Архив : №12. 03.04.2015
«Вика» как «жилетка»
Инфопространство не терпит пустот. Всё строже отношение читателя даже к самой мелкой заметке, всё чаще заглядывает он в Википедию – или же ищет что-то более детализированное. Справочные материалы стали товаром, который прежде находился в столь узком пользовании, что требовались целые министерства и институты, чтобы обрабатывать и упорядочивать эти материалы. Кстати, многие из них – уже не по политическим, а весьма человеческим причинам (нехватка рабочих рук в архивах), – до сих пор не поступили в открытый доступ.
На Западе до появления Интернета «Ридерз дайджест» заполнял информационные пустоты. У нас – «Кто есть кто» до появления Википедии. Однако должен обижать нас сам факт того, что в России не нашлось креативщиков или на тот момент инноваторов (различаю термины, поскольку сам в 90-х начинал трудовой путь в книготоргово-обучающем центре с романтическим названием «Интор»: Инновации в науке, технике, образовании»), и пришлось делать Ру-Википедию, нечто вроде совместного предприятия. А ведь была и Большая Советская энциклопедия, а потом и Российская – ниже качеством, зато выдержала 4 издания. Было, на что равняться, откуда заимствовать стандарты и уровень проверенности информации.
Кстати, монополизировать источники, а точнее сам процесс поставки информации уже в нулевых пытались многие информагентства – помню, в «Независимое обозрение» названивала дама и, после ненавязчивых наших отказов сотрудничать, колола: «А откуда вы берёте информацию, с какими источниками работаете?» (уж не у нас ли, но задаром?). Голос звучал прокурорски – ведь и в начале 00-х требовались ссылки (ещё не гиперссылки, но…) в текстах («по материалам…»). Конечно, такой коммерческий контроль пришёл на место контроля идеологического – если в БСЭ каждая справка много раз выверялась и даже имела личную подпись, то теперь приватизация диктовала, кому что знать…
Например, с 1962 по 1978 год у нас издавалась девятитомная «Краткая литературная энциклопедия», которую буквально матами крыли почвенники, ведь в первых томах очень скупо были поданы ретрограды: Бабаевский, Бубеннов. Охранители возмущались: почему едва появившимся на литературный свет Аксёнову, Вознесенскому, Евтушенко, Лакшину уделялось огромное внимание, а отцам истинно русской демократии посвятили лишь несколько строк. Но крыть было нечем: в литэнциклопедии каждая заметка имела своего автора. Подпись – казалось бы, в самые тоталитарные времена, – давала простор демократии, поскольку за информацию отвечал конкретный человек.
Да, за подписью крылась репутация. Никакой усреднённости и пресловутой винтичности во всеобщем источнике информации, выходящем баснословным по нашим временам тиражом – парадокс? Но он объясним, если учесть, что общество было едино в устремлении, но весьма полифонично вне авангарда соцстроительства, там где действие не осуществлялось, но ещё обдумывалось, обсуждалось. Например, справочный материал о Якове Эльcберге был подписан в КЛЭ неким Г.П. Уткиным. Так редакция энциклопедии прозрачно намекала на причастность учёного к органам ГПУ и несостоявшемуся в начале 1953 года «Делу литературоведов» и посадке Пинского. Подпись тогда, как и коллективные подписи под приговорами – значила очень много, а закон был обоюдоострым. Так, если мою бабушку пытались «за дворянское происхождение» в 1937-м пустить по общему сценарию некие прокурор Онегин и гражданка Орлова, то проиграв процесс, они были вынуждены выселиться из Москвы. Потому абсурдно называть репрессии сталинскими – они были всеобщими, о чём (политически узко, но всё же) намекал и Довлатов.
Конечно, и в Краткой литературной энциклопедии не всё было гладко. Но после выхода дополнительного девятого тома в 1978-м возникла пустота. Да, «Вика» пытается и тут заполнить безмолвие своими буквами, но у специалистов накапливаются претензии. В литературной её части, конечно, есть демократизм – пишут и студенты, и академики, если имеют залинкованную меж собой и таким образом подтверждающуюся информацию. Если раньше, при составлении словников, требовались даже по самым кратким справкам согласования в разных отделах ЦК партии (спорили, кто достоин упоминания, кто нет), то теперь – свобода: кто велик, кто мелок, – голосуют юзеры…
В «Вике» есть очевидные плюсы: умер персонаж, так на следующий день на его страничке появляется траурная дата. Но есть и минусы: современность отражена богато, а вот с ретроспективными материалами, собственно историческими, пока бедновато обстоят дела. 20–30-летняя давность – уже непролазный лес для «Вики».
Ещё живы ветераны литпроцесса, помнящие горячие статьи, возникшие в начале 60-х в баталиях «Октября» и «Нового мира», пламенная Лариса Крячко у Кочетова громила затаённую контру «Нового мира», а из него отвечал ей не менее горячий Сурвилло. Но никого из них «Вика» не знает… Да, в сравнении с Большой советской энциклопедией и литэнциклопедией, «Вика» выглядит беспристрастнее, но и в неё закрадываются определённого свойства тенденциозности. Следит, например, за «Викой» замечательный поэт Пётр Кошель, поскольку сам в неё пишет много и ценно (ему принадлежит более 400 статей, часть из них, к слову, изучают в университете). Ему обидно, что многие исторические персонажи не отражены там – вот и проделывает колоссальную работу, чтоб в «виртуальность» заселить нашу Историю. Многие видные деятели 19-го века получили Вики-прописку исключительно благодаря Кошелю. Однако тот же Кошель заметил, что и тут существует своего рода цензура, заменённая модератором…
Мне вот весьма интересна история изданий, с которыми я сотрудничал, но про «Независимое обозрение» (2002–2004) вы мало что найдёте в «Вике» – к сожалению, и сайта nob.ru давно нет, некому было платить за хостинг и домен, а ведь столько великолепных статей погребено под этим коротким доменом… И другого постоянного автора «ЛР» и «НГ-экслибриса» Максима Артемьева перо там поработало достойно – но не прочитать (если только кто-то перепечатал…). То есть, возьмись я сейчас делать страничку НОБа – не на что было бы давать ссылки, – проблема…
У «Нашего современника» неплохая страница (куда своевременно добавится и моя повесть «Наш собутыльник», о пропитых нулевых там, видимо) – но снова акцент сделан на публиковавшихся в наши дни и в 1970-х, а ведь журнал-то выходит с оттепельного 1956-го. И было в нём немало драм – не один уход персонажа повести, Историка, не одна улыбка Чеширского Попа… Ничего не сказано на странице о том, как били в Кремле «НС» за очерки Петра Ребрина и рассказы Евгения Носова. Главные редакторы перечислены, но не сказано ничего о ключевых сотрудниках прошлых лет. Даже не упомянут Юрий Селезнёв с его историческим выпуском ноября 1981-го и последующим изгнанием из журнала.
А зайдите, к примеру, на страничку журнала «Молодая гвардия». Не ясно, что после воссоздания этого издания в 1956 году его первым редактором был критик Александр Макаров. Не нашли отражения коллизии с публикацией стихов колеблющегося вместе с линией партии Евгения Евтушенко и легендарной повести Юрия Бондарева «Батальоны просят огня». В списке главных редакторов отсутствуют Илья Котенко, Олег Смирнов, Феликс Овчаренко.
Зато вот на страничке «ЛР» – богато, тут баталии. Правда, баталии только полуторагодовой давности – по закону сетевых анонсов-выносов, оттесняющие баталии и просто ценную информацию прошлых лет. Ведь здесь работали и изысканный Саша Соколов, и неистовый Владимир Бушин, и одиозный Марк Дейч – а мы (и соответственно – все) читаем лишь о каком-то мелкотравчатом конфликте Максима Лаврентьева, – причём не внутреннем конфликте, а где-то там, в Литинституте и не печатавшем «Новом мире». А первая страница невелика, всего не вмещает. Ни слова о связанных с газетой сюжетах, в которых фигурируют имена Анны Ахматовой, Беллы Ахмадулиной, Солженицына, Распутина. Всё это оттёрто скандалом вокруг неоценённого Андреем Василевским очередного «солнца русской поэзии».
Впрочем, вспоминая афоризмы Ахматовой, можно и о Лаврентьеве сказать: какую биографию делают нашему… Правда, по наблюдениям П.Кошеля, делает биографию настойчиво сам автор. Едва ли не еженедельно: «Утром мажу бутерброд – сразу мысль, а Вике в рот?»
Увы, подписи, как в Краткой литэнциклопедии, нет, но текст один и тот же «восстанавливается» на первой странице. Верно, в современном литературном, да и в целом – культурном, пространстве нужен скандал, чтобы заметили. Правда, «линка» на сам скандал никто не даст – ведь поэт обложил матом бедную старушку из Литинститута… Поступок этот не встретил понимания и у коллег – но скандал готов, должны бы теперь читать.
Я и сам уже тянусь ко второй книге «хорошего, классичного», по определению другого экс-сотрудника «ЛР» Сергея Шаргунова, Лаврентьева – может, не всё так плохо, не всё там мат?.. Да поможет мне Будда на обложке. Но что сильнее, скандал или стихи – вот вопрос основной. Может, облыжный скандал-то и даже обложка сотрётся, а позор поступка останется, перефразируем мы уже Раневскую, мастерицу не только мата...
Вклад в Википедию непризнанного гения,
умеющего лишь обкладывать отборным
матом бедных старушек из Литинститута
Пётр Кошель удивлён тем, как подаёт Википедия материал о текущем литпроцессе. Он провёл собственное расследование и выяснил, что переписывает современную историю на свой лад один человек: Максим Лаврентьев. В доказательство Кошель привёл вот эти листки с вкладом участника в Википедию
Дмитрий ЧЁРНЫЙ
