Свежий номер : №14. 17.04.2015
Интернациональный Союз писателей представляет
Игорь Переверзев. История Андрея Петрова. Роман. М., Продюсерский Центр Александра Гриценко, 2014. («Современники и классики»).
Реализм чрезвычайно многолик. Он может быть и грозным, и лиричным, и сатирически-плоским, пронзительным, и поэтично-возвышенным. В отечественной прозе есть авторы, за которыми укрепилось название «деревенщики». Однако у этих авторов есть произведения не только о деревне! Слово «деревенщики» определяет и умение говорить притчами, умение уловить абсурд в ординарном.
Дам волю фантазии, представлю, что в двадцать первом столетии появились «горожане», как когда-то возникли «деревенщики». Игоря Переверзева можно назвать писателем-горожанином. «История Андрея Петрова» – роман исключительно городской: с офисом, супермаркетами, кафе, названиями напитков и прочими привычками зажиточных горожан. Переверзев описывает городскую жизнь несколько отстранённо, с прохладцей, однако не без симпатии. Да, удобно, да приятно. Но вся эта приятность неглубока. А есть нечто, что забирает всего человека. Но что же это такое?
Главный герой, журналист Андрей Петров, талантлив, молод, привлекателен и амбициозен. Этакий герой нашего двадцать первого времени. Он в меру легкомыслен, довольно чувствителен, хорошо разбирается в людях. Последнее – возможно оттого, что давно работает в СМИ. Он акселерат – не потому, что высокого роста, а потому что рано состоялся как человек. Рано нашёл своё призвание и расположился в нём как у себя дома. Он художник статей, он мастер. Он чужд поисков и лишней рефлексии, свойственной персонажам классических произведений. Он удивительно похож на обычного человека – парня из метро (он и передвигается по городу на метро, даже не думает о покупке машины). Но по некоторым деталям (например, манера одеваться, чтобы вещь подходила к вещи, длинноватые волосы) – предполагаешь, что парень влипнет-таки в переплёт.
Автору удалось передать основное: вроде бы всё хорошо, и тем не менее это «всё хорошо» (карьера, личная жизнь, призвание) летит в неопределённый тартар. И с этим, увы, ничего не поделать. Полёт бесконечный. Ему только дали название: «История Андрея Петрова». История о человеке, ставшем героем собственного произведения! Нет, не написавшего о себе, а попавшего в свой роман, который ещё не написан! Роман то выныривает в сон, то проваливается в явь, не сбиваясь при этом с намеченного роману курса, но герой уже перестал отличать сон от яви... Да и есть ли эта граница, следя за приключениями Андрея Петрова, задумается читатель. В некоторых сценах есть трогательнейшие параллели с советскими фильмами-комедиями конца семидесятых: «Осенний марафон» (в основе, кстати, прекрасная пьеса А.Володина). Жизнь как фантасмагория – фантасмагория как обыденность.
Герой не жаждет стать ни денежным магнатом, ни звездой телеэкрана. Но пригубив жизни, в которой, ничего не делая, получаешь отличный доход в звонкой валюте, он поразительно изменяется. Декорации комфортной офисной обыденности скрывают старую историю о проданной душе. В жизни Андрея Петрова и его начальника-собутыльника Александра Штейна возникает всемогущий магнат Виталий Носов. Этот Носов всегда был где-то рядом, мелькал пугающей тенью, – и вдруг становится непосредственным начальником и Штейна, и Петрова. Если раньше героя дёргал лишь мелкий чёрт – Саша Штейн, то теперь они оба зависят от настроения самого сатаны. Тогда Андрей Петров начинает понимать, что возможно самое большое искушение – не пьянство, не легкомыслие в отношении к близким (скажем, к новой красавице-возлюбленной). А занятие любимым делом.
Именно то, что журналист Андрей Петров наконец-то раскроет в себе талант писателя, и является целью Носова. До назначения Носовым на руководящую должность Андрей Петров был вполне доволен участью хорошо оплачиваемого профи-журналиста. После знакомства с Носовым от Андрея Петрова остался только проект «Андрей Петров». Мир, оказалось, давно знал, что Андрей станет писателем. Мир ждёт его книг. Мир составил договор, согласно которому Андрей Петров будет писать о себе и только то, что нужно миру. Финальные страницы, переходящие в жестокий дневник (наподобие финала «Тридцатой любви Марины» Владимира Сорокина) констатируют полное растворение человека в своём собственном проекте, который некто курирует властно и тщательно. Финал гордого свободолюбивого и самостоятельно мыслящего человека – абсолютная фрустрация. Но – удивительно и драматично – финал отнюдь не мрачный. В нём чувствуется странная улыбка, будто всё может вернуться на покинутые места.
В одной африканской сказке воин отправляется в селение смерти. Ему удаётся обмануть смерть. Герой возвращается в родное селенье. Однако смерть далеко не так проста. Вскоре возникает необходимость снова пойти в селение смерти. Близкие героя плачут, оплакивая его как мертвеца. Но в глубине души – так и написано в сказке – в глубине души они считали, что если герой один раз обманул смерть, получится и во второй.
Анна А. ОВЧИННИКОВА
