми, конечно же, восстанут наши архипастыри!!! Ведь у них отнимут не ограниченную ничем власть! И, как ни странно, вой и визг поднимут те, кто считает себя «поборниками православности», так называемые «ультраправославные»: «ЖЕНАТЫЙ ЕПИСКОПАТ!!! Как у обновленцев!!! Клейма «еретиков», «отступников» и «экуменистов» им обеспечены. Вот такой расклад».
Но – назревшая, наболевшая проблема – названа. Единственный печатный орган, отважившийся её озвучить и предложить на обсуждение, – «Литературная Россия».
Я бы отважилась сравнить еженедельник, не просто выживший при всех нелёгких обстоятельствах и обстояниях последних лет, но не утративший своей гражданской бескомпромиссности, с журналом А.И. Герцена «Колокол», будившим самосознание русского народа из своего Лондонского «далека» полтора века назад.
В передовой статье первого номера Герцен так определил программу своего неподцензурного издания:
«В отношении к России мы хотим страстно, со всею горячностью любви, со всею силою последнего верования, чтобы с неё спали наконец старые свивальники, мешающие развитию её».
Алина ЧАДАЕВА
Алина Яковлевна Чадаева родилась в 1931 году в Нижнем Новгороде. В 1954 году она окончила филфак Горьковского университета. В разное время писательница работала на Сахалине и в Хабаровске. Она автор книги прозы «Автопортрет с сундуком», многих исследований о царской семье и о Чехове, других произведений.
