Архив : №51. 21.12.2012
История одного литературного предприятия
20 лет назад вышел первый номер «Литературных новостей». «Талант единственная новость, которая всегда нова», – строчки Пастернака, были её девизом. А Эдмунду Феликсовичу Иодковскому – главному редактору газеты, сегодня исполнилось бы 80 лет.
Газета просуществовала недолго, неполных три года. Она перестала выходить ввиду смерти Эдмунда Иодковского. Его раздавила в лепёшку на пешеходном переходе мчавшаяся на бешеной скорости машина, в которой сидели молодые предприниматели, бизнесмены с полным багажником денег. Это выяснилось на суде. Они так и не остановились, хотя лобовое стекло было разбито. Ехавший следом шофёр грузовика записал номер. Убийц разыскали. Но срока им всё равно не дали, откупились деньгами.
Парадокс, Иодковский воспевал в своей газете «новых людей», молодых волчат бизнеса и политики. От них он и принял смерть.
Эдмунд Иодковский написал тысячи исполненных комсомольского задора и романтики песен о целине. Их знала и распевала вся страна. «Здравствуй, земля целинная», «Ангара», «Едем мы друзья». В последней песне были крылатые строчки, которые иногда и сейчас можно услышать в ироническом пересказе: «Партия велела, комсомол ответил: «Есть!»
Ещё студентом он стал знаменит, и был таким чудаком, что по окончании Университета (тогда был всего один Университет), выписался из Москвы, и поехал по путёвке на целину, вслед за героями своих песен. Проработав там шесть лет в разных газетах, он вынужден был вернуться, потому что нельзя же вечно жить в бараках и вагончиках. Но в Москве его никто не ждал. И стал он настоящим бомжом. За один только год он сменил 40 адресов. Выручали женщины. Одна из жён была официанткой в «Славянском базаре» и зарабатывала на двоих, кормила мужа.
Хлебнув «правды жизни», Иодковский подружился с диссидентами и стал известен не только в кругах андеграунда, но и появился в сводках органов КГБ. Зарабатывал на жизнь он тем, что вёл множество «Лито», как грибы разросшихся в оттепель 60-х, литературных объединений. За литературный кружок тогда платили 40 рублей в месяц. Поэтому надо было иметь несколько этих «Лито». В результате он стал чуть ли не «отцом» смогистов и вывел в люди многих известных в последствии поэтов и литераторов. У него был дар педагога, он мог любого научить грамотно писать стихи. Но таланта, к сожалению, он прибавить не мог.
Вот весь этот разношёрстный непечатный, нонконформистский андеграунд и стал авторским корпусом газеты. На полосах вперемешку, бестолково сочетались вопли ассоциации писателей «Апрель» с прокоммунистическими статьями и крепкой оппозицией правых православных патриотов и даже монархистов, среди которых был и я, ответственный секретарь газеты. Даже фундаменталистские взгляды исламистов находили на страницах своё отражение. Но тогда мало кто вчитывался в содержание, смотрели только на первую полосу: ах, «апрелевцы», ну всё ясно.
С первого же номера широко стали издаваться Лианозовцы: Сапгир, Холин, Некрасов, Сатуновский, Кропивницкий. «Мистики» из Южинского переулка, во главе с Мамлеевым и Владимиром Галкиным, поэты круга «Мансарды»: Красовицкий, Сергеев, Андреева, Шатров.
СМОГисты, в полном боевом составе. О них писались осмысленные статьи. Широко издавали модных тогда мета-метафористов, круга клуба «Поэзия».
На страницах появилось множество новых имён, вообще неизвестных. Например, поэт Сергей Сундуков, поэт Арсений Прохожий. Прохожий – это псевдоним доктора философских наук, профессора кафедры истории философии МГУ Арсения Чанышева. «В этом мире, где столько растлений, в этом мире, где столько насилий, если ты ещё не расстрелян, значит, душу твою растлили». Или ещё пример его творчества: «Наши души невидимы – это нас и спасает. Из себя только выйдем мы – и нас тут же посадят». При этом Чанышев был бессменным парторгом философского факультета и к тому же членом редколлегии антисоветского журнала «Грани», выходившего в Берлине. Чего только не бывает.
Все новые имена, которые открыла читателям газета, и перечислить невозможно. Упомяну ещё только об одном – Алексее Петровиче Охрименко. Кто такой? – недоумённо спросите вы. А его дворовые песни старшее поколение знало наизусть. «Отелло – мавр венецианский», «Гамлет», «Беранже». «Про графа Толстого, мужика непростого»: «В имении Ясна Поляна жил Лев Николаич Толстой, не кушал ни рыбы, ни мяса, ходил по поляне босой…» И конечно главный его шедевр: «Я батальонный разведчик, а он писаришка штабной. Я был за Россию ответчик, а он спал с моею женой…» Его песни впервые были опубликованы «Литературными новостями», он был другом редакции ещё со времён «подполья».
Начинать издавать газету в 1992 году было сущим безумством. Реформы Гайдара разорили всю страну. Бумага бешено подскочила в цене. Кроме того, Тимур Пулатов (председатель содружества Союзов писателей), финансировавший первый номер, тут же её и закрыл. Второй номер вышел не скоро и уже с новыми попечителями. Союз писателей Москвы и ассоциация писателей «Апрель» взяли её под своё крыло.
Все издания тогда взвыли от цен на бумагу. В адрес Ельцина посыпались упрёки, что благодаря свободе слова, благодаря прессе, он получил власть, а теперь независимую прессу душит ценами. Правительство решило на год оплатить издания. Надо было только попасть в список финансируемых государством газет. Получить государственное финансирование помог известный пародист и ведущий программы «Вокруг смеха» Александр Иванов. Он был пламенным демократом и благодаря своей известности входил в самые высокие инстанции.
Это было фантастическим счастьем, после десятилетий писания в стол мы могли набирать что угодно и мгновенно, не утруждаясь никакими расходами, выпускать это в свет. Но продавать газету было сущим наказанием, её никто не покупал. Перестроечный угар разоблачений прошёл, начались суровые гайдаровские будни. Проповедники рыночного беспредела любили писать экономическую публицистику. Уже тогда зарождалось понятие «демшиза», вот этой шизы и были полны эти статьи. Читая старые номера, просто диву даёшься, как страна вышла из всего живой. Тогда ходило мнение, что стоит создать свободный рынок, как сразу же закрома родины наполнятся туком изобилия. Этим оригинальным суждением и были наполнены статьи демократического толка, которые мы вынуждены были публиковать. Рынок создали, но почему-то вся промышленность встала и не думала возрождаться. И мы сами встали на колени и пошли по митру за подаянием.
Все члены редакции газеты были ещё в 60-е и в 70-е отъявленными антикоммунистами, и все в той или иной степени пострадали от советской власти. Батшев (зам главного) сидел пять лет, Дудинский (второй зам) отправился в Магадан сразу после Университета. Кому-то и доучиться не дали. Я за христианские убеждения попал в дурдом. Климонтович (третий зам) с Иодковским отделывались обысками, слежкой, прослушкой… И нам смотреть на антикоммунистическую вакханалию неожиданно прозревших демократов, которые ещё вчера не только славили все съезды КПСС, но и громили подпольных поэтов, было просто дико. Особенно странно было видеть в рядах редколлегии авторов фельетонов против СМОГа и других неформальных литературных групп.
Читая сейчас старые номера, с ужасом вспоминаешь то время. Время, когда с «Россией было кончено». Именно так писали, хвастаясь, члены правительства и подхватывали взахлёб политологи. «Существование такой большой страны, как Россия, экономически необоснованно и не выгодно», – эта мысль переходила из одной политической статьи в другую. Диву даёшься, насколько смута поразила тогда умы. В статьях членов правительства, а тогда в правительстве сидели сплошь доктора наук, отчётливо проходит мысль, что России уже не существует, а речь идёт об экономических территориях. Продавали родину легко, и за это не расстреливали, а награждали высокими должностями.
Всегдашним оппонентом «Литературных новостей» была газета «День». Мы не считали её ни патриотической, ни даже «русской». Из номера в номер там публиковались эзотерические статьи, типа дугинских, и после тысячелетнего русского православия они представлялись безответственной фантастикой, а иногда и бредом. Эта была какая-то иная сторона «демшизы». Противостояние изданий было настолько неистовым, что дело доходило до бесконечных судов и даже личных угроз.
Но апофеозом тех лет, конечно, стал бессмертный документ «Раздави гадину», в котором, кроме прочего, писатели требовали от правительства бессудно закрыть писательские газеты «День» и «Литературную Россию». Эти издания или их преемники живы, а вот «Литературные новости», первыми напечатавшие этот документ, умерли.
Лев АЛАБИН
