Архив : №14. 05.04.2013
Вопрос в лоб
Юрий Лужков, незадолго до громкой отставки попробовавший себя в качестве прозаика, теперь выступил как драматург.
Его трагедия в стихах «Сократ – всегда Сократ», отрывок из которой на днях опубликован в журнале «Русский пионер», ещё раз напомнила обществу о колоритной личности столичного экс-мэра.
Как вы считаете, а сам Лужков – персонаж высокой исторической трагедии или фарса?
Денис ГУЦКО, писатель, лауреат премии «Русский Букер»
Лужков – это такой Иван-дурак, которого каким-то невероятным, даже для сказок небывалым стечением обстоятельств свело с Мефистофелем. Тот помялся, почесал репу – и решил попробовать. Ну и вышло так, как вышло: грандиозно и смешно. С миллиардными бюджетами, с безбрежной коррупцией, с кепкой, с пчёлами, с Церетели. Мефистофель видит, конечно, всю разницу между Фаустом и Ванькой-дураком – но затея оказалась настолько забавной, что чертовски не хочется останавливаться. Лужков уже и пел, и плясал, теперь вот трагедия в стихах... Финал, полагаю, будет трагикомичным. Жалко его.
Эдуард ЛИМОНОВ, писатель, политик
Судя по его отношениям со мной, он – человек низкого уровня развития.
Он сумел при помощи судов отсудить у меня в 2008 году огромную сумму денег, 500 тысяч рублей. У меня описали ещё имущество. Бабушкинский суд, пренебрегая мнениями экспертов и так далее и тому подобное, принял решение в его пользу. Я из-за Лужкова не могу выехать за пределы РФ (ну, например, в Харьков, в марте годовщины смерти моих родителей).
Он простой лох, вот и всё. Директор овощебазы он был, таким и остался, без ума, без эмоций, пусть он себя таким и увидит, наконец, как простого жлоба. Такой он есть, чего бы он в Москве ни настроил. Ничего хорошего, кстати сказать.
Какие «сократы»? Пойди в суд, скажи: «Я был не прав». Так ведь не пойдёт и не скажет. Какой-то жлобяра позорный, и туда же в литературу лезет… «Лох – всегда лох!» Даже если он уже не мэр, он всё равно лох. Человек, у которого нет понятия о порядочности.
Ирина КУДЛИНСКАЯ, критик:
Трагедийности и фарса в образе опального экс-мэра ровно настолько, чтобы быть персонажем уголовного дела. Коррупция – это обыденное, как исторический анекдот про Карамзина с его знаменитым «Воруют!». И нет такого масштаба хищений, который мог бы удивить. Остаётся удивлять лишь творчеством.
Иван ГОБЗЕВ, прозаик:
Это очень правильный вопрос – какой он персонаж, а не какой человек. Я думаю, он персонаж скульптуры работы Церетели, а не фарса или трагедии. Хотя скульптура – это тоже изобразительное искусство. В общем, очень большой, но с эстетикой проблемы.
Алексей ПОЛУБОТА,
писатель, обозреватель «Свободной прессы»
Ни то, ни другое. Не побоюсь банальности, в данном случае стоит говорить о трагифарсе. В какой-то момент стало модно хохмить над Лужковым, над его порой действительно барскими причудами и растущим на дрожжах бизнесом его благоверной. За этим как-то забылось, что Лужков был одним из немногих публичных политиков 90-х, кто открыто заявлял о том, что город русской славы Севастополь нельзя отдавать Украине. Поддерживал он и не самые худшие литературные издания. В своё время я имел отношение к литературному альманаху «Братина», который существовал благодаря лужковской программе поддержки соотечественников. Хороший был альманах... А новый мэр напустил в Департамент московской культуры людей, которые вмиг прикрыли это издание и много ещё других не самых худших проектов. Не секрет также, что не в последнюю очередь благодаря «лужковским» деньгам преодолевала трудности «Литературная газета».
Когда-то я сам был не прочь постебаться над ритуальными футбольными матчами, где Юрию Михайловичу подчинённые подкатывали «голевой» мяч. Теперь же на фоне современных «креативных и форматных» управленцев кажется, что такие колоритные проявления чинопочитания имели даже своё обаяние...
Борис ЕВСЕЕВ, писатель, лауреат премии правительства России
Творческий инстинкт – серьёзная вещь. У Лужкова он развит в полной мере. Уйдя из мэров, Юрий Михайлович инстинкт этот не утерял.
Из Лужкова пытались сделать посмешище. Говоря точней, – «пародическую личность». Но он фигура другого рода, хотя некое скоморошество было ему всегда присуще.
Быть посмешищем – горе и подлость. Отвечать на удар творческой идеей – свойство высокой души.
Перипетии последних лет лишь обостряли творческие импульсы Лужкова. И сколько бы ему теперь не предлагали выпить цикуту власти – как раньше предлагали пить её сладкое вино – после первого же глотка эта «цикута» превращается в строительные проекты и лихо закрученные опусы.
Но вот заголовок для новой трагедии (как и для других литпроизведений Юрия Михайловича) подошёл бы другой. Не «Сократ – всегда Сократ!» А «Лужков – всегда Лужков!»
Светлана АНОХИНА, журналист (г. Махачкала):
Чёрт... а ведь нет однозначного ответа. И не будет. Во всяком случае, пока Лужков жив – его возможности перевернуть собственную жизнь и выбрать любую плоскость безграничны. Да и после смерти... Можно ли назвать Дон Кихота персонажем исторической трагедии? Ведь для современников он был, как известно, фигурой комической, пародией на героев рыцарских романов. Всё зависит от контекста.
Виктор ШИРОКОВ, поэт, прозаик, литературовед:
Попытаюсь выразиться как можно мягче. Лужков – при всём его хозяйственном раже, наверное, комический персонаж. Его бы прекрасно сыграл Евгений Леонов, если бы перед ним поставили такую задачу. Что ж, дорвавшись до власти и приобретя возможности выражаться в публицистике и даже в художественной литературе, многие, возможно, и сами уверовали бы в свои неограниченные способности. Тем более, что есть всегда на что и на кого опереться. И с кого брать пример, как в славное советское время. Недаром сам Л.И. Брежнев тоже слыл знатным писарчуком. Только где сейчас его шедевры и кто их перечитывает?
Наталья ЯКУШИНА, прозаик, драматург:
Я думаю, что Юрий Лужков, как ни крути – персонаж. И очень хорошо, что у него теперь много времени, и есть возможность заняться тем, о чём, быть может, всегда грезил – говорить правду в глаза, без боязни и стеснения. И пусть это правда замаскирована под древнегреческую трагедию, но ведь пророки всегда изъяснялись двусмысленно и образно. Я бы на месте Лужкова тоже восприняла недоверие президента, как чашу, полную яда. Кстати, пьеса опубликована МГО СП России за счёт Юрия Лужкова, который отказался от прибыли в пользу этого славного Союза. И Союз себя не обидел: выпустил книгу с как можно большим количеством страниц, на каждой странице по абзацу, крупными буквами, видимо, чтоб слабовидящие люди тоже могли прочитать.
Андрей УГЛИЦКИХ, прозаик, поэт:
Полагаю, что Юрию Лужкову, как человеку жадному до работы и жизни, как активному «антилентяю», просто претит бездействие во всех своих формах и проявлениях, и посему он пытается расширить горизонты своего сознания, работая во всех кажущихся ему подходящими для реализации этой цели областях человеческих знаний. Ведь никто из нас, по сути, не ведает своих возможностей: кто мы, для чего пришли на эту землю! Быть может, Н.Островский никогда не написал бы своего романа «Как закалялась сталь», если бы вдруг не оказался прикованным к инвалидному креслу. Иными словами, новые обстоятельства заставляют жить и думать по-иному, по-новому, активно искать возможности быть услышанным. Занятия литературой относятся к числу таких возможностей. Посему, хотя я не знаком с драматургией Ю.М. Лужкова, считаю создание литературных произведений всеми склонными к перу и бумаге людьми (и Ю.М. Лужковым, в частности) делом благопристойным, благонравным, положительным, хорошим и нужным. А там время всех рассудит, всё расставит по своим полочкам, всем сполна отмерит и непременно воздаст…
Евгений МИНИН, поэт, пародист (г. Иерусалим):
Лужков – не персонаж высокой исторической трагедии или фарса. Просто чиновник, попавший в нужное время в нужное место и успевший обеспечить будущее своей семьи за кордоном. Не знаю, каково его влияние на благоустройство Москвы, но многим музам он оказывал и моральную, и материальную поддержку. Исключая, конечно, загромождение Москвы скульптурами Церетели, где только можно. В учебниках истории лет через пятьдесят фамилия Лужкова упоминаться не будет.
Инна ИОХВИДОВИЧ, поэт (г. Штудгарт):
Конечно, персонаж фарса. Трагической фигурой был Гавриил Харитонович Попов, отказавшийся от места мэра, когда понял, какая власть пришла на смену коммунистам.
Анатолий ГАВРИЛОВ, прозаик (г. Владимир):
В оценке Ю.Лужкова склоняюсь к трагифарсу в духе театра Альфреда Жарри.
Валерий ЛОБАНОВ, поэт:
Ничего не могу сказать о личности Ю.М.Лужкова (не общался с ним), но название трагедии в стихах крутое, типа «солдат – всегда солдат».
Фазир МУАЛИМ, поэт:
По мне, точно не трагедии персонаж. Я, кстати, ещё не успел просмотреть его пьесу.
Вадим КЕРАМОВ, поэт:
Не берусь судить. Каждый из нас до смешного серьёзно играет свою роль, и жанры перемешаны.
Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ, литературовед:
Юрий Лужков… С этим писателем я познакомился в 1991-м году, когда он второпях написал и, конечно, издал книгу о трёх августовских днях – «72 часа агонии». Тогда он был вторым человеком в Москве, но быстро стал первым и на(под)писал ещё немало книг и статей – среди них попадались и утончённые историософские трактаты (например, «Возобновление истории: Человечество в XXI в. и будущее России»). Не было на свете лучших читателей, чем советские инженеры – такие, как Лужков. А какой читатель не мечтает побывать писателем? Вообще-то печально, что в современной российской правящей элите нет ни одного опытного производственника, инженера. Нефтью занимаются филологи, всем остальным – юристы. Это непременно скажется губительно: мы потонули в краснобайстве и позиционировании. А чего ещё ждать от юристов? А Лужков возглавлял объединение «Химавтоматика», он – лауреат Государственной премии СССР и кавалер ордена Ленина. В те годы профессионалы ещё не считались собачьим дерьмом по сравнению с менеджерами универсального профиля. Так что давайте будем снисходительны к пенсионным шалостям отставного политика, который, как тамада старого образца, всегда любил сказануть в рифму. Трагедия в стихах – жанр, конечно, почтенный, но уязвимый. Мне не нравится каламбурное название. Такие шутки хороши экспромтом: сказанул – и забыл. Мне не по душе, когда пышный фильм называется «Сибирский цирюльник», а капитальное исследование по истории русской литературы – «Кормя двуглавого орла». Впрочем, на Сократа Лужков чем-то похож. У афинского мудреца тоже была жена с организаторскими задатками.
Леонид ШИМКО, прозаик, критик (г. Прохладный):
Подумав, что власть играет фарс, Лужков вошёл в эту самую власть персонажем высокой трагедии. Что в деятельности Лужкова от трагедии, какой видел её Аристотель? Масштабность событий. Речь о «высоких материях». Решение кардинальных вопросов бытия (правда, в первую очередь, бытия своего). Когда же Лужков вдруг понял, что власть сама стала играть высокую трагедию (имеется в виду «сценическое разыгрывание мифа с его борьбой между поколениями богов»), ему ничего не оставалось, как стать персонажем дешёвого фарса. А вы знаете темы фарса? «Семейные отношения и отношения хозяина и челяди, обман жены, плутни в торговле и на суде и т. д.». Вообще-то это фраза из Википедии. А вот ещё одна тема фарса чисто по-Лужкову: сочинительство для всё нищающих россиян стихов о Сократе. Думаю, и название произведения «Сократ – всегда Сократ», то есть «Сократ двойной», выдаёт эту самую двойственность господина Лужкова.
Игорь ДУАРДОВИЧ, критик:
Стихи у нас пишет полстраны, что уж удивляться политикам?! Например, Сергей Лавров не единожды публиковал подборки в поэтических антологиях МИДа («Моя Смоленка», «Наша Смоленка»). Но в случае с Юрием Михайловичем мы имеем дело не просто с отдушиной. Эта трагедия в стихах – она преследует политическую цель, а именно развеять общественные иллюзии, так как народ, «В истории он как впотьмах идёт». Лужков отождествляет себя с Сократом и находит массу похожего между современной Россией и Древней Грецией того времени (олигархи, сырьевой экспорт). Его гражданское неравнодушие кажется искренним и потому симпатичным; но, несмотря на это судить о нём как о персонаже действительности сложно. Не прошло ещё достаточно времени, чтобы лгуны оказались голы. Однако как персонажа трагифарса Лужкова вообразить можно. Он выступает в своей трагедии против олигархов, но его супруга – женщина-миллиардер. Пишет об идеальном будущем, «где хватит всем всего, не будет дивом вилла», и сразу вспоминается уничтоженный-искажённый исторический облик Москвы-Афин.
Добавим, испекла сей пирожок (то бишь книгу экс-мэра) Московская городская организация Союза писателей России. Если вспомнить более чем двухгодичной давности заявление Сергея Нарышкина о запредельном уровне коррупции в Москве в бытность Лужкова градоначальником, надо полагать, что сейчас столичных литчиновников буквально завалят деньгами (может, наконец-то будет на что поддерживать бедных писателей). Хотя, если знать о прошлых «подвигах» столичных литфункционеров, за большие деньги выдававших престижные литпремии первым встречным-поперечным, может, Лужков купил на сей раз лишь одних литчиновников, а нищим писателям в очередной раз ничего не достанется. Интересно, кого теперь издадут руководители Московской писательской организации В.Гусев и В.Бояринов – может, руководителя столичного департамента то ли СМИ, то ли лжи Владимира Черникова или ещё каких-нибудь чинуш?
